Иван Князев: Программа «ОТРажение» продолжает работу. В студии Тамара Шорникова… Тамара Шорникова: …и Иван Князев. Иван Князев: Итак, студенты могут выдохнуть. Да не только студенты, а мамы, папы, бабушки, дедушки. Тамара Шорникова: А могут ли, Ваня? Иван Князев: Ну, наверное. Поступили-то уже, судьба-то их уже решена. Приемная кампания завершилась. В этом году она была непростая. Ну, во-первых, онлайн. Во-вторых, второй поток отменили. Да и сайты вузов работали с перебоями. Об этом говорили те, кто поступал, те, кто пытались какие-то документы загрузить. Но это уже на самом деле не важно. Важно, кто и куда поступил. По поручению президента число бюджетников в этом году увеличили почти на 35 тысяч – их теперь в университетах 576 498 мест. Тамара Шорникова: Или кто куда не поступил? Будем разбираться в сложностях этой приемной кампании. Больше всего мест с бюджетным финансированием получили инженерные и технические направления, а также педагогические. На медиков будут учить 53 тысячи студентов. И 41 тысячу отдали агрономам. Иван Князев: Что, с одной стороны, на самом деле внушает оптимизм и радует. Единственное – как это все соотносится с потребностями рынка труда, с его прогнозами? Смогут ли эти специалисты найти работу через 4–5 лет? Сколько будут получать? И что выбирали олимпиадники? Прямо сейчас будем узнавать у экспертов. Уважаемые абитуриенты… Теперь уже, наверное, их можно так называть? Или они уже бывшие абитуриенты? Звоните и пишите нам. А также их родители. Куда поступали ваши дети? Ждем вас. Тамара Шорникова: Аюрика Дашиевна Батуева, начальник управления «Приемная комиссия», доцент, кандидат экономических наук Российского экономического университета имени Плеханова. Иван Князев: Здравствуйте, Аюрика. Расскажите все-таки, как проходила приемная комиссия, с какими сложностями вы столкнулись, куда вообще поступали ребята, что выбирали. Аюрика Батуева: Добрый день, уважаемые ведущие. Добрый день, уважаемые телезрители. Ну, я думаю, что Плехановский университет не исключение в этом году, он столкнулся с рядом сложностей, естественно. И первая сложность – это удаленный прием. Он вызывает трудности обычно на этапе зачисления как раз. На этапе приема документов все достаточно спокойно. Понятно, что не все справляются с этой функцией, но тем не менее есть адекватная возможность замены, в том числе оператор почтовой связи. Этот способ подачи никто не отменял. Сложности были, безусловно, на этапе зачисления, как это обычно бывает, потому что, к сожалению, не все вузы могут обеспечить онлайн-отражение ситуации на сайте. И понятно, что в последнюю минуту детки, которые подали согласие на зачисление, они выпадали из конкурса. Вторая сложность – это сложность, которая возникла из-за пандемии. Она появилась и в прошлом году, и в этом году, естественно, была та же самая проблема. Это недобросовестность, если можно так сказать, некоторых поступающих, потому что оригинал документа об образовании при приеме на бюджетные места из-за пандемии уже второй год подряд не требуется – соответственно, ребенок подтверждает свой факт, лишь подав заявление о согласии на зачисление. И вот здесь мы попадаем в такую неприятную ситуацию, когда поступающий пишет согласие на зачисление в несколько вузов и оказывается, в общем-то, зачисленным в несколько вузов. Федеральная информационная система отслеживает всех «двойников» и «тройников». То есть у нас выявляются дети, которые умудряются подать согласие на зачисление на бюджет на разные направления или одинаковые направления, но в разные вузы. В общем, в соответствии с федеральным законодательством вузы такого ребенка должны бы отчислить. Но у нас возникает тогда ситуация незаполнения бюджетных мест. Иван Князев: А мне вот интересно, дети зачем так делают? Зачем так делают абитуриенты? Они боятся, что их, может быть, по каким-то техническим причинам в тот или иной вуз не зачислят? Либо что? Аюрика Батуева: Я думаю, подстраховываются. Понимаете, когда в предыдущие годы зачисление на бюджет подтверждалось оригиналом документа об образовании, то это была одна история. Оригинал – он все-таки один в большинстве случаев. Бывают разные ситуации, но всегда оригинал документа об образовании у нас