Голос за кадром:16 апреля 1828 года в своих апартаментах во французском Бордо от кровоизлияния в мозг умер 82-летний испанский художник Франсиско Гойя – один из самых парадоксальных мастеров эпохи Романтизма. Новатор, бунтарь, задира, любимец женщин и мишень Испанской инквизиции, создатель портретов королевских особ – безумных снов разума, что рождают чудовищ, ужасающих гравюр бедствия войны и кошмарных чёрных картин на стенах. Как жил и творил гениальный испанский художник? Зачем он вечно лез в самое пекло, испытывая себя на прочность? И почему завершил свой трудный путь с улыбкой? Ирина Осипова, искусствовед: Гойя – это Гойя. У него, по сути, не было конкурентов. В общем, не было никого рядом, кто мог бы соперничать с Гойей. Андрей Шмилович, заведующий кафедрой психиатрии и медицинской психологии РНИМУ им. Н. И. Пирогова: Это человек абсолютно бесшабашный, бесстрашный, непокорный и в этом смысле свободный. В те времена инквизиторские быть свободным не удавалось практически никому, и вот Гойя как раз выделяется как раз именно этим: несмотря ни на что он свободен. Ольга Хлопонина, нейропсихолог, старший преподаватель кафедры философии, социологии, культурологии и политологии «Московского гуманитарного университета»: Вот этот бурлящий котёл, вот это уникальное сочетание исторических моментов, божественного дара, таланта художника, личности, собственно, – оно и сварилось в этом бурлящем котле, и мы получили Гойю. СВЕТ И ТЕНИ. ФРАНСИСКО ГОЙЯ Леонид Млечин: Однажды король Испании Карл IV запретил Гойе драться на дуэли. «Как же так! – возмутился Гойя. – В вашем королевстве дуэли вовсе не запрещены». «Этот запрет, – ответил король, – распространяется только на вас. Подданных у меня много, но Гойя один». Голос за кадром: Родившийся 30 марта 1746 года в Сарагосе Франсиско Хосе де Гойя-и-Лусьентес был младшим из трёх сыновей позолотных дел мастера Хосе Гойи и дочери обедневшего благородного арагонца Гарсии Лусьентес. Детство будущего художника прошло в маленькой деревушке. Ольга Хлопонина, нейропсихолог, старший преподаватель кафедры философии, социологии, культурологии и политологии «Московского гуманитарного университета»: Отец его был из простой семьи, он владел ремеслом. Собственно, это ремесло и кормило, и позволяло жить, но достоинство семье давало происхождение матери. Именно она была из аристократической семьи, именно эта семья дала ему приставку «де» к его фамилии, но эта же семья дала ему некоторые наследованные душевные расстройства. Андрей Шмилович, заведующий кафедрой психиатрии и медицинской психологии РНИМУ им. Н. И. Пирогова: Дед страдал психическим заболеванием. Там по материнской линии: две сестры матери тоже наблюдались у психиатров. Но точной информации нет и быть не может. XVIII век – это век ещё, скажем, допсихиатрической эры. Только-только Филип Пинель снял цепи с душевнобольных, только-только наших пациентов начали признавать вообще как больных, а не как одержимых бесами, ведьмами и прочее. Ирина Осипова, искусствовед: Когда Гойя ещё был ребёнком, семья переезжает в Сарагосу. Какого-то систематического образования он не получает. Искусству живописи он учится в течение 4 лет в школе Хосе Мартинеса – художник, имя которого, в общем, ни о чём нам сейчас не говорит. Голос за кадром: На занятиях Гойя скучал, шкодил и дерзил. Как-то пририсовал синие усы и курительную трубку каноническим образам. А острее его языка был только его складной нож наваха. Матушка Донна Грасия с грустью повторяла: «Франчо, ты родился луком, а не розой, луком и помрёшь». И Франчо больше преуспел не в живописи, а в исполнении пламенного фанданго, пении серенад и уличных потасовках. Андрей Шмилович, заведующий кафедрой психиатрии и медицинской психологии РНИМУ им. Н. И. Пирогова: Его поведение иначе как паталогический пубертат просто не назовёшь. Он фактически был таким расторможенным, истеро-возбудимым, не мог сдержать своих эмоций, чувств, был крайне импульсивен, он был очень агрессивным, много раз мог оказаться за решёткой. Ирина Осипова, искусствовед: