Марианна Ожерельева: А мы, правда, продолжаем. Сейчас будем говорить о практическом применении того, что вокруг нас. Виталий Млечин: Да. Марианна Ожерельева: Итак, свой огородик на подоконнике. Как вариант, петрушку можно выращивать. Знакомые вот даже помидорки выращивают. Виталий Млечин: Лимон. Марианна Ожерельева: Тоже возможно, да. Виталий Млечин: Да. Марианна Ожерельева: «Самодельные подгузники», – нам вчера сказали. И вообще в целом – сокращение расходов на повседневные нужды. А может быть, это просто оптимизация без ущерба для семьи. Вот это наша новая реальность или нет? И что мы можем делать сами, что не разучились делать, а вот чему придется все-таки научиться – давайте обсуждать, разбираться в этом. И вы нам пишите, пожалуйста. Виталий Млечин: Да уж, пожалуйста, подскажите нам. Марианна Ожерельева: Что умеете, да. Какие-то рецепты, может быть. Как можно сейчас улучшить свои условия, если чего-то вдруг нет. Виталий Млечин: 5445 – короткий номер для ваших СМС-сообщений. Он по-прежнему есть, и он бесплатный, не забывайте об этом. У нас в гостях Сергей Смирнов, доктор экономических наук, научный сотрудник Института научной информации по общественным наукам РАН. Сергей Николаевич, здравствуйте! Марианна Ожерельева: Здравствуйте! Сергей Смирнов: Доброго дня всем! Виталий Млечин: Мы рады вас здесь видеть! Сергей Смирнов: Аналогично. Виталий Млечин: Не через экран, а все-таки здесь, в студии. Марианна Ожерельева: Да. По-настоящему. Сергей Смирнов: Спасибо. Виталий Млечин: Сергей Николаевич, скажите, пожалуйста, вы уже выращиваете на подоконнике помидорчики или пончики? Марианна Ожерельева: Перестроились? Сергей Смирнов: Ну как вам сказать? Я выращиваю их у балконной двери. Но это скорее увлечение. Марианна Ожерельева: Всегда выращивали? Сергей Смирнов: Я просто провожу некий опыт. Нашел где-то на антресолях семена 2013 года, и они вдруг взошли летом прошлого года, помидорчики. Первый урожайчик небольшой, да, и тут я выяснил, что помидоры – это, оказывается, многолетнее растение, потому что вот только-только появились новые побеги. Ну, шутки шутками, а если говорить всерьез, вы знаете, мне кажется, мы пока не можем оценить глобальных последствий той ситуации, в которой мы сейчас оказались. Ну, во-первых, сейчас первое то, что мы видим: сегодня ФАС начала расследование по цепочкам поставки сахара. Виталий Млечин: Да, но с сахаром просто поразительная ситуация, потому что практически из всех российских регионов нам пишут, что сахара просто нет. Сергей Смирнов: Да. Вот мне мой приятель, доктор наук из Очакова, пишет: «У нас в Очакове его тоже нет». Очаков, извините, это Московский район, а не территория сопредельного государства. То есть здесь действительно, это первое проявление – это дефицит. К чему это все приведет? Я не знаю, насколько оно обосновано. Я думаю, что помните: была лет 7-8 назад ситуация с гречкой? И тогда российское правительство пошло, на мой взгляд, на очень разумный шаг, когда оно расконсервировало госзапасы, и часть госзапасов попала в торговую сеть. Да, цены упали, может быть, на тот же уровень или чуть выше, но не было вот этих на 20%, на 30% и т.д. Значит, если у нас появляется дефицит, к чему это ведет? Вы знаете, я успел пожить при советской власти в экономике дефицита. Это ведет к некоторому перераспределению социальных функций – профессия продавца приобретает прежнюю значимость, система «черных ходов», ну, Аркадий Райкин, помните? Виталий Млечин: Да-да, «через завсклад, через товаровед», да, да. Сергей Смирнов: Дефицит, да, дефицит, да. Вот это первый момент. Я не знаю, чего сейчас тут больше: реальных каких-то вот, тем более пожилых вот этих реакций людей, которые пережили 1990-е, конец 1980-х годов. Вот