Человек без дома
https://otr-online.ru/programmy/za-delo/chelovek-bez-doma-75296.html – Количество бездомных людей в России с каждым годом увеличивается.
– Вот здесь стоял дом, снесли. Я в нем проживал.
– Где будете сегодня ночевать?
– У товарища тут.
– Просрочки там. Лезть первый раз в бак, к примеру, мне было стыдно даже. Я же не осознавал, что я бомж, хотя я, по идее, уже бомж, да?
– Трусы, носки, полотенце, шампунь.
– А халат?
– Халат сейчас дам.
– Ну, приехал на поезде, помню. Вышел на перрон, так по сторонам: куда идти? Не знаю. Стал жить на вокзале.
– Стоит табличка «гостиница», да. Там дальше идет мужской туалет, а потом – женский. Можно выйти, руки помыть, как бы умыться, зубы почистить. Ну, такая мини-гигиена была как-то.
– Я первый раз. Можно?
– К сожалению, уже раздали.
– Бог же дает каждому поменяться…
ЧЕЛОВЕК БЕЗ ДОМА
Анатолий Пушкарев: Вот палисадник был, где кусты.
Голос за кадром: 16 лет назад здесь стоял.
Анатолий Пушкарев: Деревянный, списанный дом уже, он в аварийном состоянии был.
Голос за кадром: Анатолий Пушкарев получил квартиру в 2002 году. Был женат, ребенок, работа.
Анатолий Пушкарев: Вот это я проживал вахтовым методом, когда моя работа проходила, в вагончиках жили. Пол Якутии объехали. Как бы я работал все время, на объектах жил, на стройках.
Голос за кадром: Возвращался домой в Покровск – он в 70 километрах от Якутска – раз в месяц.
Розалия Лыхина: Вот вся жизнь прошла в нашем, в общем-то, Хангаласском улусе. Живем здесь, родители наши здесь жили.
Голос за кадром: Уже давно семья Анатолия – только его старшая сестра Розалия. Жена с ребенком ушла, когда в 2008 году Анатолий лишился квартиры.
Розалия Лыхина: Имеется прописка в паспорте с 2002 года. Проживал человек в доме, уехал на вахтовый метод, закрыл свою квартиру. А приехал – нету дома, нету вещей, ничего нету.
Голос за кадром: Дом был ветхий, но снесли его раньше срока. В администрации сообщили: «Вы, Анатолий, написали отказ от жилья». Но как так?
Анатолий Пушкарев: Я и не мог отказаться. И потом экспертиза доказала: я и не писал этого.
Розалия Лыхина: От его имени заявление, что Пушкарев отказывается от квартиры, прописку чтобы с него сняли. Ему сказали: «Ты написал это заявление». Ну конечно, Пушкарев этого не мог сделать, потому что у него единственное жилье в жизни это было.
Голос за кадром: Суд фальсификацию документов подтвердил. Есть решение о предоставлении новой квартиры.
Розалия Лыхина: Решение суда, Хангаласского суда. Имеется решение Верховного суда Якутии о предоставлении Пушкареву вне очереди квартиры благоустроенной. Решение есть, есть исполнительный лист, но на данном этапе это решение не исполняется судебными приставами.
Голос за кадром: Итог – человек живет на улице в родном городе, где зимы самые суровые в стране, мороз до минус 50 градусов. Кочует Анатолий от друга к другу. То подсобка какая-нибудь подвернется, то техэтаж освободится.
Розалия Лыхина: Бывает, приезжает уже сюда свои «раны зализывать», когда в бездомном своем своем хозяйстве не находят места, где переночевать. У нас годы-то не молодые, ему еще 15 лет нет возможности ждать этой квартиры. Поэтому я взялась за это дело. И вот два года уже по кругу бегаем.
Ну а почему он должен жить у меня? У него своя жизнь, у меня своя семья. И потом, я ему не мама, не жена, я ему только сестра. Он приходит, когда ему совсем тяжело. Я его принимаю всегда. Я ему помогаю, чем могу. Но жить вместе… А почему мы должны жить вместе? Когда у человека было свое жилье.
Голос за кадром: За разъяснением ситуации, почему Анатолий ждет свое жилье больше 15 лет, мы обратились в администрации города Покровска и Хангаласского улуса. Получили ответ в письменном виде: «Свободного муниципального жилья нет, его строительство не ведется. Приобрести квартиру в связи с дотационным бюджетом не можем». Местные жители говорят иначе.
