«Айка»: фильм о нескольких днях из жизни киргизской мигрантки, которая пытается выжить в Москве

Гости

Олеся Руснак: Фильм «Айка» режиссера Сергея Дворцевого рассказывает о нескольких днях киргизской мигрантки, которая всеми способами пытается выжить в Москве. В мае 2018 года фильм участвовал в конкурсной программе Канского кинофестиваля. Актриса Самал Еслямова, сыгравшая Айку, получила приз за лучшую женскую роль. В декабре того же года картина вошла в шорт-лист претендентов на премию «Оскар» в номинации «Лучший фильм на иностранном языке».

Сергей, здравствуйте.

Сергей Дворцевой: Здравствуйте.

Олеся Руснак: Я посмотрела фильм «Айка». И он произвел на меня большое впечатление. Это игровое кино, но у меня было полное ощущение, что это документальный фильм, что это не выдуманные герои, что это не актеры, что это живые люди со своей судьбой. Вы как и сценарист фильма расскажите, это реальная история этой девушки? Есть прототип у Айки?

Сергей Дворцевой: Я когда делаю картину, я хочу сам как зритель верить в то, что мне показывают. Поэтому я стараюсь сделать так, чтобы это выглядело абсолютно живо и правдиво. И иногда люди, не искушенные в кинематографе, просто даже не верят, что это художественный фильм. Они думают, что это документальный фильм. Но это комплимент для меня. Значит мы добились, чего мы хотели. Я хочу зрителя полностью втянуть в эту историю. Она основана на реальных судьбах людей, на людях, чья история очень близка к той истории, которую вы видите на экране, к истории Айки.

Олеся Руснак: Кто вам помогал изучать быт мигрантов? Потому что мы видим подпольный цех с курами, где они ощипывают кур, мы видим квартиру, где живут мигранты.

Вы были в этих цехах, в квартирах? Вы видели это все своими глазами?

Сергей Дворцевой: Ну, конечно. Откуда это возьмется? Оно само по себе не возьмется. Эти декорации частично создавались нами, частично мы снимали в живых, настоящих интерьерах, где живут мигранты. Не один день, не одна неделя, не один месяц даже подготовки, где изучалось очень тщательно, досконально жизнь мигрантов. И, конечно, что-то мы просто скопировали, как, например, квартиру. Мы просто скопировались реальную квартиру мигрантов. А что-то просто мы снимали где-то в живых интерьерах.

Олеся Руснак: Например, подпольный цех был настоящим?

Сергей Дворцевой: Он был не совсем настоящим, но он был абсолютно близок к настоящему, потому что мы видели такие цеха много раз. И мы снимали, конечно, в таком месте, которое было похоже на настоящий цех. И мы детали уточнили. Но у нас был референс, у нас был не один реальный цех, похожий на этот. И смешно, что даже при подготовке мы сталкивались с похожими цехами. Мы, допустим, когда репетировали, только готовились к фильму, где-то в Подмосковье мы хотели, допустим, войти в какой-то подвал, и наша актриса стучала в дверь, и вдруг оттуда выскакивали испуганные люди. Оказывается, там фабрика. То там обрабатывают кур, то рыбу, то еще что-то. Это все было очень похоже на то, что у нас сейчас в фильме есть.

А потом, когда уже актеры появились, то у меня такой метод съемок, что я погружаю актеров в такую реальную жизненную ситуацию. Это метод погружения. Хотя они профессиональные актеры… Не все, но главная актриса, в частности. И я их погружаю в реальную атмосферу. Это такой очень трудоемкий сложный метод. Отчасти поэтому я делал фильм так долго, потому что это сложное погружение, поверьте.

Олеся Руснак: Долго – это сколько ушло на съемки этого фильма?

Сергей Дворцевой: Весь фильм делался 6 лет. Но там просто частично мы ждали еще погоды, потому что это снималось в снежную метель, которая, как сейчас, например, эта зима очень снежная. И у нас такая в фильме зима. И не каждая зима в Москве была до этого. Поэтому нам приходилось, наверное, две зимы… Мы просто не могли снимать, в частности. И нам приходилось ждать погоды, потому что погода, вот эта снежная буря – это часть драматургии фильма. И эта история так бы не работала, если бы она не происходила зимой.

Олеся Руснак: Сергей, почему затронута именно эта тема? Почему вы сценарий написали на тему мигрантов?

