Голос за кадром: 26 мая 1927 года в Ленинграде умер от воспаления лёгких 49-летний художник Борис Михайлович Кустодиев, чьи картины одних восхищали пышнотелыми красавицами, задорными купцами и сияющими на солнце куполами, а других раздражали аляповатостью мещанского быта и лубочностью Венер. Кустодиев 11 лет был прикован к инвалидному креслу. Когда каждое движение давалось ему с трудом, он заряжал всех неиссякаемым оптимизмом, а его ликующие красками полотна – жаждой жизни. Армен Апресян, искусствовед, доцент МГУ им. М. В. Ломоносова: Что двигало Кустодиевым, каким образом удавалось отрешиться от вот этих заболеваний? Наверно, какая-то немыслимая совершенно воля к жизни. Борис Соколов, доктор искусствоведения, профессор РГГУ: Он никогда не изображал катастрофы, никогда не изображал плохое. Именно эта цельность, эта лучезарность, по-моему, как раз его позиция, я бы даже сказал, завет нам. СВЕТ И ТЕНИ. БОРИС КУСТОДИЕВ Голос за кадром: Зимой 1916-го Кустодиев по ночам кричал от боли. Но попасть к немецкому невропатологу Герману Оппенгейму, что первым поставил ему диагноз – «опухоль спинного мозга», Кустодиев не мог. Шла Первая мировая. И 4 марта художник лёг под скальпель петербургского профессора Германа Цейдлера. Жена терпеливо сидела в коридоре. И вдруг дверь операционной открылась. Леонид Млечин: Профессор сказал, что, к сожалению, наличие опухли подтверждено, но, чтобы добраться до неё, нужно перерезать нервные окончания. И он задал вопрос: «Чем пожертвуем: руками или ногами?». И жена Кустодиева, не колеблясь, сказала: «Конечно, сохраним руки. Художник без рук существовать не сможет». Голос за кадром: В тот страшный мартовский день Юлия Евстафьевна Прошинская знала, что её в лучшем случае ждёт судьба сиделки, и сделала единственно верный для любимого человека выбор, одна, за него и для него. И 38-летний Кустодиев до конца дней был благодарен своей хрупкой и стойкой жене, что подарила ему счастье работать. Борис Соколов, доктор искусствоведения, профессор РГГУ: Это человек совершенно цельный. И то, что он нашёл себе такую выдающуюся спутницу, женщина тихая, самоотверженная, терпеливая, тоже говорит об этом – подобное притягивает подобное. Никто никогда не видел его злым, озлобленным и уж точно в плохом настроении, которое он хотел бы сорвать на других. По нему видно, из какой хорошей спокойной, стабильной семьи он происходит. Голос за кадром: Борис Кустодиев родился 7 марта 1878 года в интеллигентной семье. Его мама Екатерина Прохоровна происходила из духовного сословия, любила оперу, рисовала и играла на рояле. Отец Михаил Лукич – профессор философии и истории литературы – преподавал логику в духовной семинарии. Своего дома у Кустодиевых не было. Они снимали флигель на подворье богатого купца в Астрахани. Борис Соколов, доктор искусствоведения, профессор РГГУ: Он оттуда родом. И вот эту арбузную Нижнюю Волгу, я думаю, из себя, не то что не вытравишь, а не нужно, и он не хотел. Замечательная совершенно стихия, которую он культивировал, которую он запомнил с детства, очевидно, ему даже не нужна была дополнительная натура, она всегда была с ним.  Голос за кадром: Боре и двух лет не было, когда умер от чахотки его отец. Овдовевшая в 25 лет мама с четырьмя малышами на руках зарабатывала шитьём и вышивкой, по праздникам играла на рояле для богатых, давала их детям уроки музыки и мечтала, что Боренька пойдёт по духовной части. И так бы, наверно, и случилось, если бы старшая сестра Катерина не взяла 9-летнего брата на 15-ю выставку Товарищества передвижников. Армен Апресян, искусствовед, доцент МГУ им. М. В. Ломоносова: В истории искусства известно, когда совсем юный, начинающий человек видит работы серьёзных мастеров, и жизнь его меняется в корне, потому что заболевает этим. А если не заболеть, то, наверно, и не получится ничего. Голос за кадром: Боря ходил в церковно-приходскую школу. В 14 лет окончил местное духовное училище. Поступил в Астраханскую семинарию, как и хотела мама. Но от мечты стать художником не отказался. И его родной дядя Степан Лукич Никольский, старший брат отца, хотя и не одобрял тягу племянника к «малеванию», но уроки рисования 15-летнему Боре оплатил.  