Илья Тарасов: Вы по-прежнему смотрите программу «ЗаДело!». И сегодня мы говорим о женщинах, которые меняют этот мир к лучшему. И к нам в гости как раз пришла одна из таких женщин – общественный деятель Алена Попова. Алена, привет. Алена Попова: Привет. Илья Тарасов: Не первый раз у нас в программе, слава богу. Алена Попова: Да. Спасибо, кстати, что приглашаешь все время, это важно. Илья Тарасов: В прошлом году мы говорили с тобой о декриминализации побоев, о каких-то нововведениях в законодательство. Скажи, пожалуйста, как сейчас дела и какая сейчас больная тема? Алена Попова: Самой больной темой до сих пор остается закон о профилактике семейно-бытового насилия, который мы все пытаемся внести хотя бы на нулевое чтение в Государственную Думу. Ну, это прямо реально борьба, это война не на жизнь, а на смерть. Но я пообещала… Я обещаю всем зрителям: лично я костьми лягу перед Государственной Думой, но этот законопроект будет внесен. И задача теперь, когда его уже внесут, будет стоять, чтобы его не кастрировали и не вынесли оттуда самую важную норму – охранные ордера. Что такое охранный ордер? Это запрет на насилие, запрет на приближение, запрет на преследование. Это очень важно. Потому что, если насильник понимает, что ему нельзя преследовать, нельзя применять насилие, нельзя угрожать, тогда у нас не возникает трупов в деле. Я рассказывала тебе в прошлом году, что всегда дела о домашнем насилии заканчиваются тяжким вредом здоровью или трупом с одной или с другой стороны – или насильник убивает жертву, или жертва убивает насильника. И то, и другое – катастрофа. Насилие в России – это эпидемия, 16 миллионов жертв, поэтому это самая больная тема. Но есть вторая больная тема, которая возникла. В России более 20 миллионов бедных, среди них 67% – это женщины, женщины с детьми. Илья Тарасов: Стандартный портрет – это мать-одиночка, до 30 лет. Вот примерно так? Алена Попова: Нет, стандартный портрет бедности в России – это женщина трудоспособного возраста, которая еще и трудоустроена, просто получает ниже прожиточного минимума. Например, такая история: Женя Наумова из Барнаула, точнее, из села под Барнаулом, которая работает проводницей поезда, но ей не хватало денег на молоко детям и на мясо детям. Поэтому мы с моей коллегой и подругой Мариной Ахмедовой собирали Жене в XXI веке на корову. К нам приезжала Татьяна из Карелии – она доярка, она получает 8 тысяч рублей пенсии. И вот Татьяна приехала на Ярославский вокзал в Москве. Каждый четверг мы там кормим людей, которые приходят за едой, это примерно 200–250 человек. И вот Татьяна стоит в очередь за горячим супом и… не подходит за этим горячим супом. Илья Тарасов: Почему? Алена Попова: Потому что ей стыдно. Она говорит: «Девчонки, я же работаю, у меня есть образование. Мне стыдно выпрашивать, – это ее цитата, – выпрашивать еду». Вот президент Путин недавно заявил, что наш закон, который мы написали и который мы тоже лбом через стену пробиваем, о том, чтобы компании отдавали еду бесплатно, у которой практически истекает срок годности, но еще не истек, чтобы они эту еду отдавали людям, проживающим за чертой бедности… Сейчас по закону рестораны, кафе, магазины должны эту еду утилизировать. Помойка, на помойку выбрасывают еду, поливают ее соляной кислотой и хлоркой… Илья Тарасов: Чтобы ее нельзя было брать. Алена Попова: Чтобы ее нельзя было брать. Около этой помойки выстраивается очередь из людей, которым действительно нечего есть. И эти люди стараются взять эту еду, не облитую, из помойки. Илья Тарасов: Подскажи, пожалуйста, что делать женщинам, которые столкнулись с домашним насилием. Куда им обращаться? И самое главное – когда, в какой момент? Алена Попова: Насилие всегда начинается с психологического насилия, это стандартная цитата: «Кто ты без меня? У тебя ничего не получится». А дальше идут другие цитаты: «Жирная корова, ни на что не способная. Я тебя содержу». Ну, если вы это понимаете – значит, есть два варианта. Первое – насильника можно отправить на курсы по работе с гневом. Обычно они туда добровольно не ходят. И дальше вы принимаете решение: или уходите из этого круга насилия… А я рекомендую всем всегда уходить из этого круга насилия. Можно уйти в два места: в кризисный центр… Кризисные центры есть на карте «Насилию.