это первый момент вот этого самого дефицита. А дальше возникает вопрос, насколько широким будет этот дефицит. Ну по шинам со вниманием слушал ваш предыдущий час, да, наверное, какие-то могут быть найдены вещи. А дальше начинаются запчасти. И тут к чему ... происходит, просто один из примеров, да. По продуктам тоже самое – происходит фальсификация качества товаров. Вспомните колбасу советских времен, да. С одной стороны, вроде ГОСТы, ГОСТЫ, а с другой стороны – всемирное послабление, потому что не хватало мяса, не хватало... Марианна Ожерельева: И снижение качества. Сергей Смирнов: Конечно, да. По той же цене, может быть, даже чуть по низшей цене, но это фальсификат продукции. Когда говорят, что ушел МакДональдс, да, я, честно говоря, забыл, когда я там был последний раз, но вот те же самые сосиски отечественные – я не уверен, что они по качеству полезнее того же МакДональдса. Вот этот момент тоже очень важный. И как будет происходить импортозамещение, а оно будет очень медленным, я так понимаю. Потому что нужны ингредиенты, нужно восстановление вот этих технологических цепочек. Есть ли у нас сырье, есть ли у нас оборудование, и как быстро оно может прийти на замену импортному и т.д., и т.п. Вы же знаете, что сейчас введен запрет временный да, конечно, на вывоз из России определенного рода техники, очень важно медицинской. А это наше с вами здоровье, это здоровье наших детей. И есть какие-то ключевые направления. Где-то мне нравятся действия правительства. В каком смысле? Да, оно оперативно реагирует. Сегодня с утра, по-моему, прошла информация, что отказались временно от строительства Северного широтного хода (СШХ), вот этой железной дороги. Это разумное, на мой взгляд, решение, потому что сейчас зачем? Есть более приоритетные, что ли, направления, о которых нужно говорить и куда вкладывать деньги. Марианна Ожерельева: Сергей Николаевич, вначале вы сказали, что это не новая реальность. Сказали, что «возможно, наша новая реальность, – пишут нам телезрители – это наша старая прошлая жизнь». Вот тоже вспомнили мир, вот в котором так же жили. Вот все-таки, что точно не может вернуться? Очень много в последние дни говорили о регулировании. И вчерашнее обращение президента, где он сказал, что все-таки надо превышение предложения, да, а не регулирование цен. Что может вот этот спекулянт? Слово вернулось в нашу речь. Это тоже реальность или миф? Или мы вот ну вот просто красиво как-то сейчас. Сергей Смирнов: Вы знаете, мне кажется, что слово «спекулянт» и рыночная экономика они несовместимы. Это называется по-другому... Марианна Ожерельева: А мы-то где находимся? Сергей Смирнов: Люди идут за прибылью. Спекуляция – это когда ты что-то покупаешь и перепродаешь, именно в условиях экономики дефицита. Я никоим образом не одобряю, да. Но извините, опять личный пример: картриджи для принтера, тут пополнял запасы, потому что фирма, по-моему, присоединилась к санкциям. Ну, бог с ними. Значит, пока эти картриджи ехали, они подорожали в 2,5 раза. Марианна Ожерельева: Вот! Ну спекуляция же? Сергей Смирнов: Вы понимаете, притом я прекрасно понимаю, что они были закуплены по старой цене. Вот это я, конечно, не одобряю и т.