Спорт будущего: следующий шаг к улучшению результатов

Гости
Ян Бравый
биомеханик, спортивный физиолог в направлении междисциплинарных исследований спорта университета «СИРИУС»
Константин Фрумкин
координатор Ассоциации футурологов
Глеб Шапортов
сооснователь приложения для юных футболистов JUNISTAT
Александр Кибалко
глава технического комитета по конькобежному спорту Международного союза конькобежцев

Виктор Набутов: Совсем недавно ученые выяснили пределы физических возможностей человека. Например, ни один профессиональный спортсмен в мире не может пробежать стометровую дистанцию быстрее, чем за девять секунд. Это так называемое физиологическое плато – все, барьер, невозможно.

Как же сделать следующий шаг в результатах? Возможно, генетические трансформации? Помощь искусственного интеллекта? Может быть, фармакология? Или кибергизация организма? Давайте обсудим.

Ну что же, здравствуйте, дорогие друзья! На Общественном телевидении России проект о том, каким будет или может быть, или должен быть человек и планета, ну, в относительно далеком будущем. И сегодня, вспоминая недавние Олимпийские игры в Пекине, мы решили обсудить, как меняется спортивная индустрия, сами спортсмены, экипировка, тренировочные подходы и вообще как будет выглядеть спорт в середине XXI века.

Для этого в нашей студии сегодня потрясающий экспертный состав, как всегда, собственно говоря. Прошу любить и жаловать. С этой стороны у нас профессиональная, так сказать, часть, а с этой стороны – глас народа. Ребята, сегодня в основном девчата, всем привет! Это те самые люди, которые – я абсолютно в этом уверен – доживут и увидят то, что сегодня мы в том числе будем здесь обсуждать.

С вашего позволения для начала, ребята, можно я к подрастающему поколению? Короткий вопрос, такой блиц, блиц-опрос. Как вы считаете, человек через 30 лет сможет пробежать стометровку быстрее, чем за девять секунд? Вот то, о чем я рассказывал в самом начале. Сейчас это невозможно. Ваше мнение, прошу, микрофон в руках.

– Вполне возможно.

Виктор Набутов: А за счет чего?

– За счет новых технологий.

Виктор Набутов: Каких? Есть какие-то мнения еще? Не стесняйтесь, не стесняйтесь. Мужики, вперед!

– Возможно, более обтекаемая обувь или одежда.

Виктор Набутов: Допустим. Что еще? Какие варианты? Ну, 100 метров, спринт – побежал, все, только пятку видать! Девять с половиной секунд. Ну, 9,6 почти, 9,59 – да? – мировой рекорд Усэйна Болта на данный момент. Все! Бежишь со скоростью гепарда.

– Вероятно, новый подход к тренировкам.

Виктор Набутов: Так? Что еще? Какие варианты?

– Возможно, за счет протезов.

Виктор Набутов: Хорошо, принято! А что вы думаете по этому поводу, господа?

Константин Фрумкин: Прежде всего скажу, что протезы не увеличивают физиологические возможности человека, то есть они увеличивают его скорость, его эффект, его показатели. Но являются ли эти возможности физиологическими?

Виктор Набутов: Ну, согласен, согласен. Тем не менее скоростные параметры растут?

Константин Фрумкин: Да.

Виктор Набутов: История Оскара Писториуса, кстати говоря, весьма показательная. Человек, который бегает стометровку, например, имея две искусственных – титановых, по-моему, да? – ноги, и на уровне топ-спортсменов мира, то есть выбегает из 10 секунд.

Александр Кибалко: Я думаю, что в ближайшем будущем уже, наверное, будут выбегать из девяти, потому что прогресс идет не только в экипировке, в питании, но и в подготовке. Вот коллеги скажут, что важный процесс – это тренировка.

Виктор Набутов: Но уже давным-давно знают, как восстанавливаться. Сложные системы сна, как у Криштиану Роналду, который спит шесть раз в день по полтора часа. Например, естественная диета. Сумасшедшая фармакология – разрешенная или неразрешенная. Все на свете! Куча компьютерных возможностей по снятию параметров и отслеживанию, какая у спортсмена динамика. Ну, это просто как бы супериндустрия! И тем не менее все равно Усэйн Болт свой мировой рекорд установил десять или даже больше лет назад, а до этого мировой рекорд не менялся двадцать лет!