И очень многое остаётся на уровне легенд, но тем не менее он, в общем, вот такая страстная, метущаяся, хулиганистая, очень активная натура. Ольга Хлопонина, нейропсихолог, старший преподаватель кафедры философии, социологии, культурологии и политологии «Московского гуманитарного университета»: С другой стороны, в испанской культуре это есть, есть такая доблесть: как все уличные люди, нужно сразу защищать себя. Мы знаем, что уличная драка длится две секунды и нужно отпор давать сразу, поэтому агрессивность такая случалась у него. Голос за кадром: Гойя возглавлял одну из групп Сарагосы, постоянно враждующих с другими группами, и однажды их конфликт закончимся убийством. И тогда вожаком шайки 20-летним Гойей впервые заинтересовалась Испанская инквизиция. Но он успел сбежать в Мадрид. Ирина Осипова, искусствовед: Когда он приезжает в Мадрид и пытается поступить в академию художеств, дважды его работы отклоняются. Второй раз за его работу не проголосовал ни один человек, и Гойя поступает наилучшим, на самом деле, для себя образом – он едет в Италию. Для художника – это, безусловно, самый правильный путь. Он едет в такую Мекку искусства, он едет в Рим. Голос за кадром: Что происходило с Гойей в период с 1766-го по 1771-го, не знает никто. Известно только, что в Рим Гойя сбежал, скрываясь от очередного преследования. После одного романтического приключения он получил от какого-то ревнивца удар стилетом в спину. По пути в Рим Гойя примкнул к уличным акробатам и матадорам. Здесь он оказался в своей стихии. Адреналин, азарт, риск и рёв возбуждённом толпы, ловкие акробатические трюки и бои с быками – во время опасного сражения все смотрели только на Гойю. Теперь он – тореро, участник корриды. Он ловок, мускулист, красив и отчаянно смел. Ольга Хлопонина, нейропсихолог, старший преподаватель кафедры философии, социологии, культурологии и политологии «Московского гуманитарного университета»: Любой испанец – матадор, потому что это тавромахия, это древнейшие игры. Что такое это для испанцев? В метафорическом смысле ни много ни мало – это борьба добра со злом. Поэтому испанцы ходят не просто на какую-то кровь посмотреть, они каждый раз переживают битву богов, и, конечно, Гойя такой же. Голос за кадром: Так, совмещая живопись и корриду, Гойя добрался до Рима. В вечном городе он тут же решил продемонстрировать своё бесстрашие: забрался на высокое здание старинного мавзолея Цецилии Метеллы и на глазах у изумлённых зевак обошёл его вокруг по очень узкому карнизу. Но и этого ему показалось мало. Леонид Млечин: Гойя залез на купол собора Святого Петра. Зачем? Вырезать свои инициалы на куполе. Публика была в ужасе и в восторге! А Гойя торжествовал: наконец-то он в центре внимания, все о нём говорят, герой! Голос за кадром: А в 1771-м 25-летний Гойя влюбился в 16-летнюю дочь римского патриция и разработал хитроумный план её похищения. Но план провалился и Гойю поймали. Если бы не заступничество испанского посланника, который выхлопотал для него разрешение бежать из папских владений, эта история могла бы закончиться казнью. Ольга Хлопонина, нейропсихолог, старший преподаватель кафедры философии, социологии, культурологии и политологии «Московского гуманитарного университета»: Какой-то в нём такой испанской красоты и сексуальности нет, а тем не менее женщины его любили. Андрей Шмилович, заведующий кафедрой психиатрии и медицинской психологии РНИМУ им. Н. И. Пирогова: Практически все женщины, которые попадались ему на глаза, очень быстро оказывались в его постели. Я предполагаю, что у Гойи был комплекс каких-то психосексуальных нарушений. Испанцы горячие люди, но далеко не все из них страдают этими проблемами. Голос за кадром: В Риме фрески, созданные молодым испанцем, случайно увидел эмиссар российской императрицы Екатерины Великой, а он как раз искал в Европе талантливых живописцев и сразу позвал Гойю в Россию. Художник заинтересовался, пока не услышал главное условие переезда в далёкую страну. Леонид Млечин: Франсиско Гойя должен стать подданым российской