Иди. Я поддержу
https://otr-online.ru/programmy/za-delo/idi-ya-podderzhu-66842.html Голос за кадром: По статистике, только 25% выпускников сиротских учреждений могут успешно интегрироваться в общество. Остальных ждут тюрьма, драки, наркотики, алкоголь. Они не доживают даже до 40 лет. В интернатах и детских домах за детей все решают воспитатели, их обеспечивают едой, одеждой, их возят на экскурсии, устраивают праздники и дарят подарки.
Но никто не учит их элементарным бытовым навыкам. После выпуска из детского дома они получают квартиру и остаются один на один со взрослой жизнью. Практически все сталкиваются с проблемами: не умеют распоряжаться деньгами, платить за ЖКХ, не могут найти работу и получить образование, чувствуют себя одинокими и брошенными. И здесь необходим наставник, который поможет разобраться с проблемами и поддержит на жизненном пути.
ФИЛЬМ ОЛЕСИ РУСНАК
ИДИ. Я ПОДДЕРЖУ
Светлана Кузнецова: Художник – кто это? Это человек, который этой жизнью живет и работает, а не просто увлечение мое. Я не считаю себя художником. Художник, кто от этой профессии получает деньги, как и я. Вот я маляр.
Идут вот такие обои вот сюда. Раз, два. Как раз тут подходит. Три, четыре. Тут хватает. Там – пять, шесть.
Голос за кадром: Света легко управляет шпателем, знает, что такое грунтовка, как выровнять стены и убрать грибок.
Светлана Кузнецова: Тут у нас вчера прошпаклевала потолочек. Видишь, подтечка? Тут тоже. Там тоже. Прошкурю тихонечко. И тоже маслом у нас будет покрашено.
Голос за кадром: Любое обшарпанное помещение после работы Светы – как новенькое.
Светлана Кузнецова:Где «Опасно» – не наступать! Где «Окрашено» – раз! – все. Некоторые у нас просто жильцы не понимают, что окрашено. Проходим. Вот смотри, мой бардак малярный. Тут ведерко, все малярное.
Голос за кадром: Света работает в ЖКХ маляром уже восемь лет. В ее обязанности входит ремонт подъездов и квартир малоимущих, инвалидов и пенсионеров. Работа тяжелая и малооплачиваемая, приходится жестко экономить, чтобы дотянуть до следующей зарплаты.
Светлана Кузнецова: Потом идет аллергия, где сырость, где грибок, где вот краска. Все равно это откладывается на твоем здоровье.
Голос за кадром: Свете 42 года. Все свое детство она провела в детском доме.
Светлана Кузнецова: Мама и папа плохие, естественно. Поэтому тут-то я не виновата, что они-то с умом-разумом не дружили по молодости. Плохой образ жизни вели они. Меня забрали от нее. Она, наверное, продолжала тусоваться в своем миру кайфовом. В детском садике я оказалась. Тогда еще заболела корью. Помню, что меня в больницу положили.
Голос за кадром: Свете было четыре годика. Когда пришло время идти в первый класс, детей стали распределять по школам-интернатам. Они были переполнены, мест не хватало. И Свету с двумя ее сверстниками по роковой ошибке отправили в коррекционную школу-интернат для умственно отсталых, которая стала для них настоящим адом. Свой первый день в «тюрьме» (так Света называет интернат) она помнит как сейчас.
Светлана Кузнецова: После детского сада когда я туда попала, меня собрали… Ну, я куколка была: длинные волосы, колготочки белые, сандалики, платьице, портфель тяжелый был. Так эта сволочь, фашистка у меня отняла сразу портфель, сразу раздела, сразу обстригла волосы и под холодный душ! Я вообще в шоке была. Она мне какие-то тряпки там дала, мои вещи она убрала, все забрала. И я поняла, куда я попала. Ко мне девчонка подходит: «Слова не говори, а то еще хуже будет, прыгалки по тебе пойдут». Девкам доставалось тоже, да. И с тех пор я там как мышь была. А с ребятами и девчонками мы очень хорошо дружили.