единственный. И поэтому наличие оригинала показывало факт зачисления ребенка. В силу того, что сейчас у нас онлайн-взаимодействие с поступающими второй год подряд и ребенок не может физически предоставить оригинал аттестата или диплома о среднем профессиональном образовании, он подает согласие на зачисление в несколько вузов. При этом возникают ситуации, когда, например, ребенок в один из вузов подал заявление посредством Единого портала государственных и муниципальных услуг и, соответственно, также подавал в онлайне согласие на зачисление. Но ведь никто не мешал ему ножками пойти в другой вуз, подать в другом вузе заявление о приеме очно, ну и точно так же очно подать согласие. Иван Князев: Ну понятно, да-да-да. Это мы поняли. Аюрика Батуева: Я думаю, что страховались в большинстве случаев, конечно же. Тамара Шорникова: Аюрика, все-таки коротко. Многие студенты жалуются как раз на такую рулетку, которая сложилась в этом году. Из-за того, что зависли в последний день, просто «легли», можно сказать, сайты многих учебных заведений, нужно было из-за отсутствия второй волны определиться в этот день точно и в один вуз точно подать согласие на зачисление. Студенты просто не понимали – они сейчас на каком месте, они проходят в этот вуз, не проходят. Они нервничали, перекидывали в другое место, боясь, что не пройдут. В итоге после обновления информации выяснялось, что они поступили не в тот вуз или вообще не поступили, потому что оперативно не смогли отследить информацию. Что делать этим детям? Почему отменили все-таки вторую волну? Не кажется ли вам, что права абитуриентов таким образом нарушены? Аюрика Батуева: Вот смотрите. С точки зрения вуза, зачисление в одну волну – как раз очень удобный процесс. По крайней мере – ну как вам сказать? – мы защищены от того, что абитуриенты прыгают первой волны, зачислившись в одном вузе, во вторую волну уходили в другой. С этой позиции вузы защищены. Но это… Я не могу сказать, что это нарушение прав абитуриентов, но это неудобство для абитуриентов. В общем-то, мы, сейчас проведя приемную кампанию в одну волну, наверное, тоже, по крайней мере у себя в вузе, пришли к выводу, что вторая волна не помешала бы – как раз для той самой категории, которая не смогла отследить. Что касается рулетки, то… Понимаете, это всегда рулетка. И даже тогда, когда был очный прием, это тоже была рулетка. Просто в очном приеме абитуриентам надо было бежать из одного вуза в другой. Ну, в рамках Москвы это, в принципе, практически нереально добежать в последнюю минуту, из одного вуза в другой, чтобы принести свой оригинал. В онлайн-обучении это, наверное, рулетка в большей степени. И еще в большей степени она становится рулеткой, потому что одна волна. Понимаете, в чем дело? Согласие на зачисление можно было подавать лично, а можно было подавать в онлайне. Все, что приходит, например, в нашу онлайн-систему до 18:00, мы обязаны обработать. Я вам могу сказать просто, что за последние пять минут до закрытия приема, до 18:00, 11 августа, к нам в кабинет абитуриентов «упало» 183 согласия. Иван Князев: И в конечном-то итоге много оказалось таких ребят, которые за бортом остались по таким техническим причинам? Не смотрели вы? Тамара Шорникова: Есть ли у них шансы какие-то сейчас оспорить? Аюрика Батуева: Шансов оспорить, конечно, нет, потому что мы обязаны обработать все, что поступило до 18:00, и через онлайн-систему вуза, и посредством Единого портала государственных услуг. С нашей стороны нарушений нет. Родителям, к сожалению, это иногда сложно объяснить. И шансы, по сути, сейчас попасть на бюджет есть только в тех вузах, которые сделали недобор и сейчас объявляют дополнительный прием. Иван Князев: Ладно, давайте тогда перейдем – платники/бесплатники. Сколько у вас? Какие специальности выбирали абитуриенты? Аюрика Батуева: Бюджетных мест у нас в университете в этом году на 90 меньше, чем в прошлом. Но это связано с изменением структуры выделяемых бюджетных мест. Все-таки усилены сейчас технические направления, а у нас их не так много. Тем не менее балл именно на технические направления, связанные с информационными технологиями, в этом году достаточно серьезно подрос – на 5–6. Я имею в виду сейчас проходной