д. Но мне кажется, вот в чем следует, на мой взгляд, поддержать наших экономических руководителей, что не должно быть регулирования цен, понимаете? Должна быть адресная социальная помощь. Я всегда стою на этой позиции и говорю: ребят, да, цены растут. Да, где-то справедливо, где-то несправедливо, где-то ФАС там выпишет, применит какие-то санкции. Но реально надо помогать бедным в этом ключе. Виталий Млечин: Но это именно в денежном эквиваленте? Это какие-то выплаты? Или это какие-то карточки, вот как другие предлагают уже? Сергей Смирнов: Вы знаете, насчет карточек я не уверен, потому что любые карточки, это скорее, ну, вы понимаете, это система управления распределением этих карточек, да. И я не уверен, что это лучший вариант. Скорее всего, это денежные выплаты. Ну вот возьмите, по-моему, вчера анонсированное повышение МРОТ. Марианна Ожерельева: Да, да, да. Сергей Смирнов: Я не говорю, что это будет много. Нет, никоим образом. Это, безусловно, какая-то компенсация инфляции. Скорее всего, неполная, но все-таки. Те же самые социальные выплаты, насколько я понимаю, будут проиндексированы. Те же самые пенсии. Закон принят, скорее всего, они действительно еще раз в этом году будут проиндексированы. Марианна Ожерельева: Но инфляцию не могут удержать. Сергей Смирнов: Ну, инфляцию удержать не могут. А регулирование цен, ну, господи, обратитесь к профессору Липсицу, известному ценовику нашему, да, вот. Это всегда ведет только к дефициту. И опять же, к возвышению престижности профессии продавца. Я не говорю. Они хорошие, да, но уже звучат в магазинах фразы, опять же, мой доктор наук говорил: «вас много, а я одна». Ну, в общем, это оттуда откуда-то лексикон. Марианна Ожерельева: Вот про то, что пропало с полок сейчас. Не только сахар, гречка, пишут, что и соль тоже уходит в какую-то дефицитную позицию, куда и она делась? А что вообще осталось? Мы же много в эти дни говорим: а что вообще оно наше? А если было вроде как под нашей маркой, оказалось, оно не наше полностью. В современных реалиях действительно, вот, допустим, сейчас бы американцам так же обрубили со всех сторон потоки, и весь бизнес бы вышел. Они сами бы тоже справились? Мы же любим очень сравнивать. В тех условиях, в которых мы сегодня есть международной экономики, нет ли вот этой взаимозависимости вообще всех ото всех? Сергей Смирнов: Конечно, да! И это не столько даже глобализация, сколько это нормальные цепочки в рыночной экономике; цепочки добавленной стоимости. Что-то выгоднее проводить в России, что-то в Западной Европе, что-то в Польше там, ну и т.д., и т.п. Марианна Ожерельева: И это нормально? Сергей Смирнов: Да. И это абсолютно нормально. Другое дело, что когда эти цепочки прерываются, то нужно что-то искать. Да, у нас вспомним давайте 1998 год. Это уже не советская эпоха, но я всегда цитирую эту замечательную фразу из журнала. По-моему, они тогда были еще «Коммерсантом», а не «Экспертом»: «на отечественные полки тихой сапой вернулся отечественный производитель». И тогда действительно произошла замена импортного продовольствия на продовольствие отечественное. Сейчас с этим можно справиться. Но сразу возникает вопрос, о котором говорят мои коллеги: а технологическое оборудование – оно откуда? Оно наше? Или оно ввезено из какой-то вот объявленной ныне недружественной нам страны? И это уже опять же, другой вопрос, понимаете? Как долго оно будет эксплуатироваться? Ну, когда я на заре научной юности занимался машиностроением, ну, экономикой машиностроения, я прекрасно помню эти станки, которые функционировали на предприятиях с 1930-х годов. ДИПы назывались, «догнать и перегнать», да, это из первой пятилетки. Как долго вот это импортное оборудование будет существовать, удастся ли наладить производство запчастей и т.д. Кстати, вот еще очень важный момент. Если мы говорим о наших с вами дорогих россиянах, которые к чему-то привыкли, возьмите то, что шло с этими приусадебными участками. Я имею в виду вокруг крупных городов и т.д. Что это? Это либо скважина, либо колодец. Если это колодец, это насосная станция. Насосная станция – она, как правило, импортная. Дальше. У вас лужайка перед домом. У вас газонокосилка, произведенная фирмой Mitsubishi условно, да? Она безумно долго ходит. У меня ходила она 19 лет, между прочим, без замены, без техобслуживания и т.