Сергей Дворцевой: Во-первых, мне интересна Азия. Начнем с этого. Потому что я русский, родившийся в Казахстане и проживший там 20 с лишним лет. И мне очень близка азиатская тема и люди из Азии. Хотя я в Москве давно уже живу, но все равно мне это интересно. А вторая причина – это то, что я просто однажды прочитал в новостях где-то в интернете, что киргизские женщины оставили в один из годов около 250 новорожденных детей в домах. Именно в роддомах Москвы. И я поразился этой цифре. Я подумал: «А как же? Почему они оставляют? Для азиатских женщин очень противоестественно – оставлять ребенка в роддоме». Но оказалось, что такая проблема существует. И когда я в нее углубился, когда стал изучать, знакомиться с людьми, разговаривать, я понял, что тут надо делать фильм, потому что это очень больная проблема. Она скрытая от большинства москвичей. Ее почти никто не знает. Потому что они живут очень маргинально, эти люди. Они никого не пускают к себе. Вот эта жизнь, которая есть в «Айке», ее очень сложно увидеть обычному москвичу.

Олеся Руснак: Вы сказали, что около 250 детей было оставлено мигрантами в роддомах Москвы. А что с этими детьми потом случалось? Их отправляли в детские дома? Не возвращали же их обратно на родину.

Сергей Дворцевой: Когда я делал картину, я знал только одно: что их усыновляют иногда. Насколько массово, я не знаю. У меня не было таких цифр. Но иногда матери возвращались за ними. Чаще всего нет. Чаще всего они могли только со стороны наблюдать, если могли подойти к роддому и посмотреть на окно роддома, где они когда-то лежали и рожали ребенка. Почему они так отказываются от детей очень часто? Не только потому, что им трудно их здесь растить и кормить, а то, что это тоже стыдно для них. Когда они приезжают обратно и у них ребенок, родившийся в Москве. Есть такое в азиатской культуре…

Олеся Руснак: Как позор своего рода?

Сергей Дворцевой: Да, позор для женщины.

Олеся Руснак: Как вы работали с актрисой, которая играла главную роль (Айки). Все (пластика, ее эмоции) – я была уверена, что это реальная Айка. Тяжело ей было вжиться в роль этой девушки несчастной?

Сергей Дворцевой: Конечно, это было сложно. Я, наверное, пример как раз режиссера, который снимает совершенно не так, как принято сейчас. Я снимаю долго, я стараюсь очень много репетировать и стараюсь, чтобы актеры имели возможность и время вжиться в роль, вжиться в атмосферу. Поэтому главная актриса (Самал Еслямова), конечно, провела много времени, во-первых, общаясь с киргизами и с мигрантами.

Во-вторых, она никогда не рожала сама. И это было очень сложно для нее – жить в этой пластике. Это все-таки мы снимаем про женщину, которая родила только вчера. Это очень специфичное время для женщины. Это гормональная буря в организме, изменения очень сильные, физическая боль. Мы пытались сделать так, чтоб у нее походка была такая, чтоб у нее пластика была в движениях такая. Потому что только вчера рожавшей женщине очень сложно даже руку поднять иногда.

Олеся Руснак: А что вы для этого делали? Вы говорили – помогали ей.

Сергей Дворцевой: Мы ей ставили такие гипсовые пластины на руки, вот, в район локтей и в район колен, чтобы движения у нее были скованные. Потому что она в жизни очень физически крепкий человек, очень активная. Это было очень сложно – сделать из нее по пластике вчера родившую женщину. Но это ее тоже большая работа. Потому что не каждый актер сможет столько времени и сил посвятить тому, чтобы добиться такого 100%-ного ощущения. Ни одна женщина-зритель не сказала мне, что это не похоже. Это 100% все верят всегда.

Олеся Руснак: Сергей, после выхода фильма вы получили какую-то обратную связь от диаспор? Как они отреагировали на фильм?

Сергей Дворцевой: Ну, по-разному отреагировали. Что, в принципе, и хорошо всегда. Потому что кто-то из людей, даже не глядя картины (и в Кыргызстане прежде всего), говорили: «А с какой стати русский режиссер берется снимать фильм о киргизах и казахская актриса играет киргизку?» Но масса людей других, которые благодарили нас, что наконец-то кто-то хотя бы обратил внимание на вот этих людей, которые ходят в Москве, убирают туалеты, чистят улицы. Москвичи в принципе не хотят на них обращать внимания. Они им не интересны. Это просто как люди, которые делают грязную работу. А как они живут, никого не касается. Многие даже уверены, что они вполне себе прилично живут. И надо стараться, чтобы люди, с одной стороны, не потеряли свою идентичность, а, с другой стороны, чтобы они ассимилировались и стали частью российского общества. Это сложно сделать, но надо думать, как это делать и пытаться это делать. Другого пути просто нет.

Олеся Руснак: Сергей, спасибо. С нетерпением будем ждать новых ваших работ.

Сергей Дворцевой: Спасибо вам.

Как снимали эту тяжелую драму