балл, на котором закрылись все технические направления, реализуемые у нас в вузе. Вообще уже последние четыре года, я бы сказала, наблюдается такая тенденция – увеличение спроса именно на направления, связанные с IT. Увеличивается и доля выпускников школ, которые сдают ЕГЭ по информатике и по физике. Что касается платного приема, то он у нас еще не завершен, потому что законодательство устанавливает нам единые сроки для бюджетного приема на программы бакалавриата и специалитета, а все остальные сроки регулируются исключительно образовательной организацией. Поэтому у нас прием еще идет на платное. По поводу соотношения. Ну, именно в нашем университете структура приема в этом году – 21 на 79. 21% к 79% – это соотношение бюджетников и платников. В прошлом году было 30 на 70. Ну, как бы в сторону платного в этом году мы сместились. Я думаю, эта ситуация, в принципе, знаете, такая стабилизировавшаяся. То есть где-то 30 на 70 мы держали, последние несколько лет. Сейчас немножко мы ушли в уменьшение доли бюджетного приема. Связано это с тем, что в университете у нас не было в этом году бюджетных мест по ряду гуманитарных направлений, таких как лингвистика, реклама и связи с общественностью, юриспруденция. Поэтому и немножечко количество мест у нас уменьшилось. Иван Князев: Спасибо, спасибо вам большое. Аюрика Батуева, начальник управления «Приемная комиссия», доцент РЭУ имени Плеханова, была с нами на связи. Кстати, интересный момент. Самая популярная специальность у олимпиадников – как раз то, о чем говорил наш эксперт – прикладная математика и информатика. Вот что выбирают чаще всего. Тамара Шорникова: Слушаем телефонный звонок. Валентина из Челябинска. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Я не смогла удержаться, чтобы вам не позвонить. У меня внук в этом году поступил уже, слава богу, в университет имени Баумана. Тамара Шорникова: Поздравляем! Зритель: Спасибо большое. Но мы выдержали напряжение огромное, потому что это на самом деле… Вот кто-то правильно сказал, что это рулетка. Так и есть, на мой взгляд. Ну, надо что-то там изменить. Это вообще невыносимо! Для детей такое испытание! Они ЕГЭ сдали это, тяжелое очень. Он отличник, с золотой медалью закончил школу. Мы натерпелись на этом ЕГЭ, на нервах все было. И вот при поступлении то же самое. Одно согласие надо подать из 15 специальностей. Он все сделал по-честному, все высчитывал. Ну, прошел. Но это напряжение до самой последней минуты было. Тамара Шорникова: Валентина, а на кого прошел? Какую специальность выбрал? Зритель: В Бауманском университете, связано с компьютерами. Я забыла, как называется. Тамара Шорникова: IT, в общем. Модно сейчас. Валентина, а он сам выбрал или как-то на семейном совете решали? Почему именно эта специальность? Зритель: Ну, он давно очень хотел, у него мечта была – именно в Бауманку поступить. Он отличник, он вообще такой целеустремленный парень. Вот поступил он, конечно, но мы натерпелись. Тамара Шорникова: Поняли, да. Спасибо. Можно выдохнуть. Иван Князев: Спасибо большое. «Какую специальность для обучения вы выбрали и почему?» Рассказали студенты Уральского федерального университета. Давайте посмотрим. ОПРОС Иван Князев: Ну какая сознательность у молодых людей! Гостиничный бизнес, действительно, в этом году показал, что перспективное направление. Тамара Шорникова: Да, и показал, что в кризис может свалиться тоже. Риски нужно все учитывать. Иван Князев: И, конечно же, программирование. Ректор Уральского федерального университета у нас сейчас на связи. Тамара Шорникова: Виктор Кокшаров. Виктор Анатольевич, слышите нас? Виктор Кокшаров: Слышу прекрасно. Добрый день. Тамара Шорникова: Отлично! Нам рассказали ребята сейчас, какие специальности выбрали. Если в целом ситуацию анализировать, есть какие-то новые тренды, что называется, в высшем образовании? Какие специальности перестали пользоваться спросом, а какие, наоборот, вышли в топ? Виктор Кокшаров: Ну, новый тренд уже на протяжении нескольких лет наблюдается. И вы это поняли уже из ответов наших абитуриентов. Это все, что связано с информационными технологиями. Количество бюджетных мест возрастает. Хочу сказать, что у нас, например, все, что связано с информационными