Профсоюз спешит на помощь?! ВЦИОМ выяснил, что только 2% россиян при нарушении трудовых прав обращаются с проблемой в профсоюз. Кто сегодня отстаивает права работников и насколько успешно? Тамара Шорникова: Ну а сейчас расскажем, как с нами можно связаться. Правда, Виталий? Виталий Млечин: Да, совершенно верно. Нам пора начинать обсуждение нашей главной темы. И вначале, естественно, напомним, а то вдруг кто-то еще не знает, что нам можно позвонить по телефону 8-800-222-00-14 или прислать SMS-сообщение на короткий номер 5445. Не забывайте, что это бесплатно. То есть если вы хотите с нами связаться, то не отказывайте себе в этом желании. Пожалуйста, звоните нам и пишите. Кроме того, заходите на наш сайт otr-online.ru, во время эфира там появляется кнопка «Прямой эфир + Чат». Нажимаете на нее – у вас открывается сразу окошко с прямым эфиром и рядом окошко с чатом. То есть вы одновременно смотрите и пишете нам сообщения. Кроме того, у нас есть группы в социальных сетях, они прямо сейчас на ваших экранах: «ВКонтакте», Facebook, Instagram – что у нас еще есть? – Twitter. В общем, все что угодно. Пожалуйста, тоже туда заходите, добавляйте нас в друзья и пишите нам. Больше того – нам и по почте обычной, по «Почте России» тоже можно написать. Тамара Шорникова: Правда, вряд ли мы успеем оценить вопрос или комментарий в этом конкретном эфире. Виталий Млечин: Да, сегодня, к сожалению, точно не дойдет. Но вообще, в целом, вроде почта работает все лучше и лучше. И тоже главное, что письма, в принципе, доходят. Единственное – пожалуйста, не забывайте указывать ваши контактные данные, чтобы мы могли вам ответить, потому что все-таки мы привыкли отвечать, если нам что-то пишут. Тамара Шорникова: Очень подробно рассказали, как с нами можно связаться. А теперь расскажем, по какому поводу вы можете задать вопрос или высказать свое личное мнение. Расскажите нам, на вашем предприятии есть профсоюз, и если есть, чем он занимается? Помогает как-то отстаивать ваши права или просто занимает кабинеты? Приходилось ли вам обращаться в профсоюз, и что из этого получилось? Мы ждем ваших звонков, SMS, комментариев. Прямо сейчас будем обсуждать, кто сегодня защищает права трудовых коллективов и насколько успешно этим занимается. Виталий Млечин: И начинаем с небольшой статистической такой картины в нашей стране. Судя по статистике, пока большинство работников в России рассчитывают лишь на собственные силы. При нарушении трудовых прав в первую очередь меняют место работы. Второй по популярности метод – прийти с проблемой к начальству. И только 2% респондентов обращались в профсоюз или в совет трудового коллектива. Тамара Шорникова: Причина таких редких обращений проста: большинство просто не верят, что там помогут. При этом запрос на такие организации есть. 71% наших сограждан говорят о том, что профсоюзы нужны. О том, что они могут работать эффективно, говорит каждый второй. Что для этого нужно – будем разбираться. Ну а сейчас – немного про веру в профсоюзы. Башкирские врачи начинают массово писать заявления на вступление в межрегиональный профсоюз работников здравоохранения «Действие». С сопредседателем этого профсоюза мы еще сегодня поговорим во время нашего эфира. На данный момент заявления написали 140 человек. Ну а пока расскажем, что известно к этой минуте о ситуации в башкирском роддоме, который стал известен на всю страну. Виталий Млечин: Да. И начнем с самого начала. В башкирском Салавате сотрудники городского роддома высмеяли отчет главврача о своих зарплатах. Видео встречи медиков с представителем Совета по правам человека попало в интернет. Сейчас кусочек посмотрим из него. ВИДЕОФРАГМЕНТ Альбина Фатыхова, главный врач роддома г. Салават: «У неонатологов – 66,5. У акушерок – 35,4. У детских медсестер – 29,5. У младшего медперсонала — 21,3». Виталий Млечин: Позже главврач Альбина Фатыхова обвинила медиков в спланированной провокации и попытке привлечь внимание публики к своим проблемам. В апреле прошлого года единственный в Салавате городской роддом власти передали в частное управление компании «Генус» на 23 года, взамен организация должна была провести модернизацию клиники. И уже спустя полгода персонал больницы начал жаловаться на нехватку кадров, крохотные зарплаты, лишение льгот и тяжелые условия труда. Более чем 20 сотрудникам даже пришлось уволиться. Флорида Амирова, акушер-гинеколог: «Без аванса 10 тысяч