Иван Князев: Программа «ОТРажение» продолжает свою работу. Оксана Галькевич с вами... Оксана Галькевич: ...и Иван Князев тоже с вами, друзья. Я предвижу, что сейчас в обсуждении этой темы многие возмутятся наши зрители, но, знаете, как говорят, с цифрами не поспоришь. Тут Счетная палата детально изучила ситуацию с зарплатами бюджетников в нашей стране и выяснила, что зарплаты эти растут, причем за последние 6–7 лет они увеличились почти в 2 раза, то есть такой на самом деле хороший, уверенный и, должно быть, заметный рост. Иван Князев: Ну, казалось бы, да, надо радоваться. Оксана Галькевич: Заметный на кармане я имею в виду, прямо вот должны люди это почувствовать. Иван Князев: Однако рост, уважаемые телезрители, это, как говорится, в среднем по стране, потому тут много нюансов. Во-первых, в разных бюджетных сферах зарплаты менялись по-разному, одно дело медицинские работники, другое дело педагоги. А главное, что оплата труда росла за счет жесткого сокращения персонала и увеличения нагрузки на оставшихся сотрудников. Оксана Галькевич: Это тоже один из выводов Счетной палаты. На самом деле кто помнит вот этот период с 2013-го по 2019-е гг., понимает, что на самом деле речь идет как раз о времени жесткой оптимизации очень активной что в образовании, что в нашем здравоохранении, да и в социальной сфере тоже. Медицинских работников, например, стало на 61% с лишним меньше. По большому счету, вот те трудности, которые в период пандемии сейчас испытывает наша медицина, во многом можно объяснить в том числе и этой оптимизацией. Но давайте вернемся все-таки к зарплатам. Тут вот еще какой момент. Зарплаты бюджетников иногда в несколько раз могут отличаться друг от друга в зависимости от того, в каком регионе этот бюджетник работает, и все это, когда речь идет абсолютно об одной и той же позиции, так скажем, библиотекарь, например, я не знаю, библиотекарь... Иван Князев: ...в Перми где-нибудь или в Томске в разы могут отличаться зарплаты. Оксана Галькевич: Да-да, в Тамбове, в Тверской области две одинаковые совершенно позиции, но разные зарплаты. Иван Князев: Что вот это за социальное расслоение в бюджетной сфере у нас? Почему так сложилось? Будем выяснять с нашими экспертами в прямом эфире. Пишите и вы нам, особенно если вы бюджетник, расскажите о зарплате. Как она менялась последние годы? И что с нагрузкой у вас? Телефоны для связи у вас на экранах, они совершенно бесплатны. Оксана Галькевич: Вы, может быть, не бюджетник, но, может быть, вы муж бюджетницы или жена бюджетника. Иван Князев: Или «жен». Оксана Галькевич: Да, жена бюджетника – тоже пишите, тоже звоните, вы наверняка в курсе, как складывается, из чего бюджет вашей семьи. Бюджет, бюджет, ну извините, вот так вот сложилось. А мы подключаем к нашему разговору первого собеседника – Владимир Климанов, директор Центра региональной политики РАНХиГС. Владимир Викторович, здравствуйте. Иван Князев: Здравствуйте, Владимир Викторович. Владимир Климанов: Здравствуйте, здравствуйте. Иван Князев: Владимир Викторович, я вот тут с разных сторон смотрел на эти данные, которые приводит Счетная палата, и как ни крути, все равно получается, что вот этот рост только на бумаге. Владимир Климанов: Ну, не соглашусь с вами абсолютно. Вообще-то рост, указанный в отчете Счетной палаты, носит такой номинальный характер. Я напомню, что у нас последние годы инфляция была достаточно высокой, суммарно она как раз тоже достигала примерно таких же размеров. В 2015–2016-х гг. инфляция была достаточно высокой, выше 10% даже... Иван Князев: Нет, я просто к тому, понимаете, что рост – это когда вот ты получал 15 тысяч и спустя 2 года стал получать 30 тысяч, вот это рост, он заметен. А когда тебя с одной ставки на другую перевели, потом тебе нагрузку добавили, здесь тебе где-то там внеурочные накинули, это уже какой-то странный рост получается. Владимир Климанов: Опять-таки частично с вами не соглашусь. Все-таки майские указы президента 2012 года дали свой эффект, и если до этого у нас действительно зарплаты учителей и врачей, других категорий работников бюджетной сферы были значительно ниже, то все-таки за период после 2013 года, как вы правильно отметили, в этих секторах рост зарплат реально происходил. Это видно из