д. Вот. Но рано или поздно оно сломается. А Mitsubishi, я не помню, присоединились ли они к санкциям, но что дальше будет? Это опять значит брать косу в руки? Или придет отечественный производитель? Я буду только рад, если он придет с продукцией... Марианна Ожерельева: По какой цене еще вопрос! Сергей Смирнов: Цена, конечно, да. Но, кстати, насчет цены. Я тут с радостью обнаружил, что мой бензин на 4 рубля за литр подешевел. В субботу заправлялся. Вот как-то так! Марианна Ожерельева: На вашей памяти такое редко бывает? Сергей Смирнов: Такого не бывало вообще по жизни, понимаете. Марианна Ожерельева: Вот, видите. Сергей Смирнов: То есть вот какой-то лучик света. Но не буду говорить, где. Марианна Ожерельева: Получается, вы сэкономили. А наши корреспонденты спросили в регионах: на чем экономят жители. Давайте посмотрим этот сюжет. ОПРОС Виталий Млечин: Вот так вот. А еще нам пишут, Башкирия: «Кошу косой. Картошку сажаю лопатой, 15 соток. Стригу себя и сына сама, уколы делаю сама. Платья шью сама, есть машинка. Думаю, выживу». Вот такой настрой. Марианна Ожерельева: Сергей, вот как раз-таки про это выживание, получается... Сергей Смирнов: Вы знаете, да, про косу мы сегодня уже говорили, да. Марианна Ожерельева: Ну это же назад. Сергей Смирнов: Вы знаете, я в некотором смысле в определенного рода шоке пребываю, да. Марианна Ожерельева: Да. Сергей Смирнов: Почему я пребываю. О! Последняя, кстати, наша телезрительница мне понравилось против травок, по-моему, в прежней жизни ничего плохого в этом нет. Виталий Млечин: Да. Сергей Смирнов: Но вы знаете, на что были нацелены (и они всегда нацелены) вот эти мелкие удобства в нашей повседневной жизни? Те же детские подгузники, да? По-моему, тоже прозвучало. Это высвобождение времени для творческой, мыслительной, какой-то другой работы. А когда... Марианна Ожерельева: Это вот тоже время с ребенком провести. Сергей Смирнов: Да, тоже. Опять же друг пишет, что стоял в очереди в магазине. Детские подгузники кончились, и две какие-то пожилые дамы за ним стоят: «Ничего. Вот мы стирали, и вы постираете». Виталий Млечин: Да, да. Сергей Смирнов: Я вот этого не понимаю. Почему мы хотим прийти к каким-то опять примитивным формам жизни, которые потребляют нашу энергию, наши силы? Дикая усталость и т.д., и т.п. Зачем вот это нужно? Я очень надеюсь на отечественных производителей, опять же, да. Потому что это действительно, спрос на эти изделия будет, безусловно, высоким. И я очень надеюсь, что вот при всем при том, там какие-то глобальные цели и так далее, но я очень надеюсь, что в процессе разработки вот этих стратегий, это не только хлеб, это понятно. Тут вы знаете, одним из решений не помню, постановлением или распоряжением правительства было выделено 2,5 млрд рублей хлебопекарной промышленности. Да, это, безусловно, важно. Но мы не должны забывать о том, что многие из нас привыкли и сделали осознанный выбор в пользу устроения своего быта. Вот, наверное, это тоже очень важно. Вот про это, за глобальными, как говорится, призывами не забывать о человеке. Мне кажется, это очень важным. Марианна Ожерельева: Сергей Николаевич, вот тот самый человек. Вот смотрите, очень же много сообщений, да, Виталий, что «проходили и не такое, справимся». К вопросу о нас: вот то, что привыкли, как-то подстроимся. Вот как в этот момент себя условно настроить, как экономист еще объясните. Потому что мы много говорим о финансовой грамотности, да. Что если что-то какие-то накопления есть, да, как сегодня их сохранить? И сообщения такого характера, что «да ничего уже не поможет», да «банкам не верим». Настройте как-то. Понятно, что сложно, но. Сергей Смирнов: Вы знаете, вот тут я бы сказал