Голос за кадром: В девяностые годы жестокое отношение к детям в сиротских учреждениях встречалось часто. Детские дома для умственно отсталых были закрытыми, туда не пускали даже волонтеров. Света вспоминает, как их били, отбирали еду и вещи, запугивали. Всем подряд ставили диагноз «олигофрения», чтобы оформить инвалидность, за которую воспитатели-надзиратели получали деньги.
Светлана Кузнецова: Там было запрещено учиться любому человеку. Вот пока ты маленький, не имеешь права ничего. Они испугом, силой, битьем тебя заставляли бояться. Или как это? Я даже не знаю, как это сказать. Догола раздевали. Господи, на голую сетку… Солдатские у нас же кровати были. Раздела вот она девчонку за то, что она что-то там неправильно сделали, и голой на решетку железную. Это у них в порядке вещей. Кто разрешал тебе так издеваться? Вообще ужас! Что-то побаловался мальчишка – она его каблуком по голове, и он потерял зрение. Вот так вот, да. И никакой ответственности, ничего, их не наказывали.
Я каждый день считала, восьмой, девятый, десятый класс, каждый день считала: «Ой, когда из этой тюрьмы выйду?» Когда освободилась – все, свобода!
Голос за кадром: После долгожданного выпуска из школы-интерната Света отучилась на маляра и сразу стала работать. Чтобы восполнить пробелы в общеобразовательной программе, которую она очень плохо знала, девушка пошла в вечернюю школу, где познакомилась с учительницей по истории Ладыгиной Ириной Александровной. Историей так и не увлеклась, но приобрела в лице учительницы хорошего куратора, которая рассмотрела в ней талант.
Светлана Кузнецова: Иришку встретила, два-три раза к ней сходила на урок. Поняла – не мое, с этого я кирпич и дом не построю. Все. И вот когда на уроке начали рисовать что-то там (я помню первые эти рисуночки дурные), вот она увидела: ага, художник.
Ирина Ладыгина, куратор Светы: У меня одна из программ – мы рисуем историю.
Светлана Кузнецова: Да, вот тогда ты меня увидела.
Ирина Ладыгина: У нас там большие выставки тоже. Смысл в том, чтобы человек рисовал историю так, как он это понял сейчас, ниоткуда не срисовывая. Вот у человека, например, с цветом ассоциации или какая-то фигура, какая-то форма. Света стала сразу рисовать, и стала рисовать необычно.
Светлана Кузнецова: Тогда я еще этого не ощущала. Представляешь, Иришка? Это ты во мне открыла.
Ирина Ладыгина: Да. То есть это какие-то маленькие почеркушечки на маленьких бумажечках.
Светлана Кузнецова: Много поддерживала. Даже она видела, что образование уже как бы не мое, сломленный я человек уже на психике, нельзя учить. А она говорит: «Нет, я не брошу эту девчонку. Давай ну-ка посмотрим, что в тебе еще есть». Когда я ее встретила, сразу я поняла: ага, это мой человек, я могу этому человеку доверять. Все. И никогда она меня не подводила.
Голос за кадром: Ирина Александровна привела Свету в благотворительный фонд «Большая Перемена», в художественную мастерскую к Михаилу Николаеву. Главной задачей было научить Свету азам рисования и сохранить ее уникальный стиль.
Ирина Рязанова, основатель, исполнительный директор БФ «Большая Перемена»:Ирина Александровна пришла и говорит: «Давайте возьмем.Есть девочка, женщина, вот она художник, она просто про это не знает. Там, внутри, огромный потенциал! Там, внутри, ну просто вот… Но она не умеет рисовать». То есть Ирина Александровна это разглядела в человеке вот просто каким-то… Ну, она очень чуткий, очень чуткий и очень внимательный педагог-куратор.