разных наблюдений, наверное, телезрители подтвердят, что все-таки для тех же учителей и врачей в последние годы зарплата более-менее стала достойной, какой она не была еще несколько лет назад. Поэтому здесь не соглашусь с вами. Оксана Галькевич: Владимир Викторович, а зарплата росла, ну вот то, что сказал Иван, там было 15 тысяч, стало 30 тысяч, это очевидно, что это с опережением инфляции, когда действительно человек может что-то больше себе позволить, как-то качество жизни свое повысить. Вот то, что вы говорите, зарплата стала больше у учителей, у прочих бюджетников, – это была просто, может быть, индексация, как-то, знаете, догоняли инфляцию, как-то делали вот эту поправку на инфляционный ветер? Или все-таки действительно там семимильными шагами прибавляли? Владимир Климанов: Мне кажется, что в бюджетном секторе все-таки рост заработных плат был последние годы чуть выше инфляции, можно посмотреть это по отчетности, по статистике. Конкретно, для каждого конкретного гражданина, действительно, нужно делать практически индивидуальные сравнения. Я вот тоже много лет работаю последние годы в сфере высшего образования и понимаю, что те наблюдения, которые Счетная палата сделала в целом, они имели место быть в конкретных случаях, потому что такая нормативная нагрузка аудиторная на того же доцента или профессора за эти годы во всех вузах стала выше. То есть реально, если раньше нужно было отработать на полную ставку меньшее количество часов, то теперь все-таки больше. Поэтому говорить о таком чистом сопоставлении потраченного времени на получение одного и того же вознаграждения, здесь вот уже должны быть какие-то другие наблюдения, измерения, анализ и так далее. Оксана Галькевич: Понятно. Ну то есть вы и по своему опыту можете сказать, что и зарплата выросла больше, чем на инфляцию, и нагрузка тоже увеличилась, соответственно? Это два таких параллельных процесса? Владимир Климанов: Да, и сопоставления здесь везде будут какой-то индивидуальный характер носить. Но все-таки, как я говорил, в том же среднем образовании или в здравоохранении, мне кажется, был опережающий рост заработной платы. Как это ни отрицать, но все-таки это имело место быть. Оксана Галькевич: Ага. Иван Князев: Однако вот что пишут нам наши телезрители. Вологодская область: «Врут все вот эти, кто приводят эти данные. Не выросли зарплаты у нас, цены выросли. Я работаю в бюджете», – то есть человек со знанием дела говорит, видимо, посмотрел, сколько он получил за месяц. Из Мурманской области: «Кто бы сомневался. А вот вопрос, много ли бюджетников в стране осталось?» Оксана Галькевич: Это мы сейчас тоже узнаем у нашего собеседника. Вот нам Пермский край пишет: «А вы сами-то верите в то, о чем рассказываете?» Друзья, вы знаете, верим не верим, мы сейчас не это обсуждаем, мы обсуждаем данные последнего исследования Счетной палаты. Что вы по этому поводу думаете, свое возмущение, согласие не согласие можете высказать нам по телефону или в SMS-сообщении на наш портал. Звоните, вот, например, как Ирина из Томска это сделала. Здравствуйте, Ирина, приветствуем вас в прямом эфире. Иван Князев: Слушаем. Зритель: Добрый день. Я что хотела сказать? Мне повезло до вас дозвониться, даже не ожидала. Уже не раз это поднимается. Но я что хочу? Пример привести конкретный. Вот сестра вот когда, 8–10 лет назад, за два класса началки получала 45, ну, может быть, где-то в 2014-м, где-то так. А сейчас за два класса 25, там то ли минус, то ли плюс подоходные, за два класса. Никто теперь не рвется на два класса работать, потому что там добавка копеечная. И вот скажите, чуть не в 2 раза. Оксана Галькевич: Так, подождите, а что-то все-таки изменилось в работе вашей сестры? Зритель: Представьте два класса, от и до с полной выкладкой. Оксана Галькевич: То есть было два класса, было 45, а спустя несколько лет те же два класса, нагрузка та же, но зарплата в 2 раза меньше? Зритель: Конечно, поэтому никто сейчас два класса не рвется брать, потому что нет смысла брать нагрузку. Оксана Галькевич: Так, интересно. Иван Князев: Вот тебе и рост. Оксана Галькевич: Владимир Викторович... Зритель: А выкладка такая, что неба не видит. Оксана Галькевич: Ну, мы себе представляем, конечно, у педагога, да еще два класса