я получила за март… за февраль. В кабинете патологии шейки матки у нас хлор без конца. Вот аллергия на хлор. За вредность платили – 15%. Потом и эту вредность даже убрали. Молоко давали. Молока нет. И вообще очень плохое отношение». Тамара Шорникова: После возникновения ажиотажа вокруг видеозаписи башкирские власти решили расторгнуть договор с частным инвестором и вернуть роддом в республиканское ведение. Обещают, что зарплаты после этого вырастут. Ну, еще немного конкретики по зарплатам. Что собственно вызвало смех? Вы сейчас слышали реальные зарплаты, которые получают сотрудники, в нашем небольшом материале. А вот собственно, по словам главврача, врачи получают в среднем 61 тысячу рублей, акушерки – 35,5 практически, детские медсестры – 29,5 тысячи. Это вот такие средние зарплаты, по словам руководителя учреждения Альбины Фатыховой. Ну понятно, что такой контраст, собственно, и вызвал такую реакцию. Будем обсуждать этот конкретный случай и другие, которых, конечно, по стране много, поэтому еще раз призываем вас звонить и писать, рассказывать про работу профсоюзов на ваших предприятиях. Помогают ли они вам чем-то или нет? Случалось ли к ним обращаться? Виталий Млечин: Ну, вообще о проблемах, разумеется, тоже будем говорить. И естественно, самое интересное – это как эти проблемы решаются. То есть, если у вас есть успешный опыт, скажем, того, что профсоюзы помогли вам решить проблему, увеличить вашу зарплату, например, или какие-то трудовые… Тамара Шорникова: Отстоять какие-то права. Виталий Млечин: …отстоять права, да, как-то с руководством найти общий язык, – пожалуйста, напишите нам, позвоните. Давайте все это обсудим, потому что позитивные примеры явно есть, но далеко не все о них знают, поэтому, соответственно, об этом тоже нам нужно обязательно поговорить. А прямо сейчас мы побеседуем с руководителем Департамента социально-трудовых отношений и социального партнерства Федерации независимых профсоюзов России Олегом Соколовым. Олег Владимирович, здравствуйте. Слышите ли вы нас? Олег Соколов: Здравствуйте. Слышу, внимательно слушаю. Тамара Шорникова: Здравствуйте. Виталий Млечин: Олег Владимирович, нет, это мы вас внимательно сейчас будем слушать. Расскажите нам, пожалуйста, в каком состоянии сейчас в нашей стране вообще находятся профсоюзы. Много ли их? Есть ли они во всех сферах? И какими реально полномочиями они обладают? Олег Соколов: Ну, профсоюзов у нас достаточно много. Где-то порядка 25 миллионов человек состоят в различных профсоюзных организациях, которые объединяются в профсоюзные объединения. Это такие достаточно известные профсоюзные объединения, как Федерация независимых профсоюзов России, которую я представляю, есть Конфедерация труда России, тоже профсоюзный центр. Но, конечно, в основном профсоюзы работают там, где работники объединены в какие-то достаточно крупные структуры: это бюджетная сфера, это реальный сектор, то есть крупные предприятия. Проблема, конечно, в том, что у нас достаточно много малых предприятий, офисных работников. Там, конечно, ситуация с профсоюзами значительно хуже. И, к сожалению, законодательство не способствует тому, чтобы люди объединялись в профсоюзы. Виталий Млечин: В чем это выражается? Какого нам не хватает законодательства? Олег Соколов: Нам не хватает следующего законодательства. Во-первых, у нас если только больше половины людей объединены в профсоюзы, то они имеют право на то, чтобы, например, заключать коллективный договор от лица профсоюза. Если членов профсоюза в организации меньше половины, то в этом случае фактически все остается в руках работодателя, в руках собственника. Разрешит он заключить коллективный договор – тогда они смогут это сделать; если нет – тогда, значит, нужно заручаться поддержкой трудового коллектива. Понятно, что люди – не члены профсоюза – боятся идти против работодателя. Это вполне понятное, так сказать, их поведение. Виталий Млечин: Понятно. Олег Владимирович, а скажите, пожалуйста, что останавливает сейчас людей от вступления в профсоюз даже там, где он есть? Олег Соколов: Ну, наверное, три вещи останавливают. Первое. Все-таки вы правы, что люди полагаются на свои собственные силы. Конечно, нужно полагаться на свои собственные силы, но для того, чтобы быть сильнее, нужно объединяться. Поэтому пока еще далеко не все люди осознали такую возможность. Во-вторых, то, что останавливает – есть инерция