технологиями, пользуется особой популярностью у абитуриентов. Такие программы, как фундаментальная информатика и информационные технологии, например, там средний балл ЕГЭ поступивших составил 95 баллов. Программная инженерия очень большой популярностью пользуется у нас. Все, что связано с применением информационных технологий в других направлениях – например, медицинская кибернетика пользовалась очень большим спросом, медицинская биофизика и биохимия. Конечно же, традиционно и направления, связанные с гуманитарным циклом: экономика, менеджмент, международные отношения, востоковедение, филология очень востребованная… Тамара Шорникова: Филология? Виктор Кокшаров: Филология. На филологию с очень большими баллами по ЕГЭ ребята идут. Тамара Шорникова: Удивительно! Виктор Кокшаров: История. Тамара Шорникова: Виктор Анатольевич, вы сказали, что тренд на обучение в информационных технологиях уже не первый год. Были уже выпускники? Можно уже оценить, легко ли они потом находят себе работу? Потому что сейчас кажется, что раньше все были экономисты, а теперь у нас все айтишники. Иван Князев: Или они все в Силиконовую долину поедут? Виктор Кокшаров: Нет, у нас потребность очень большая и в экономике региона, и страны в целом. У нас, скажем, по Уральскому региону количество вакансий в несколько раз превышает предложение на рынке. И все IT-компании просто в очереди стоят за нашими выпускниками-специалистами, сразу предлагая им достаточно высокую зарплату. Иван Князев: А есть ли… Тамара Шорникова: Какую? Какую? Иван Князев: Я просто хотел узнать, прошу прощения. Есть ли какие-то прямые договоренности? Виктор Кокшаров: Нет, это не прямые договоренности. Все, конечно, зависит от конкретного выпускника. Ну, начинается ценник для выпускника бакалавриата от 70 тысяч рублей в месяц. А дальше нет предела. Некоторым, я знаю, предлагают и по 300, и по 400 тысяч рублей в месяц. Все зависит от уровня квалификации. Дело в том, что наши ребята, студенты-айтишники, они уже начинают во время обучения в университете работать в крупных компаниях: и «Яндекс», и MailRu.Group и другие. И их с руками и ногами отрывают… Иван Князев: Виктор Анатольевич, а таких компаний много именно в регионе у вас? Или сейчас, в эпоху удаленки, это уже не важно? Виктор Кокшаров: Это уже не важно. Хотя в регионе тоже у нас есть очень крупные и серьезные компании такого мирового уровня, целый ряд IT-компаний. Иван Князев: То есть фактически студентам нет смысла переезжать в какие-то другие мегаполисы – в Москву или Санкт-Петербург, или за границу, чего хуже. Спасибо вам большое. Виктор Кокшаров: Никакого смысла нет. Тем более что у нас очень большое количество бюджетных мест. Как раз региональные вузы, расположенные в регионах, им добавляют очень серьезно. Вот если РАНХиГС жаловался, что у них количество бюджетных мест сокращается, то у нас наоборот – увеличивается. На 20% выросло в этом году. Мы вообще самый большой вуз по бюджетному приему в Российской Федерации. Иван Князев: А за счет чего у вас так получилось? Виктор Кокшаров: За счет айтишных направлений, за счет ряда инженерных направлений. Ну и по гуманитариям добавили, по экономистам добавили бюджетные места. Тамара Шорникова: Хотелось бы понять. Государство решило, что нам нужно больше таких специалистов, а у вас есть возможность, не знаю, дополнительное госфинансирование на открытие новых рабочих мест? Или это ваш запрос, потому что популярно, денежно, можно и платные направления открывать, и бесплатные расширять? Виктор Кокшаров: Направления можем любые открывать. Главное, чтобы это спросом пользовалось у абитуриентов, чтобы они понимали, что их специальность будет востребована. Государство проводит конкурс на контрольные цифры приема на бюджетные места – в зависимости от потребностей региона, экономики. В зависимости от конкретного макроэкономического региона эти места распределяются. И связано это еще с тем, как качественно организован процесс обучения, какой потенциал у него есть. Исходя из этого распределяются бюджетные места. В этом году, как я сказал, нам тысячу добавили – это с учетом магистратуры, ну и 700 на бакалавриат и специалитет. А в следующем году еще полторы тысячи нам добавят, даже 1 800 