начальной школы, это огромная нагрузка. Владимир Викторович, а что здесь, в чем хитрость такой арифметики, такого расклада? Ну нет оснований просто не доверять этой истории. Владимир Климанов: Соглашусь с вами. Есть даже такая шутливая история о том, как однажды воришки пытались ограбить одного мужчину, такого, может быть, не очень притязательного вида, говорили: «Давай кошелек». Он говорит: «Нет у меня денег». Они говорят: «Ну отдавай тогда часы». А этот мужчина оказался учителем, он говорит: «Слушай, часы не отдам ни за что, бери классное руководство». Оксана Галькевич: Да-да-да. Владимир Климанов: Понимаете, мы все знаем, что есть оклад, он для педагогов связан как раз все-таки с аудиторной или какой-то педагогической нагрузкой, но помимо этого есть и доплаты за разные функции, которые они выполняют. И вот как раз часто вот эта составляющая, которая составляет дополнительные финансовые платежи, она сокращалась. Поэтому при видимой, остающейся нагрузке получалось, что зарплата в основной части растет, а по надбавкам вообще исчезает, очень часто и такое бывало. Поэтому... Оксана Галькевич: Ну, в общем, собственно, об этом, может быть... Владимир Климанов: Здесь арифметика, я говорю, может быть очень разной и очень индивидуальной во всех конкретных случаях. Оксана Галькевич: Так вот, собственно говоря, об этом и разговор. Когда мы говорили о том, что зарплаты растут, но это может быть только бумажный рост, а на самом деле у людей денег больше не становится, имелось в виду, что вот действительно, понимаете, играют с вот этими премиальными частями, с окладными частями, а в итоге больше-то у людей не становится. Что наш Росстат, что наша Счетная палата считают зарплатой? Они считают и оклад, и премию? Они вот эти вот изменения учитывают, движения в разные стороны? Владимир Климанов: Да, конечно. В целом берется фонд оплаты труда..., он распределен на то количество работников, которые заняты в этом секторе или регионе, и они выводятся в соответствующие параметры. То есть средняя заработная плата включает все надбавки, все дополнительные выплаты, премиальные, связанные как раз именно с заработной платой. Здесь нужно оценивать именно такую статистику. И кстати говоря, для многих работников, например государственной гражданской службы, очень типична ситуация, когда оклад со всеми надбавками, которые платятся ежемесячно, не составляет полную сумму, а есть зато ежеквартальные и годовые премии, которые вообще могут составлять половину или даже больше денежного вознаграждения для конкретных работников. Поэтому, наверное, правильнее судить, в общем, в годовом измерении, деленном впоследствии на 12 месяцев. Оксана Галькевич: Ага. Иван Князев: Но здесь единственный момент со всеми этими премиями квартальными, годовыми и так далее, здесь с ними играться можно в любую сторону, как говорится. Владимир Климанов: Абсолютно с вами согласен. Более того, именно это и является таким рисковым моментом работы в некоторых секторах бюджетного сектора, на той же государственной гражданской или муниципальной службе. Многие ждут как раз годовых премий. Кстати говоря, это наблюдается и в корпоративном секторе, то есть не у бюджетников, когда какие-то бонусы или выплаты привязаны к концу года, они могут носить совершенно иное измерение. И вы знаете, Оксана, вы заметили, сколько у нас бюджетников. Статистика на этот счет может быть разная, но есть даже такие измерения, которые говорят, что у нас больше половины работающих работают в бюджетном секторе, это включая и государственных гражданских служащих, и военнослужащих надо не забывать, это достаточно большой тоже сегмент... Иван Князев: Ну да. Владимир Климанов: ...