Глеб Шапортов: Рано или поздно появится новый Усэйн Болт, который пробежит на чуточку, но скорее.

Виктор Набутов: На чуточку, но скорее?

Глеб Шапортов: Да. За счет чего он это сделать? Эксперты сказали. Это могут быть разные вещи.

Виктор Набутов: Я упрощу: в два раза быстрее, чем 10 секунд. За пять!

Ян Бравый: Может быть, он просто прыгнет на 100 метров, как кузнечик? То есть это будет уже не бег, а прыжок. Сразу по 5 метров каждый будет, или по 10.

Константин Фрумкин: Я бы к этому добавил, что развивается в процессе развития спорта не только сам спортсмен, но и вся среда, то есть вся обстановка. Может быть, изменится дорожка. Может быть, изменится плотность воздуха на его дорожке.

Виктор Набутов: Ну да.

Константин Фрумкин: Что угодно может быть.

Виктор Набутов: Многие рекорды, которые мы видим сейчас, результаты и цифры, еще 50, 40, 30, да даже 20 лет назад казались ну чем-то из области фантастики. Давайте посмотрим.

СЮЖЕТ

Голос за кадром: Начало XX века, велосипедная гонка «Тур де Франс». Вес велосипеда – около 20 килограммов. Максимальная скорость – 25,5 километра в час, против сегодняшних 55. Правила не разрешали использовать переключение скоростей, зато позволяли пить за рулем. Красное вино и шампанское велогонщики потребляли без ограничений.

Интересно проследить эволюцию футбольного мяча. Начинали играть мочевым пузырем животного. Затем использовали кусок кожи, набитый перьями и шерстью. Потом появились надувные каучуковые камеры. А сейчас все футбольные мячи – синтетические.

В середине 50-х годов настоящую революцию вызвали бутсы со сменными шипами на резьбе. Шипы было удобно менять, но сами бутсы были очень тяжелыми. Но главное – до конца XIX века футболисты играли бесплатно.

Изменились и лыжи, хотя они очень долго оставались деревянными. В начале XX века их делали из нескольких частей. Для их изготовления стали применять станки, появились лыжные фабрики. Пластиковые лыжи стали производить лишь в 1974 году.

Первая лыжная обувь не имела жесткой подошвы и просто привязывалась к лыжам, крепления до 30-х годов XX века не существовало. Потом появились рантовые ботинки, которые активно использовались лыжниками до 70-х годов.

Интересно также посмотреть на хронику соревнований по фигурному катанию: совершенно другие коньки, костюмы и никто не делает аксель в четыре оборота.

Первые беговые коньки для конькобежцев с тонким лезвием были придуманы в конце XIX века. Передние и задние металлические платформы привинчивались к подошве ботинка шурупами. На протяжении многих десятилетий модель трубчатых беговых коньков не претерпела принципиальных изменений. Примерно до 60-х годов костюм конькобежца состоял из шерстяных рейтуз и свитера, под которое надевалось трикотажное белье. К этому прилагалась шерстяная шапочка и варежки.

Между этими кадрами – всего лишь одно поколение. Сравните, улыбнитесь и восхититесь.

Виктор Набутов: Вот они, да? Вот как раз те самые коньки или такие коньки, которые мы видели в сюжете. Классика жанра. Кожа приятная и мягкая. Из чего делали? Мягкая! Шнуровка. Стальной конек?

Александр Кибалко: Да.

Виктор Набутов: Обратите внимание – жестко фиксированный, да?

Александр Кибалко: В трех точках.

Виктор Набутов: А что еще можно об этом сказать?

Глеб Шапортов: В трех точках. Ну, высота лезвия… По большому счету, принципиальная составляющая одна и та же. Конек – он и есть конек. Но! Если мы будем присматриваться уже к современным технологиям, то… Это, наверное, все-таки, я бы сказал, 30–40-е годы прошлого века.

Виктор Набутов: Даже довоенные?

