– В прямом смысле слова они сидят у нас на шее. – Это мои колготки. Отдай! Это мои колготки! У тебя чулки есть свои, черные. Отдай! – Ну, ты всех-то не лови, оставь парочку. – Он истощен, но в целом ребенок классный, злой, дикий. ДИКИЕ ЗВЕРИ И ЛЮДИ Голос за кадром: Со своей большой и пушистой семьей Виктор Агафонов переехал из Владивостока в Подмосковье совсем недавно. Скоро здесь откроется парк «Земля прайда». Виктор Агафонов, директор парка львов «Земля прайда»:Лев выходит, самец. Кай, Леон! Сейчас они выйдут. Леон! Луна, Луна! Тая! Сандра! Серона, выходи, опоздаешь! Голос за кадром: У каждого из этих львов за спиной история не о жизни в Африке. Два самца работали в передвижном цирке и никогда не видели других львов. Виктор Агафонов:У них социализация полностью отсутствовала. И сейчас они вроде бы начали принимать все-таки свое львиное поведение. Если раньше они даже швырялись на львиц и агрессировали на них, то сейчас они вроде бы делают какую-то иллюзию цельного прайда. Голос за кадром: Две родные сестры – Луна и Вега – должны были отправиться за границу, из них должны были сделать ковры. А Сандра и Вета родились в зоопарке, мама от них отказалась, выкармливали малышей Виктор и немецкая овчарка. Виктор Агафонов: Они очень закрытые, скрытные. Предполагаем, что она их недокармливает. Мы попробуем сейчас все равно им предложить молочко. Это специализированное молоко для выращивания малышей. Это очень редко бывает, когда мать, вот родная мать есть, а малыши сосут соску. Вот посмотрите, у него уже глазки открытые. Держим их правильно, под попочку и за шкирку, как мать их носит. В природе, скорее всего, она бы погибла. Сейчас им месяц и неделя, пока что они питаются только молоком. Но в ближайшем времени они будут переходить и на мясную диету. Голос за кадром: Виктор с детства полюбил представителей семейства кошачьих. Сейчас молодому человеку 24 года. Последние пять лет работал ветеринаром в зоопарке типа «сафари» во Владивостоке, а сейчас – директором парка «Земля прайда». В его семье все моряки. Родители мечтали, чтобы он стал капитаном, но сына поддержали в его не менее рискованной профессии. Виктор Агафонов: Мама постоянно боится, говорит: «Ты как бы скинь мне фотографии свои со львами, но я их смотреть не буду», – потому что она боится, ну, переживает и все остальное. То есть папа тоже постоянно в шоке. Голос за кадром: В парке живут три тигренка, двоих тоже выкормил Виктор, тигрица отказалась. Говорит, что такое бывает с животными, которых в детстве самих оторвали от мамы. Виктор Агафонов: Харли – это маленькая спасенная тигрица. Корреспондент: Ты моя хорошая! Ой! Это приятно. Голос за кадром: Тигры, в отличие ото львов, ведут одиночный образ жизни. Когда трехмесячную Харли привезли в парк, Виктор боялся, что брат с сестрой ее не примут, но все обошлось. Виктор Агафонов: Это маленькая трехмесячная тигрица. Она была выкуплена из ненадлежащих условий содержания у фотографов. В прямом смысле слова они сидят у нас на шее, дорогие друзья. Голос за кадром: В парке стараются обогащать территорию, чтобы животные развивались и испытывали радость. Вот так львы реагируют на установку деревянной площадки. Виктор Агафонов: Кошачья сущность – находиться как можно выше. Здесь мы уже видим, что он уже начал точить когти. Довольно-таки аккуратно он ставит лапы, потому что все-таки львы не совсем грациозные животные, сразу хочу сказать, львы довольно-таки неуклюжие. Видно было, что он оступился, немножко завалился. Но тут Серона подбадривает его, чтобы он спокойнее и быстрее залез на лежак. И, конечно же, ему это очень помогает. Поддержка львиц очень и очень нужна, тем более с таким тяжелым прошлым вдвойне нужна. Голос за кадром: Львам необходимо развивать навыки охоты, даже если они никогда не будут этого делать. Сегодня вместо добычи будут пластиковые бутылки. В бой идут самки, самцы же наблюдают. Виктор Агафонов: При возможности стараются избегать воду. Они также в природе могут охотиться и на антилоп в реках и водоемах, но сами купаться, как тигры, не лезут. Но при надобности они могут спокойно это делать. Сегодня у нас у кошек было такое интересное мероприятие по введению в их быт новых предметов для обогащения среды обитания. Голос за кадром: Тигры же не боятся воды и очень хорошо плавают. Весной Харли впервые увидела воду. Виктор Агафонов: Ой, скажи: вода, вода, вода! Дорогие друзья, вот где такое вообще