Розалия Лыхина: Сейчас у нас сдается новый дом, и они говорят: «Денег нет на приобретение квартиры». Хотя этим, в общем-то, никто и не занимался.
Голос за кадром: У брата с сестрой отчаяние от безысходности. Как разорвать замкнутый круг?
Дарья Байбакова: В России не существует определения, кто такой бездомный человек. В никаких законах это не закреплено.
Голос за кадром: Дарья Байбакова – директор «Ночлежки» в Москве. «Ночлежка» – благотворительная организация, где помогают бездомным. Появилась она в Санкт-Петербурге в 1990 году. Дарья присоединилась к помощи людям без адреса семь лет назад. До того она работала в консалтинговой корпорации. Затем возглавляла программу фандрайзинга фонда «Спина бифида» – это помощь детям и взрослым с патологией спинного мозга. Сейчас Дарья – один из главных экспертов в теме бездомности и ее причин.
Дарья Байбакова, директор «Ночлежки» в Москве: Бездомность совсем не сводится к уличной бездомности. Это самая острая и самая заметная форма бездомности. Но из всего количества бездомных людей эта форма бездомности – наименьшая по количеству.
Бездомность – это ситуация, это период, это не характеристика человека, это период в его жизни. И это период, когда в том месте, где прямо сейчас находится человек, у него нет свободного постоянного доступа к безопасному жилью.
Голос за кадром: Сколько всего бездомных в России – всегда было сказать сложно, никто не считал. Первая попытка это сделать случилась всего несколько лет назад. Независимые исследователи из компании Validata озвучили цифру в 2 миллиона 130 тысяч человек.
Дарья Байбакова: Это, по сути, первая в истории России попытка с помощью математической модели, с помощью данных по обращениям клиентов и по данным о смертности сделать такую математическую оценку. И она показала 2 миллиона 130 тысяч человек – что, с нашей точки зрения, через вот такие косвенные факторы, как обращения клиентов, как данные смертности, это очень похоже на правду.
Голос за кадром: Больше всего людей без документов и жилья было и есть в столицах. Тому причина – внутренняя миграция населения в поисках заработка. Но бездомные есть не только в крупных городах. Человека без определенного места жительства можно встретить где угодно. И все потому, что не только неудача в поисках работы приводит к ситуации – искать ночлег на улице. «Ночлежка» более 10 лет собирает данные о причинах бездомности.
Дарья Байбакова: Мы большинство данных собираем через опросы клиентов, которые к нам приходят, потому что каждый год это порядка 10–12 тысяч уникальных клиентов в разные проекты к нам обращаются. Бездомность – это такой период в жизни, когда случается некоторая череда бед. Это всегда взаимосвязь нескольких причин, с которыми человек почему-то не может справиться самостоятельно. Очень сильно зависит от самого человека, от ситуации, в которой он оказался.
Ну, поэтому здесь важны не только самые частые причины, но и самая частая взаимосвязь этих причин, последовательность. И вот по итогам 2022–2023 года самые частые причины бездомности – это потеря работы, потеря возможности снимать жилье и часто там есть еще утрата документов.
Дмитрий Буробин: Вот с сестрой. Вот родители. Отец – контрразведка, а мама – врач.
Голос за кадром: Семья Буробиных – москвичи. Но когда Диме было десять лет, папу командировали в Якутию.
Дмитрий Буробин: Мой отец служил в органах госбезопасности. Откомандировали его в Якутск. Ну, почему – я, естественно, не знаю, я был ребенком. Мне очень понравилось. С 86-го по 89-й год я прожил в Якутске. Пугала мерзлота, а потом привык.
Голос за кадром: Вернулись в Москву. Школа, техникум, институт. Работа престижная была.
Корреспондент: А в органах вы сколько проработали?
Дмитрий Буробин: Я? Шесть лет девять месяцев шесть дней. Это по трудовой книжке.
Корреспондент: Ого!
Дмитрий Буробин: Что «ого»? Это мало.
Работал в милиции с 1995 по 2002 год, охранял Юрия Михайловича Лужкова и один год в уголовном розыске.
Голос за кадром: Женился, жили в просторной квартире. Все было бы хорошо, но…
Дмитрий Буробин: Выпивал, выпивал, выпивал. Ну и так вышло… «Черные» риелторы. Ну и сам виноват – из-за алкоголя. И потерял квартиру. Ну, не совсем, а мне купили в Электростали однушку. Но я не воспринимал Электросталь п осле Москвы.