Армен Апресян, искусствовед, доцент МГУ им. М. В. Ломоносова: Чудесный первый учитель живописи астраханский – художник Власов – говорил, что анатомию учить надо. И, наверное, это величайшая удача Кустодиева – встретить именно такого преподавателя, который тебя сразу направляет в верное русло. Голос за кадром: И восемнадцати лет от роду Кустодиев оставил семинарию и отправился в Москву – в Училище живописи, ваяния и зодчества. Там нужно было учиться 8 лет. И Кустодиева не приняли – староват для студента. Тогда он поехал в Петербург и поступил в училище при Императорской академии художеств. Леонид Млечин: Кустодиев носил две пары носков. На одной не сохранились пальцы, а на другой – пятки. Протёрлись, вот он их и комбинировал. А денег на новые не было. Первый гонорар 16 рублей он потратил на холст для картины и на новые штаны, старые носить было невозможно. Голос за кадром: Кустодиев продолжал обучение, и ему опять повезло с учителем. Армен Апресян, искусствовед, доцент МГУ им. М. В. Ломоносова: Попал в класс к Репину. И это ещё одна очень большая удача, потому что ведь очень многое зависит от старта. Репин же был дивным совершенно педагогом. Строгим, да, но дивным. Он же не давил на своих студентов. Он не навязывал им своей точки зрения какой-то, он давал возможность понять, как это делать, но не заставлял следовать рабски тому, что делает сам. Голос за кадром: Летом 1900-го 21-летний Кустодиев приехал на этюды в деревню Колганово Костромской губернии. И его однокашник по академии, Константин Мазин, пригласил Бориса в усадьбу Высоково сестёр Грек, где Борис Кустодиев встретил 19-летнюю Юлию Прошинскую и влюбился с первого взгляда. Включил всё своё обаяние и через три года, 8 января 1903, повёл любимую под венец в небольшой петербургской церкви на Екатерининском канале. Вскоре после свадьбы Кустодиев вместе со своим однокурсником Иваном Куликовым помогли учителю Илье Репину завершить гигантское полотно размером 4 на 9 метров под названием «Торжественное заседание Государственного совета 7 мая 1901 года» в честь 100-летнего юбилея. Армен Апресян, искусствовед, доцент МГУ им. М. В. Ломоносова: Около трёх десятков портретов сделал Кустодиев. Да, под руководством мастера, конечно же, но ему принадлежит около трети этой картины. Илья Ефимович Репин очень высоко его ценил и выделял среди других. Голос за кадром: Академию он окончил с блеском. Был удостоен звания художника и права на годовую поездку за границу. Но Европа его не привлекала. Борис Соколов, доктор искусствоведения, профессор РГГУ: Это был человек, который поехал просто в какую-то деревню и там своими руками с помощью плотников построил такой чудо-юдо терем, в котором и жил. Голос за кадром: И однажды Кустодиев стал писать прямо на ярмарках, чтобы окунуться в гущу народной жизни. Как-то раз он заприметил колоритного мужика на базаре. Уговорил позировать прямо здесь, на рынке. Народ их окружил, шуточки отпускал, а мужик всё вертелся и почёсывался. от смущения. Леонид Млечин: Позже Кустодиев вспоминал: «Я столько картин написал, а к мужику не мог подхода найти, будто в первый раз. А за 2-3 часа нужно уже приличный этюд нарисовать». Правда, со следующей моделью оказалось легче, она была покладистой. Кустодиев рассказывал жене: «Да она неделю могла бы простоять, только щёки и нос покраснели». Голос за кадром: А однажды Кустодиев поехал в Москву собирать типажи. Забрёл на Сухаревку в трактир извозчиков. И застрял там до самого закрытия. Зарисовывал осанистые фигуры и волосы под горшок. А потом взахлёб рассказывал, какие сценки он там наблюдал. Его картина «Московский трактир» получилась яркой и сочной. В ней нет ничего от когда-то ошеломивших юного Кустодиева передвижников: ни сермяжной правды, ни обличения, ни тоски. Борис Соколов, доктор искусствоведения, профессор РГГУ: Представьте себе его среди поздних передвижников. И что бы он там делал? Писал беды деревни? Совершенно это не его дело. Приукрашивал бы деревню натурально – ещё хуже. Получается, что его