добавят. И у нас будет 9 300 бюджетных мест. Уже сейчас мы самый большой вуз в стране по бюджетному набору – больше, чем МГУ, чем любой другой вуз. В следующем году мы просто впереди планеты всей будем. Это, кстати, ставит перед нами серьезную задачу – мы же должны обеспечить качество приема, чтобы к нам ребенок приходил мотивированный, талантливый. Это серьезная работа. Тамара Шорникова: Да, спасибо. Иван Князев: Ну, будем надеяться, что у вас все получится. Спасибо вам большое. Виктор Кокшаров, ректор Уральского федерального университета, был с нами на связи. Тамара Шорникова: Старшеклассники, фиксируйте информацию. Необязательно через год или через два подавать заявки на поступление в московский или петербургский вуз. Пожалуйста, на Урале зарплата от 70 и до 400 для начинающих. Иван Князев: Елена из Уфы сейчас на связи. Здравствуйте, Елена. Зритель: Здравствуйте. Тамара Шорникова: Да, слушаем. Зритель: Слышно меня? Тамара Шорникова: Отлично! Говорите. Зритель: Очень замечательная тема, но поздновато вы ее подняли, надо было весной. Вы понимаете, и еще довольно однобоко. Вы говорите только о выпускниках одиннадцатых классов. А вот девятиклассники? Вы не представляете, насколько катастрофически не хватает мест в колледжах и вообще этих колледжей. Это бывшие техникумы и ПТУ теперь обзываются колледжами, но их не прибавилось. Если высших учебных заведений стало больше, еще частные, то этих заведений не стало больше. Там стали интересные специальности появляться. Вот Барнаул, где проживает моя племянница, у которой только одна мама и бабушка очень старенькая, моя свекровь. И все, дохода больше нет. И представьте, при ее неплохом аттестате (4,2) она хотела поступить на специальность «Туризм». Кстати, в Алтайском крае это актуально – «Туризм» или «Гостиничный бизнес». Нет мест. Все места не то что бюджетные, а даже платных нам не досталось на эти специальности. В результате у нас специальность теперь – «Товароведение». И только платное. Как мы будем выходить из этой ситуации? Ну, мы, конечно, поможем, пока дядя (мой муж) работает. Ну а дальше? Представляете, насколько их много. Иван Князев: Да, Елена, мы поняли. Спасибо, спасибо вам большое за эту информацию. Просто обычно как раз говорилось о том, что не особенно хотят дети поступать в средние специальные учебные заведения, а больше хотят высшее образование получать. Ну, видимо, что картина, во всяком случае в Уфе, совершенно другая. Тамара Шорникова: Лев Соколов, эксперт в управлении персоналом, доктор экономических наук, профессор, директор программ развития группы компаний Detech. Сейчас в том числе попросим проанализировать информацию от телезрительницы. Здравствуйте, Лев Александрович. Иван Князев: Здравствуйте. Лев Александрович, самый главный вопрос к вам как специалисту по персоналу: прогнозы о том, будут ли востребованы эти профессии, вот эти тренды, которые сейчас есть – IT-технологии, гостиничный бизнес, туристическое направление и так далее и тому подобное, PR-специалисты? Лев Соколов: Вы знаете, образование – это всегда инвестиции в будущее, причем это долгосрочные инвестиции. Вы сами только что сказали, что люди, которые поступают сегодня, они выйдут на рынок труда в качестве специалистов только через четыре года. У будущего есть одна особенность – никто не знает, каким оно будет. С таким же успехом можно спрашивать: в какие акции сегодня нужно вложить, чтобы через четыре года гарантированно жить безбедно на дивиденды? Иван Князев: Ну подождите, подождите, Лев Александрович! Акции – это одно, а здесь все-таки образование, профессия. Здесь какая-то методика должна быть. Тамара Шорникова: Рынок труда для государства. Иван Князев: Да-да. Лев Соколов: Поэтому, если давать общие рекомендации… Есть рекомендации общего и частного характера. Вот у меня у самого двое детей. Дочь еще учится, студентка, а сын закончил ветеринарную академию. Я в свое время им такую рекомендацию дал, они ею воспользовались. Поскольку мы действительно не знаем, какими будут профессии будущего, какими будут отрасли, то поступать, если ты не определился еще… Потому что есть люди, которые определились: «Вот я хочу быть инженером-оружейником». О’кей, прекрасно! Тут другая группа