Александр Кибалко: Да. И вот такой конек… Мы бегали в нем, я начинал в таком бегать. И до 97-го года.

Виктор Набутов: Значит, смотрите, очень важный момент! Получается, что с конца 30-х за 50 лет…

Александр Кибалко: За 50 лет не произошло никаких изменений.

Виктор Набутов: Вообще практически ничего! Вот ровно в таких коньках… Это ваши, по-моему, и есть?

Александр Кибалко: Да.

Виктор Набутов: Домашние, юниорские.

Александр Кибалко: Обычные.

Виктор Набутов: Ничего не произошло. Это начало 80-х. А вот это… Так выглядят современные коньки. Я вижу сразу кевларовые вставки. Ну расскажите, вам будет проще.

Александр Кибалко: Какие сильнейшие изменения произошли? Революция произошла все-таки в 97-м году, когда голландские специалисты начали продумывать, как увеличить шаг конькобежца. Мы знаем, что в лыжах задняя часть не прикреплена, она никогда не была прикреплена, в классических беговых лыжах. Соответственно, за счет этого не было торможения в снег и не было определенных трудностей.

Что придумали голландцы? Вот. И насколько удлиняется шаг спортсмена, каждый шаг – порой на 20 сантиметров. Он раскрывается, раскляпывается, как мы называем. И фактически каждый шаг спортсмена (о чем мы говорим – эволюция, революция и так далее) стал увеличиваться. Вроде бы ничего такого, но при этом скорость, и все рекорды…

Виктор Набутов: А на сколько выросли скорости?

Александр Кибалко: Сейчас мне тяжело говорить.

Виктор Набутов: Ну, плюс-минус.

Александр Кибалко: Мы видим, что последние рекорды, достижения Павла Кулижникова – это уже 500 метров из 34 секунд. До кляпов это было 35 секунд.

Виктор Набутов: А сейчас?

Александр Кибалко: Из 34. Соответственно, одна секунда. А это много. Соответственно, за сколько лет? Посчитайте. С 97-го года. За 20 лет одна секунда – это очень много!

Виктор Набутов: Представляете, на какие на самом деле маленькие материи счет идет. Ботинок современный.

Александр Кибалко: Ботинок, да, это следующее. Пошло сведение опять же новых материалов: карбон, кевлар, легкие синтетические материалы. Вес уменьшился, но при этом увеличилась жесткость. Он очень жесткий. Это просто, можно сказать, пуленепробиваемый материал – кевлар. Соответственно, очень легкий.

Виктор Набутов: И вот именно из-за этой клацающей пятки, если вы смотрели конькобежный спорт, например, на Олимпийских играх, всегда над катком звучит такой звук, когда они разгоняются, на каждый шаг.

Александр Кибалко: Да.

Виктор Набутов: Это костюм наших олимпийцев. Именно в таком – ну, это видно, да? – наши ребята выступали на Олимпийских играх в Сочи в 2014 году. Правильно?

Александр Кибалко: Совершенно верно. Аэродинамика в конькобежном спорте больше, чем скольжение…

Виктор Набутов: Серьезно?

Александр Кибалко: Да.

Виктор Набутов: Это важнейшее?

Александр Кибалко: Да, это важнейшее. И в велоспорте. Мы, наверное, дальше будем говорить про велоспорт. Это самый главный принцип – аэродинамика. Проводя статистику, может быть, не очень удачного выступления в Пекине, я вам могу сказать, что, может быть, спортсмены проиграли как раз те доли секунды, которых не хватило – а у нас очень много четвертых и пятых мест – возможно, из-за комбинезонов.

Ян Бравый: С точки зрения физиологии, мне очень нравится еще одно решение интересное, и я жду, когда оно появится. Когда бежит конькобежец, у него такая немножко консервативная поза, мы понимаем. Он выдыхает воздух и часть выдыхаемого воздуха вдыхает. И иногда… Простите уж меня за подробности. Иногда слюни, да? Мы видим завихрение. Это здесь и остается, это никуда не уходит. И получается, что кислорода становится меньше. И это тоже некие новые подвижки.