видано? Самая лучшая! Малышка пошла еще, непривыкшая, лапами трясет, говорит: «Ой-ой-ой! Я же культурный тигр». Но – нет. Скажи: «Мы не тигры, мы поросята». Ой! Вот она, тигриная радость, дорогие друзья. Это ли не счастье? Разве вот это не счастье? Полосатый рейс, заплыли! Ты такая счастливая! Рядышком, аккуратненько. Скажи: «Мама, ты меня научи». Вот здесь, вот так, сюда надо залазить. Малышка, давай, давай, давай! Плыви скорее! «Там глубоко, – скажи, – я никогда не плавала». Давай, плыви, малышка, плыви! Молодец! Голос за кадром: Парк «Земля прайда» строила специальная компания по тигриным нормативам, соблюдая все правила. Виктор Агафонов: Почти 5 метров – высота моста. Ограждения с отбойниками. Если львы – это такие мешки с картошкой в кошачьем мире, то тигры – все-таки обезьянки. Ну конечно, леопарды – обезьянки, но если сравнивать по большим кошкам, то все-таки тигры довольно-таки способны лазить и по деревьям, и по каким-либо поверхностям. Не просто построить забор, а построить забор для диких животных. Он должен быть более крепкий, он должен быть пробит почти на метр в землю, чтобы ничего не произошло. Должны быть специальные откосы. В общем, очень много нюансов, которые ребята уже знают, умеют, с опытом, они его наработали. Сейчас впереди процедура лицензирования. И каждый вечер меня накрывают какие-то эмоции в плане того, что все страшно, все плохо. Если в постановлении Правительства Российской Федерации говорится о том, что на льва необходимо выделить 80 квадратных метров выгульного помещения, то есть улицы, и 20 квадратных метров внутреннего помещения, то есть перегонки индивидуального домика, то у нас на каждого льва по 800 квадратных метров. Итого на прайд у нас 10 тысяч квадратных метров. Это очень много! Это превосходит во много-много раз нормативы, необходимые для содержания животных. Корреспондент: А этого забора достаточно, чтобы никто не убежал и чтобы соседи не перелезли посмотреть? Виктор Агафонов: Этого забора достаточно, но мы будем в любом случае его закрывать, укреплять и все остальное, для того чтобы обезопасить, в том числе себя, от других людей, потому что все-таки самый опасный зверь – это человек. *** Ирина:Комментарии, например, были такие: «Лиса вам снимет скальп»; «Лиса перегрызет вам горло». Это мои колготки. Отдай! Это мои колготки. У тебя чулки есть свои, черные. Отдай! Мадам, вам очень вкусно? Вкусно? А кто разрешал? Даня в том числе под присмотром всегда, потому что лисы-истерички очень… Нельзя! Голос за кадром: Лиса Есения – настоящая сорока, тащит к себе в нору все, что понравится, а нору сооружает из того, что придется. Ирина: Лису оставлять одну нельзя ни при каких условиях. Если забудешь какую-то вещь, кофту, еще что-то, то обязательно стащит. Пульт тащит. Самое забавное – это, наверное, она когда стырила мое нижнее белье. Даня: Сейчас мама придет. Мама! Голос за кадром: Свою терпеливую семью и славу рыжая блогерша обрела, когда ей было десять дней, а сыну Ирины Дане исполнялось пятнадцать. На день рождения он попросил себе лису. Даня: И стал изучать вопрос: повадки лис, поведение. Корреспондент: Кстати, в его здоровье какие-то позитивные перемены вот эта лиса привнесла? Ирина: Ну, он стал более активный. Пока она была маленьким щеночком, приходилось очень много передвигаться за ней: стащила там вещи, ее надо забрать, то есть отобрать. Мамы в комнате нет. Естественно, он за это несет ответственность. Года полтора, когда нам поставили диагноз. С трех с половиной лет мы с ним ездили в клиники, лечились. Нам ставили неутешительные прогнозы: никогда не встанет, никогда не заговорит. Огромное количество операций. Переживания постоянные. Конечно, это все очень тяжело давалось. Кстати, лисы очень читабельные. Вот она сейчас показывает, что не надо подходить ближе. Корреспондент: А как она это показывает? Ирина: Вот у нее прижаты уши, она немножко прижалась, то есть она собралась вся. Поэтому, в случае чего… Бежать ей некуда, и она это понимает. Голос за кадром: Диагноз ДЦП приняли, сейчас в семье больше радуются и шутят. Даня: Все, она уже ругается. Корреспондент: А что она еще делает, когда ругается? Ирина: В принципе, может кричать. Голос за кадром: Есения не дикая лиса, а сельскохозяйственная. Это искусственно выведенная порода. Они не агрессивные, их выращивают на зверофермах на мех. Браконьеры иногда ловят диких лисят в лесу и выдают за домашних. Ирина: Такие