И когда Света к нам пришла, я, честно говоря, подумала: «Ну и чем мы здесь можем помочь?» Потому что первое, что я увидела – человека с натянутым капюшоном вот так, очень плохо и тяжело общающегося, очень закрытого! С ней тогда говорить могла, по сути говоря, одна Ирина Александровна. «Все остальные – это вот враги, которые меня не понимают». Но я пошла тут абсолютно на доверии к Ирине Александровне.
Сначала того, что у нее появлялось из-под ее пера, из ее рук, я просто пугалась, потому что… Она рисовала всем: старыми колготками, делала какие-то инсталляции, какие-то немыслимые, из каких-то дверей. Я иду по коридору, у нас старое помещение, включаю свет – а тут самурай стоит с мечом, с какими-то волосами. И все это – современное искусство. Это был просто какой-то трэш! Понимаете? Просто ужас! Думаю: «Ладно, Ира, спокойно. Так надо. Ты не понимаешь ничего в современном искусстве. В этом что-то есть. Доверься».
А это картина Светы. Это картина, которую она мне подарила на день рождения, которая меня очень поддерживает. Что бы ни происходило, как бы сложно сейчас не было… Поэтому Света – это действительно большой молодец.
Голос за кадром: Ирина Рязанова – потомственный учитель, преподает математику. А еще она многодетная мама, поэтому как никто другой знает: чтобы поддержать ребенка на жизненном пути и дать хорошее образование, в него нужно много вложить. В 1998 году Ирине Павловне предложили проводить уроки математики в детских домах. Она согласилась.
Ирина Рязанова: И вот в течение четырех лет (в Москве было 13 детских домов) мы проводили эти учебные занятия. Приезжали педагоги, занимались, помогали ребятам с выполнением домашних заданием, с восполнением пробелов. У них есть шанс при дополнительной поддержке даже во взрослом возрасте наверстать упущенное.
Голос за кадром: Педагоги обратили внимание, что у выпускников сиротских учреждений нет условий для восполнения образования. В вечерние школы не идут, потому что недотягивают до уровня учебной программы. В обычные школы не берут из-за возраста. А потребность и желание учиться есть. В 2002 году Ирина Павловна вместе с командой педагогов создала фонд «Большая Перемена», главная цель которого – научить детей из детских домов и ПНИ учиться.
Ирина Рязанова: У нас разработаны некоторые модули. Это программа «Образование без пробелов», в которую входят занятия русского, математика, развитие речи, логопедия. И есть ну просто вот очень важная программа «Самоучка» – это развитие познавательного интереса. И это достаточно большое пространство разных клубных форм, но образовательных. Это не досуговые форматы. Для нас это образование. «Путешественник», театральный клуб, музыкальная и литературная гостиная, плейбэк-театр, мастерская. Единственным обязательным из всего этого набора, который я вам сейчас описала, является кураторское сопровождение. Может ничего не было из этого, но куратор будет от начала до конца программы.
Классы для занятий, для реабилитационных занятий, они должны быть небольшие. Во-первых, у нас, как правило, на уроке от одного до трех-четырех ребят. Ну, большой класс вы представляете – потеряются. У нас нет отдельной раздевалки для педагогов, потому что моя курточка не ценнее, чем курточка студента. В этом очень большой смысл. Когда ты входишь, ты понимаешь, что есть какие-то вещи. Мы едим вместе. И это вот то социокультурное пространство, тот бульон, в который попадают ребята, и с самого порога, начиная с любой первой коммуникации начинается образование.
Николай Филонов, куратор, руководитель клубных программ БФ «Большая Перемена»:Очень непростой подход, когда программа реально может подстроиться под интересы и темпы. Ну, студентами мы их называем, но я как детский психолог часто говорю «ребенок». Ну, имеется в виду человек, который какую-то учебу… И то, что под очень взрослых людей, у которых работа, свои перспективы какие-то, даже под них получается подстроить программу – ну, я такого не слышал нигде.