определенная. Ну, люди привыкли, что профсоюзы занимаются, как в советское время (хотя, казалось бы, советское время уже давно в прошлом), только какими-то вещами, связанными с путевками, с материальной помощью и так далее. Профсоюзы, конечно, этим занимаются, но сейчас это не главная задача для профсоюзов. А главное – это прежде всего условия труда и заработная плата. Далеко не все профсоюзы этим занимаются, во-первых. А во-вторых, этим трудно заниматься, сложно заниматься. И если нет поддержки со стороны членов профсоюза, работников, то тем более трудно добиться этого у работодателей, тем более если работодатель частный. Если это частный работодатель, то понятно, что для него главное – это прибыль. И вот яркий пример – это как раз роддом в Башкортостане, который передали фактически в частные руки, хотя это здравоохранение, то есть это благо для всего населения должно быть. И что мы получили? Понятно, что в государственных медицинских учреждениях ситуация, может быть, тоже не всегда хорошая, но все-таки для них не прибыль – главное. А здесь – прибыль, поэтому зарплаты режут, условия труда режут, профсоюз давят. Вот ситуация, которая очень типична для частного сектора. Виталий Млечин: Олег Владимирович, ну и теперь главный вопрос: есть ли у профсоюзов сейчас реальные полномочия, реальные рычаги для того, чтобы как-то беседовать с работодателем и отстаивать права сотрудников? Олег Соколов: Вы знаете, такие рычаги есть. Но опять же я хочу сказать, что они не такие безграничные. Конечно, рычаг – это забастовка. Но люди не готовы идти на забастовку, это надо понимать, потому что это потери. Рычаг – это обращение в Роструд, в инспекцию, обращение в другие органы. Ну и рычаг – это переговоры, то есть переговоры, которые можно вести. Но переговоры бывают успешные, если у вас есть поддержка как бы вышестоящей организации. Почему и надо объединяться в профсоюзы – потому что, если люди объединены в профсоюз, у них есть возможность обратиться с переговорами на более высоком уровне. Я знаю, что сейчас ситуация в том же Башкортостане, так как она вышла на федеральный уровень, уже и временно исполняющий главы республики подключился к решению этой проблемы. То есть профсоюзы – это вообще структура вертикально выстроенная. И в этом смысле есть возможность решать проблему не только с начальником конкретным на предприятии, но и обращаться к другим властям, как бы вести переговоры на другом уровне, вплоть до федерального уровня. У нас есть Российская трехсторонняя комиссия, куда входит и Правительство, и профсоюзы, и работодатели. И там, когда возникают острые ситуации на каких-то предприятиях, эта тема обсуждается в рамках Российской трехсторонней комиссии. В качестве примера могу сказать, что буквально в эту пятницу будет заседание Российской трехсторонней комиссии, и будет обсуждаться проблема… ну, кроме каких-то глобальных проблем, будут обсуждаться конкретные проблемы на двух предприятиях – в Астраханской области и в Волгоградской области. Тамара Шорникова: Прочитаю несколько SMS, которые приходят к нам сейчас на наш SMS-портал. Спрашивал, вот ты, Виталик, задавал вопрос: «Почему боятся люди вступать в профсоюзы?» И здесь у нас есть реальные ответы от наших телезрителей, почему они боятся это делать. Виталий Млечин: Да, давай посмотрим, конечно. Тамара Шорникова: «Очень все просто. Только заикнешься о профсоюзе – выпнут сразу, не задумываясь», – Челябинская область пишет. Волгоградская область: «Меня, председателя профорганизации, сократили легко. Мешала». И еще важная SMS, мне кажется, для нашей темы, Архангельская область: «Профсоюзы должны быть независимыми, а не производственными. Производственные профсоюзы находятся под ногой руководства предприятий». Вот таких SMS очень много. Олег Владимирович, как вы относитесь к такой идее, предлагают ее тоже наши телезрители, – упразднить именно производственные профсоюзы, те организации, которые действуют непосредственно на предприятиях, и заниматься развитием межотраслевых, отраслевых профсоюзов, то есть тех, которые непосредственно никоим образом с конкретным предприятием не связаны? Олег Соколов: Нет, ну это внутреннее дело профсоюза – организационная структура. Но в любом случае это объединение людей для защиты своих интересов в рамках определенной профессии или предприятия. От этого никуда не уйти. Конечно, человек вступает не в первичную профсоюзную