Олеся Руснак: Людмила Алексеева была и остается символом правозащитного движения в России. Она прожила 91 год и большую часть своей жизни посвятила борьбе за права человека. В прошлом году на кинофестивале «Сталкер» был представлен фильм «Без нимба», который получил один из специальных призов. Режиссеры Сергей Догоров и Серик Бейсеуов показали зрителю новую, неизвестную Алексееву. Благодаря ее откровенному интервью, которое было снято за 10 лет до премьеры фильма. Михаил Александрович, здравствуйте. Только что мы видели отрывок из фильма «Без нимба», который посвящен Людмиле Михайловне Алексеевой. Вы фильм видели? Михаил Федотов: Да. Олеся Руснак: Людмилу Михайловну вы знали лично. Приведите пример каких-то конкретных ситуаций, когда вы просили у нее совет. Может быть, обсуждали какое-то дело неоднозначное. Михаил Федотов: Когда я получил предложение от президента Медведева стать председателем Совета по правам человека, я пришел к ней. Это было где-то половина двенадцатого ночи. А на следующий день у меня была встреча с президентом. Когда я к ней пришел с этим вопросом, она сказала: «Я вас давно люблю». Я говорю: «Людмила Николаевна, спасибо, конечно, но за что?» - «За то, что вы автор закона о СМИ. Это лучший закон, который есть. Он нас спасает». Мы с ней разговаривали очень долго. Я ее спрашиваю: «Людмила Николаевна, соглашаться или не соглашаться? И что будем делать, если назначение состоится?» И когда я от нее уходил, она меня перекрестила и сказала: «Благословляю, идите». В общем, на этой основе и началась наша дружба, которая переросла потом в такую очень трепетную любовь и очень близкую дружбу. Олеся Руснак: Можно сказать, что она была вашим наставником? Михаил Федотов: Безусловно. Она была моим учителем в правозащитной деятельности. Олеся Руснак: Как вы думаете, как бы она отнеслась сейчас к событиям, которые в стране происходят? Михаил Федотов: Думаю, что в этом фильме все показано. Она просто была бы там же. Она была бы на этих площадях и призывала бы протестующих и полицию к аккуратности, к соблюдению закона, к тому, чтобы не нарушался общественный порядок, потому что нарушать общественный порядок могут и те, кто защищает общественный порядок по должности. Она точно встала бы на пути тех, кто бьет людей дубинками. И она бы уже оборвала все телефоны в Администрации президента и в МВД. Она же была членом Общественного совета в МВД. Она бы уже дозвонилась до министра внутренних дел и сказала бы все, что она думает, и потребовала бы, чтобы полиция вела себя максимально аккуратно. Знаете, у нее было великое качество – уметь находить компромисс. Можно решать проблемы. Можно развязывать узелки. Люди хотят высказаться – ну дайте им возможность высказаться. Это их конституционное право. Я понимаю ситуацию с коронавирусом. Слушайте, но другие массовые мероприятия мы можем устраивать? Значит и этим публичные акции тоже можно разрешать. Да, с определенными ограничениями, связанными с санитарно-эпидемиологическими требованиями. Стоять не ближе 1.5 метра. Понимаю. Но, кстати говоря, тогда и на других мероприятиях будьте любезны соблюдать эти же правила. Не должно быть двойного подхода. Все должно быть по закону. Можно это сделать? Конечно, можно. Олеся Руснак: Михаил Александрович, кого вы бы сейчас поставили в один ряд с Людмилой Михайловной из правозащитников? Михаил Федотов: Рядом с Людмилой Михайловной поставил бы Андрея Дмитриевича Сахарова. Кстати, ему в этом году 100 лет со дня рождения исполняется. Рядом с Людмилой Михайловной я поставил бы и Елену Георгиевну Боннэр, его жену, благодаря которой в значительной степени он стал правозащитником. Рядом с Людмилой Михайловной я поставил бы, конечно, и Алека Гинзбурга, Ларису Богораз и Вадима Делоне, с которым мы были очень дружны, и Александра Сергеевича Есенина-Вольпина. Когда говорят о демократах первой волны, я говорю: «Главное – не стать демократом последней». Защита прав человека – это очень широкая категория. Очень часто возникает вопрос: «А где грань между политической деятельностью и правозащитной?» Во-первых, политик всегда думает о предстоящих выборах, а правозащитник думает о нынешнем и будущем поколениях. Известно, что политика есть искусство возможного, а правозащита – это искусство невозможного. И в этом была вся Людмила Михайловна.