нашей жизни, нашей экономики, нашего общества. Ну вот иногда эти цифры превышают 35 миллионов занятых. Тут отдельно нужно считать, есть такие квазибюджетники, то есть работающие, может быть, иногда в государственных компаниях или в компаниях с госучастием, они формально не бюджетники, но реально очень близки к этому понятию. Поэтому здесь оценки могут быть разные. Кроме того, вот мы говорим о бюджетниках, бюджетники тоже привязаны либо к федеральному уровню, либо к региональному и местному. Традиционно самые массовые категории бюджетников – это как раз учителя и врачи, они привязаны все-таки к уровню региональному, поэтому для региональных бюджетов это прежде всего такая высокая нагрузка, бюджетники. И здесь есть еще несколько особенностей, которые, может быть, тоже нужно отметить. Говорят, что вот Москва город чиновников и бюджетников, но в Москве доля именно бюджетников как раз гораздо ниже, чем в очень многих регионах. То есть есть регионы, где, собственно, бюджетный сектор является фактически, если так можно сказать, драйвером развития региона, то есть реально пенсионеры и те, кто работают в бюджетных организациях, они вот являются наиболее массовой категорией граждан в том регионе... Иван Князев: Потому что другой работы просто-напросто нет в этих регионах. Владимир Климанов: ...поэтому наиболее отсталые регионы – это регионы бюджетные. Оксана Галькевич: Да, ну это такой фактор самочувствия социального для этих регионов тогда. Спасибо. Владимир Климанов, директор Центра региональной политики РАНХиГС, был у нас сейчас на связи. А сейчас давайте послушаем... А, нет, звонок, к сожалению, сорвался. Почитаем тогда сообщения, у нас их на самом деле много. Иван Князев: Из Самарской области: «Зарплаты выросли, но денег нет. Еще и цены выросли». Из Мурманской: «Моей соцработнице срезали вообще все что можно, поэтому здесь о каком-то повышении даже говорить не приходится». Из Рязанской: «Уборщица в школе, в октябре прибавили 200 рублей, стало 13 500 на руки». Оксана Галькевич: Челябинск пишет, что «если прибавляют, то копейки, а тарифы и цены растут с бешеной скоростью, гораздо быстрее». У нас есть звонок, давайте послушаем Владимира из Пензы. Владимир, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Зритель: Такая ситуация. Я работаю 45 лет, Росгвардия, вневедомственная охрана. Оксана Галькевич: Ага. Иван Князев: Ага. Зритель: И я хочу сказать, что по всем категориям, и по вольным наемным, и по полицейскому составу, зарплаты... Вот все говорят, что полиция получает большие деньги, – вранье, 9 тысяч оклад у полицейского сержанта. Оксана Галькевич: Оклад, а на руки сколько? Подождите, есть же еще премиальная часть. Это оклад 9 тысяч. Зритель: А с премией... Приходит молодой парень в полицию с армии, получает 19 тысяч. Никто не идет в полицию, ни в ППС, ни в охрану вневедомственную. Что творится вообще у нас? А вольные наемные вообще 3 тысячи оклад. Иван Князев: Владимир, а премии-то как вам платят? Как в этом году платили? Обычно их когда платят, раз в 3 месяца? Оксана Галькевич: Зарплата в общем какая? Иван Князев: Да, на руки-то что в итоге? Зритель: В общем зарплата у людей у нас, у операторов, у техников, у компьютерщиков, 12 с небольшим тысяч, то есть минималка. Даже у некоторых, если выслуги нет, доплачивает до минималки государство. Оксана Галькевич: Ага, ну то есть до уровня минимальной оплаты труда, да, по закону так должны делать обязательно. Зритель: Да. Оксана Галькевич: Спасибо. Иван Князев: Спасибо, спасибо вам, Владимир. Оксана Галькевич: У нас еще один собеседник сейчас будет на связи. Подключаем к разговору проректора Финансового университета при Правительстве России Александра Сафонова. Александр Львович, здравствуйте. Александр Сафонов: Добрый день. Иван Князев: Здравствуйте, Александр Львович, приветствуем вас. Давайте только для начала вместе посмотрим наш опрос на улицах Бийска, Перми и Липецка. Насколько прибавились зарплаты и обязанности в этом году, выясняли наши корреспонденты. ОПРОС Оксана Галькевич: Вот, кстати, кстати, про Дедушку Мороза, друзья, самое время напомнить про наш опрос для «Реальных цифр». Мы на этой неделе спрашиваем вас, уважаемые взрослые зрители «ОТРажения», о чем вы просите Деда Мороза в этом году, о чем просили в прошлом году и сбылось ли. На SMS-портал присылайте эти сообщения. Иван Князев: На номер 5445, в пятницу подведем итоги. Оксана Галькевич: Да. А мы наконец переходим к разговору с нашим экспертом. Александр Львович Сафонов у нас на связи. Александр Львович, наконец-то здравствуйте. Александр Сафонов: Добрый день. Оксана Галькевич: Александр Львович, вот хотелось спросить об этом, знаете, таком расслоении среди бюджетников страны. То есть вот, казалось бы, бюджетники – это такая в некотором смысле как бы важная такая прослойка, вот