люди чаще всего описывают, что лиса – это как домашняя кошечка или собачечка. Конечно, когда сталкиваются с подростковым периодом у лисы, с пищевой и вещевой агрессией у щенков, то, конечно, они начинают выкидывать. Тем более что разница-то очень огромная между диким животным, дикой лисой, и сельхозживотным. Голос за кадром: Подписчики иногда обвиняют Ирину в жестокости и требуют отпустить лису на волю. Ирина в своем блоге ведет просветительскую работу и рассказывает истории питомцев. У Ирины живут еще две лисы, но в вольерах. В доме иногда ночует только Есения. Ирина: Арчуша, на! Арчи! Арчуша, на! Огурчик будешь? Это лис-отказник как раз, он жил в другой семье, его покупала другая семья. Они по определенным своим причинам решили отказаться, то есть не смогли содержать больше лисенка. Арчику было тогда, на тот момент три с половиной месяца. Это один из самых трудных периодов, потому что начинается подростковый период, взросление. И, естественно, лиса начинает менять свое поведение: они начинает показывать свои границы, пытаясь, конечно, проявить свои лидерские качества, показать, что она хозяйка в доме, это ее нора. Голос за кадром: Лисы не стайные животные, но домашние очень привязываются к человеку. Ирина: «Должна жить на воле» – это, кстати, огромное заблуждение. То есть дикие животные, естественно, должны жить на воле. Больше боимся зоорадикалов. Бывали случаи, когда приезжали и выпускали у лесоводов из вольеров этих лисичек. И потом лесоводы находили их, к сожалению, уже неживыми. Голос за кадром: С соседками Есения не подружилась. Первым ее четвероногим другом была овчарка Прада. Ирина: Есения воспитывалась изначально только с людьми, только. На тот момент у нас не было никаких других лис. С Прадой у нее были отличные отношения, она очень любила Праду. К сожалению, Прадочка наша ушла. Так, вы мне не снесите дом! Голос за кадром: Сложно представить, но до просьбы сына купить лису Ирина хотела себе лисью шубу. Ирина: Вот я смотрела картинки, и мне прямо настолько нравилось! Такой пушистый мех! Но получилось, что вместо шубы я купила себе лису. И, честно говоря, мне это нравится больше. У меня есть люди, которые писали: «Мы не можем теперь носить шубу. Надеваем и представляем, что это ваша Есения». *** Голос за кадром: В Ленинградской области работает уникальный центр реабилитации и спасения диких животных «Сирин». Ксения Михайлова, директор благотворительного центра «Сирин»: Здесь у нас стоят лошадь и козы. А волчат мы сюда приносим для того, чтобы… Так как у нас содержатся потенциально кормовые объекты, чтобы в будущем волчицы не пытались, по крайней мере, выломать решетку. Понятно, что вряд ли они будут дружить с козами, но чтобы, потом, не было такой острой реакции на вид дичи, не было такого: «О, коза! Давай рвем забор, идем жрать козу!» Для обогащения среды гуляют в том числе в вольерах сельскохозяйственных животных. То есть они гуляют с собакой, чтобы собака к ним привыкала, а они – к собаке. То есть чем больше они сейчас привыкнут ко всему безобразию, что происходит вокруг, тем легче им будет жить в дальнейшем. Ой, хорошо, хорошо, хорошо! Ой, хорошо! Ты завалился? Вылезай! Голос за кадром: Ксения – биолог. Профессию выбрала еще в третьем классе. Ее папа охотник и с детства учил дочку чувствовать диких животных. Ксения Михайлова: Бывший охотник. То есть он просто военный. Ну, еды-то не было, были сухпайки и баранина эта в тушенках. Вот он сейчас не охотится категорически, потому что не надо. И он благодарен животным за то, что они ему помогли, и учил меня этому: читать следы, ходить в лесу, знать разных животных. Голос за кадром: В 2009 году Ксения искала себе собаку из приюта и увидела, что бездомными могут быть даже голуби. Когда узнала, что в России практически нет центров помощи для диких животных, принялась за дело – открыла центр «Сирин». На свои деньги строила вольеры, вместе с волонтерами заботилась о животных. Ксения Михайлова: Чем отличается, условно говоря, реабилитационный центр, не знаю, от приюта, от помощи на дому? Вот именно программой реабилитации, программой возвращения животных в естественную среду обитания. То есть нельзя так просто подобрать лисенка домой, подержать его на диване, а потом его выпустить в лес, потому что, скорее всего, он погибнет. Голос за кадром: Чтобы звери чувствовали себя вольнее, Ксения три года назад купила 6 гектаров земли в Ленинградской