Голос за кадром: В Подмосковье квартиру Дима продал, приобрел еще дальше от Москвы – в Тверской области, в Ржеве. Но и о той недвижимости деньги потратил. Стал бездомным, больше десяти лет жил на улице.
Дмитрий Буробин: Это было и страшно, и со слезами, ну, не при всех, и обидно. Вот даже просрочки, лезть первый раз в бак по еду, к примеру, мне было стыдно. Я же не осознавал, что я бомж. Хотя я, по идее, уже бомж, да? И мне с этими бомжами было и стыдно, и неприятно. Но потом… Там знакомые, там как-то все это… Привыкаешь. Та же, допустим, первая украденная бутылка водки. Было и страшно, и стыдно. И как это возможно?
Голос за кадром: Ночевал в подъезде дома в центре Москвы. За помощью никуда не обращался. Правда, в 2016 году случайно познакомился с фондом «Справедливая помощь» Доктора Лизы.
Дмитрий Буробин: «Голодный, парень? – говорят. – Там иногда кормят». По каким-то дням – я не помню. Ну, короче, я за ним пошел. Звали, выносили суп с макаронами. Ну, нормально. В стакане пластмассовом. И чай. Ну все, поели. И долго-долго я туда ходил и не знал, что это Доктор Лиза.
Голос за кадром: Не знал тогда Дима, что через несколько лет попадет в страшную беду, и помогут ему не кто иной, как сотрудники «Справедливой помощи».
Дмитрий Буробин: Я выхожу, электричка моя стоит вдалеке, поезд, там переезд. Я бы не перебежал. Я спрыгиваю и иду. Водки у меня грамм сто есть – нормалек, а сигарет – ноль. И тут лежит пачка, там три-четыре сигареты, визуально, приоткрытая. Я наклонился поднять, о камень споткнулся. А дальше ничего не помню…
Просыпаюсь – руки почему-то связаны, ничего не понимаю. Не дрался, не били, ни милиция не задерживала, ничего. Ну, милиция сразу отпала, потому что девушка какая-то в халате сидит за стеклом, что-то пишет. Я: «Девушка, давайте… Я понимаю, что вы что-то пишете, заняты. Отвяжите руки, скажите, где кран. Я сам пойду». Она мне ноги поднимает – а там окровавленные бинты. Я в слезы, в шоке.
Я хожу, а вот это упирается. Я там подклеил губку для посуды.
Корреспондент: Ничего себе! Изобретатель.
Дмитрий Буробин: И два носка. Вот так вот сделал протезы.
Голос за кадром: Протезы тяжелые и натирают, но не сдается Дмитрий. После того, как попал под электричку, жизнь решил изменить кардинально. Три года в трезвости, прошел 12-шаговую программу реабилитации. Старается не пропускать встречи с психологом от фонда и мероприятия, которые проводят благотворители.
Дмитрий Буробин: Что значит – самому не думать, как все получится, а положиться на волю Господа. Мы не знаем, какие чудеса он совершает.
Голос за кадром: Сестра помогла приобрести небольшой дом в Воронежской области, там Дмитрий сейчас и прописан. Но пока живет в хостеле от «Справедливой помощи» и строит планы на будущее.
Дмитрий Буробин: Протезы. Потом – работа. Ну а дальше – долги. Когда вот все сделаю, машину куплю. Но это своим трудом я хочу заработать, все это сделать. Вот тогда зубы сделаю. И тогда последнее – любовь. А там – как Бог дал.
Голос за кадром: Только 2% бездомных сами пришли к такому образу жизни. Основное большинство – жертвы обстоятельств, с которыми не смогли справиться в одиночку. К таким выводам пришли специалисты благотворительной организации «Ночлежка», долгие годы изучая социально опасное явление.
Дарья Байбакова: Бездомность случается в жизни не каких-то специальных людей, а она может случиться в жизни любого человека. И никто, к сожалению, ни в какой стране от бездомности не застрахован.
Голос за кадром: Также в «Ночлежке» придумали и реализовали уникальный проект «Индекс уязвимости» – это тест на определение риска оказаться на улице. Предложили всем и каждому его пройти.