у нас есть интеллигенция, рабочие и так далее, а это вот есть бюджетники, важная такая социальная категория в нашей стране. Казалось бы, государство должно заботиться об обеспеченности этой категории, о зарплатах этих людей. А получается, что как-то каждый на свой лад: бюджетник в Пензе, бюджетник в Тамбове – это не то же самое, что бюджетник в Свердловской области или на Камчатке, да? Почему так? Мы-то думали, что это все государственные умы обеспечивают, прикрывают. Александр Сафонов: Ну, вы знаете, умом только не прикроешь карман, карман можно прикрыть только деньгами, поэтому здесь важна система финансирования. Дело в том, что большинство тех услуг, которые мы с вами получаем от бюджетной сферы, это образовательные услуги, в первую очередь детское и дошкольное воспитание, это услуги, связанные, например, с теми же самыми многофункциональными центрами, больницы – это все, так сказать, зона ответственности субъектов Российской Федерации, в некоторых случаях это муниципалитеты. И понятно, что финансирование бюджетников зависит как раз от состояния бюджетов в этих субъектах Российской Федерации. Там, где денег мало в силу того, что экономика не развита, географическое какое-то положение сложное, ситуация, конечно, с доходами бюджетов субъектов, я бы сказал, даже иногда плачевная. Поэтому, естественно, они исходят из минимум миниморум, то есть есть вот обязательные гарантии, которые требует законодательство в соответствии с Трудовым кодексом, ну а дальше кто на что способен. Есть, конечно, благополучные субъекты Российской Федерации, то есть опять назовем все те же самые субъекты, это Москва, Санкт-Петербург, естественно, Ханты-Мансийский автономный округ, Ямало-Ненецкий автономный округ. Ну и, конечно, вот там в силу опять же, так сказать, экономических причин есть достаточные возможности для финансирования бюджетников. Оксана Галькевич: Грустно. Вы знаете, что этих удачных регионов как пальцев на одной руке... Иван Князев: Раз-два да и обчелся. Оксана Галькевич: ...и мы их все знаем наизусть. Александр Сафонов: Согласен, Оксана. Иван Князев: Я просто хотел уточнить: а поменять, Александр Львович, эту схему как-то можно? Потому что, понимаете, у нас так и будут люди кочевать из этих регионов, где мало денег, в столицу или где получше, побольше платят. А ведь здесь сразу же такая целая цепочка экономическая нарушается, вот. Те регионы так и будут беднеть еще больше, а все специалисты будут стремиться в Москву. Поменять это можно? Александр Сафонов: Иван, очень хороший вопрос, я бы сказал, очень серьезная тема для размышлений. Собственно говоря, пандемия это показала, что попытка, так сказать, выстраивать финансовые потоки по принципам самообеспеченности, по коммерческим принципам, о том, что должны зарабатывать и, соответственно, иметь высокие заработные платы только те организации бюджетные, которые обеспечивают клиентопоток, – это совершенно неправильный подход. Надо понять простую истину. Вот у нас есть в Конституции четкий перечень обязательств государства: бесплатное образование и бесплатная медицина. И раз это так, то статус бюджетников, которые работают в этой системе, должен быть статус госслужащего, и должна быть централизованная система управления. Независимо от региона должны быть единые стандарты обеспеченности наших детей, нас самих с вами вот этими социальными услугами, будь то здравоохранение, будь то образование: такое-то количество школ, такое-то количество больниц, это в первую очередь касается больниц первичного звена, от которого, собственно говоря, дальше здоровье населения зависит. И заработная плата должна устанавливаться по единым стандартам, разница должна быть только в связи с коэффициентом, который устанавливается в зависимости от дороговизны жизни в регионе, ну как это всегда было, региональные коэффициенты. Иван Князев: Ага. Оксана Галькевич: Ага, северные какие-то, да, вот эти вот. Александр Сафонов: Все остальное должно быть о-ди-на-ко-во, одинаково. И второй момент – это надо прекратить играться с вот этой структурой заработной платы, должен быть совершенно четко определен базовый уровень заработной платы. То есть, предположим, мы договариваемся с вами, что учитель должен иметь как базовую гарантию от