Илья Тарасов: Есть такая благотворительная организация «Дом друзей». Эта организация занимается помощью бездомным. Недавно у них появился проект под названием «Две жизни» – он направлен на помощь пожилым людям, которые пострадали от домашнего насилия в период самоизоляции. Чуть позже этот проект станет вообще отдельным благотворительным фондом и будет заниматься только помощью пожилым людям, попавшим в трудную жизненную ситуацию. Сегодня мы поговорим с идеологом этого проекта Полиной Назарьевой, для того чтобы выяснить, вообще как этот проект появился, кому он помогает и почему до этого в России подобных вещей не было. Полина Назарьева: У нас куча случаев, когда матери, бабушки не обращаются в полицию и не пишут заявления просто потому, что это родные люди – внуки или дети – их избивают. Они боятся, что если они обратятся куда-то за помощью, то об этом узнают агрессоры и совершат еще что-то, более жестокое. Поэтому они молчат, надеясь на то, что все исправятся и ситуация будет лучше. Терпят эти побои, живут на лестничных площадках, но ничего не делают. Илья Тарасов: Эта ситуация была не только до карантина. А как карантин и вся эта история с коронавирусом на это повлияли? Полина Назарьева: А в карантин просто некуда деться. У тебя есть только дом, и все. И ты не можешь находиться нигде – ни на улице, нигде. Ты замкнут в этих четырех стенах. И волей-неволей тебе приходится сталкиваться лицом к лицу. А уйти некуда. У нас очень удачно произошло развитие и начало этого проекта, когда мы открыли свой приют для таких нуждающихся слоев населения, для престарелых. Илья Тарасов: Сейчас как приют выглядит? Сколько там человек? Полина Назарьева: Сейчас там около 15 человек, 12 или 15. Периодически у нас уходят и приходят, потому что… Например, женщина, которую мы нашли, простите, у мусорной свалки. Мы ее забрали. Она две недели была, как загнанный и избитый зверь. Она ни с кем не общалась, она боялась всего. Попросила кровать поставить к стене, чтобы, не дай бог, сзади никто не подкрался. То есть на нее было прямо страшно смотреть и очень больно. Она прожила две недели, освоилась, все с ней стало хорошо. Через месяц она собрала вещи и сказала: «Я, наверное, пойду домой. У меня сын закодировался. Наверное, все будет хорошо». Мы следим за ней постоянно, мы звоним, мы приходим, проверяем. Пока все в порядке. Илья Тарасов: А как она вообще оказалась там, где вы ее нашли? Полина Назарьева: Ее избивал сын, который очень много пил, избивал ее периодически. Она жила на лестничной площадке, питалась каким-то сухим хлебом дома, нормально желудок не функционировал. И она где-то скиталась, какую-то еду пыталась найти на свалке. И мы ее там нашли. Ну, просто сидела женщина на корточках. Мы к ней подошли и спросили – она рассказала. Это человек с высшим образованием, всю жизнь работавшая медработником в больнице. Образованный нормальный человек, у которого так сложились обстоятельства. Сын попал в трудную ситуацию, потерял работу, начал пить и винить, естественно, во всем мать. Илья Тарасов: Цель приюта? Допустим, если приют для бездомных, то там понятно: восстановить документы, трудоустроиться и так далее. А цель приюта вашего, конкретная и глобальная? И сколько по времени там может находиться человек? Полина Назарьева: Всю жизнь. Находиться человек может до тех пор, пока ему это нужно будет. Мы его обеспечиваем. То есть это не временная передержка, а это постоянное проживание для нуждающихся престарелых после 70 лет, старше 70 лет. Илья Тарасов: На мой взгляд, сразу есть минус в этой истории. Главное, чтобы те дети, которые избиваются своих родителей, не узнали об этом приюте, потому что: «Ну отлично! Есть куда девать. Пожалуйста! Дверь там». Полина Назарьева: Если честно, и хорошо, чтобы было куда девать. Им гораздо лучше у нас. Они расцветают, давление нормализуется, начинают нормально питаться и так далее. Хорошо бы, чтобы они отпускали. Но они ведь не отпускают. Понимаете, в чем дело? Если они хотя бы отпускали и забирали себе квартиру в свое пользование, мы бы забирали этих нуждающихся. Но семья хочет, естественно, восстановления, надежды есть. И продолжается все то же самое. И вот так ходит по замкнутому кругу ситуация. И все. Проблема в том, что таких людей очень много и мы о них не знаем. У нас пока в доме живет – сколько? – от 12 до 15 человек. А представляете масштабы страны? Сколько всего таких людей в России, которым нужна вот такая помощь? Илья Тарасов: Нас сейчас смотрят, я не знаю, в регионах пожилые люди, которые понимают, что они в такой же ситуации находятся, и не знают, куда им обратиться за помощью. И в полицию не хочется идти. Вот как, во-первых, к вам им попасть? Полина Назарьева: Можно обращаться к нам в «Дом друзей», линия «Две жизни». В таких случаях мы предоставляем помощь – и финансовую, и моральную. В том числе предоставляем место для проживания на столько, на сколько человеку понадобится. Навсегда – значит, навсегда. Илья Тарасов: А из регионов могут к вам приехать? Полина Назарьева: Конечно. Илья Тарасов: Возрастной ценз? Полина Назарьева: От 70.