области. Животные в центре делятся на две категории: на одичание – это те, кого еще можно выпустить на природе, и неотпускные – те, кто останется жить в центре. Приют закрыт для посетителей, на лицензию зоопарка Ксения еще не подавала – нет средств строить вольеры с отбойниками. Ксения Михайлова: Потенциально мы хотели когда-то сделать здесь экспозицию из животных, которых нельзя выпустить в природу, ну, потому что они… ну, не усыплять же, он нормальный, здоровый, он не мучается, в общем-то. Это перемолотые перепелки, и добавка туда добавлена для улучшения пищеварения. На самом деле волки – хищники, конечно, но они не такие… Голос за кадром: Две девочки-волчицы в центре пару дней. Так как они родились в неволе, то их выпустить в лес нельзя. Ксения радуется, что они составят компанию одинокому волку, когда подрастут. Ксения Михайлова: На усыпление были щенки. То есть с дикими животными мы так не работаем. Собственно говоря, они групповые животные. Даже просто семейное проживание без размножения все равно лучше для социального животного, чем одиночная камера. Голос за кадром: Вот так Ксения подружилась с волком, когда он только приехал и жил в карантинном вольере. Ксения Михайлова: Хорошо. Иди ближе, иди, почешу. Так, сначала контакт с ним найдем. Убираться – потом. А то ты меня съешь и не пустишь убираться. Ксения Михайлова: На самом деле волк вообще – это такое несчастное животное, которое попало под раздачу. То есть я регулярно встречаю комментарии, типа, знаете: «Сорный вид». В смысле – сорный? Сорный – это человек, «венец природы», «повернем реки вспять». Они не наносят такого вреда хозяйству. Они не нападают на людей. Причем это как бы крайне редкая ситуация, чтобы волки нападали на людей. Они могут таскать собак и какой-то скот. Но, опять-таки, видите, это вопрос заборов, а не волков. Волк действительно в некоторых регионах практически уничтожен у нас, то есть он практически истреблен в Европе был, большей частью. Недавно в Тамбовской области… Вот это «тамбовский волк – тебе товарищ» поменяло свой смысл, потому что в Тамбовской области убили последнюю пару волков. Волков оклеветали. У нас такое происходит повсеместно: это брошенные поля, которые зарастают не пойми чем, которые заболачиваются, потому что нарушена экосистема. То есть сейчас очень много работ идет, всяких разных. Для того чтобы жила земля, она должна быть в цикле, то есть ее надо либо косить, либо чтобы по ней бегали стада животных, которые бы ели зелень, которые бы гоняли туда волков. Что такое земля? Почему она страдает? Если раньше, условно говоря, на гектаре земли могло жить стадо мамонтов, то сейчас на гектаре земли с трудом может прокормиться корова. У нас прирост биомассы сильно меньше, чем он был тогда, когда регулярно выедали траву и регулярно, соответственно, бегали разные животные по ней. И для человека это тоже вредно. То есть животные не сорные, сейчас уже понятно. Животные в системе важны на самом деле все. Контролировать этот процесс надо не так просто: вот эти едят, не знаю, коров, поэтому их уберем – и все будет хорошо. Не будет. В основном волки выходят тогда, когда есть какой-то катаклизм, то есть это зима, если это какие-то рубки. Выходят из-за нехватки копытных. А это, я говорю, в свою очередь, большая проблема. То есть у нас сейчас действительно большой дефицит копытных животных, потому что эти поля заболачивающиеся и все остальное, их некому кушать. Голос за кадром: А лисят спасают и выпускают регулярно. Вот этот лисенок провалился в люк и сидел несколько дней без еды и воды. Ксения Михайлова: Так, вот такое маленькое чудо к нам приехало. Он истощен, но в целом ребенок классный, злой, дикий. Видите, какие зубы? *** Светлана Кропочева:Доброе утро! Доброе утро! Не выспался? Голос за кадром:Он не отходит от своей хозяйки – не может отогреться. В семье он пару месяцев. За ним Светлана ездила в Воронеж. СветланаКропочева:Вот такой вот старичок возвращается с нами в Москву. Если на него внимательно посмотреть, то зовут его Квазик, Квазимодо. Не бойся, не бойся, не бойся! Сейчас я тебе все отмою. Давай! Ты мой сладенький! Не бойся, не бойся, заинька! Сейчас я тебя помою. Ручки давай. Вот они, наши рученьки. Давай мама тебе вот так сделает, головушку и личико давай. Посмотри, у тебя глазоньки, вот какие глазоньки грязные. Мальчик не мылся. Носик не мытый. Вот так мама вымотает аккуратненько. Давай я на головушку тебе… Через ручку, вот так, через ручку. Вот такой у нас будет чистюлька, красавчик у нас будет!