федерального бюджета совместно с финансированием регионального, муниципального бюджета не меньше 50 тысяч, соответственно... Еще раз подчеркну, не в среднем, а на конкретного учителя. И вот дальше, так сказать, от этой базовой истории можно плясать в виде премий, надбавок за особые достижения и так далее, но это должно быть сверх, так сказать, установленного норматива. Потому что у нас очень сильно, так сказать, перегрузили обязательствами тех же самых врачей, учителей, когда им вменяют в обязанность, например, быть ответственными за наполняемость классов или наполняемость больниц, а это не их задача, их задача... Оксана Галькевич: И все стонут, и все просто переключились на эту административку, вместо того чтобы заниматься детьми в школе, если ты учитель, пациентами в больнице, если ты врач. Александр Сафонов: Конечно, конечно. Оксана Галькевич: Давайте послушаем звонки. У нас Дарья из Бурятии. Дарья, здравствуйте. Зритель: Добрый вечер. Очень счастлива, что до вас дозвонилась. У меня такой вопрос. Муж работает водителем скорой помощи… Если оклад у него ранее был 4 632, это 2 года назад, то на данный момент он составляет 11 430 рублей. Но в него вошли медстаж 50% скорой помощи, 30% за медстаж, 50% как за работу на скорой помощи. Носилочные ранее были 10%, классность была 10%, стимулирующие были 3 500, стали 2 625. И вот это все убавили, убавили медстаж на скорой, убавили медстаж на работе, носилочные 10% сняли, стимулирующие убавили и якобы все это включили в оклад, который 11 430. Оксана Галькевич: Вот так. Зритель: Да, да! И заработная плата осталась таковой, какая и была. Но разница, если посчитать заработную плату, он работает посменно, когда выходит побольше, когда... Но если она была в среднем у него 19, то сейчас 20–21. И потом, еще по COVID. Сейчас мы получаем, значит, по постановлению 1672-му от 30 октября этого года по-новому, то есть за смену оплата идет. И вот приходится в Петропавловской ЦРБ доказывать, что 3-го числа, 11-го, 16-го, 27 ноября, то есть 4 смены, он возил больных в стационар. ЦРБ – это 75 километров от нас находится. Оксана Галькевич: Ну понятно. Зритель: И это с подтвержденным. И вот нам приходится каждый месяц добиваться выплат. Сегодня до смешного дошло. И вот, значит... Оксана Галькевич: Слушайте, ну да, да, приходится записывать, еще и запоминать: так, вот этот был ковидный, этот не ковидный, «я там пятерых за месяц отвез»... Иван Князев: Это так надо бухгалтерию вести. Оксана Галькевич: ...а потом еще идти и доказывать. Александр Львович, ну вот посмотрите, человек с квиточком, что называется, посмотрел, все нам вот эти вот надбавки и расписал, вот и получается, что... Иван Князев: Весь расклад. Оксана Галькевич: ...зарплата выросла, а денег нет у людей. Скажите, а вот эта вот прибавка, которую фиксирует Счетная палата, Росстат тоже подтверждает, может быть такое, что... Она же в среднем дается. Может быть такое, что ее как раз в эту среднюю прибавку и дают те самые успешные регионы? Ну знаете, как бывает, вот есть школа, учителя там по 5 рублей получают, а директор 35, и в среднем у них нормально получается на человека. Вот тоже несколько, 5–7 удачных регионов, хорошо зарабатывающих, и дали вот этот прирост заработной платы по стране в среднем? Может такое быть? Александр Сафонов: Ну смотрите, там что влияет на среднюю, если отвечать на ваш вопрос? Да, безусловно, может, но здесь может и влиять, например, повышение заработной платы отдельным категориям, например врачам, которые работают практически все свои смены с ковидными больными, потому что там доплаты, так сказать, немаленькие, соответственно, они могут давать этот прирост. Это может давать прирост и частная медицина, потому что там разницы-то нет между государственной и частной медициной, Росстат не считает это отдельно. Поэтому это могут быть и околомедицинские услуги, то есть достаточно много там компонентов входит в расчет средней заработной платы Росстата. Но понятно, что это средняя, в том числе включающая рост заработной платы руководителей отдельных, наиболее востребованных, скажем так, специальностей, в том числе, например, могут расти заработные платы в отдельных даже учреждениях в связи с тем, что поток там увеличился больных тяжелых