короны. «Но как же так? – опешил он. – Я же испанец». «Ну и что? – услышал он в ответ. – Российская императрица происходит из старинного германского рода, но теперь она российская патриотка и всем сердцем любит Россию». Гойя всё-таки отказался. А если бы согласился? Гениальный художник Франсиско Гойя стал бы неотъемлемой частью русской культуры. Голос за кадром: А вместо этого ему пришлось спешно уносить ноги из Рима. По пути Гойя остановился в Парме и принял участие в конкурсе местной академии изящных искусств. Всего за 3 дня он написал картину, получил за неё вторую премию и триумфатором вернулся в город детства Сарагосу и там с успехом расписывал сарагосские дворцы и церкви. Но амбиции гнали его в столицу. Ирина Осипова, искусствовед: Гойя работает вместе с другом и художником Франсиско Байеу и видит его сестру Хосефу, или Пепу, как её называли, соблазняет её и оказывается вынужден на ней жениться. Голос за кадром: Когда 27-летний Гойя вёл под венец 26-летнюю Хосефу Байеу-и-Субиас, она уже пятый месяц носила под сердцем их первенца. Хосефа была счастлива, она любит и любима, их дом полная чаша. Ольга Хлопонина, нейропсихолог, старший преподаватель кафедры философии, социологии, культурологии и политологии «Московского гуманитарного университета»: Хосефа была тем, чем должна быть испанская жена в понимании традиционного общества, то есть рожать детей, вести дом. Но, надо отдать ей должное, она чувствовала его гениальность, она понимала, она ценила в нём это. Голос за кадром: И называла мужа «мой гений Гойя, часть сердца моего». Хосефа безропотно мирилась с его отстранённостью. Когда Гойя писал, тихо приносила ему поднос с едой, которую она готовила для него с любовью. А в ответ не слышала даже «спасибо», лишь только холодное «уходи». Ирина Осипова, искусствовед: И верным он ей никогда не был. У них рождается пять детей, но четверо из них умирают в младенчестве, и только Хавьер – сын – выживает. И, в общем, жизнь Гойи идёт как-то параллельно жизни семьи. Ольга Хлопонина, нейропсихолог, старший преподаватель кафедры философии, социологии, культурологии и политологии «Московского гуманитарного университета»: И Хосефа, конечно, это совершенно чудесная женщина, как мне кажется. Абсолютная героиня, такая титаническая, близкая к русским женщинам, и всего один её портрет. Почему? Голос за кадром: Но это, пожалуй, самый искренний портрет, созданный великим художником. Ни одну из женщин он не писал с такой нежностью. Когда Хосефа умерла, Франсиско рыдал над её могилой, вдруг осознав: «Я был счастливейшим мужчиной рядом с ней». Андрей Шмилович, заведующий кафедрой психиатрии и медицинской психологии РНИМУ им. Н. И. Пирогова: Я думаю, что как раз вот здесь у Гойи было чёткое совершенно распределение между любовью и так называемыми страстями, которые были сиюминутные и краткосрочные и прекращались как только сексуальное удовлетворение наступало. А здесь это глубоко, это духовно, это по-настоящему. Голос за кадром: А вот портрет Карла IV с семьёй Гойя написал с безжалостным реализмом. К тому времени Франсиско уже стал вице-директором живописного отделения Королевской академии художеств Сан-Фернандо и первой кистью испанской короны, при этом Гойя венценосным особам не льстил. Карл IV так и остался на этом парадном портрете вялой размазнёй, а королева – властной, стареющей и неискренней, с носом крючком, нелепой чёлкой и щербатой улыбкой. Но сами себе на холсте Гойи они очень нравились. Почему? Гойя правильно расставил акценты. Ирина Осипова, искусствовед: Главную роль играет королева Мария Луиза, а король оказывается чуть отодвинут в сторону, и это показывает реальную расстановку сил. Он знает, что у королевы есть любовник Мануэль Годой, который играет большую роль при дворе, но он не может изобразить его в парадном портрете, и он рисует у королевы Марии Луизы бриллиантовую стрелу в волосах, таким образом помещая и его тоже на этот портрет. А, кроме того, он знает, что ходят активно слухи, что младшие дети королевы, собственно, не от короля, а от Годоя. И