Дарья Байбакова: В основе этого «Индекса уязвимости» – статистика по причинам бездомности. То есть вы как бы отвечаете в этом чат-боте на вопросы, в которые зашиты основные причины бездомности. И это, как нам кажется, помогает немного примерить реальность на себя и увидеть как бы те факторы риска, которые есть в жизни очень многих людей, которые в какой-то момент могут привести к очень уязвимому положению и нестабильной ситуации в жизни, которая может в том числе закончиться и бездомностью.
И важно сказать, что, например, в этих вопросах нет никаких вопросов, например, про уровень вашего образования, потому что нет никакой корреляции между уровнем образования и шансом оказаться на улице. А вот регистрация, к сожалению, право собственности, социальные связи и профессия, возможность быстро найти работу – это ровно то, что либо помогает, либо становится таким фактором риска.
Голос за кадром: Долго ли, коротко ли вьется извилистый и полный опасных приключений путь бездомного человека, но рано или поздно приводит к благотворителям – в «Ночлежку» или к Доктору Лизе. Они самые известные и, как говорится, на слуху у публики на улицах Москвы.
– Валентина Алексеевна, идите ко мне. Ну, идите, сядьте. Так, успокойтесь, не плачем.
– Это подопечные звонят вот так? Подопечные так звонят?
– Да.
– Каждый со своей проблемой, да?
– Да, каждый со своей ситуацией.
Голос за кадром: Небольшое подвальное помещение в центре столицы – это офис благотворительной организации «Справедливая помощь» Доктора Лизы. Существует с 2007 года. Открыла ее известный врач паллиативной медицины, филантроп и общественный деятель Елизавета Глинка. Она и есть Доктор Лиза. Все то, что было при ней, работает и по сей день. Знаменитого доктора не стало в 2016 году. Остались регулярные кормления на Павелецком вокзале, а три года назад появился центр помощи «Зеленый свет». Здесь можно принять душ, постирать вещи.
– Стираться будете?
– Да.
– Трусы, носки надо?
– Да.
– Автограф. Склад. Тут мы вещи выдаем, когда у нас понедельник и в пятницу выдача вещей. Держи трусы, носки, полотенце. Сейчас шампунь дам.
Голос за кадром: После душа можно попить чай, перекусить, а еще получить психологическую, наркологическую и юридическую помощь, консультации по восстановлению документов и трудоустройству. Руководит центром Евгений.
Евгений Цыганов, руководитель Центра помощи бездомным людям «Зеленый свет»: Показываем комплекс услуг для людей, которые при желании хотели бы уйти с улицы и начать вести нормальный образ жизни.
Голос за кадром: Ежедневно с 11 до 17 часов человек двадцать пользуются услугой «Привести себя в порядок». Плюс есть здесь и те, кто просто приходит побыть в тепле и безопасности. Каждый раз, особо подчеркивает Евгений, много и новых лиц.
Евгений Цыганов: Как бы это ни ужасно звучало, но их становится все больше. Какой-то процент постоянных людей, которые периодически к нам возвращаются. То есть им удается устроиться на работу, на вахту куда-нибудь, съездят, заработают, разовые какие-то подработки, но которые раз в месяц через какое-то время опять к нам приходят, опять помыться, постираться.
Голос за кадром: Сотрудников в центре всего трое – это вместе с руководителем. Плюс волонтеры.
Евгений Цыганов: На входе Юрий Алексеевич встречает наших подопечных. Новые люди, которые сюда приходят, заполняют анкету. Все это Юрий Алексеевич фиксирует, контролирует обстановку в зале. Анастасия помогает восстанавливать документы и покупает билеты, если кто-то хочет вернуться домой. У нас должен быть еще один человек на должности помощника, который моет, купает людей и стирает одежду. Но на данный момент эта должность сейчас вакантна, и ее выполняют волонтеры.
Голос за кадром: Уже больше года постоянные волонтеры – это Саша, главный претендент на вакантную должность банщика
Александр Родионов: Сейчас я вещи вытащу из сушки. Оп-па!
Голос за кадром: И Света. Они, кстати, из числа подопечных этого центра и фонда «Справедливая помощь».
Светлана Матвицкая: Александр производит всю деятельность, а я забиваю душ, стирка, выдача одежды, досуг, все в реестр.
Голос за кадром: И не скажешь, что эта девушка полтора года назад сама пришла сюда за помощью.
Светлана Матвицкая: Сами увидите разницу. Во-первых, больной человек. Во-вторых, месяц жизни на вокзале как бы. Хотя я ходила мыться, стираться. Я ходила. Правда, я про этот фонд не знала, я ходила в «Ночлежку». Вот она, моя картотека. Видите – какая?