система, она очень сложная, хотя кажется, что живопись простая. Потому что это система самых разных элементиков, в которых есть настроения, намёки. Голос за кадром: В Костромской губернии в своём тереме в окружении семьи Кустодиев провёл 10 счастливых лет. И этой тихой атмосферой покоя, неспешной беседы, заботы и любви пронизана его картина «На террасе». На ней почти годовалая дочка Ирочка. И с тех пор Ира стала его любимой моделью. Борис Соколов, доктор искусствоведения, профессор РГГУ: Особенно трогательное аниме про Ирину. Вот такая, такая, такая, с японской куклой, смотрит в окно, и вот уже, пожалуйста, «Русская Венера». Но говорят, что его бедная Ирина, когда он русскую красавицу с неё писал, в каком-то холоде стояла, а взбивали мыло, чтобы было видно, что это вроде как баня. Голос за кадром: А картина «На террасе» долгое время оставалась неизвестной работой Кустодиева. Борис Михайлович использовал её оборотную сторону, чтобы написать «Русскую Венеру». Другого холста в 1926-м под рукой у Кустодиева не нашлось. К тому времени Борис Михайлович уже три года был прикован к инвалидному креслу и перенёс три операции на позвоночнике. Армен Апресян, искусствовед, доцент МГУ им. М. В. Ломоносова: Проблемы-то у него сначала с онемением руки начались существенно раньше, и впервые-то он поехал в Швейцарию, кажется, это 11-й или 12-й год, когда ему порекомендовали лечиться солнцем и носить корсет от пояса до шеи. что, в общем-то, не привело ни к каким результатам. И потом лечение в Германии, в клинике Оппенгейма, где ему сделали первую операцию. И вроде бы он пошёл же на поправку, но не до конца же удалось справиться. Голос за кадром: С тех пор художник передвигался на костылях. Говорил: «Всякий хочет жить, даже таракан». А жить для него означало – творить. Когда отказала правая рука, научился писать левой. Использовал муштабель – приспособление, необходимое живописцам для работы над мелкими деталями. А для Кустодиева оно стало подпоркой для руки, которая уже почти не держала кисть. Армен Апресян, искусствовед, доцент МГУ им. М. В. Ломоносова: И, конечно же, когда ты знаешь об этом, то на его праздничные какие-то работы, вот эти масленичные, тройки вот эти резво скачущие, ты смотришь уже совершенно иными глазами и просто пытаешься осознать, как человек, пребывающий в состоянии крайне тяжёлого физического недуга, может сохранять такой изумительный совершенно оптимизм. Голос за кадром: Однажды уже после революции Кустодиеву нужно было добраться из Выборга в Петроград. Но в то время в железнодорожных вагонах не было специального места для колясочников. За художника в инвалидном кресле заплатили, как за багаж, и поместили его в собачий вагон. Леонид Млечин: Поезд шёл 4 часа, и все это время Кустодиев провёл в приятной компании собак. Они были в намордниках и на поводке, рычали, скалились, но ему не мешали. И всё это время он рисовал собак и остался страшно доволен. Как хорошо, делаешь своё дело, и никто тебе не мешает. Голос за кадром: Не мешали работать художнику ни революция, ни Гражданская война, ни канун Первой мировой, когда он писал свою сытую безмятежную «Купчиху за чаем» на балконе, у исходящего жаром самовара, с лоснящимся от неги котом. У купчихи стол ломится от свежих деликатесов, а ведь в это время Кустодиевы жили впроголодь. Леонид Млечин: Чтобы накрыть обильный стол и порадовать купчиху, семья художника ещё больше затянула пояса. На последние деньги купили сочный арбуз, свежие фрукты, ароматный кекс с изюмом. Всё выглядело очень аппетитно. Голос за кадром: Кустодиеву позировала соседка по петроградскому дому на Введенской улице, 7, первокурсница мединститута Галина Адеркас, которая в жизни не была такой тучной. Формы модели увеличила фантазия художника, который очень хотел написать уже настоящее ню, свою картину «Красавица» с 20-летней актрисой МХАТа Фаиной Шевченко. А она стеснялась позировать обнажённой. Говорила: «Как же так? Я же в художественном театре служу». Но обаятельный Борис Михайлович её уговорил. А Станиславский хотел за эдакое непотребство отлучить Фаину от сцены. Потом увидел