он у дочки точно такую же бриллиантовую стрелу тоже размещает в причёске. Ольга Хлопонина, нейропсихолог, старший преподаватель кафедры философии, социологии, культурологии и политологии «Московского гуманитарного университета»: Передаёт привет Мануэлю Годою. Вот эта заколка в волосах – это подарок как раз от первого министра королевства. И потом он же смеётся над этой же королевой, потому что через несколько лет он пишет картину «Старухи и время», и там у старухи в волосах эта заколка, то есть такой же крючковатый нос, но зубов уже совсем никаких нет. Голос за кадром: Остроумный французский писатель Теофиль Готье отмечал, что этот портрет короля с семейством похож на портрет булочника с женой, выигравших в лотерею и по случаю приодевшихся в вычурные наряды. А Хемингуэй называл его «шедевром ненависти». Но аристократические заказчики иронии Гойи словно не замечали, и его годовой доход вырос до 50 тысяч реалов. Ольга Хлопонина, нейропсихолог, старший преподаватель кафедры философии, социологии, культурологии и политологии «Московского гуманитарного университета»: Первое, что сделал, он купил себе экипаж. Таких экипажей в Мадриде было 3, и, собственно говоря, на первой же своей прогулке-поездке он этот свой экипаж разбил. Он сразу попал на нём в лёгкую аварию, расколотил свою дорогую карету. Гулять, так гулять! Так что, такой вот – испанец. Голос за кадром: А своим обидчикам Гойя устраивал импровизированные сцены мести. Однажды известный столичный борзописец язвительно прошёлся по творениям Гойи. Гойя обиделся. И вдруг случайно встретил ненавистного пасквилянта около театра, тот в толпе зрителей ждал начала спектакля. Леонид Млечин: Гойя подошёл к поэту, сорвал с головы свою роскошную шляпу, украшенную огромными перьями и нахлобучил на голову поэту. Поэт был маленький щуплый, он просто утонул под этой шляпой. И тогда Гойя, посмотрев на него снисходительно, сказал: «Ну что, сеньор поэт, теперь, я надеюсь, вы научитесь уважать голову, которая носит такую роскошную шляпу, и кисть, которой руководит такая голова». Голос за кадром: Иногда Гойя устраивал показательные написания полотен, писал он «а-ля прима», в один сеанс, который мог длиться 10 часов без перерыва. Франсиско был фантастически работоспособен, писал не только кистями, но и шпателем, пальцами, ножом, лоскутками. Ирина Осипова, искусствовед: Закончив картину, он практически никогда её не переписывал, он считал, что первое впечатление нужно сохранить, а пока готовился, он не делал эскизов, он практически всегда писал всё сразу на холсте, что, в общем, отчасти как бы уже бросает такой мостик к импрессионистам, которым было очень важно схватить самое первое впечатление. Голос за кадром: В 46 Гойя был полон сил и вдохновения, и вдруг он сильно заболел. Он был в гостях у своего приятеля в Кадисе и на обратном пути в Севилье ему стало плохо. У Франсиско случился какой-то странный приступ. Что это было, для учёных до сих пор загадка. Андрей Шмилович, заведующий кафедрой психиатрии и медицинской психологии РНИМУ им. Н. И. Пирогова: Судя по всему, там мозжечковые были нарушения, у него была атаксия, паралич был где-то около года и наконец окончательная глухота. Ольга Хлопонина, нейропсихолог, старший преподаватель кафедры философии, социологии, культурологии и политологии «Московского гуманитарного университета»: Есть множество версий этих заболеваний от сифилиса, менингита, наследственных душевных болезней, мы точно не знаем. Голос за кадром: А, может быть, это были проявления частой болезни художников – отравления свинцом. В то время его добавляли в краски. Свинец мог вызывать потерю зрения, упадок сил и даже паралич. В 2017 году американский хирург-отоларинголог Ронна Херцано предположила, что Гойя страдал редким аутоиммунным заболеванием – «синдромом Сусака», которое имеет те же проявления, что и отравление свинцом. Так или иначе, болезнь изменила жизнь художника до неузнаваемости: он полностью оглох и был практически обездвижен. Ирина Осипова, искусствовед: И вот этот такой разгульный