Слушай, его так били, что у него и хвост, и прикус, и глаз – все в одну кучу. Голос за кадром: Квази, а не Квазимодо, жил в передвижном зоопарке. Обращались с ним жестоко. К заботе новых родителей пришлось привыкать. СветланаКропочева: А у него слепота врожденная? Ветеринар: Нет. Катаракта. Скорее всего, была травма. СветланаКропочева: А с зубами что-нибудь надо делать? Вот здесь, смотри, обломанные, тут перелом. Ветеринар: Кариес. Надо, конечно, много чего надо делать. Но это после стабилизации состояния. СветланаКропочева: А переломы – это тоже следствие? Ветеринар: Скорее всего, да. СветланаКропочева: Кошмар… Голос за кадром: Светлана не знала, что ее детская мечта иметь обезьянку приведет в ее дом не сказочных персонажей, которым нужна будет экстренная помощь. СветланаКропочева: Ну, ты всех-то не лови, оставь парочку. На самом деле, как сейчас я понимаю, мечта весьма дурацкая. Но тогда мы еще не знали о сложностях содержания, обо всем прочем. Таким образом, у нас появился наш первенец – Семен. Голос за кадром: Первым в доме появился Семен 14 лет назад, его купили по объявлению. Здесь он научился ходить, пользоваться столовыми приборами, носить одежду и листать книжки. Зяму в новой семье приняли. Семен заботливо перебирает шерсть нового брата и своего человеческого – Назара. НазарКропочев: Все в порядке? Ты в шоке, наверное, от того, что происходит, да? Голос за кадром: Это считается высшим проявлением нежности у обезьян. Назар Кропочев: Опять же, мне сколько было? Лет, наверное, тринадцать. То есть для меня это был поначалу, наверное, просто как питомец, как кошечка, собачка, кто-то забавненький появился дома. Причем он был маленький, ему нравилось играть, бегать, прыгать. Если бы я сам один жил, я бы, наверное, никакое животное не завел, потому что это большая ответственность и большая трата времени. Но так как они уже здесь живут, животных я в любом случае люблю. Если вы завели ребенка, вряд ли у вас к нему будет негатив и вы на него «забьете». Он живет с тобой, это твой член семьи. Ну, будет странно, если у тебя не будет с ним нормальных отношений. Светлана Кропочева: У них комната. Шкафчик закрыт на замок. Там у них памперсы, там у них средства гигиены и так далее и тому подобное. И еще у нас есть дополнительные спальные места, тоже такие, вот верхний ярус и нижний ярус. Нарядные платья для девочек, теплые кофточки и так далее, обувь, вот внизу сложена обувь, носочки, пинеточки и все прочее. Потом уже к нам обратились друзья, попросили помочь, выкупить обезьянку из плохих условий. И там ее нужно было лечить. Это наша первая была, Катюша, собственно с которой и началась наша деятельность по спасению, воспитанию и так далее. Когда не стало нашей Катюши, ребята-обезьянщики, и не только обезьянщики, привезли и подарили нам Машу. Маша с нами уже больше девяти лет. Привезли ее худую, грязную, дикую, злобную, агрессивную. И вот таким образом она осталась у нас. Мы потом выкупили еще одну обезьянку, Серафиму. Ее, к сожалению, мы спасти не смогли, то есть наше лечение было уже слишком поздним. Очень много было тех, в которых хозяева разочаровались или поняли, что не справляются, когда уже обезьяна стала потенциальную опасность нести, проживая дальше в том доме. Таким мы тоже помогаем, забираем или выкупаем, пристраиваем. У нас есть определенная очередь, люди, которых мы уже проверили, которым можем доверить такое серьезное животное. Мы таким образом помогаем им стать счастливыми. Ну и продолжаем, да, по мере сил и возможностей выкупать из контактных зоопарков тяжелых обезьянок, лечим их и потом тоже пристраиваем, находя им хорошие руки. Вот у нас живет четверо постоянно проживающих, один товарищ сейчас в гостях. Это прямо по-настоящему младшие и любые члены семьи. У нас всегда говорят «малышня», «давай, пора кормить детей». Или самое такое шуточное – это «мартыхи». Голос за кадром: Семен считается старшим из детей и помогает в воспитании остальных. Светлана Кропочева: Парень умненький, все понимает, все знает. То есть он показывает, как правильно распределяются взаимоотношения в нашей стае, показывает, кого надо уважать, кого надо слушаться. Голос за кадром: Обезьянам и на воле, и дома нужна жесткая иерархия, вожак и твердая рука. Светлана Кропочева: Я – мама, вожак. А дальше уже все остальные, но на таком же