Голос за кадром: Приехала Света из Башкирии на лечение. Врачи выявили у нее злокачественную опухоль и рекомендовали ехать в столицу. Но почти сразу по приезду на вокзале у нее украли документы.
Светлана Матвицкая: Были некоторые сбережения – то, что, так скажем, оставалось в кармане. За счет них пыталась прожить первое время в Москве, закрепиться в поликлинике, как бы начать лечение, оттолкнуться. Но деньги имеют свойство кончаться. Деньги кончились – и я оказалась на вокзале. Было тяжело. Врать не буду, было тяжело, потому что я все-таки домашний человек. Это очень тяжело. Негде помыться, никого не знаешь в Москве.
Голос за кадром: Чувствовала себя Света плохо – измучила опухоль, ее надо было обрабатывать и перевязывать.
Светлана Матвицкая: Подсказали, где можно покушать, где кормят на вокзалах, где можно попросить даже ту же самую перекись водорода, чтобы обработать рану, бинты. Когда настал такой в самом деле пик уже, что, ну, невозможно самостоятельно это обрабатывать уже, условий нет никаких, потому что на вокзале как бы не сильно чистое место…
– Вот стоит табличка «гостиница», да. Там дальше идет мужской туалет, а потом – женский. Там значочки есть. Ну, единственный плюс – то, что там отдельные кабинки. Как бы заходишь, закрываешься. Потом можно выйти, руки помыть, как бы умыться, зубы почистить. Ну, такая мини-гигиена была.
Голос за кадром: В девяностые годы родители Светы переехали из Узбекистана во Владимирскую область. Когда ей было всего десять, умер папа, затем не стало мамы. Жила под опекой у соседей. В двадцать вышла замуж – неудачно. Затем волею судеб оказалась в Башкирии.
Светлана Матвицкая: Начала жить с мужчиной. Гражданским браком мы прожили долгое время. Потом я заболела. Сперва думали, что это простуда. И когда поставили правильный диагноз, что у меня онкология, уже была, так скажем, запущенная стадия. И муж ушел к другой женщине на тот момент уже от меня. И я собралась просто, села в такси и уехала в Москву лечиться.
Голос за кадром: Полтора месяца Света жила на вокзале, пока не обратилась в «Справедливую помощь», где предоставили хостел и помогли с перевязкой раны.
Светлана Матвицкая: Они начали меня, так скажем, ставить на ноги. Уже я знала, что у меня есть где помыться, есть где поспать, есть что покушать.
Голос за кадром: Химия, операция, лучевая терапия, таблетки – все позади. Сейчас Света работает консьержем в элитном ЖК.
Света познакомилась с подопечным «Справедливой помощи», а теперь волонтером фонда, Сашей, в хостеле. И она, и он обратились за помощью к «Доктору Лизе» в 2022 году.
Светлана Матвицкая: С Александром мы познакомились в хостеле. Тогда я проходила химиотерапию, я теряла волосы, и меня мальчики брили наголо.
Голос за кадром: Саша родом из Татарстана, приехал в Москву в 14 лет. Сейчас ему 37. Все это время жил на Казанском вокзале.
Александр Родионов: Меня знакомая моя с вокзала привела сюда. И на тот момент у меня также не было паспорта. И я же пришел, как сейчас помню, вот там сидел так ровненько. Посмотрел, что и как. Общение это все послушал, что говорят люди. Ну как? Инстинкт какой-то срабатывает же. Думаю: здесь могут мне помочь.
Ася Еремина, старший менеджер программы «Справедливая помощь»: Когда Саша пришел, я работала в дневном центре, как бы на приеме, на первом фланге, ко мне приходили. Вот человек в организацию пришел, он попал ко мне на собеседование. Саша пришел совершенно расшатанный, с еще более расшатанной нервной системой. Мы с коллегами провели довольно большую работу: просто что человек не один, что человек в доброжелательный обстановке, что у него есть поддержка.
Голос за кадром: Больше года Саша трудился в охранном предприятии по 16 часов в день без выходных. Зарекомендовал себя добросовестным сотрудником. После ночных дежурства каждый день приезжал волонтерить.
Корреспондент: Саш, чем обычно занимаетесь в офисе?
Александр Родионов: Что надо – то и делаю.
Корреспондент: Ну, обычно это что?