организацию, он вступает в профсоюз. И задача всего профсоюза – его защищать. Вот многие как бы такие обращения отчасти связаны с тем, что люди не очень представляют, что такое профсоюз. Профсоюз на предприятии, только на предприятии – это «желтый профсоюз», который, конечно, под работодателем находится. Первичная профсоюзная организация всегда входит в какую-то еще зонтичную структуру, которая защищает эту организацию, должна защищать во всяком случае. Поэтому сейчас закон о профсоюзах и Трудовой кодекс позволяют это делать. Другое дело, что… Опять же я хочу сказать, что наше законодательство, конечно, дает полномочия профсоюзам, но оно не самое… как бы на пользу, в интересах профсоюза. И работодатель частенько нарушает это законодательство, что тоже бывает нередко. Поэтому, конечно, люди боятся. И ответственность на самом деле за нарушение закона о профсоюзах у нас небольшая. Хотя норма о том, что человек, гражданин имеет право входить в профсоюз – это норма конституционная. То есть фактически это нарушение вообще Конституции, Основного закона страны, если людям препятствуют объединяться в профсоюзы. Но наказания за это – они символические, поэтому понятно, что работодатели, если неугоден член профсоюза или активист, они те или иные силовые способы применяют для того, чтобы устранить эти возможности. Виталий Млечин: Олег Владимирович, мне кажется, вы сейчас сказали ключевую вещь: люди вообще плохо себя представляют, что такое профсоюз. Мне кажется, сейчас выйди на улицу, спроси десять человек – и из них в лучшем случае парочка скажет, что такое профсоюз, как туда вступить, как он должен работать. Вот скажите, пожалуйста, где ошибка произошла, в какой момент? Почему действительно так мало информации о том, что собой представляют профсоюзы, как туда вступить, какие права у него есть? Потому что многие нам сейчас пишут: «Профсоюз – это только деньги они собирают, процент от зарплаты, и больше ничего не делают». Вот как ситуацию изменить? Олег Соколов: Ну, вы знаете, мне кажется, ситуацию надо менять прежде всего в направлении как бы обучения людей. У нас очень много обучают и рекламируют то, что с точки зрения финансовой грамотности, но вся финансовая грамотность заключается в том, чтобы отнять у людей деньги. Но очень мало говорится о правах людей, о тех законах, которые защищают их права, какие права у них есть. На мой взгляд, для того чтобы воспитывать гражданина свободной страны, страны, где люди принимают решения и участвуют в жизни страны, нужно это делать со школы. И там учить людей и трудовым правам, и всем остальным, чтобы человек, когда он приходит на работу (а это треть нашей жизни), уже понимал, какие права у него есть, что он может, что он не может, какие обязанности у работодателей. Поэтому саму систему обучения нужно менять. И, изменив ее, конечно, мы вырастим людей, которые будут не только на свои силы полагаться, но и знать свои права, и объединяться с людьми для защиты своих прав и интересов, в том числе и на производстве, объединяться в профсоюзы. Тамара Шорникова: Давайте послушаем телефонные звонки. К нам дозвонилась Марина из Калининграда. Возможно, сможем чем-то помочь, как-то прокомментировать ситуацию ее. Марина, здравствуйте. Зритель: Вот хороший такой вопрос. Буквально вчера мы с соседом по этому поводу разговаривали… Алло. Тамара Шорникова: Да, слушаем вас, Марина. Зритель: Вы знаете, вот прямо даже не знали, что вы будете обсуждать эту тему, вот так получилось. У меня сосед очень долго работает на одном предприятии, находится в большом профсоюзе тоже, отчисляет 1% от зарплаты. Вот так сложилась ситуация, что человек заболел, и заболел серьезно. Ну, я ему как добрая душа, помня, какие раньше были профсоюзы, я ему предложила, говорю: «Сходи и напиши заявление. Может, тебе помогут купить путевку… ну, какой-то процент». Он так и сделал. Он говорит: «Конечно, я пойду. Я же много лет состою в профсоюзе». И с таким пламенным желанием он пошел. Вот вчера он говорит: «Ха-ха-ха, Марина! Спасибо вам большое. Меня очень хорошо отвернули, сказали: «Ребята, вы понимаете, это очень сложное дело, это очень сложно. Мы каждому сотруднику на 23 февраля дарим подарки – по 500 рублей. А это очень большие деньги. Понимаете? На 8 марта мы тоже дарим – тоже по 500 рублей. Это тоже большие деньги». Тамара Шорникова: Понятно, на путевки не остается денег. Зритель: Нет конечно. Ну, предприятие