картину «Красавица» и передумал выгонять. А стал Шевченко новые роли давать. Борис Соколов, доктор искусствоведения, профессор РГГУ: Лёгкая, казалось бы, эстетизация превращает её в театральную красавицу. И это театр, даже не тело, а, как ни странно, личности. Есть натурщица, которая в данном случае является актрисой, а есть вот эта вот купчиха, которая настолько великолепна, что она даже не очень-то и соблазнительна. Это вывеска красивой счастливой жизни, которая в каких-то розовых облаках, розовых, как тюфяк. Она там, она не для того, чтобы её касаться руками. Вот в этом-то весь секрет. Голос за кадром: И этот секрет художника привлёк Шаляпина. В 1919-м в квартиру Кустодиева его привёл Горький. Фёдор Иванович предложил Борису Михайловичу сделать декорации и костюмы к спектаклю «Вражья сила» в Мариинском театре. Кустодиев сразу согласился. На репетиции приезжал. А когда увидел Шаляпина в роскошной шубе, загорелся написать его портрет – в шубе. Леонид Млечин: Певец сконфуженно объяснял, что шуба краденая, то есть полученная вместо денег за концерт. И стал себя ещё ругать, дескать, «какой я мерзавец и буржуй, мог бы выбрать похуже, а выбрал получше». На что художник со свойственным ему лукавством сказал: «Фёдор Иванович, так мы её и закрепим на полотне, ведь как оригинально. Поэт, певец, и шубу свистнул». Голос за кадром: Сеансы позирования проходили в кабинете мастерской Кустодиева. Комнатка маленькая, огромный Шаляпин в ней почти не умещался. Художник не мог охватить монументальную фигуру великого русского баса целиком. Писал огромную картину по частям, а некоторые фрагменты даже переносил по клеткам. И всё это в инвалидном кресле. Армен Апресян, искусствовед, доцент МГУ им. М. В. Ломоносова: Конечно, отдельная тема – это то, как он писал, уже находясь в обездвиженном фактически состоянии. Он писал её буквально, как церкви раньше расписывали, купольное пространство. Над ним была сделана конструкция, и холст находился над ним. И он жаловался, что работать подолгу не может, потому что устаёт быстро. Голос за кадром: Со временем Кустодиев стал работать почти лёжа. Благодаря укреплённому на потолке блоку с продёрнутой в него верёвкой и грузом мог сам регулировать наклон холста. А прекрасный портрет Шаляпин увёз с собой в эмиграцию, во Францию, и не расставался с ним до конца жизни. Но не всем работы художника так нравились. Были у Кустодиева и критики. В 1916-м после выставки «Мир искусников» его «Масленицу» купила Академия художеств. Консервативная публика возмущалась: «Ну что это за лубок такой? Базарная вывеска». Армен Апресян, искусствовед, доцент МГУ им. М. В. Ломоносова: Как Кустодиев прочувствовал свою страну, свою Родину, которую он, безусловно, очень любил. Вот это мало кому, наверное, из художников удалось вот с такой же силой, с такой же искренностью, с такой же чистотой и с таким же задором, не боюсь этого слова, воплотить. Голос за кадром: Кустодиев не представлял своей жизни вне России, хотя в Европе его давно ценили. Ещё в 32 года к художнику обратились из галереи Уффици с просьбой написать автопортрет. Такой чести флорентийцы удостоили только трёх русских мастеров за всю историю российской живописи – Кипренского, Айвазовского и Кустодиева. Борис Соколов, доктор искусствоведения, профессор РГГУ: Он себя написал в виде купца. Он стоит в шубе, в шапке такой, такой деловито взъерошенный, получается, в роли. Как это вышло? Конечно, поразительно. Но я думаю, что это был самый такой русско-широкий, русско-наглядный, что ли, живописец. Настолько это ярко, что как будто бы уже переходит рамки, и это явление мировое. Голос за кадром: Революцию Кустодиев встретил восторженно. Подарил свой терем в Костромской губернии местному исполкому для устройства школы. Написал колосса «Большевика» с алым стягом и горько сетовал на безногую жизнь, что не позволяет ему окунуться в кипение народной стихии. Говорил: «Ведь такой улицы надо столетиями дожидаться». Армен Апресян, искусствовед, доцент МГУ им. М. В. Ломоносова: И ведь после революции, когда он был уже прикован к колясочке своей, он же продолжал