высоком уровне. И есть ведь еще определенное количество вышестоящих особей на каждой иерархической ступени. То есть если обезьяна в самом низу иерархии стаи находится, то выше ее несколько этажей. И обезьяна знают и умеют с этим жить. И у нас в семье точно так же. Они привыкли всю жизнь проводить в борьбе, доказывая и завоевывая свое место под солнцем. Обезьяны на самом деле живут очень жестко в природе, поэтому просто вот так «муси-пуси», домашнее воспитание – это не получится никогда. И одной любовью обезьяну не воспитать. Строгость нужна обязательно. Они действительно очень сильные, очень хитрые, очень умные животные и очень опасные. Кроме того, что нужно физическое превосходство, правильное, еще нужно и внутренний моральный стержень, который позволяет удерживать вот это свое положение в своей этой стае. – Аккуратно, Гера! – Гера, потише! Он же маленький. Светлана Кропочева: Например, в природе вожак наказывает своего соплеменника, который не слушается, то есть он демонстрирует силу, подавляя волю. То есть он может взять за шкирку и пригнуть к земле – и тем самым показать, что он сильнее. Он не обижает, но он демонстрирует. – Аккуратнее только! Светлана Кропочева: И мы используем все те же самые приемы. То есть когда у нас появляется кто-то новенький, который не хочет подчиняться, мы точно так же демонстрируем силу. Никогда мы не используем приемы избиения, какие-то другие орудия, которые некоторые советуют, палки или ремни. Ни в коем случае! И, естественно, внутреннее убеждение, что ты сильнее, ты имеешь на это право. Обезьяны – они эмпаты, они очень хорошо это считывают. Потому что иногда, когда они расшалятся, мне достаточно брови свести и спросить: «Кто?!» – и все, сразу же на пузе расползаются все по своим местам. Мне иногда пишут: «Вот принести себя в жертву обезьяне». Да мы не приносим себя в жертву, мы наслаждаемся общением с такими членами семьи нашей. Нам это доставляет удовольствие. Потому что пока я меняю подгузник, я сто пятьдесят раз поцелую. Пока мы идем умываться утром, мы двести раз посмеемся, посмотрим в зеркало, друг другу морды состроим. Никакой жертвенности тут нет. Да, моя хорошая! Маша подтверждает. *** Голос за кадром: У Виктора тоже есть домашние дикие питомцы. Сейчас у него живет маленький черный леопард и сервал. Никто не ожидал, что котята подружатся. Корреспондент: Вы мне, главное, расскажите, какие правила по технике безопасности. Виктор Агафонов: Ну, если начнет брызгать кровь в лицо, то главное – не поддаваться панике. Все остальное – фигня. Сейчас мы заходим в святую святых нашего дома. Основной дом, то есть там у нее комплекс, мисочки, лоточки. Она вас смущается, потому что все-таки чужие люди, ей все-таки некомфортно. Она знает конкретно, кто ее семья. Любой другой человек – это, конечно, все воспринимается со сложностями. Она была очень пугливая, она была очень нервная. И несколько дней подряд мы заходили к ней – она падала на спину, она шипела, она кидалась. Это из-за того, что она дикая, не из-за того, что она не ручная, а из-за того, что она просто боится – боится того, что, возможно, с ней что-то будут делать нехорошее. И несколько дней нам потребовалось на то, чтобы объяснить ей и дать понять: мы тебя не обидим; дать понять, что все будет хорошо. Корреспондент: Вы как-то их дрессируете, чтобы они взаимодействовали? Виктор Агафонов: Я в принципе не дрессирую животных. Это чуть-чуть не то. Это максимум воспитание, так можно назвать, но это не дрессировка. Корреспондент: А почему они играют и ладят друг с другом? Виктор Агафонов: Потому что оба малыши, оба детеныши и правильно были совмещены, то есть постепенно. Но, как вы видите, все равно бывает, что она шипит. Ну, это такое доброе шипение. Два конкурента, которые живут в природе друг против друга, то есть леопарды убивают сервалов. Голос за кадром: Леопарда зовут Пумка, за ней Виктор ездил за 500 километров от Москвы. Ее спасли от людей, которые обращались с котенком очень жестоко. Виктор Агафонов: У нее отрезана часть уха, видно эту асимметрию. Ну ничего. Вот давайте посмотрим сверху. То есть рана довольно-таки свежая, но… Пойдем, малышка, пойдем с нами. Выкуплена из передвижного зоопарка. Оторвано, отрезано – непонятно, что с ухом, но что-то с ухом. У нее поломаны пальцы, один палец вообще выломан, абсолютно выломана фаланга пальца. Голос за кадром: Сейчас здоровьем Пумки занимаются опытные ветеринары, под