большое, очень большое. Я просто вспоминаю, когда я работала в институте, у нас тоже были профсоюзы. Это был садик, это были детские путевки, это была Болгария, это была Чехословакия. Понимаете? Это была работа профсоюзов. А сейчас они – карманные товарищи. Уж извините, может, кто-то и слушает из этих профсоюзов, но это мое мнение. Так что мой сосед остался без ничего, хотя уже вложил столько денег, что, наверное, мог бы поехать в пятизвездочную гостиницу. Тамара Шорникова: Если бы самостоятельно откладывал деньги. Спасибо, Марина. Виталий Млечин: Сейчас путевку можно самому купить, в отличие от прежних времен, когда путевку можно было только через профсоюз достать. Сейчас можно самому купить и поехать куда хочешь. Олег Владимирович, вот скажите, пожалуйста, профсоюзы – это вот про это, про то, чтобы путевку достать, как-то помочь, когда проблема со здоровьем? Или все-таки главная задача профсоюзов в чем-то другом? Олег Соколов: Главная задача профсоюзов – это заработные платы и защита прав работников. Но профсоюзы и про путевки, об этом тоже не нужно забывать. Вы знаете, когда люди получают достаточно неплохую заработную плату, а у меня есть такие примеры (кстати, даже пример по Республике Башкортостан), для того чтобы вовлечь их в профсоюз, нужна в том числе и возможность помочь как-то им материально, нормально отдохнуть, организовать отдых. Это тоже задача профсоюзов на самом деле. Тамара Шорникова: А пожаловаться на профсоюз можно куда-то, если действительно ты столько лет вкладываешь? «В конце концов, куда ушли деньги, что называется, мои собственные, которые я отдавал в этот профсоюз?» Олег Соколов: Ну, пожаловаться на профсоюз – это как? Это пожаловаться на самого себя. Тамара Шорникова: Нет, ну это же организация, ею кто-то управляет, у нее есть председатель. Олег Соколов: Профсоюз – это объединение людей для защиты своих прав. Вот мы с вами объединяемся в организацию, создаем профсоюзную организацию. По сути дела, это наши товарищи, наши коллеги, которые с нами работают. Более того, я вам хочу сказать, к сожалению, кстати, в отличие от профсоюзов зарубежных стран, у нас большинство взносов остается в первичной профсоюзной организации, то есть внизу. Вот мы с вами собираем деньги, и 80% у нас остается в первичной профсоюзной организации. Мы сами ими распоряжаемся, в отличие, кстати, от большинства западных стран, где профсоюзные взносы как раз собираются в центре, то есть в профсоюзном национальном центре. Для чего? Для того чтобы создавать те же фонды забастовочные, чтобы можно было обеспечить выплату заработной платы в период забастовки и так далее, и так далее. Но пока, к сожалению, у нас даже люди сами внизу не готовы пойти на это. Поэтому, да, вот материальная помощь, путевки – это то, что людей волнует больше, чем забастовки. В этом ничего плохого нет на самом деле, потому что это тоже нужно делать, но это, конечно, не главная задача профсоюзов и профсоюзных организаций. Виталий Млечин: Да, понятно. Спасибо вам большое. Мы беседовали с руководителем Департамента социально-трудовых отношений и социального партнерства Федерации независимых профсоюзов Олегом Соколовым. Давайте послушаем Ростовскую область, Людмила до нас дозвонилась. Людмила, здравствуйте. Зритель: Я вот столько лет проработала на хлебозаводе. Вы знаете, профсоюзы не выгодны сейчас просто-напросто хозяевам. Раньше у нас этот хлебозавод был государственным, мы на город работали. А сейчас? Просто-напросто устаревает все это оборудование, не хотят начальники это все менять. У людей очень много травм получается, все на свете. Вот у меня знакомая получила травму на хлебозаводе, по вине мастера упала на металлическом полу и получила травму спину. Сейчас она инвалид второй групп со спиной. Десять лет она никуда не может добиться, хотя мастера все подписали акты, и все. Понимаете, раньше профсоюз был, который заботился о рабочем, все на свете, как-то смотрели и технику безопасности, все это проверялось, вместе с мастерами ходили. А кому сейчас, какому начальнику выгодно? Мы раньше работали, наши дети летом отдыхали. Понимаете, у нас душа была спокойная, что наши детки где-то отправлены. А сейчас у нас, извините, у рабочих, вот только весна начинается (так же, как и у вас), и куда девать детей? Куда девать детей? Куда? Чтобы они не болтались, чтобы детей не убили, не украли, все на свете. А раньше уже заранее, с февраля