весёлый, счастливый человек, который живёт во многом в своё удовольствие, который уже много добился при дворе, у которого уже и дом, и титулы и, в общем, он уже известен широко, он оказывается на год прикован и неизбежно переосмысливает эту жизненную ситуацию. Ольга Хлопонина, нейропсихолог, старший преподаватель кафедры философии, социологии, культурологии и политологии «Московского гуманитарного университета»: Он погружается в какой-то внутренний мир, он видит что-то, что не видят другие, он живёт в каком-то тёмном мире, в страшном мире. Голос за кадром: Гойя учился читать по губам, общался записками. И в этой мучительной глухоте родился новый Гойя, и создал свою гениальную графическую серию «Капричос», явив миру совершенно иные грани своего таланта. Ирина Осипова, искусствовед: Там есть и чудовища, которые переодеваются в священнослужителей, и мать, которая лупит младенца по голой попе, и легкомысленные девушки, превращающиеся в ведьм, и ненависть, и злость, и предательство. Голос за кадром: Осенью 1799-го «Капричос» ещё можно было приобрести в парфюмерной лавке на улице Десэнганьо, но продавались они только два дня. Этому очень быстро воспрепятствовала инквизиция. Ольга Хлопонина, нейропсихолог, старший преподаватель кафедры философии, социологии, культурологии и политологии «Московского гуманитарного университета»: Знаменитый этот вопрос: «Вы имели в виду только это или вы имели в виду что-то ещё?» – такой иезуитский вопрос инквизиции, когда его допрашивали по этому поводу. И, да, он сделал этот ход, очень мудрый ход – он подарил это королю. Голос за кадром: Чудовищные кошмары и страхи перед инквизицией. Казалось, в жизни Гойи всё летело под откос, но одно оставалось неизменным – его всё так же любили женщины. И какие! Утончённая, умная темпераментная красавица Каэтана Альба, по знатности превосходила королеву Испании Марию Луизу. Ирина Осипова, искусствовед: Известная история про Каэтану Альбу: в её имении устраивался бал, должна была приехать королева, и она узнала, что королева из Парижа получила платье из бирюзового шёлка с брюссельскими кружевами, и она моментально отдала приказ одеть всю прислугу в платья такого же цвета. Ольга Хлопонина, нейропсихолог, старший преподаватель кафедры философии, социологии, культурологии и политологии «Московского гуманитарного университета»: Герцогиня Альба была очень своенравна, очень интересна, очень сексуальна, яркая женщина. Она не боялась перечить королеве, не боялась вступать с ней в соперничество. У неё был острый язык, что, вполне возможно, и послужило причиной её ранней смерти, как считается. Ходят слухи, естественно, неподтверждённые, что королева её отравила. Голос за кадром: Как не подтверждены и отношения почти 50-летнего художника и молодой герцогини. Только в портретах кисти Гойи намёки на их связь. Вот она – в чёрной мантилье, на пальцах правой руки два кольца, на одном написано «Гойя», на другом – «Альба», а сама герцогиня указывает рукой вниз, где у её ног на песке начертано «Solo Goya» – «Только Гойя». Но самая большая интрига кроется в парных картинах художника – «Маха обнажённая» и «Маха одетая». Леонид Млечин: Могла ли аристократка, происходившая из рода более значимого, чем династия Бурбонов, да ещё в инквизиторской Испании, где нагое тело вообще было запрещено, позировать для столь откровенных сюжетов? Скорее всего, нет. Впрочем, Гойя пошёл на хитрость: с помощью специальных шарниров закрепил двух «Мах» – сверху одетая, внизу раздетая. Одно движение, и картина полностью менялась. Впрочем, знали об этом немногие. Голос за кадром: Искусствоведы обратили внимание, что у «Мах» Гойи голова модели словно приставлена к телу, и предположили, что лицо Альбы художник писал по памяти, а тело с какой-нибудь молодой простолюдинки. И всё же в 1945-м потомки герцогини пошли на беспрецедентный шаг, чтобы доказать, что Альба для этих картин не позировала. Ольга Хлопонина, нейропсихолог, старший преподаватель кафедры философии, социологии, культурологии и политологии «Московского