Голос за кадром: Николай Филонов – детский психолог. Он считает, что куратор должен быть готов поделиться личным опытом и не быть идеальным для студента, показать, что трудности бывают у всех и все совершают ошибки. Главное – найти выход и не сдаваться. Такой подход помогает наладить контакт и заслужить доверие ребенка.
Николай Филонов: Важно, наверное, сказать ему: «Я был на твоем месте. Я вот тоже испытывал тот шок, ужас, гнев, как ты». Ну, лучше рассказать истории, потому что он тогда в это верит – через эмоции. На словах у меня было очень тяжело. Он подумает: «Ну, это он сейчас чешет». А если ты прямо с чувствами рассказываешь… Но важно все-таки, что потом ему говоришь: «А вот сейчас, смотри, я живой и здоровый, у меня руки и ноги, все целое, работаю. Значит, из этой ситуации я вышел. Может, и у тебя получится. Давай обсудим».
Голос за кадром: Иногда ребенок не понимает и обесценивает все старания взрослого. И тогда куратору нужно выговориться, посоветоваться с коллегами, увидеть ситуацию со стороны и понять, что он делает не так.
Николай Филонов: Ну невозможно просто! Господи… Нет сил, нет сил.
Голос за кадром: В «Большой Перемене» внедрили театральные занятия для кураторов. Это не классическое актерское мастерство, это театр плейбэк. Идею принесла в фонд Наталья Вираховская, она психолог, профессиональная актриса плейбэк и куратор.
Наталья Вираховская, куратор, руководитель клубных программ БФ «Большая Перемена»: Плейбэк – это, ну, нетрадиционная форма театра, то есть это именно театральная форма. Но это не просто театр ради развлечения, а это социальный театр. Это короткие формы, которые существуют как раз для того, чтобы немножко друг с другом познакомиться, а как мы сейчас, а что с нами происходит. А сердцевина этого перформанса, этой встречи – когда мы рассказываем уже, ну, более такие глубокие, объемные истории про то, что с нами происходит.
Кажется, я не дотянулась. Еще разочек – и я уже не смогу.
ИДИ. Я ПОДДЕРЖУ
Олеся Руснак: Что должен делать наставник? Кто это такой?
Мария Чередилина, кандидат педагогических наук, федеральный эксперт Межрегиональной тьюторской ассоциации (МТА): Это прежде всего личность, заинтересованная в других людях, которая умеет испытывать искренний интерес к другому человеку в принципе и, может быть, к какой-то отдельной категории. Ну, нравится работать с молодежью. Второе – это как раз умение быть в команде, учиться, потому что любая наставническая программа дает какой-то прирост и самому наставнику. То есть я же тоже меняюсь как наставник, как человек, который взаимодействует с другими. И умение быть в команде, прислушаться к какому-то совету куратора, координатора, тьютора программы, задавать вопросы, не бояться вскрывать проблемные и сложные случаи.
То есть ни в коем случае наставник не приходит как гуру куда-то. Да, ему дается аванс. Первый принцип – это принцип безопасности. То есть это должна быть физическая, эмоциональная, репутационная безопасность как для наставляемого, так и для наставника. Это очень серьезный момент.
Когда мы организовывали программу наставничества на уровне губернаторов и на уровне министров региональных, то у нас базовое правило: все встречи наставника и наставляемого проходят при физически открытых дверях, потому что уровень наставника такой, что он не может допустить никаких рисков в отношении своей репутации. И мы гарантировали наставникам, что для них эта программа – это тоже такая определенная форма накопления нового опыта, социального капитала, и она для них безопасна.
Голос за кадром: Алексей Раков – предприниматель, занимается обучением людей подводному плаванию. Имеет магазин снаряжений для водного спорта. Любит путешествовать с друзьями по миру, посетил более 60 стран. А еще является соучредителем и директором семейного кафе.