месяца предупреждали: «Девочки, кто хочет, чтобы детки куда-то ехали?» А сейчас все развалено. О каких профсоюзах вы говорите? Виталий Млечин: Понятно, ваша мысль ясна, спасибо вам большое. Прочтем пару сообщений? Тамара Шорникова: Да. Я хочу сказать, что антикомментариев, конечно же, много, многие жалуются на работу профсоюзов. Но есть и те, которые хвалят. Представляешь? Давай почитаем сообщения. Виталий Млечин: Давай пару сообщений. И у нас есть небольшой сюжет. Тамара Шорникова: Краснодарский край говорит: «Хорошо, что профсоюзы есть, все-таки какая-то поддержка. Те же подарки на праздники – и то помощь, например». Вот спорит Москва и Московская область: «Профсоюз защищает того, кто платит ему деньги, то есть работодателя». Виталий Млечин: Ну да. И вот из Липецка тоже: «В профсоюз вступают и платят многие, а получают что-то от профсоюза избранные». Ну, таких негативных примеров, к сожалению, множество. Но в нашем сюжете мы нашли профсоюз, который хорошо работает. Давайте смотреть. СЮЖЕТ Виталий Млечин: Вот такой пример тоже хороший. Представим нашего гостя. Председатель независимого профсоюза «Фельдшер.ру», фельдшер «скорой помощи» Дмитрий Беляков к нам присоединился. Дмитрий, здравствуйте. Дмитрий Беляков: Добрый день. Тамара Шорникова: Здравствуйте. И перед тем как начать разговор о профсоюзе медработников, вот сообщение из Пензенской области: «Работаю в федеральной торговой сети, профсоюзов у нас нет. Работать заставляют на износ, жаловаться некому, начальство далеко, зарплата грошовая, переработка жуткая». Вот у них нет. А что с медиками? Как медики отстаивают свои права? Дмитрий Беляков: Ну, во-первых, они могут создать свой профсоюз. Какие проблемы? Виталий Млечин: А какие проблемы? Расскажите, как работает вообще система. Вот я хочу создать профсоюз. Что мне надо сделать? Дмитрий Беляков: Ну, зарегистрироваться, провести собрание, устав, все это зарегистрировать в органах. Все. Виталий Млечин: А провести собрание кого? Дмитрий Беляков: Пять человек достаточно, чтобы создать профсоюз. Тамара Шорникова: Пять человек? Дмитрий Беляков: Пять человек. И будет своя профсоюзная ячейка. Теперь – что касается медицины. Значит, профсоюзов сейчас очень много, все они разные. Есть старые профсоюзы, которые еще остались с советских времен. Это откормленные профсоюзы, которым, в принципе, ничего не нужно от вас, кроме взносов, которые дадут иногда подачку в виде, может быть, какого-то пансионата или подарка на Новый год. Если посчитать взносы, которые человек платит, а потом ответную реакцию – ребята, труженики в пролете. Я считаю, что в первую очередь профсоюз – это организация, которая должна защищать интересы сотрудников, своих членов, защищать их, скажем так, от работодателя, от его претензий лишних, неправильных, защищать их условия труда, право на отдых. Вот именно для этого. Подарки – уже вторая очередь. Вот разберем… Виталий Млечин: Но люди хотят подарков. Дмитрий Беляков: Хотят, конечно. Виталий Млечин: Нам пишут, что плохие подарки подарили. Дмитрий Беляков: Ну естественно. А зачем хорошие дарить? Главное – они платят взносы, и все. Вот разберем на примере, допустим… Опять же говорю, есть профсоюзы старые, прикормленные, которые сидят фактически на содержании работодателя, и им очень выгодно. Они получают взносы от своих членов. Некоторые председатели профсоюзов, которые вообще не имеют права представлять его интересы, они все равно представляют интересы работодателя у себя на работе, получают от него зарплату. Фактически это как коррупционный сговор. То есть руководитель профсоюза… Допустим, возьмем Москву. Председатель профсоюза в «скорой помощи», господин Кизлик – он председатель профсоюз и он же может работать, скажем так, линейным контролером. То есть он может ночью проехать по подстанциям, надавать всем замечаний, а потом как председатель профсоюза, по идее, должен принимать жалобы от тех, кому он же сам надавал замечаний. Вот такой круг. Есть профсоюзы, которые действительно делают свое дело – это профсоюз «Действие», «Соцпроф». Я видел этих ребят, я знаком с этими ребятами. Они действительно ездят, помогают, они много чего делают правильной дорогой. А есть профсоюзы, для которых… Вот мне один товарищ говорил: «Профсоюзное движение – это тот же самый бизнес, его можно вести честно или нечестно». Виталий Млечин: Но бизнес ведут, чтобы заработать. А профсоюзы что-то еще