нет», «Карта помощи». Можете зайти, открыть и посмотреть кризисные центры. Дальше скачиваете себе такое же приложение «Насилию.нет», там есть кнопка SOS. Вбиваете в приложение номера всех своих знакомых, кому при одном нажатии на эту кнопку отправляется сообщение, что вы в беде. Обязательно запомните, что все побои (синяки, ссадины, кровоподтеки) были декриминализованы Государственной Думой в 2017 году и сейчас являются не преступлением, а правонарушением. Чем это плохо? Тем, что вы не защищены Уголовным кодексом. Насильнику от этого легче, и, скорее всего, у него будет штраф – 5 тысяч рублей. Чем это хорошо? Когда вы подаете заявление, то это теперь административное производство, в течение 30 дней его должны возбудить. И давите, чтобы его возбуждали. И если правоохранители будут действовать правильно, то там есть, в принципе, помимо 5 тысяч рублей, арест до 15 суток. Это очень хорошая воспитательная мера. Есть телефон доверия, на который имеет смысл позвонить. И обязательно в момент, когда вы поняли, что совершаются побои, совершается насилие, есть вред здоровью, звоните 112. Почему 112? Все разговоры службы записываются, а это важно, это так называемая фактура дела. Почему это важно? Еще раз повторяю: предотвратить непоправимое. Это важно. Равнодушие убивает. И мы знаем случай Алены Вербы, у которой 57 ножевых ранений, Алена умерла. В суде, когда разбирали это дело, явственно следовало то, что вся система была равнодушна к тому, что происходило. Свидетели были равнодушны к тому, что у Алены происходило. Так же, как и сестры Хачатурян, которые убили своего отца, вынужденно самообороняясь его убили. Это три девочки 18 и 17 лет, которые уже искалечили себе жизнь, потому что ни опека, ни школа, ни соседи, никто не принимал активного участия в том, чтобы защитить девушек. Когда свидетели пишут заявление (я знаю это по себе), очень часто начинают угрожать насильники свидетелям. Меня, например, регулярно пытаются расчленить, раскидать мои куски тела по Садовому кольцу, мне присылают прекрасные снимки того, как меня будут расчленять. Я уже как-то к этому привыкла. Конечно, в какой-то определенный момент ты начинаешь бояться. У меня, например, воткнут в машину был топор. Поэтому, когда ты видишь топор в машине, ну, как-то невесело становится. Вчера…позавчера такое же дело было в Санкт-Петербурге: две девушки предотвратили насилие на улице. Мужик приковал наручниками к себе свою бывшую жену и ее жестоко избивал. Девушки выгуливали собаку. Молодцы, у девочек был электрошокер. Они ему продемонстрировали, что у них электрошокер, и заставили его отстегнуть наручник и отпустить девушку. Девушку они отправили в безопасное место, но вот этот конкретный насильник, взломав социальные сети своей бывшей жены, узнал телефон девочек, которые ее спасли, и угрожал им связями в полиции, связями в прокуратуре, что он тоже у всех кишки на руку намотает и так далее. И девчонки вчера боялись действительно пойти и написать заявление, боялись вообще выходить из дома. И как бы это странно ни звучало, но фактически нам сейчас нужна армия охранников, чтобы охранять женщин от насильников, хотя это функция правоохранителей. Но у правоохранителей нет никаких оснований меня защищать, пока не возбуждено дело. А дело возбуждается, бывает, годами, а административное, например, минимум 30 дней. Илья Тарасов: Спасибо тебе большое. Все, что ты перечислила, на экране. Можно найти это в описании к нашему видео на сайте otr-online.ru. Любую помощь вы можете оказать. А если вы нуждаетесь в помощи, то теперь вы знаете, как ее получить. Алена, спасибо тебе большое. Алена Попова: Спасибо большое.