Изменение, может быть, костюмов, да? Различные биомеханики и физиологические подходы, чтобы и здесь можно было бы уже победить – и не только на скоростных дистанциях, но и длинных, где потребление кислорода, физиология играют еще большую роль.

Виктор Набутов: Потрясающе! Вы представляете себе – завихрение выдыхаемого воздуха, на улице даже это играет роль, имеет значение, с точки зрения результата.

Мы все-таки сейчас двигаемся от прошлого к настоящему – что позволило прийти к нынешним результатам, скажем так, в разных видах спорта. Мы заговорили о велоспорте, одном из самых технологичных, где имеет значение не только состояние спортсмена, но и состояние, и качество, и материалы, из которых сделан его велосипед. У нас есть по этому поводу здесь велик один. Я даже на него садиться боюсь, если честно. Давайте-ка закатим его в студию. Ха! А вот, собственно говоря, этот замечательный велик.

Ян Бравый: Два последних «Тур де Франса» были выиграны на подобном велосипеде, на этой раме. И мы здесь видим, что карбон просто потрясающе превалирует над всеми частями.

Виктор Набутов: Сколько весит? Ну, это просто… Вот!

Ян Бравый: Сейчас другая проблема. Вообще для всех нас, если мы едем даже на улице и набрали уже 35–40 километров в час, уже все, что нас останавливает, 90% – это мы сами, наше лобовое сопротивление. Это основная аэродинамика.

Виктор Набутов: Что это? Руль вы держите отдельно? Или это что такое? Накладки на руль, да?

Ян Бравый: Мы понимаем, что есть шоссейный велосипед, а есть… еще называют его разделочный, то есть когда гонка с индивидуальным стартом или триатлон. И там позицию придумали, когда ты можешь ехать лежа. Получается, что это колоссальная прибавка по аэродинамике! То есть ты едешь со скоростью, допустим, 50 километров в час и при этом затрачиваешь в разы меньше усилий, чем если ты едешь на обычном велосипеде. И, конечно же, эта поза заставляет тебя тратить больше сил, потому что она менее удобная. Но – ты едешь гораздо быстрее. И нужно как-то придумать, как правильно сидеть.

Виктор Набутов: И это вручную, индивидуально делаемые для каждого спортсмена литые подкладки?

Ян Бравый: Абсолютно точно!

Виктор Набутов: Мне надо отдавать уже. У нас курьер приехал, доставщик, это на самом деле его велосипед. Я хотел спросить: сколько стоит такой велик?

Ян Бравый: Только сегодня и только для вас – миллион рублей.

Виктор Набутов: Ну, миллион рублей – по нынешним временам уже и не так много. Тем не менее, давайте подытожим еще раз кое-какие моменты развития разных видов спорта до настоящего момента. А я отдам велик.

СЮЖЕТ

Голос за кадром: Человеческий организм показывает пределы своих возможностей, но шоу должно продолжаться. И теперь научные прорывы обеспечивают новые спортивные рекорды.

За наших фигуристок в Пекине переживала вся страна. В этом спорте есть технологии, которые визуализируют движения фигуриста. Технология позволяет просчитать, как ему лучше расположить ноги, руки, туловище, чтобы выполнить трюк. При этом сам спортсмен ничем не рискует – экспериментируют над его аватаром.

На горнолыжном тренажере, который использует данные GPS и 3D-очки, у спортсменов дух захватывает от виртуального прохождения оцифрованных и существующих в реальности трасс – все, как при настоящем спуске. Самым трудным было воссоздать правдивую отдачу горных лыж, которые реагируют на каждое движение спортсмена.

В летних видах бал тоже правят технологии. Многие помнят, сколько шума наделали высокотехнологичные плавательные костюмы в конце нулевых – они давали пловцам явное преимущество. И их, кстати, потом запретили, чтобы у всех были равные возможности.

Виктор Набутов: Сейчас будем фантазировать, вообще какой прогресс у спорта, во всяком случае в обозримой перспективе. Где можно находить новые ресурсы для улучшения результата? И вообще к чему все это приведет? Такая небольшая занимательная футурология. Константин, это же по вашей части?