гуманитарного университета»: Эксгумировали её тело, хотели посмотреть пропорции, сравнить с костями. Но, разумеется, ничего там уже не осталось. Во время волнений – Гражданской войны – все эти кости аристократов повыкидывали, поэтому ничего у них не вышло. Голос за кадром: Преследование, болезнь, одиночество – на долю Гойи выпало столько, сколько иным бы и на десять жизней хватило. Его эпоха – эпоха перекраивания карты Европы Наполеоном и потоков испанской крови после Мадридского восстания 2 мая 1808 года. На следующий день, уже 3 мая, в Мадриде начались казни, и Гойя вылил свою боль в серии офортов «Бедствие войны». Ирина Осипова, искусствовед: Показывает ту войну, которую, в общем-то, все не хотят видеть. И он заранее знает, что он не сможет её показать никому. Он гравирует два авторских экземпляра при закрытых дверях, пуская только самых-самых близких друзей. И он понимает, что инквизиция и так на него давно точит зуб, и все эти меняющиеся правители Испании, и, в общем, тоже у каждого есть, что Гойе предъявить. Голос за кадром: В 1819 году Франсиско Гойя купил на окраине Мадрида поместье Дом глухого, в котором до Гойи, действительно, жил глухой, и покрыл его стены чудовищными, словно рождёнными в горячечном бреду фресками – «Чёрными картинами». Андрей Шмилович, заведующий кафедрой психиатрии и медицинской психологии РНИМУ им. Н. И. Пирогова: Все эти картины, эти ужасы, эти кошмары, эти катастрофические образы, которые, естественно, посещали его голову во время психозов, когда фактически ничего реального в восприятии не осталось, а всё, что воспринимает мозг и психика, – это всё образы болезни. Настолько ярких картин, отражающих психотические переживания наших больных, я, наверно, больше не встречал ни у одного из художников. Ирина Осипова, искусствовед: Страшные картины: «Сатурн, пожирающий своего сына», есть Юдифь, есть эти Парки страшные, плетущие, обрезающие нить жизни человека. И есть чудесный портрет Леокадии. Да, она печальна, но это всё равно достаточно светлая печаль. Голос за кадром: Последняя любовь Гойи была на 40 лет его моложе. Её звали Леокадия Соррилья Вейс Они познакомились на свадьбе сына Гойи Хавьера, и их связь не прекратилась и после замужества Леокадии. Она родила Гойи дочь Росариту, бросила мужа и уехала с Франсиско Гойей во Францию в его добровольную эмиграцию. Ольга Хлопонина, нейропсихолог, старший преподаватель кафедры философии, социологии, культурологии и политологии «Московского гуманитарного университета»: Она бросила своего мужа, свою собственную семью, вполне обеспеченную, и провела с ним остаток жизни, уже с больным стариком фактически. И вот одна из его последних работ – это старик какой-то на костылях, уже еле ходит, и подпись: «Я всё ещё учусь». Испанец, он до конца любил жизнь, до конца, всегда, даже страдая так долго, он всё равно учился. Ирина Осипова, искусствовед: Леокадия Вейс писала его друзьям о том, что он умер тихо, спокойно, чуть ли не с улыбкой, и что врач сказал, что он совсем не страдал. Такая спокойная смерть в таком преклонном возрасте даётся как награда художнику за какие-то его достижения в жизни. Андрей Шмилович, заведующий кафедрой психиатрии и медицинской психологии РНИМУ им. Н. И. Пирогова: Поэтому я уверен совершенно, что он умирал счастливым человеком, он умирал с осознанием того, что жизнь прожита ярко, красиво и счастливо. Голос за кадром: Похоронили Гойю в Бордо. Спустя 73 года его прах перевезли в Мадрид, а в 1919 он обрёл последний покой в церкви монастыря Сан-Антонио-де-ла-Флорида, чьё подкупольное пространство сам и расписал светящимися фресками с ангелами, которые ждали его более столетия. Леонид Млечин: У Гойи не было ни учеников, ни последователей. Его открыли или, точнее, вернули нам, зрителям, те художники, которых самих не принимали и не понимали. Экспрессионисты, импрессионисты, сюрреалисты – в годы моей юности это звучало просто, как строчки из обвинительно заключения. Это они воздали должное гениальному бунтарю и смутьяну – великому и неповторимому Франсиско Гойе.