вопросом ампутация пальца. Ветеринар: Вы должны следить со временем, поскольку палец… не очень хорошо подтягивается последняя фаланга вверх. Существует вероятность с возрастом, что коготь может начать врастать в подушку. Но это небольшая вероятность. Мы решили сегодня ребенка ни за что ни про что пальца не лишать. У нас есть совершенно спокойно впереди целый год, чтобы мы смотрели, как это будет происходить. Ну, если будет нужно, то мы сделаем. Голос за кадром: Жить в доме Виктора Пумка может еще максимум месяц. Корреспондент: Ну что сказать? Обивка вся в сохранности. Виктор Агафонов: Пока что. То есть Пумка уже научились снимать шторы с гардин. Тут еще последствия ремонта, все стоит в коробках, но для них это более интересно даже, чем… Шторы просто идут в ход. Корреспондент: Если кто-то хочет завести домой, то будет вот так? Виктор Агафонов: Надо понимать, что ничего не будет дома, что можно сразу лишаться квартиры, и все. Голос за кадром: Для Пумки сейчас строят отдельный вольер, скоро она перерастет сервала и может причинить ему вред. У нее уже появился спонсор, который готов оплатить содержание леопарда. Через год-полтора ее переведут в вольер к будущему жениху – белому леопарду, если сойдутся характерами. Виктор Агафонов: Помещать сейчас с леопардом для нее, именно для нее – это может быть очень опасно. Как вы все знаете, леопарды – это одиночные кошки, и он может просто убить ее. Так как это детеныш, она не представляет для него никакого интереса, она не представляет… Увидела телефон, увидела телефон. Зайчик, не бойся, все хорошо. *** Голос за кадром: Ксении тоже приходится брать подопечных домой. Совсем малышей в центре вырастить сложно. Долгое время у Ксении жила выдра, ее даже приходилось брать в путешествия. Ксения Михайлова: Это выдра, зовут его Выдрентон. Появился он у меня благодаря несчастному случаю с ним, то есть это малыш, который, видимо, тонул, скорее всего, его от матери просто снесло течением. И вот нашли рыбаки. Ну, почему я говорю, что он тонул? Потому что у него была пневмония. То есть он, видимо, хватанул воды, у него была легкая пневмония. Собственно говоря, через наших знакомых общих рыбаки узнали о нас и обратились к нам с малышом. Хотелось бы, конечно, найти ему самочку, потому что даже в зоопарках, в принципе, не очень много выдр. Ну, я имею зоопарки, где рожденные в неволе. Он меня как бы терпит, поэтому мы с ним гуляем. А к посторонним он, конечно, агрессивен. Это все-таки серьезный территориальный хищник. Я говорю, что выдр пытались выпускать в Тверской области, но они погибли в капкане в течение недели. Очень умные животные! Куньи вообще умные, а выдры просто… Допустим, он пластиковые окна открывать умеет, причем он с одного раза научился. Он мне год назад чуть пальцы не отгрыз. Корреспондент: Может, да? То есть если пальчик сунуть туда, в дырку… Ксения Михайлова: Нет, это было не потому, что я сунула. Я-то могу совать, привыкаю. Кто такой сладкий? Кто сладкий? Корреспондент: А кормить их чем нужно? Ксения Михайлова: Рыбой в основном. Ну, немножко даем цыплят, перепелок, но основная еда – это рыба. Им нужна социализация, им нужно общение. То есть в какой-то момент он был очень сильно привязан ко мне как к матери. То есть два года они прямо совсем-совсем живут семьей. Соответственно, его было нельзя в принципе оставить нормально, то есть он сильно переживал, страдал. У него привязка была такая же, как к родной матери. Голос за кадром: У любимицы здесь есть собственный бассейн. Ксения Михайлова: Иди, плавай! Иди! Пойдем! Голос за кадром: Также в центре очень много птиц. Люди регулярно подбирают птенцов, и хорошо, что хотя бы звонят в центр. Ксения Михайлова: Совят не надо подбирать в лесу. Это надо констатировать. То есть конкретно эти совята – они с проблемой пера, с ломающимся пером. Таких подбирать надо. Но часто тащат совершенно нормальных. И такими их делают люди, которые кормят их дома сосисочкой, колбасочкой, а потом только, на третий-четвертый день, начинают звонить в реабилитационные центры. Корреспондент: А кого вообще надо, а кого не надо подбирать? Ксения Михайлова: Вообще никого не надо подбирать, вообще никого не надо подбирать. Корреспондент: Ну как? Ксения Михайлова: Надо позвонить специалистам. Корреспондент: А если, например, я не знаю, у лисят мама погибла? Ксения Михайлова: Ну, если вы видите, что там лежит, не знаю, убитая лисица, а вокруг нее