работать в каких-то немыслимых количествах. Он работал над оформлением Петербурга к годовщине революции. Он работал для журналов, он иллюстрацией занимался, сценографией занимался. Как это всё ухитрялся делать абсолютно больной человек, непонятно. Голос за кадром: В 1923-м Кустодиев перенёс третью операцию. Делал её ученик Оппенгейма, профессор Ферстер, приехавший в Россию лечить Ленина. Оперировал он под местным наркозом. Боялся, что под общим изношенное сердце художника остановится. Но местная анестезия почти не подействовала. Кустодиев чувствовал всё. Это была пытка. Он чуть не умер от болевого шока, но выдержал. Борис Соколов, доктор искусствоведения, профессор РГГУ: За год до смерти он проехал от Ленинграда до Астрахани и обратно на пароходе, вот этот вот калека в инвалидном кресле. Ему это было нужно, и он ясно, что очень и очень в этом нуждался, он хотел, он это делал. Это человек, у которого не было преград. Голос за кадром: В 1925-м Евгений Замятин написал пьесу «Блоха» по мотивам лесковского «Левши». Её решил поставить режиссёр второго МХАТа Алексей Дикий. Оба хотели, чтобы сценографом и автором эскизов костюмов стал Кустодиев. Но как? Он же болен. И Замятин поехал к художнику в Ленинград. Ехал со стеснённым сердцем к инвалиду. А инвалид встретил Замятина в своей мастерской шутками и прибаутками. Пьесой Замятина Кустодиев тут же загорелся. Борис Соколов, доктор искусствоведения, профессор РГГУ: И пошло-поехало. Он берётся, он присылает ящик. С треском открывают, там потрясающие эскизы, все в восторге. Публика висит на люстрах, полный успех. Тут захотели в Петербурге: «Может, вы разрешите повторить?». «Какой повторить?». И он делает совершенно другой спектакль. Голос за кадром: Кустодиев не только заново написал все эскизы, декорации и костюмы, но и разработал новую концепцию оформления. Уже не лубок, а целый балаган. И когда в Ленинградском Большом драматическом театре в 1926-м шёл премьерный показ «Блохи», то периодический луч прожектора прямо во время действия вдруг соскальзывал со сцены и застывал на ложе. где, сгорбившись, сидел в инвалидном кресле Кустодиев. Публика вставала и аплодировала. Армен Апресян, искусствовед, доцент МГУ им. М. В. Ломоносова: Незадолго до смерти ему друзья сделали такой подарок. Его отвезли в Эрмитаж, для этого специально положили доски, по которым ввезли его по лестницам этим прекрасным. И вот он ездил, смотрел на старых мастеров, был в полнейшем совершенно в восторге. Рассказывал об этом, говорил: «Вот смотрю на всё это и думаю: чтобы такое сделать, чтобы хотя бы в передней Музея старых мастеров моя работа висела?». Голос за кадром: Кустодиеву становилось всё хуже. Страшные боли почти не отпускали. Сидеть в кресле он мог уже не более двух часов, а рука почти не держала кисть. И в феврале 1927-го Кустодиев обратился в Народный комитет просвещения за разрешением на выезд в Германию для лечения. В марте разрешение было получено, как и государственная субсидия на эту поездку. Но уехать Кустодиев не успел. Борис Соколов, доктор искусствоведения, профессор РГГУ: Брат Михаил умудрился соорудить из каких-то запчастей машину, такую вот «Антилопу-Гну», тогда это ещё разрешалось, и возил брата по городу и за город. Для него это было очень ценно. Один раз они выехали так неудачно, что во время пикника и после него пошёл дождь, и Кустодиев простудился. Голос за кадром: Через трое суток, 26 мая 1927 года, Кустодиев умер. А спустя 10 дней был готов загранпаспорт. Незадолго до смерти Борис Михайлович просил посадить на его могиле берёзу и не давить её надгробной плитой. Юлия Евстафьевна на кладбище Александра Невской Лавры установила только крест. Она пережила любимого человека на 15 лет и умерла в блокадном Ленинграде в 42-м от голода, сохранив архив и работы мужа. Леонид Млечин: Кустодиев никогда не стремился к официальным званиям, но однажды уловил в голосе дочери некоторую обиду и сказал ей: «Ничего, Иринушка, ведь я на самом деле давно уже народный художник». И оказался прав. В истории искусства Борис Михайлович Кустодиев, пожалуй, самый народный художник России.