Константин Фрумкин: Биотехнологическая революция, в сущности, не началась. Мы стоим перед вопросом редактирования генома. Появились технологии, когда на уровне эмбриона человека можно вносить изменения в человеческий геном. Это пока экспериментальные…

Виктор Набутов: Извините, секундочку, секундочку!Я слышал об этом, называется технология CRISPR/9. Тем не менее, значит, вы видите одну из перспектив ближайшего будущего. Технологии уже появляются, но они будут развиваться и войдут в массовый обиход. Это возможность с рождения задавать некоторые, извините, тактико-технические характеристики вашему ребенку.

Ян Бравый: И уже мы понимаем, что сейчас можно не только с эмбрионом работать, но и с человеком, который перед нами стоит. И есть множество технологий, которые спасают людей. Допустим, есть дистрофия, когда мышцы непрерывно разрушаются, и эти люди не всегда доживают до 20 лет. И им можно помочь терапией, когда у них мышцы перестают разрушаться, когда они нарастают. Конечно же, это медицинская цель, но мы понимаем, что спортсмен может это использовать с целью наращивания мышечной массы.

Виктор Набутов: Мы не будем обсуждать вопрос о том, могут ли генно-модифицированные люди выступать наравне (при этом они же физиологически обычными остаются людьми), выступать наравне со спортсменами. Это вопрос…

Ян Бравый: Здесь же как? Если тебе посчастливилось иметь мутацию уже такую, то ты уже выступаешь наравне.

Константин Фрумкин: В том-то и дело, да.

Ян Бравый: Есть же люди, которые, допустим, обладают очень высоким уровнем эритропоэтина (кроветворение).

Константин Фрумкин: Особая физиология суставов у некоторых национальностей.

Ян Бравый: Да, да, да.

Виктор Набутов: То есть это на самом деле не люди-мутанты, не модифицированные, а они просто такие от природы? И у них фора перед всеми остальными.

Ян Бравый: Допустим, может повезти так, что какой-нибудь суперген, который контролирует множество генов, так мутирует, что ты сразу по многим параметрам хорошо подходишь к выносливости или к скорости, то есть к каким-то проявлениям.

Александр Кибалко: Ян, а вот смотри. Есть тенденция, что конькобежцы, дети бывших удачных конькобежцев, очень здорово выступают на международных соревнованиях.

Виктор Набутов: Ну, вообще спортивные династии – это вещь очень часто встречающаяся.

Александр Кибалко: Если мы говорим… Именно о конькобежцах мы говорим, да? Лаленков, Скобрев тот же, Свен Крамер, который заканчивает карьеру, – они дети великих спортсменов.

Ян Бравый: Если мы говорим про эпигенетику…

Виктор Набутов: Секундочку! Глеб, вы знаете, что такое эпигенетика?

Глеб Шапортов: Нет.

Виктор Набутов: Слава богу, я тоже не знаю.

Константин Фрумкин: Ну смотрите. Человеческая наследственность имеет два уровня. Есть генетика – генетическая информация в нашем ДНК. И есть более сложный физиологический механизм, который говорит, что из тех генов, которые есть в ДНК, будет работать, а что – нет.

Ян Бравый: Можно визуально это представить: как будто у вас ржавчина на генотипе, и вы не можете сразу его считать. И если вы его непрерывно считываете, заставляете себя тренироваться, то у вас как раз на одно и то же тренировочное воздействие сразу хороший ответ. И получается, что если в этот момент ребенок появляется, он зачат, то он тоже наследует вот этот снятый слой.

И тому есть, конечно, обратное подтверждение – те же ситуация, когда были серьезные потрясения, Холокост, то, что воздействовало на людей. И их дети стали легче подвержены стрессу.

Виктор Набутов: Стрессу?

Ян Бравый: Да. То есть здесь обе стороны – мы и преимущества имеем, и отрицательные моменты.

Виктор Набутов: Как интересно! Хорошо. Так, значит, с генетикой понятно. А компьютерные технологии? Это же ваша история, насколько я понимаю, да?

Глеб Шапортов: Наша история. Она даже еще идет в более узкую область – искусственного интеллекта. Мы с помощью алгоритмов машинного зрения и нейросетей можем собирать данные с самого раннего этапа, с самых первых шагов ребенка в футболе. И чем чаще мы эти данные с него собираем… Это так называемое «цифрование» юных футболистов, как бы оно ни звучало.