лисята, то подобрать можно. Но опять-таки я напомню, что лисы – это все-таки потенциальный источник бешенства, как и любые… Корреспондент: А, кстати, как это определишь в лесу? Ксения Михайлова: Никак. Лисята, которые на выпуск, вот они на выпуск. Когда мы их будем ловить на выпуск, то это будет прямо настоящий отлов. Мы ставим такую загородку, куда мы их загоняем, и там сачком… Это целый бой, чтобы их потом в природу вернуть. Я к тому, что это просто такая прямо боевая операция с поимкой этих диких лис, которые кусаются, дерутся, орут и в руки совершенно не хотят даваться. – Давай. Страшно, да? Страшно? Ну давай! *** Голос за кадром: А в Приморском крае на свободу выпускают амурских тигров. Сначала их спасают из леса, если тигрята остались без мамы, охотники ранили или тигр подошел близко к человеческим поселениям и его пришлось на время обезвредить. Сергей Арамилев, генеральный директор центра «Амурский тигр»: Вольерный комплекс, где содержатся все животные, в основном тигры. У нас сейчас шесть медведей, аист. Голос за кадром: Прямого контакта с хищниками у сотрудников нет. За их жизнью следят через камеры видеонаблюдения. Если животное привыкнет к человеку, то после выпуска на свободу может погибнуть. Сергей Арамилев:Мы их выпускали с 2013 года. И до сих пор они у нас под контролем. То есть мы периодически узнаем различные подробности об их жизни. Голос за кадром: На этих кадрах тигрица Амба в своем вольере и еще не ожидает, что свобода совсем близко. Ей восемь лет. Амбу отловили у сельских построек, приходила за собаками и козами. Но к людям пришла не из-за голода, как это часто бывает. Сергей Арамилев:Тигрица оказалась в стрессовой обстановке. По всей видимости, по вине людей потеряла двух тигрят. И свое недовольство, свою печаль проявляла тем, что нападала на домашних животных, на собак. Как мы видели в центре, она достаточно хорошо охотится на крупных копытных животных, поэтому охота на собак была не вынужденная мера, а это как раз было проявление того стресса, который случился на фоне потери детей. Голос за кадром: Перед транспортировкой в лес зверя нужно усыпить. Сделать это непросто – очень много зелени. К ночи удается ее найти. – Взяли! Все, работаем быстро! Кровь возьмем. Голос за кадром: В центре есть настоящая реанимация для животных, здесь даже проводят сложные операции. Амбу обследуют, убеждаются, что здоровая, и надевают ошейник. Сергей Арамилев: Чтобы тигр всю жизнь не ходил с ошейником, через три года сработает размыкающее устройство – и в этом месте ошейник распадется. – Держите носилки, вытаскиваем! Голос за кадром: Животных обычно отвозят за тысячи километров от населенных пунктов, заранее убедившись, что там достаточно копытных животных. За 20 лет спасли 16 тигров. Всего в Дальневосточном округе их 600. Амурский тигр занесен в Красную книгу и считается самой большой кошкой в мире, его длина может достигать 3,5 метра. Виктор Кузьменко, председатель правления МРОО «Центр Тигр»: Было проведено 12 охот на крупных жертв – на пятнистых оленей. И, наверное, порядка 15 охот на более мелкую добычу – на поросят диких, на кроликов. То есть навыки охоты у нее вполне отличные, то есть она нормально охотится, без всяких проблем, человека она избегает. Голос за кадром:Транспорт во время транслокации меняют несколько раз, так как по тайге не проехать даже на внедорожнике. И самый захватывающий для всех момент – отпустить уже, можно сказать, своего питомца. Выйдя из клетки, тигрица должна испугаться людей и бежать. Виктор Кузьменко: Мы будем надеяться, что она будет тут жить долго и счастливо и принесет как минимум еще одно потомство. Сергей Арамилев: Когда животное выпускается в природу, то есть любое, пусть это какая-то птица небольшая, пусть это тигр или медведь, то, наверное, такое осознание приходит, что не зря мы хлеб едим все-таки. *** Корреспондент: А что вы чувствуете, когда выпускаете животных? Ксения Михайлова: Ну, я говорю, за охотничьи виды, конечно, очень волнительно – ну, просто потому, что на них действительно много охотятся. Их тяжело выпускать. Тех же лис я выпускаю гораздо спокойнее. Птиц вообще классно выпускать. То есть они улетают – и прямо такая приятная радость от этого происходит. Поэтому когда в животном ты уверен, то выпускать его скорее приятно. *** Виктор Агафонов: Пирожочек, пойдем гулять! Пойдем! Сегодня твоя первая прогулка. Теперь у тебя все будет в жизни хорошо.