Оксана Галькевич: Мы меняем тему. Сейчас поговорим о том, как не купить халупу. Вы знаете, наши депутаты предлагают обязать региональные и муниципальные власти сообщать людям, потенциальным покупателям любого жилья, каков аварийный статус многоквартирных домов. Конечно, не лично, мол, «Иван Иванович, напрасно присматриваетесь вы к этому адресу, у него там некоторые проблемы есть», а через Росреестр. Именно туда должна быть направлена информация об аварийных и подлежащих сносу домах. Ну а Росреестр уже в свою очередь должен будет включать эти сведения в общедоступную выписку, которую люди запрашивают перед сделкой, например. Минстрой этот законопроект поддержал. Правовое управление Государственной Думы – тоже. Вот теперь ждем принятия поправок в Федеральный закон о государственной регистрации недвижимости. Давайте посмотрим, что у нас в принципе в стране с аварийным фондом. Объемы аварийного жилья в стране колоссальны. И они только прирастают за последние годы. Вот смотрите. В начале нулевых было всего 9.5 млн квадратных метров. Меньше полупроцента на всю страну. А в 2018 году (это самые свежие данные, которые нам удалось найти в открытых источниках) уже 25.5 млн кв. м. и гораздо выше уже в относительных значениях. Расскажите, уважаемые друзья, что вы думаете, убережет ли этот новый закон, эти поправки к закону, убережет ли людей от покупки нехороших квартир? То есть аварийных или ветхих. Звоните, пишите. У нас на экранах всегда указаны телефоны для связи с прямым эфиром. Все это совершенно бесплатно, я напомню. Поэтому вперед – выходите с нами на связь. А мы подключаем к разговору нашего первого эксперта. Это Галина Хованская, председатель Комитета Государственной Думы по жилищной политике и ЖКХ. Галина Петровна, здравствуйте. Иван Гостев: Здравствуйте. Галина Хованская: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Галина Петровна, по поправкам ваше мнение сформулируйте, какой позиции вы придерживаетесь. Галина Хованская: Однозначно «за». Скажу почему. Потому что те сведения, которые содержатся в Росреестре, в регистре для сделок с недвижимостью – это наиболее достоверные сведения, это наиболее на законодательном уровне четкие объективные сведения. И когда человек покупает квартиру, а не батон хлеба, он иногда рискует последними средствами, иногда даже берет кредит, и ошибиться в этом случае – это для него будет трагедия равносильно какой-то жизненной трагедии. Так что сделка должна быть прозрачной, должно быть понятно, что вы покупаете не кота в мешке, а хорошее, нормальное, благоустроенное жилье. Здесь еще один момент, который не звучит ни в каких комментариях. Я хочу напомнить, что когда-то у нас существовала в стране система технической регистрации. Наши БТИ замечательные, которые давали все-таки информацию более объективную о жилом помещении. Вплоть до того, что когда там был капитальный ремонт, какова степень износа и так далее. Всю планировку квартиры. И, к сожалению, эта система была утрачена. Сейчас два поручения президента – и мы не можем провести во втором чтении документ, который задерживает у нас очень серьезно Министерство строительства и ЖКХ. Понимаете, у человека действительно должна быть объективная информация для правильного принятия решения. Если такой информации нет, будет ошибка, будет трагедия и будут крайне нежелательные последствия. Оксана Галькевич: Галина Петровна, нам тут многие пишут, что они не просто иногда берут кредит – они иногда только и берут кредит, чтоб купить квартиру. Я хотела спросить. Скажите, эти поправки направлены в первую очередь на то, чтобы добросовестных покупателей уберечь от ошибки? Действительно ошибки, которая произошла не по вине этого человека. Либо все-таки от мошенников? Ведь есть и такие люди, которые намеренно, допустим, покупают аварийное жилье в расчете на некую компенсацию, помощь от государства впоследствии, на расселение. Галина Хованская: Дело в том, что мы всегда изначально считаем, что большинство наших граждан – это добросовестные приобретатели жилья. Процент мошенников невелик, но все эти истории очень громкие. Поэтому нам кажется, что кругом одни мошенники. Нет, у нас добросовестные граждане, которые приобретают жилье, и должны о нем знать все. Потому что кредиты, как вы сказали, действительно, сейчас, может быть, и ставка как-то снизится, и человек возьмет ипотечный кредит. А это уже ответственность на многие годы. Понимаете? И если оценка не будет соответствовать тому кредиту, который… это тоже будет очень большая проблема – где взять деньги в каких-то ситуациях, когда нужно вернуть кредит? Понимаете? То есть это очень сложная, тяжелая история. Так что мы говорим не о мошенниках, мы говорим о добросовестных гражданах. А вот Росреестр, как я уже сказала, обмануть нельзя. Иван Гостев: Галина Петровна, давайте сейчас послушаем звонок телезрителя. Светлана из Татарстана нам звонит. Галина Хованская: Хорошо. Зритель: Здравствуйте. У меня вопрос. Дом 1953 года постройки. Он сыпется весь. Подъезды все осыпанные. А платим за