положительно все-таки, какой-то финансовый запас рублевый, да, в финансовой системе у нас есть где-то года на два, я думаю. Марианна Ожерельева: Устоим? Сергей Смирнов: Два-три есть. То есть с этой точки зрения. Но важно, чтобы мы не растягивали все это дело, как это произошло в нулевые годы, в начале нулевых, когда пошли цены на нефть в рост, да, и считалось, что вот всегда так будет. Кончилось все 2007-2008 годом, ну, 2008-2009 годом, да. Ну вот тогда было, на мой взгляд, упущено время для перестройки российской экономики. Потому что все это пошло не в импортозамещение, а в импорт. Появились, да, уже позже какие-то заводы, которые сейчас уходят из России. Но усилий тогда в этом направлении было недостаточно. Что касается банковской системы, я бы ей доверял. При всем, в общем-то, в определенной мере моем пессимистическом настрое по оценкам каким-то, в данном случае, ну вспомните недавнюю историю 2014 года. Уже посткрымскую и все такое, когда вдруг, т.е. не вдруг, там нефтяной фактор был, когда вдруг доллар и евро резко пошли вверх, да, и возникла фактически банковская паника. Я очень опасался, что это будет 2008 год и т.д. Нет. Тогда крупнейшие наши банки, не побоюсь этого слова, и СБЕР и ВТБ они моментально пригасили эту панику. Потому что не было никаких ограничений по выдаче вот этих сумм, в том числе и долларов. Но тогда не было таких санкций. Виталий Млечин: Вот! Это совершенно очень важное уточнение. Сергей Смирнов: Да. Виталий Млечин: Проблема в том, что мы оказались сейчас в такой ситуации, о которой, видимо, как-то даже никто и не подумал. Сергей Смирнов: Да. Никто не предполагал масштаб... Виталий Млечин: Потому что реально резервы же колоссальные были накоплены. И в условиях таких резервов, в общем, всем... Сергей Смирнов: Оказалось, что они не там были накоплены. Да, к сожалению. Но... Виталий Млечин: А тут и санкции, и резервы отрезаны. И вот в этой ситуации как? ... Сергей Смирнов: Ну, вы знаете, насчет валюты, да, принято соответствующее решение. Не будем их перечислять. Насчет рублей я бы не беспокоился абсолютно. То есть вы видели, как резко взлетели ставки по этим самым вкладам – 21-24%, причем по крупнейшим банкам, которые, на мой взгляд, при всех условиях, я надеюсь я не ошибаюсь, правительство никогда не допустит их банкротства. Аналогично, я бы, ну, опять же, буду оптимистом, наверное, все-таки, что никакого замораживания вкладов не будет. Вот что там, ну, как это было во время павловской так называемой реформы и всех прочих наших сюжетов. Мне кажется, что вот здесь я бы успокоил наших телезрителей. Более того, у кого есть какие-то накопления, никоим образом не рекламирую, прошу понять меня правильно, но я бы все-таки посмотрел, потому что все-таки, если они лежат под подушкой при нынешней инфляции, ну, пусть там Центробанк пишет 9,2%, мы знаем, что это все-таки несколько в кавычках выше. Все-таки они какой-то доход вам будут приносить. К сожалению, опять же говорю, у кого есть сбережения, они оцениваются с какой-то постоянной величиной доли населения – это порядка одной трети. Марианна Ожерельева: Сергей Николаевич, конечно, больше всего все ходим в магазин, волнуют цены, которые не остановить. И инфляция, которую сами производители тоже разгоняют, и наш ажиотажный спрос тоже на нее влияет. Смотрите, вы начали с того, что сегодня ФАС как раз-таки пошел на сахар, да, решили проверить крупнейших производителей. К чему это действие может привести? По металлургам там была ясная повестка, что умерьте свои аппетиты, слишком высоко задрали. Если тоже самое делать сегодня с сахаром? Мы, потребители, реально увидим другой ценник сегодня в магазинах? Или такого не будет, какое-то среднее будет, условно? Нам пишут: 60 