Александр Родионов: Продуктовые наборы собираю. Ну, когда что-то надо, все делаю.
Голос за кадром: Когда Саше было девять лет, его родители попали в аварию, мальчика забрали в детский дом. Позже отдали на воспитание старшим сестрам, но подросток принял решение жить самостоятельно и в 14 лет уехал в Москву.
Александр Родионов: Никто за этим не следил, как вот сейчас, все развито. Раньше я сам себе предоставленный ребенок был. Мне тогда никто не давал 14 лет, я выглядел лет на 18 – ну, я высокий. То есть я всегда со своими сверстниками никогда не общался, а всегда со старшими. Ну, приехал на поезде, помню. Вышел на перрон, так по сторонам: куда идти? Не знаю. Ну, на вокзале там жил очень долго. Потом устроился и работал на вокзале. У меня на руках было только свидетельство о рождении.
Голос за кадром: Паспорт Саша получил только в 21 год, до того в нем не было необходимости, получалось зарабатывать без документа.
Александр Родионов: Приезжает пассажирский поезд, проводники уставшие. Ну, идешь, спрашиваешь: «Уборка нужна?» Кто-то отказывает, а кто-то обязательно скажет: «Да, нужна». Поломойщиком я работал в клининговой компании, на двух вокзалах даже: я сутки на Казанском, а сутки на Ярославском работал.
Корреспондент: Саша, а вы прямо знаете здесь все, на этом вокзале, да?
Александр Родионов: Все знаю, каждый угол. Этот круглый зал, где сейчас люди, он не так давно появился – года, наверное, может быть, два-три назад. На втором этаже зал. Ну, года два как, наверное. И вот там еще был. А вот тут танцы раньше устраивали.
Остались дежурные такие, которые меня с 14 лет прямо знают, да. Я с ними до сих пор в хороших отношениях. Ну, общаемся. Они радуются моим каким-то успехам, достижениям. Обрадовались очень, когда я с вокзала ушел.
Голос за кадром: Заработанные деньги Саша тратил на душ, еду и не только.
Александр Родионов: Вот это вся жизнь. Ну, уезжал, к сестрам съезжу, там месяц-два побуду, опять приеду. Тогда же как? Тоже особо ума такого не было. Захотелось мне на море – я сел на электричку, поехал на море. Ну, вот так.
Голос за кадром: Но случались в жизни несколько раз и трудовые дома, где отбирали документы и заставляли работать за еду. Выпивать стал Саша, не скрывает.
Александр Родионов: Когда же выпьешь, так тебе хорошо становится, у тебя нет ни проблем, ни забот, ни хлопот. Ну все, вроде жизнь такая прекрасная сразу становится. И люди… Ну, в какой-то момент начинаешь пить просто не то что там, а так удобней.
Голос за кадром: Жил как мог до 35 лет. В какой-то момент хватило силы и смелости сказать «стоп!» и признать, что в своих неудачах и бездомном образе жизни виноват только он сам. Это стало точкой роста Александра.
Александр Родионов: Многие вообще ничего не хотят делать, ну, менять свою жизнь. Я всегда говорю, в принципе: чем кого-то обвинять, надо понять, что во всех своих бедах виноват только ты.
Голос за кадром: Больше года Саша с понедельника по пятницу помогал после работы в фонде, каждую среду принимал участие в кормлениях бездомных. И Сашу пригласили стать частью команды центра помощи «Зеленый свет». Он согласился.
Корреспондент: Это вы прямо делаете, да? Круто!
Голос за кадром: Саша с раннего утра в офисе фонда ждет, когда Женя привезет еду.
Евгений Цыганов: Мы сейчас едем за едой, которую будем раздавать вечером на Павелецком вокзале. Беру еду в кафе, приезжаю в подвальчик, там ее разогреваем, чтобы она была горячая. Складываем ее в термосумки и везем на вокзал уже горячую.
Голос за кадром: Саша принимает обеды, разогревает их, распечатывает ведомости и талоны на еду.
– Мы сейчас едем на наше регулярное мероприятие, которое организация проводит с 2007 года по средам.
Голос за кадром: Начало кормления – точно в 17:00. Долгие годы команда действует по распорядку и внутренним правилам. О них знают и сотрудники, и все волонтеры.
Алексей Чухотин, волонтер: Контингент приходит людей разных, но приятно другое – что мы, наверное, своим каким-то отношением определенным в процессе кормления демонстрируем, что тут самое главное – уважение друг к другу.