и так далее. То есть здесь много факторов, которые влияют на вот эту ситуацию. Но действительно, это может получаться так, что за счет этого происходит нарастание, но влияние регионов отдельных – это достаточно сложный расчет. Почему? Потому что здесь принимается во внимание не только количество сумм, получаемых на руки отдельным человеком, но и численность людей, она же ведь распределена по субъектам Российской Федерации. Поэтому даже если там, предположим, два врача получили, так сказать, сверхсуммы, надо просто получить там свыше миллиарда рублей, чтобы это как-то на общей системе отразилось. Поэтому здесь, вот еще раз подчеркну, разные факторы влияют, разные вклады. Оксана Галькевич: Александр Львович, вы меня сейчас, я не знаю, убили просто наповал: Росстат не считает... Он считает в том числе и врачей в частной медицине и, соответственно, учителей в частных школах? Александр Сафонов: Конечно, конечно. Оксана Галькевич: Пардон, а какое это, извините, отношение имеет... Иван Князев: ...к бюджетникам и к общей картине? Оксана Галькевич: ...к зарплатам? Нет, вообще в образовании может быть, но не в бюджетной сфере. Александр Сафонов: Не, не бюджетников. Смотрите, во-первых, есть... Как ведется учет? Росстат ведет учет по видам экономической деятельности, по специальным классификаторам... Оксана Галькевич: Нет, по видам да, я-то думала, я имела в виду, что неужели бюджетниками считаются все педагоги, в том числе в частных... ? Александр Сафонов: Нет-нет-нет, бюджетников-то легко посчитать, очень просто. Оксана Галькевич: Нет-нет-нет, хорошо, ну все, успокоили. Александр Сафонов: Есть в бюджете определенные суммы, которые предусмотрены на индексацию заработной платы в целом, и вот она, так сказать, и будет учтена. Иван Князев: Спасибо. Оксана Галькевич: Ясно. Спасибо. Иван Князев: Александр Сафонов, проректор Финансового университета при Правительстве России. Ну вот еще, кстати, о некоторых махинациях с зарплатами. Из Московской области SMS: «Меняли название компании каждые 3 года, и мы, получается, теряли стаж, оплату больничного, и с 1 января мы в новой организации», – вот такая схема. Оксана Галькевич: Да ладно, Хабаровский край пишет прямо: «Упыри, оклады подняли, все надбавки урезали, в итоге все получают меньше». А вот еще сообщение из нашего чата прямого эфира на сайте Общественного телевидения России (есть у нас такой инструмент, заходите): «Смотрю ваш эфир час впервые. От такого вранья прихожу в ужас. Мне одной это стыдно смотреть? Зарплаты прибавились на 1 рубль, цены выросли на 100 рублей». Друзья, кто врет здесь? Вы просто определитесь, вы, видимо, что-то не то слышите, мы как раз пытаемся разобраться, откуда фиксируется рост заработных плат и рост доходов в бюджетной сфере. Еще раз повторяю, свое возмущение выплескивайте, пожалуйста, в звонках, высказывайтесь, аргументируйте как-то. Иван Князев: Возмущение или не возмущение, сейчас узнаем у Анны из Курска. Здравствуйте, Анна, слушаем вас. Зритель: Алло, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Зритель: Очень рада, что до вас дозвонилась. Я работник сферы образования, в частности школы-интерната, общеобразовательная организация у нас. Я работаю там педагогом-психологом, потому что есть не только учителя в школах, но и специалисты логопеды, дефектологи. Вы знаете, что хочу сказать по поводу заработной платы? Вот у меня, например, уже 27 лет стаж, да, высшая категория, уже не раз ее подтверждала, вот. Но я что хочу сказать? Вот если посмотреть на свой квиток, например, 2 года назад и сейчас, сам оклад увеличился вот даже за эти 3 года максимум на 1,5 тысячи рублей. Я работаю на две ставки, у меня одна ставка 36 часов, ну представляете, что это. Ну, у нас есть как бы различия присутственных, практической деятельности. И получается, что я сейчас, в общем, если по голой ставке, это получается побольше немножко, на 3 тысячи за 2 ставки, но у нас урезается опять же стимулирующая надбавка. То есть в итоге мы не получаем больше. Вот опять же с учетом того, что у меня высшая категория, я получаю чисто на руки 30 тысяч за две ставки. Оксана Галькевич: Анна, ну вот все об этом и говорят, все об этом говорят, что, в общем, зарплата в общем и целом, то, что вы получаете на