Алексей Раков, наставник: Работа слишком разноплановая. И семья, и родители. У меня взрослые дети, даже есть внучка уже.
Голос за кадром: В плотном расписании Алексея есть еще пунктик, один из самых важных – раз в неделю встреча с воспитанником из детского дома. Алексей пришел волонтером в программу «Старшие братья, старшие сестры» в качестве наставника. За семь лет у него уже сменилось три воспитанника. Сейчас в патронаже мальчик 12 лет. Старшему и самому первому воспитаннику Ивану уже 23 года. Программа наставничества с ним закончилась, но Алексей все равно интересуется его жизнью, и они продолжают видеться.
Алексей Раков: Привет!
Иван Внитухи: Здоров! В последнее время реже стали видеться.
Алексей Раков: Ну, у Вани взрослая жизнь, ему надо…
Иван Внитухи: Ну и ты работаешь постоянно.
Алексей Раков: Да, и я работаю. Ну, это понятно.
С Ваней на самом деле, наверное, мне было сложнее всего добиться какого-то у Вани понимания, что я тоже вещь не временная, а постоянная, потому что, к сожалению, в детском доме очень много всего временного.
Иван Внитухи: Мне искали наставника полтора года. Я ходил и говорил: «Когда мне найдут куратора? Когда мне найдут куратора?» Первый день знакомства я никогда не забуду. Я закрытый был, я стеснялся, я боялся. И это было на протяжении, ну, месяца точно.
Алексей Раков: Я предложил Ване, говорю: «Поехали на картингах покатаемся». И вот мне кажется, что именно тогда Ваня первый раз улыбнулся, потому что он всегда был очень серьезный такой молодой человек. На картингах как бы сели, погоняли. И он так душевно встает, снимает с себя вот эту каску, вещь счастливый, улыбается. Обнимался, катались, гуляли там и так далее.
Иван Внитухи: Бегали с ними, да. Мне когда стукнуло 18 лет, я целую неделю ходил и убивался из-за того, что я теперь полностью за себя несу и административную, и уголовную ответственность. То есть если до 18 лет еще что-то простимо было, то с 18 лет это уже не прокатит. Вот поэтому. Первую неделю убивался, когда выпустился, но потом смирился. Когда выпустился, очень сложно адаптироваться! У каждого детдомовского ребенка, ну, кто рос в детском доме, самая главная проблема – это финансовая грамотность, не все с ней хорошо так ознакомлены и обучены. И с этим проблемы у меня были конкретные.
Голос за кадром: Ваня работает продавцом-консультантом и уже может самостоятельно решать серьезные финансовые вопросы. Например, планирует продать квартиру и поменять ее на новую в другом районе.
Алексей Раков: Когда ты даришь заботу, любовь своему близкому человеку – это как бы абсолютно естественный процесс, и мы все в этом живем. Если человек как бы, ну, вроде бы посторонний, то это требует других немножечко душевных затрат и усилий. И, да, это тот самый гормон счастья, он как бы достаточно серьезно подпитывает.
ИДИ. Я ПОДДЕРЖУ
Ира Ивкина:Мы сейчас хотим отучиться на права, девочка. И нам нужно для школы две справки всего.
Одно из желаний – это, конечно, получить права. Пока есть время, до 18 лет хотела поучиться. А потом посмотрим, что будет с машиной. Вот вчера обсуждали какую – маленькую или…
Дмитрий Мальгин:Постоянно руль вырывает из рук: «Дай поводить».
Голос за кадром: Дядя Дима и Ирина Викторовна – так Настя называет своих наставников. Приезжает к ним каждые выходные, а будни проводит в Азаровском детском доме города Калуги.
Ира Ивкина:Это был самый первый в России вообще детский дом, который сразу же стал жить по семейному типу.