Голос за кадром: Алексей – друг Александра. И тоже больше года каждую среду приезжает кормить бездомных. Алексей – вообще антикризисный управленец, адвокат. Но это не мешает ему почти 15 лет заниматься благотворительностью. Поначалу заинтересовала помощь трудным подросткам, затем погрузился в работу хосписов, поддержку пожилых людей. И тут вдруг неожиданно для себя самого стал помогать бездомным.
Алексей Чухотин: Просто шел по улице и увидел, что вечером кто-то кормит бездомных. Я прошел мимо просто, а потом развернулся и подошел поинтересоваться, что здесь вообще происходит. И смотрю – стоит мужчина, выглядит вообще приятно, все нормально. Ну, такой в возрасте, да. Я говорю: «Какой у вас возрастной волонтер». Он говорит: «Это не волонтер, это бездомный». То есть для меня самого картинка поменялась, как выглядит бездомный.
И мы с ним познакомились, я ему оставил свой контактный номер и сказал, говорю: «Ну позвоните. Может, чем-нибудь с работой решим». И через некоторое время мне удалось его устроить на работу. С этого все началось.
Голос за кадром: Алексей помог с трудоустройством и Александру, и Свете – не на словах, а именно что дал возможность им зарабатывать достойно. Потому сейчас уже Саша решил съехать с хостела и снимать свое жилье.
Александр Родионов: Я на самом деле безумно ему благодарен, что вот так вот в жизни я с ним познакомился. Он поддерживает. Вот знаете, мне вот сейчас 37 лет, да? Друзья – что это такое? Я всегда говорил: «У меня нет друзей. Могут быть товарищи». А вот про Лешу я могу сказать, что прямо друг. Он всегда, во-первых, поддержит тебя.
Алексей Чухотин: Я ему всегда говорю, что я им горжусь, когда я его вижу. Я считаю, что для него это важные слова, хотя бы от меня. И он очень благодарный человек – не только ко мне, да, но и к организации, ко многим. Важны не профессиональные какие-то качества, потому что этому всему мы можем научиться, а в первую очередь – человеческие, насколько человек, в принципе, открыт. Даже знаю в определенной степени его судьбу, и она достаточно непростая, да. А он все равно смог найти себе, так скажем, возможность даже обратиться за помощью. То есть для многих это проблема. У нас есть определенная гордыня какая-то, чтобы к кому-то обратиться. А он смог.
Голос за кадром: Алексей защищает диссертацию на тему социальной адаптации людей без адреса. Решительно настроен развивать помощь бездомным на государственном уровне, чтобы не только благотворители трудились.
Алексей Чухотин: Есть действительно база, хорошая база, к которой можно было бы добавить медицинскую помощь – не доврачебную, а действительно профессиональную и квалифицированную помощь, которой многие у нас люди не могут получить вообще. Можно же сделать просто один такой большой центр, который мог бы быть… который можно было бы «размножить» потом в регионах.
Голос за кадром: Стремление Алексея находит подтверждение своей важности в словах экспертов.
Дарья Байбакова: Наш опыт показывает, что любому человеку можно помочь вернуться в свою обычную жизнь. Никто не хочет жить на улице, никто не мечтает быть бездомным. И то, сколько времени потребуется, чтобы помочь этому человеку, очень сильно зависит от того, как быстро мы придем ему на помощь и как много нас будет в момент, когда мы этому человеку на помощь придем.
Голос за кадром: С каждым годом все больше людей балансируют на грани бездомности. Люди беднеют, теряют работу, берут микрокредиты под огромные проценты, едут в другой город на заработки, не справляются с оплатой жилья в аренду, остаются без документов – и им негде жить.
Шокируют данные рекордной смертности среди бездомных в 2022 году: в 182 городах страны умерло 40 тысяч людей без дома. В одной Москве – почти 6 тысяч человек, что намного больше, чем в год коронавируса.
Дарья Байбакова: Система помощи в таком масштабе не развивается, и поэтому количество людей, которые остаются в одиночестве со своими проблемами, растет. И это, конечно, приводит к тому, что и смертность тоже растет. Москве государство выделяет наибольшее количество денег на помощь бездомным людям. При этом, если мы говорим про эти пункты обогрева, то всего в Москве есть пункты обогрева с максимальной вместимостью всего не больше тысячи мест. В Москве порядка 238 тысяч бездомных людей.