зарабатывать умудряются? Дмитрий Беляков: Ну, наверное, да, раз так говорят. Что касается профсоюзов. Опять же на примере Москвы, потому что я хорошо это знаю. Человеку, который приходит работать в Москве, сразу ставится условие: «Ты вступаешь в профсоюз. Если ты не вступишь в этот профсоюз, то тебя не примут на работу». И человек соглашается. Потом он попадает в кабалу, особенно иногородние – они получают большие зарплаты, потому что работают на полторы ставки. И уже их условия труда профсоюз не волнуют никаким образом. То есть профсоюз сам по себе. Ты ему платишь взносы, и ладно, а ты уже сам выкручивайся. И если человек начинает возмущаться, его увольняют. Профсоюз против этого ничего не имеет. И создаются такие условия труда (а по закону можно любые условия труда создать), что человек сам уйдет. Работодатель (допустим, в той же самой Москве) в нарушение всех законов, которые существуют, закона о профсоюзе, отказывается напрочь сотрудничать с любыми профсоюзами, кроме его уже собственного. «Вот не хочу, и все!» Уже и депутатские комиссии к нему приходили, и что только ни делали. «А вот не хочу, и все!» Понимаете, в этом отношении нет никакой управы. Допустим, мой профсоюз – он небольшой, в нем порядка 450 человек. И то членство в профсоюзе я скрываю от людей… Ну, в смысле – люди скрывают свое членство, потому что если они скажут: «Я – член профсоюза «Фельдшер.ру», – то ему сразу сменят график, сразу начнутся придирки всякие и все прочее. Запросто! А люди боятся. У них у всех кредиты, у них у всех ипотеки. Они боятся работодателя как огня. Тамара Шорникова: То есть это такая «черная метка», по сути? Дмитрий Беляков: Да. Фактически – да. Виталий Млечин: Так а чем же вы помогаете тогда? Самое главное. Дмитрий Беляков: Влезать, скажем так, в большие дела – в составление колдоговора, в какие-то еще комиссии – туда не пускают. И потом, он малочисленный, все-таки больше людей состоит в профсоюзе прикормленном. Но лично кому-то из своих членов профсоюза, если какие-то есть проблемы, я всегда помогаю, аккуратно и спокойно помогаем. Но опять же тут очень многое зависит от людей. Когда я ходил и орал: «Ребята, вступайте в профсоюз! Вступите все вместе – вам ничего не будет, будет только польза. Мы сделаем все как надо. Старый профсоюз соберет вещи и уйдет со своими подарками новогодними, а мы будем действительно смотреть за тем, чтобы вы не перерабатывали, чтобы у вас повышалась зарплата, чтобы вы не требовали «дайте мне побольше работать, на износ работать»… Вот посмотрите, за последние три месяца у нас три человека… 31 год и 36 лет – мужики инсульты получили. А буквально на прошлой неделе девушка 26 лет просто после суток легла проспать и не проснулась. Вот такие нагрузки на московской «скорой». И профсоюз это не волнует. Ну, умер человек, и бог с ним, другой придет. Люди боятся. Почему? Потому что, во-первых, они иногородние, они сюда приехали, и они очень боятся потерять эту зарплату опять же, поскольку все в кредитах. Но как только начинаются какие-то проблемы, действительно необходима помощь, люди звонят и обращаются: «А вы можете нам помочь?» Я говорю: «Вы член профсоюза?» – «Нет». Я говорю: «Почему я должен вам помочь?» – «Ну, вы же всем помогаете». Ну, по первости я говорил: «Ладно, давайте. Я сейчас приму в профсоюз и займусь твоей проблемой. Но учти, это уже будет, что называется…» – «Да, все хорошо». Проблема решена – и человек просто перестает платить взносы, потому что… как он опять же объясняет: «У меня кредиты, ипотека, дети и все прочее». Понимаете? То есть от людей здесь тоже очень многое зависит. Люди все-таки, по большому счету, хотят, чтобы за них все сделали, за них все решили, создали им условия – и желательно бесплатно. Тамара Шорникова: Смотрите, во Франции… Виталий Млечин: Ну, кто же не хочет так? Тамара Шорникова: Естественно, многие следили за ситуацией во Франции, когда там «желтые жилеты» выходили и требовали поднятия зарплат и так далее. Насколько вот такая ситуация хоть в каком-то виде, хоть в каком-то городе возможна в нашей стране? Насколько профсоюзы сегодня и вообще определенное профессиональное сообщество может отстаивать не только то, чтобы не уволили, не дай бог, а чтобы условия жизни стали лучше, зарплаты выше? Дмитрий Беляков: Определенные профсоюзы могут. Но у нас всегда давят на то, что медик – это святое, и он не имеет права ни бастовать, ни высказывать