руки, больше не стала. Давайте подключим еще одного нашего эксперта к разговору. Петр Бизюков, научный сотрудник Социологического института Российской академии наук, выходит в прямой эфир. Петр Вячеславович, здравствуйте. Иван Князев: Здравствуйте, Петр Вячеславович. Петр Бизюков: Здравствуйте. Иван Князев: Хочу вас с одной SMS познакомить, из Воронежской области врач пишет: «Стаж 40 лет, высшая категория, зарплата 20 тысяч. За стаж давно у нас уже нигде не платят, не надо никого обманывать. Лучше работать дворником, потому что он ни за чью жизнь не отвечает». И вот буквально несколько минут назад (ну не несколько, чуть подольше) в новостях мы давали, что у нас сейчас в России не хватает около 200 тысяч специалистов, это вот в сфере здравоохранения и других тоже, ну в здравоохранении имеется в виду. Так откуда они, получается, возьмутся? Потому что 200 тысяч – это ведь не в Москве не хватает, как раз-таки в регионах. Вот какие еще тогда социальные явления мы сможем наблюдать вот с такими перекосами? Петр Бизюков: Ну, я хочу сказать следующее. Вот все, что говорилось у вас до сих пор, подводит к одной простой мысли. Смотрите, нельзя оценивать труд работников в современных условиях только по величине зарплаты. Во-первых, смотрите, сколько манипуляций с премиями, с премиальными выплатами, с добавками, с основным окладом, как это все тасуется. И совершенно не учитываются такие параметры, как условия труда, рабочее время, дополнительные нагрузки. Вне связи с этими параметрами обсуждать проблему зарплаты сегодня просто невозможно. Оксана Галькевич: Петр Вячеславович, эти моменты вообще кажутся несущественными на самом деле судя по тому, как легко прибавляют нагрузку сотрудникам при сохранении той же зарплаты или накидывании тысячи рублей сверху. В принципе вот эти часы отработанные, занятость, условия труда никто существенным фактором не считает, как-то у нас так сложилось. Петр Бизюков: Ну так вот об этом и надо говорить, что сама по себе цифра заработной платы мало что показывает. Надо рассматривать все сложнее. Мы живем в XXI веке, где труд становится все сложнее, все многоплановее, и одной только цифрой охарактеризовать всю ситуацию невозможно. А второе, что я хотел бы сказать, – это вопрос того, кто и как устанавливает вот эти вот самые правила распределения зарплаты, величину зарплаты. Это делают сегодня чиновники. И опять-таки реалия XXI века заключается в том, что без участия работников решать вопрос их вознаграждения невозможно и неправильно. Это, собственно говоря, большинство цивилизованных стран поняли еще во второй половине прошлого века. Оксана Галькевич: Так, подождите, вы интересные вещи говорите. А как, простите, устанавливать зарплату с участием сотрудника? Приходит учитель в школу и говорит: «Ну...» Иван Князев: «Сотка, не меньше». Петр Бизюков: Конечно, это более сложный механизм. Это участие представительских организаций, прежде всего профсоюзов... Оксана Галькевич: А, вы про профсоюзы, понятно. Петр Бизюков: Про профсоюзы, как всегда. Потому что вот все вот эти вещи профсоюзами довольно неплохо понимаются, даже теми, которые занимают, я бы сказал, такие консервативные и даже пассивные позиции. И ведь обратите внимание, сегодня в бюджетных сферах в самых крупных, в здравоохранении, в народном образовании, действуют одновременно три профсоюза: это классический ФПРовский профсоюз большой, это профсоюз «Действие», это Альянс врачей, и то же самое несколько профсоюзов здравоохранения. То есть, понимаете, там возникает вот эта вот низовая активность, потому что работники наиболее активные уже поняли, что спасение утопающих – это дело рук самих утопающих и им надо включаться в этот процесс. И тогда большинство перекосов может быть устранено. Оксана Галькевич: Да, как минимум нужно предпринимать какие-то действия, не молчать. В этом году действительно они стали себя активнее проявлять. Прошу прощения, Петр Вячеславович, времени не осталось. Петр Бизюков, научный сотрудник Социологического института Российской академии наук, был у нас на связи. Друзья, а мы продолжаем наш прямой эфир. Иван Князев: Да, вопрос, кстати, почему профсоюзы не влияют на эту ситуацию эффективно, так, как хотелось бы, но это, наверное, отдельная история.