Виктор Набутов: Цифровой профиль, Госуслуги. Ну, мы все знаем, что это такое. Вот они уже все цифровые. Я им телефон покажу сейчас наш, эбонитовый, так сказать, и они же не поймут, как им пользоваться.

Ян Бравый: Тереть будут.

Виктор Набутов: И это будет нарастать, данных будет все больше, они будут собираться постоянно с течением жизни и развитием ребенка, даи вообще любого человека на самом деле. То есть: изменение крови, как он бегает, как он спит, куда он ходит, что он есть. Это огромные массивы данных, которые в режиме реального времени передаются, сравниваются с результатом, и из этого искусственный интеллект сам делает разные выводы, как надо выстраивать тренировочный процесс?

Глеб Шапортов: Дает рекомендации по тренировкам (в нашей ситуации), определяет сильные и слабые стороны спортсмена, позволяет подсказать ему, какую лучшую позицию на поле ему занимать. И в возрасте 14 лет уже позволяет сделать достоверный прогноз его развития на ближайшую перспективу, скажем, четырех-пяти лет.

Ян Бравый: Мы предъявляем молодым нашим футболистам, хоккеистам, одеваем им VR-очки, и они видят поле. И можно попытаться оценить то, что до этого было очень сложно понять – видит ли человек поле? Вот в игровом спорте у тебя может быть отличная физиология, биомеханика хорошая, сила, но если ты не видишь, куда придет мяч, – все, все остальное бесполезно. Ты видишь виртуальные объекты, которые перемещаются, и тебе нужно в этом виртуальном пространстве следить за ними. И можно быстро оценить, насколько человек умеет видеть пространство.

Виктор Набутов: Замечательный сюжет на эту тему из Удмуртии. Там человек, которого зовут Игорь Мельников, как раз сделал что-то похожее – тоже виртуальный тренажер-симулятор (это уже дело сегодняшнего дня) для фехтования. Давайте посмотрим коротенький материал. Прошу.

ВИДЕО

Игорь Мельников:На тренировке пришла идея совместить, так сказать, два хобби – фехтование и виртуальную реальность. При помощи вот таких новых технологий, при помощи геймификации в обучении ребенку становится интереснее и, как мы ставим гипотезу, эффективнее он начинает тренироваться.

В Удмуртии, так как мы сами из Удмуртии, у нас фехтования никогда не было. У нас есть один действующий тренер, пятиборец, он знает только шпагу. Вот это было сложно, что у нас не развита инфраструктура внутри региона. Но мы вышли дальше – мы сотрудничаем с Казанью, с Москвой, мы выступили на международной выставке.

Задача-максимум – это мультиплеер, то есть когда на разных концах мира люди могут встретиться в общем виртуальном зале, виртуальном пространстве и провести спарринг, а также провести тренировку. Например, спортсмен может быть из Ижевска, а тренер может быть из Франции.

Виктор Набутов: А велоспорт может быть в VR?

Ян Бравый: Конечно. И я даже очень надеюсь на дополненную реальность. Вот когда мы говорим про идеальную траекторию прохождения, то почему бы ее в очки и не нарисовать? Вот он заходит и точно знает, где будет максимально идеальное…

Виктор Набутов: Например, по треку. То есть это, условно говоря, та же история, как у пилотов, например, военных самолетов, истребителей, да? У них тоже вся информация выводится на шлем, на визор прозрачный, как это называется. И там, соответственно, указания и прочие вещи.

Ян Бравый: Сейчас уже все велосипедисты мира проводят чемпионаты, находясь у себя дома. Уже есть машины, есть полные имитации трасс, можно даже наклон чувствовать.

Виктор Набутов: Мы заговорили, хорошо вы закинули тему по поводу искусственных уже улучшений или о замене каких-либо конечностей для спортсменов. Вспоминали историю Писториуса сегодня, уже я про нее говорил. Это человек, у которого нет ног, и он бегает… Из чего они сделаны? Титановый сплав? Я даже не знаю.