квартплату. Три ремонта у нас идет: текущий, капитальный, идёт обслуживание проводки, идет обслуживание батарей. А у нас ничего не меняется. Что нам делать? Оксана Галькевич: Галина Петровна, может быть, вы как-то проконсультируете? Галина Хованская: Я хочу сказать, что важен какой ответ на вопрос? Когда дом ставят на капитальный ремонт? Это еще одна проблема, включать ли дом в программу капитального ремонта, либо все-таки этот дом сносить, признавать его непригодным для постоянного проживания, потому что у нас очень много таких домов, которые на грани сейчас. Если его не отремонтировать, то через несколько лет нужно будет думать уже о том, чтобы этот дом сносить. Вот мы недавно с вами обсуждали проблему реновации. Это как раз такие дома должны включаться, может быть, целым районом в программу реновации жилищного фонда. Иван Гостев: Галина Петровна, хочу задать вопрос. Ну хорошо, допустим, человек узнает, что жилье аварийное, да? Но это единственная квартира, на которую ему хватает денег. И поэтому он может купить только ее. Может, просто больше доступного жилья строить? Галина Хованская: Это очень правильная рекомендация. Я тоже за это. Я против того, чтобы строить апартаменты как нежилые объекты, практически занимаясь коррупцией, и потом пытаться признать их жильем, потому что продают такие помещения, объекты дешевле, обходя все согласования, которые необходимы для строительства жилого дома. И вот это очень печальная тенденция, которую я наблюдаю. Но пока мы держим удар и не позволим переводить построенные в промзонах апартаменты в жилищный фонд. Оксана Галькевич: Спасибо. Галина Петровна Хованская была у нас на связи, председатель комитета Государственной Думы России по жилищной политике и ЖКХ. Друзья, по-прежнему призываю вас, уважаемые зрители, принимать участие в обсуждении этой темы. Например, Архангельск нам пишет, что у них там аварийного жилья очень много. Практически каждый день со свой сходят деревяшки. Имеется в виду деревянный жилой фонд. Псковская область пишет, что на самом деле очень сложно купить жилье, когда твоя зарплата составляет всего 20 000. Вы знаете, мы сегодня и об ипотеке, и о доступности кредитов тоже будет говорить во время этого эфира. Сейчас подключаем к нашему разговору еще одного эксперта. Евгений Шлеменков, вице-президент «Опоры России», руководитель направления строительства и ЖКХ, у нас на связи. Здравствуйте, Евгений Иванович. Иван Гостев: Здравствуйте. Евгений Шлеменков: Здравствуйте. Иван Гостев: Евгений Иванович, раз вы заведуете направлением строительства и ЖКХ в «Опоре России», давайте последний вопрос… мостик перебросим вам. Может быть, строить больше доступного жилья? Почему пока нам не удается ни проблему аварийного, ни проблему доступного жилья в нашей стране решить? Евгений Шлеменков: В этом как раз и проблема. В том, что мы их строим пока недостаточно. Та информация, которая появится в Росреестре по имеющемуся жилью, она, конечно же, необходима. Это хорошо, что она появится. Но она вряд ли поможет решить вопросы именно переселения. Потому что на переселение нужны деньги. Нужны, наверное, законы, которые бы предусматривали более активное включение жилья, которое не соответствует условиям комфортности и безопасности проживания, в список расселяемого жилья. Эта проблема настолько велика, что все звонящие как раз звонят не потому, что они не знают, что их жилье непригодно для жилья, а потому что они хотят, чтоб их расселили, чтобы им улучшили жилищные условия. Оксана Галькевич: Евгений Иванович, то есть вы считаете, что та статистика даже, которую мы привели в самом начале нашего разговора, она несколько не соответствует действительности? Это уже далеко не 25.5 млн кв. м., а гораздо больше. Если, конечно, судить не бюрократическими мерками, а с точки зрения человеческой нормальности. Евгений Шлеменков: Да конечно. Вы абсолютно правы. И мы чувствуем в том числе и по реакции ваших зрителей. Потому что на самом деле на сегодняшний день в состав аварийного жилья включается только то жилье, которое реально возможно расселить в ближайшее время. Если нет средств для расселения, местная власть (и любая власть) будет категорически сопротивляться тому, чтобы новое жилье, еще другие дома включались в перечень аварийных. Оксана Галькевич: Евгений Иванович, тут ведь, понимаете, цепочка такая. Эти звенья друг за дружку цепляются. Получается, если включается только то, что можно расселить, соответственно, нельзя правильно спланировать необходимый объем нового жилья. И это по кругу ходит. Такой замкнутый порочный круг. Евгений Шлеменков: Конечно. Такая проблема существует. Более того, сведения об аварийном жилье сильно-сильно разнятся. Если смотреть разные источники. Оксана Галькевич: Что ж, спасибо. Я так понимаю, что проблема настолько бездонная, что еще не раз мы с вами встретимся в прямом эфире и будем говорить на эту тему. Евгений Шлеменков был у нас на связи, вице-президент «Опоры России» руководитель направления строительства и ЖКХ. А мы сейчас меняем тему.