рублей сейчас стоит сахар. Он будет стоить 58. От этого нам легче? Сергей Смирнов: Ну, вы знаете, есть такое. Давайте так. Позволю себе выразиться, но это народная мудрость: с паршивой овцы (я имею в виду поставщиков сахара или со всей цепочки) хоть шерсти клок». И два рубля на самом деле это чисто психологически успокаивает, понимаете. Ну вот как с бензином мы сегодня обсуждали, значит. И даже эти два рубля, все-таки это некая, при всем при том, это некое большее участие населения доверия к власти. Почему? Потому что они приняли, какие-то решения провели, какие-то проверки, договорились, и цены несколько упали. Они не будут фиксированы, они, может быть, там через два-три месяца опять 60 рублей будет, да. Но это значит, что правительство подтверждает, что у нас есть какие-то механизмы воздействия. Что это не полнейший ценовой хаос. Марианна Ожерельева: Да. Сергей Смирнов: Вот. И, честно говоря, я с большим интересом жду результатов этой проверки и принятых решений. Надеюсь, что это не будет регулирование цен. Марианна Ожерельева: Какие у вас ожидания по безработице? Это же тоже очень важный фактор. Сергей Смирнов: Это, безусловно. Даже идут кейсы, значит. Есть у меня коллега опять же, который встретил третьего дня, по-моему, в центре Москвы, товарища молодого, но уже немножечко, как говорится, нечистого на лицо, нетрезвого абсолютно, с чемоданом и двумя сумками. Он потерял работу в какой-то строительной фирме, которая занималась ремонтом квартир. Вот это действительно проблема. Насколько я понимаю, вчера не говорилось о финансовом повышении пособия по безработице. Но вы знаете, как бы ни критиковать может быть, я скажу что-то умеренно-неправильное, но вот мне понравилось в кавычках, да, я не одобряю ухода этих фирм, потому что это в конечном счете бьет не по государству. Это бьет по нам с вами, как по потребителям. По тем, кому нужны лекарства, кому нужно менять резину, ремонтироваться и т.д. Это бьет непосредственно по нам. Но то, что значительная часть из них выполняет свою социальные обязательства, вот это на мой взгляд очень важно. То есть они не выкидывают вот эти крупные производители работников на улицу. И я думаю, что это очень важный жест, который, мне кажется, наше правительство должно оценить. Марианна Ожерельева: А в возвращение-то этих иностранцев вы верите? Сергей Смирнов: А возвращение будет зависеть, на мой взгляд, уже от геополитики, от того, насколько быстро пройдут переговоры, о которых мы с вами, какие будут их результаты. Честно говоря, я очень надеюсь, что все-таки будут подвижки. И, по-моему, мы все как люди разумные, очень в это верим. Виталий Млечин: Конечно. Марианна Ожерельева: Очень много сообщений: «Похоже придется добывать старые рецепты и технологии наших предков». Пишут: «А почему надо ко всему привыкать? Давайте еще и мыло теперь варить». Вот до такой абсурдности, то, что мы видели, не стоит сегодня доходить? Сергей Смирнов: Я думаю, что нет. Но насчет варки, я не варил мыло, честно говоря. Марианна Ожерельева: Ну, если это не хобби... Сергей Смирнов: Я варил сыр в 1991 году. Виталий Млечин: Ух ты. Сергей Смирнов: Знаете, пакеты уже пошли вот эти вот современные. И приезжала Елена Вигдорчик такая, жена профессора Липсица, большая подруга моей жены и сокурсница, и учила ее варить сыр вот в этих самых пакетах. Ну было очень неплохо! Но это было... Да. Это было симпатично. Мыло не варил. Но я думаю, что до этого все-таки не дойдет. Хотя, вы понимаете, есть очень важный момент – это дифференциация нашего населения по уровню доходов. И мы с вами, когда смотрели этот сюжет, мы это видели, да. А кто-то не будет экономить, понимаете, вот там 15-20% населения. Кто-то сегодня из олигархов сказал: у меня нет денег