Голос за кадром: Здесь же находится некоммерческая организация, которой руководит Ира Ивкина, «Старт в будущее». Ее двери всегда открыты для ребят.
Ира Ивкина:Вот у нас такая была история, чтобы они пришли в наш центр, и им было хорошо. Посидели, отдохнули. Пускай не занимаются, но просто пришли и поболтали. Место, где тебя ждут. Вот такая была идея. Чтобы у нас был свой домик.
Настя такая самостоятельная! Конечно, она предпочитает сама лучше готовить.
Анастасия Вергейчик: Да. Чтобы никто не мешал. Я каждый год готовлю фирменный свой салат.
Ира Ивкина:Какой?
Анастасия Вергейчик: Ананасовый.
Голос за кадром: Такой самостоятельной Настя была не всегда. С малых лет девочка воспитывалась в центре временного пребывания, потом – в детском доме. Ее усыновили, но она сбежала через две недели.
Ира Ивкина, исполнительный директор АНО «Центр социальной и правовой помощи детям «Старт в будущее»: Она такая, знаете, была взрывная, вот такая вот вся. Везде видела, что все против нее, и она должна ответить им тем же самым, да. Ну, я сама подошла к ней и говорю: «Настя, ты хочешь к нам пойти в семью?» – «Ну да, если можно». Я говорю: «Ну хорошо, я напишу заявление. Давай только тут договоримся, что ты будешь слушаться, ходить вовремя либо звонить, не забывать про эти правила». – «Да, да, хорошо». Но она не подчинялась. То есть это… то есть это было просто сказано в никуда.
Анастасия Вергейчик: У меня был друг Никита. Вот. Мы с ним пошли гулять. А тогда, короче, был митинг. И подходит к нему полицейский в гражданской форме и говорит: «Можете отойти отсюда и не курить здесь?» Он начал говорить всякие гадости. И как бы его забрали. А я как его подруга, меня тоже забрали. И тогда дядя Дима звонит моей подруге Вике и говорит: «Вы только туда не влезайте никуда». А Вика ему говорит: «Уже поздно. Меня уже забрали». Ирина Викторовна уже на панике сидит, все. И мне было страшно! Я не знала, что делать. Я потом боялась ей в глаза смотреть.
Ира Ивкина: И я в один из них думаю: «Все! Я уже не могу, не выдержу». Потому что очень переживала. Вот десять часов вечера – ее нет. 15 минут нет. Половина одиннадцатого – нет. В одиннадцать. Приходит в двенадцатом часу как ни в чем не бывало. Ну, просто заходит, и все. Ни «здрасте», ни «до свидания». Вот пришла. А я уже речь такую заготовила о том, что я сейчас все скажу. Думаю: «Ну разве так можно?» Я подошла к ней и просто расплакалась. Все, не могу. Вот у меня слезы потекли. Я так махнула рукой на нее.
И, вы знаете, после этого просто поменялась. Я не скажу, что она сразу стала шелковой, нет. Это достаточно сложно, это долгий процесс был. Но именно с этого времени она стала звонить, спрашивать, отпрашиваться: «Можно я пойду туда? Можно я сделаю?» Сама стала проявлять инициативу по дому.
Голос за кадром: Настя поступила в медицинский колледж. В будущем планирует выучиться на врача-акушера. А еще умеет профессионально делать тайский массаж и маникюр.
Анастасия Вергейчик: Я еще ходила на курсы парикмахерские, но я недоучилась, я экзамен завалила и ушла. Попалась мужская стрижка, и я не очень хотела ее стричь. Там надо было сделать такую линию, а я ему лысину сделала. Я думала, он меня сейчас убьет. Короче, я слетела с экзамена. Но теорию я сдала хорошо.
Я беру. Я знаю, кому отдать.
Ира Ивкина: Ну хорошо, хорошо. Мы всегда собираем, для всех мамочек всегда собираем. Вот и памперсы, видите, у нас тут, и моющие, и чистящие.