Ян Бравый: Карбон. Карбон тоже проникает во все технологии, потому что… На самом деле что такое быстрый бег? Ты должен запасти энергию и тут же отдать. Пружина.

Виктор Набутов: Да.

Ян Бравый: Если у тебя ноги, как пружины, то все.

Виктор Набутов: А они там и есть как пружины.

Ян Бравый: Да, да. Нужно только научиться ими пользоваться. И он даже обладает преимуществом.

Виктор Набутов: А что касается других улучшений? Ну, ноги – понятно, это мы видим уже сейчас. Например, я не знаю, бионический глаз для биатлониста?

Ян Бравый: Значит, мы точно понимаем, что у нас есть биатлонисты, которые стреляют на слух. То есть они наводят и по звуку слышат, попадает ли он, близко/не близко. То есть он не видит, слепой биатлонист, но у него так все устроено, что когда он наводит, ему идет звук. Но вот здесь развитие будет в том, чтобы действительно дать им возможность видеть. Но мы понимаем, что стрельба, ведь все знают, может быть и с закрытыми глазами, высокоточная. Потому что когда мы стреляем, мы ориентируемся на рецепторы, расположенные у нас в суставах.

Виктор Набутов: Очень интересно!

Ян Бравый: Ведь мы знаем, как стрельнуть с бедра, да? Можно стрелять в полной темноте. И здесь информация может подавать совсем по-разному, необязательно зрительную информацию подавать. Но было бы очень интересно посмотреть на то, как стреляют…

Виктор Набутов: Фантастика, фантастика, фантастика! Просто на ходу проехал: чпок, чпок, чпок! Потому что ты чувствуешь бедром, как надо стрелять. Вот такие вещи для меня абсолютно новые.

Александр Кибалко: Мы обсудили в кулуарах, что новые профессии будут создаваться. Уже, да?

Виктор Набутов: Безусловно.

Александр Кибалко: Аналитик спортивный…

Виктор Набутов:Аналитик Big Data. Я уверен, что у вас даже навернякарабочие места есть для этого

А если, например, искусственные легкие? Уже активно… Я знаю московских или российских разработчиков, которые печатают щитовидную железу. Впереди у них печать почек и надпочечников из твоего клеточного материала. Это биопринтинг органов. И, например, ты себе меняешь твои легкие на какие-то лучше усваивающие кислород, искусственные. И ты физически снаружи ничего себе не приделал нового, условно говоря, но получаешь конкурентное преимущество. Насколько это возможно? И должны ли такие спортсмены играть отдельно?

Константин Фрумкин: Мы стоим перед взрывом новых индустрий – спортивной этики и спортивного права. Вопросов… Вот все, что мы упомянули на сегодняшней передаче – это все для организаторов соревнований огромная проблема, огромный вопрос. Можно/нельзя? Если можно, то не надо ли уравновесить шансы, чтобы у всех были одинаковые? Хорошо, легкие, но у всех одинаковые легкие.

Виктор Набутов: Это будущее.

Константин Фрумкин: Это будущее, да.

Виктор Набутов: Мы не знаем, как входить в эту проблематику.

И последний вопрос. Скажите, ребята, что вы думаете по поводу перспектив соревнований роботов или роботизированных спортсменов, соревнований людей с роботами?

Константин Фрумкин: Соревнования будут. Только вопрос: будет ли это считаться спортом? А так битвы роботов уже организуют. Вопрос только о соединении как бы роботоиндустрии с индустрией спорта. Это организационное соединение. То есть: будет ли это частью Олимпиады или они будут свою отдельную Олимпиаду иметь?

Виктор Набутов: Так, дорогие друзья, я должен вам честно сказать, что это все – прогнозистика. Будет/не будет? Если будет, то когда будет? В 2050 году? В 2030-м? А может быть, будет не в том виде, в котором мы это сегодня обсуждали?

Тем не менее, будущее – вот оно. Оно интересное, его можно уже пощупать, на него можно посмотреть. И к нему надо быть готовым. Чего я вам и желаю, дорогие друзья, вам это по возрасту положено. Спасибо, что пришли. Спасибо экспертам.

Меня зовут Виктор Набутов. До новых встреч! Пока.