свое мнение, ни выходить на митинги, он должен лечить и в ответ на все хамство, которое льется от наших, как сейчас говорят, клиентов, он должен молчать. Если он открывает рот и говорит: «Меня обхамили на вызове», – во многих организациях, а уж тем более в Москве, это не принимается в расчет. Человеку могут опять же сказать: «Ты не нашел общий язык с больным. Свободен». И профсоюз официальный скажет: «Да, я согласен с работодателем. Иди гуляй». Тамара Шорникова: Ну смотрите – в Башкирии (наверняка вы знакомы с ситуацией) врачи из роддома сейчас 140 заявлений уже в профсоюз подали. Как вам кажется, вот эта массовость, вот эта явная реакция поможет чем-то в решении проблемы? Дмитрий Беляков: Я понял, я понял. Поможет, поможет. Чем хороша ситуация в таких городах маленьких? Там работают все местные. Они здесь работают, они здесь живут, они здесь вступят в профсоюз. Они все вместе. В общем, общее дело. В таких городах, как Москва, местные на «скорой» практически не работают. 90%, даже 95% – это иногородние, которым совершенно на все, кроме зарплаты, зарплаты и еще раз зарплаты, наплевать. Они не объединятся. Каждый в своем… Опять же очень многое от людей зависит. Каждый в свою сторону: «Главное – мне сейчас хорошо, на меня пока не давят. А то, что тебя гнобят – это твои проблемы. А потом, когда тебя начнут, тогда уже посмотрим». Люди вот этим разобщены. Специально набираются… Опять же профсоюз должен смотреть на то, что в первую очередь должны обеспечиваться рабочими местами те, кто здесь живет. Правильно? Но профсоюзу это тоже не выгодно. Работодатель набирает иногородних, и всем хорошо. Эти пашут, как рабы на галерах. Профсоюз получает честно свои деньги и оттуда, и отсюда. И прав у людей никаких нет. И наполовину они в этом виноваты действительно сами. Если бы на «скорой помощи» работали только москвичи и ближайшее Подмосковье, верьте мне, здесь было бы гораздо проще организовать нормальное профсоюзное движение, потому что все живем в одном месте, все варимся в одном котле. Виталий Млечин: Давайте узнаем, что в Сургуте происходит, Любовь нам дозвонилась. Любовь, здравствуйте, мы слушаем вас. Зритель: Здравствуйте. Я вот хочу рассказать. Допустим, я работала в «Сургутнефтегазе», это очень крупная организация, и меня уволили. Я поначалу расстроилась, а потом обратилась к нашим профсоюзам, и они мне очень помогли. Они мне помогли тем, что выделили юриста, который меня проконсультировал. Мало того, потом еще написали мы заявление в суд, и суд меня восстановил. И юрист выступал на суде, юрист именно от профсоюза, не от нашей организации, а от профсоюза. И я, конечно, очень благодарна. Я уже после этого проработала еще три года. Как говорится, никто ко мне не привязывался, администрация от меня отстала. Просто я была неугодной, потому что везде выступала за права трудящихся, что называется. Виталий Млечин: Понятно, понятно, ваша история ясна. Спасибо. Тамара Шорникова: Да, спасибо. Дмитрий Беляков: Вот действия реального профсоюза. Вот это действительно профсоюз реальный, который и юриста предоставит, и защитит действительно интересы работника. В Москве, например, у главного врача есть юристы, которые собирают… Допустим, если сотрудник неугоден, на него наберут любой компромат, подведут любые статьи. А у того же самого профсоюза, который официальный, юриста нет, там только председатель и бухгалтер. Виталий Млечин: Вот мы будем стремиться к тому, чтобы все-таки профсоюзы действительно защищали права. Тамара Шорникова: Как минимум будем о них рассказывать. Дмитрий Беляков: Все зависит от людей. Если люди не боятся, если люди действительно понимают, что профсоюз – это нужная вещь, они объединятся в профсоюз, даже в старом профсоюзе они могут прийти и сместить неугодного председателя. Но этого никто не делает. На собрания ходят люди опять же хорошо подготовленные, хорошо выдрессированные руководством своим непосредственным, чтобы они пришли и голосовали «за». Виталий Млечин: Спасибо большое. Дмитрий Беляков: Пожалуйста. Тамара Шорникова: Тему профсоюзов, их работы, их эффективности продолжим вечером, продолжат наши коллеги. А мы сегодня беседовали с Дмитрием Беляковым, председателем независимого профсоюза «Фельдшер.ру», фельдшером «скорой помощи». Спасибо вам. Виталий Млечин: Спасибо большое. Дмитрий Беляков: И вам спасибо. Виталий Млечин: Вернемся через пару минут, никуда не уходите, пожалуйста.