Алексей Чухотин: Юридической помощи вообще очень много нужно. Я говорю, я сам пару раз пытался помочь, тоже через организацию. Я просто пару раз попринимал людей, в общем, посмотрел их проблемы. Ну, там адвокату… Там надо подключаться государству. Это, как я говорю, «черные» риелторы, все-все-все. Все сделано грамотно так, не подкопаться.
Москвичей бездомных – почти одинаковое процентное соотношение, как и людей из регионов. Там чаще всего история, я говорю, либо «черных» риэлторов, либо какие-то семейные раздоры, тоже что-то не поделили, имущество и так далее. Либо просто несчастная судьба, любовь, еще что-то. Истории разные. То есть это не то, что человек алкоголик, наркоман.
Радик Габдуллин: Коптильное помещение мое. Вот в данный момент приготовилась колбаса.
Голос за кадром: Собственное производство. А еще у Радика свой дом.
Радик Габдуллин: В доме у нас две спальни и большая кухня, гостиная. Дом – 80 квадратов.
Голос за кадром: Многие и не поверят, что в прошлом у Радика жизнь бездомная, а до того отбывал наказание в тюрьме – драка, разбой.
Радик Габдуллин: Почти 11 лет. Вы представляете, через 11 лет я вышел. Тогда уже появились сотовые телефоны, вот эти терминалы. Я даже не мог через светофор пройти, я боялся, то есть ошеломленный был. Я за бабушкой пристраивался какой-нибудь и вместе с ней переходил. А социальная связь вся потеряна.
Голос за кадром: Близких нет, жилья тоже. На работу из-за руки никто не брал. Ее сломал в тюрьме, возникла опухоль, ампутировали. Денег не было, скитался по знакомым.
Радик Габдуллин: Приятели есть некоторые, которые стали запойными алкашами, то есть были… У них квартира – естественно, ни газа, ни света. Помимо этого, круглосуточно вот эти собутыльники приходят, чтобы там распить свои спиртные напитки. И меня это очень убивало. Я уходил, находил новых. Ну, вот так, в общем, скитался вот так.
Голос за кадром: Больше года такой жизни отняли все силы и надежды Радика. Решил снова совершить преступление и вернуться в тюрьму, но вдруг узнал о помощи бывшим в заключении. Сейчас это крупная в Татарстане благотворительная организация поддержки людей в трудной жизненной ситуации «Приют человека». Жил и работал Радик при мечети в подсобном помещении.
Радик Габдуллин: Я вот трудился не покладая рук, можно сказать, порой круглосуточно. Я был охранником мечети, одновременно уборщиком и принимал. Там у нас в мечети учили путники, то есть останавливаются в аэропорт.
Голос за кадром: Так жил и трудился с 2016 года, когда не появилась в его жизни любовь – Айсулу.
Айсулу: Вот вся история наша началась с этого видео.
Голос за кадром: Айсулу увидела ролик с Радиком в интернете, который сняли сотрудники фонда. В нем он поделился своей историей.
Радик Габдуллин: На работу никто не берет – без руки, инвалид. Женщины на меня не смотрят – без руки кому я нужен? Вот так вот. Ну, то есть в этом видео было.
Голос за кадром: Искренность так понравилась девушке, что решила действовать – узнала его номер и написала.
Айсулу: Я сделала первый шаг, написала ему, поздоровалась. И сразу же, чтобы не мутить воду, написала: «А вы женаты?»
Голос за кадром: Семье два года. Айсулу делает дома полуфабрикаты на продажу, а Радик коптит мясо и рыбу. Но не оставляет работу в мечети при фонде, который когда-то его спас.
Александр Суханов, директор АНО ЦСР «Приют человека»: Он уже в нашей организации выступает как меценат, как человек, который оказывает помощь и поддержку таким же людям, которые в похожей жизненной ситуации находятся.
Голос за кадром: Так бывает и в жизни тех, кто когда-то оступился, возможно, был не прав. Но труд и мечта делают невозможное. Теперь у Радика рядом любимая супруга, работа и свой дом по улице Счастливая.
Александр Родионов: Дом, я хочу дом, чтобы была земля, хочу теплицы.
Анатолий Пушкарев: Я буду работать, копить и обшивать сайдингом дом.
Светлана Матвицкая: Откладываю на покупку. Дом частный, очень дорогой. Ну, надеюсь, что получится в течение года отложить.