на уборщицу. Виталий Млечин: Да, да. Сергей Смирнов: Да-да-да. Марианна Ожерельева: Это Фридман был. Сергей Смирнов: Фридман, точно. Марианна Ожерельева: Он сказал, что и не может квартиру поменять себе в Лондоне. Ему вот карточку заблокировали. Виталий Млечин: Он в Лондоне же живет. Марианна Ожерельева: У Михаила Фридмана тоже проблемы. Виталий Млечин: Вот был бы здесь, не было бы никаких проблем сейчас. Марианна Ожерельева: Карта «Мир» у него была бы и все... Сергей Смирнов: Конечно. Виталий Млечин: Естественно. Сергей Смирнов: Вот. Поэтому я не думаю, что до этого абсурда дойдет. Но среди бедного населения, я думаю, все-таки какие-то варианты возможны. И возвращение опять же той же картошки на приусадебные участки, там, где она ушла, наконец. Марианна Ожерельева: Вынуждено. Сергей Смирнов: Да. Вот этот нижний, средний класс, да, он, боюсь, обеднеет все-таки. Ведь на самом деле вот можно по-разному относиться к ВЦИОМу, к его гендиректору господину Федорову. Все нормально, да, он абсолютно профессиональный человек. Но когда он еще где-то, то ли в конце февраля, то ли в начале марта он предложил некую структуру, по кому в наибольшей степени ударят вот эти самые санкции: по тем, кто начал хорошо жить, относительно хорошо. Виталий Млечин: Вот этот самый средний класс. Сергей Смирнов: Да. Это средний класс, особенно его самые нижние слои. А вот те, которые живут в не очень хороших условиях, по ним в принципе это не сильно ударит. У них был, скажем так, прежний образ жизни на самом деле, понимаете. Это заготовка каких-то там дикоросов, сдача их заготовителям, если говорить о сельской местности. Они в наименьшей степени. Тем более, если пойдут вот обещанные им дополнительные выплаты, социальные пособия. Виталий Млечин: Вот, кстати, по поводу повышения очень много тоже пишут о том, что повышение в процентах не имеет смысла. Надо повышать в абсолютных цифрах. А то получается, что у кого пенсия больше, тому и повысят сильнее. Марианна Ожерельева: Натуральное значение. Виталий Млечин: Да. Как вы относитесь к такой точке зрения? Сергей Смирнов: Вы знаете, ну, опять же, тут есть два варианта. Все-таки у каждого пенсионера вклад, прошлый вклад, ну, не работающего я имею в виду, да и у работающего тоже самое, у них разный абсолютно вклад, были разные пенсионные отчисления. Кто-то там отчислял с 10 тысяч рублей, а кто-то со 100 тысяч, условно, да. Вот. И поэтому, ну не учитывать прошлые трудовые заслуги, мне кажется, было бы неправильно. Я приведу на самом деле пример, потому что, скажем, пенсии ветеранам Великой Отечественной войны, они, конечно же, должны быть больше. Их, во-первых, ну, не, во-первых, их просто мало, да, к сожалению, осталось. Но тем не менее, их вклад, как говорится, неоценим. У кого-то там, космонавты, летчики, да и так далее, это все абсолютно понятно. Но и в нормальной земной, скажем так, трудовой жизни, это тоже разные вклад в экономику страны. И повышать, но с другой стороны, вот эти ковидные выплаты, фиксированные выплаты на детей в прошлом, по-моему, году или в этом... Виталий Млечин: В прошлом. Сергей Смирнов: Ну, да, в прошлом, к началу нового учебного года, они осуществлялись именно в виде фиксированных выплат. Я думаю, что все-таки будет какое-то сочетание этих двух механизмов. Марианна Ожерельева: Спасибо вам большое! Виталий Млечин: Спасибо огромное! Марианна Ожерельева: Сергей Смирнов, доктор экономических наук, научный сотрудник Института научной информации по общественным наукам Российской академии наук, был с нами. Виталий Млечин: Сейчас прервемся всего на пару минут и потом будем говорить о том, что разводятся часто теперь в нашей стране. Марианна Ожерельева: Да, чем женятся. Виталий Млечин: Не уходите никуда.