рекомендаций работает. Если ты точно не определился, то нужно получать такое образование, которое даст тебе максимальные возможности в будущем переквалифицироваться, приобрести новые навыки, освоить новую специальность. И в этом смысле я всегда говорю: инженеры, естественнонаучные специальности, айтишники, медики, фарма, биология – то есть те люди, которые в системе приобрели понимание какой-то профессии, которая создает какую-то ценность. Этих людей на рынке труда всегда переучить намного легче. Тамара Шорникова: Лев Александрович, простите, сразу прерву. Все-таки мне кажется, что через два года, через пять лет нам надо будет хлеб выращивать, нам надо будет действительно лечить людей, нам надо будет укладывать дороги и так далее. Ну не станем мы через два года все летать на аэротакси. Куча SMS! Ставропольский край: «Вернуть профтехучилища! Работяг, специалистов разных профессий не хватает». Нижегородская область: «IT? – дальше непечатно. – Реки мелеют, леса в бурьяне, водоемы заросли, поля в траве стоят. Умно, все в IT!» Мы сейчас снова советуем информационные технологии, чтобы как бы подстраховаться. А этим кто будет заниматься? Государство понимает, сколько таких специалистов нужно? Лев Соколов: Боюсь… Вот я совершенно согласен и с вами, и с теми людьми, которые писали эти эсэмэски. И сам не раз говорил, в том числе и в ваших программах, что, действительно, нужно кому-то растить хлеб, кому-то нужно лечить людей, продавать товары в магазине. Мне кажется, что здесь государство пока еще, видимо, не особо понимает, потому что никакого движения в сторону развития среднего профессионального образования (то, что действительно раньше называлось техникумами, ПТУ и так далее), ну, объективно его особенно нет. И понятно, что люди сами не могут просто прийти: «Давайте организуемся, скинемся и построим техникум». Это не получится. Здесь определенный просчет государственной политики. Причем здесь даже примеры советского времени нам дают совершенно прекрасные результаты, которыми мы не пользуемся. Да, мы здесь очень сильно отстаем, это верно. Тамара Шорникова: Понятно. Соответственно, какие стратегии есть сейчас у государства? Лев Соколов: Я не знаю, какие у него есть стратегии. Я думаю, какими они должны быть. Государству, во-первых, следует все-таки четко определиться и продекларировать какие-то национальные приоритеты – вот что у нас важно. Не важно, что это будет: космос, IT, атомная промышленность, торговля. Я не знаю – что. Это вопрос как раз к государству. Пока таких приоритетов особенно не видно. Второе – поддерживать эти отрасли, потому что ведь занятость выпускников – это места работы. То есть рынок труда в этом смысле первичен по отношению к рынку образования. Ты можешь быть блестящим инженером-текстильщиком, но если у тебя нет ни одного текстильного предприятия в округе, то куда ты пойдешь работать? А третье – это минимизировать количество бюрократии в образовании, в школах и вузах, потому что учитель и вузовский преподаватель сейчас делают огромное, колоссальное количество бюрократической работы – при том, что реальная работа, в общем, не делается. Вот смотрите, прекрасный пример с IT-системами. Это то, о чем сейчас говорил уважаемый ректор. Вдруг повисла вот эта IT-система, которая должна была фиксировать заявки выпускников. Я извиняюсь, у нас есть целое Министерство цифровых технологий. Любой айтишник знает понятие «нагрузочное тестирование». Что, никто не знал, что у нас приемная кампания закончится в такой-то день? Что, никто не знал, сколько примерно у нас выпускников будут подавать? Что, никто не озаботился? Знаете, это как в России внезапно зимой выпал снег. Иван Князев: Вопрос: каких айтишников мы тогда учим? Может быть, их надо все больше и больше набирать и лучше учить. Тамара Шорникова: Спасибо. Иван Князев: Спасибо вам большое. Лев Соколов, эксперт в управлении персоналом, доктор экономических наук, профессор, директор программ развития группы компаний Detech, был с нами на связи. Тамара Шорникова: Буквально через несколько секунд будем говорить о мошенниках. Их изобретательности нет предела. Как не попасться на удочку? Иван Князев: Вот их точно учить не надо, они сами все придумают. Оставайтесь с нами.