Как я вообще пришла в этот сектор? Наверное, воля случая, просто вот такая жизненная травма. У меня в 2012 году погибла дочь, достаточно взрослая, ей было почти 20 лет. Очень талантливый человек, студентка музыкального колледжа, готовилась стать оперной певицей. Ну, вообще молодец была. И как-то так все перевернулось. Первое желание мое было – это взять кого-то себе в семью. И я пришла в центр «Расправь крылья», в центр послеинтернатного сопровождения, который находится за забором отсюда. И одна из девочек стала подходить все время к забору и смотреть, со мной разговаривать. Вы знаете, она напоминала мне девочку мою, такая же светленькая. Ей было лет семь. Думаю: «Надо же, подходит ко мне, что-то она там разговаривает». Вот эта Вика Малахова росла. И когда мы запустили проект наставничества, я взяла эту девочку себе под крыло.
Голос за кадром: В это же время Ира познакомилась с Дмитрием, он работал завхозом в Азаровском детском доме. Теперь они супруги и коллеги. Вместе строили центр «Старт в будущее». Сейчас он руководит мастерскими, где ребята получают навыки, которые им пригодятся во взрослой жизни.
Дмитрий Мальгин, руководитель ремесленных мастерских АНО «Центр социальной и правовой помощи детям «Старт в будущее»: То есть мы их просвещаем, где какие существуют профессии, и по возможности даем попробовать поработать. На летние каникулы устраивают ребят на практики. У нас ребята работали на ферме. Как сказать? Не стеснялись того, что навоз за бычками там убирают. Девочки работали сестрами, практику проходили в больницах специализированных, пеленки тоже там сворачивали. Ну, делали какую-то такую довольно несложную работу, но самое главное, чтобы они окунались в эту, так сказать, профессию, в ауру, что делается на работе, какие отношения.
Ира Ивкина: В нашем центре есть много творческих мастерских. Это так называемые арт-терапевтические мастерские. И сюда относятся мозаичная мастерская, гончарная мастерская, декоративные штучки. Я хочу вам показать произведения, которые делают наши ребята под руководством мастера, ученицы Марко Бравура, мозаичиста. Эта мастерская находится у нас в Тарусе, и ребята из Тарусского многопрофильного техникума, и, как правило, это ребята с особенностями здоровья.
Мне нравится наша гончарная студия. Это тоже две группы (одна группа – «Абсолют», вторая – «Не боги горшки обжигают»), в которых ребята делают бренд Калужской области – хлудневскую игрушку, которая родом из Думинического района. Это уже на федеральном уровне признали. О, мне нравится вот этот, такой… Мне кажется, это напоминает вообще из «Гарри Поттера», да? Вот такая история.
Мария Чередилина: В 2018 году «Старт в будущее» получил президентский грант на развитие своих проектов и был отмечен Владимиром Путиным. О своем проекте Ира рассказала президенту лично при встрече в Кремле, второй раз – онлайн, во время «Прямой линии».
Ира Ивкина: Мы создали просто уникальную современную швейную мастерскую для участниц проекта «Молодая мама» – это выпускницы детских домов и школ-интернатов. В проекте всего их 182 по всей Калужской области. И благодаря качественному образовательному процессу, профессиональным мастерам, которые научат наших девочек правильно шить и очень быстро шить, мы сможем их трудоустроить.
Владимир Путин: Это работают сами мамы?
Ира Ивкина: Да, мамы.
Эта была история очень удивительная, когда встречались с Путиным. Конечно, это были репетиции, кто за кем выступает. Все точно понимали. И на репетициях это было хорошо. Но когда шла встреча, конечно, все пошло не так. И я вижу, что уже заканчивается время, а после этого региона Москва, и все, и больше никого нет. Вы не представляете, как я кричала, я поднимала руки: «Дайте Калуге сказать!Дайте сказать соседям! Дайте!» И смотрю – поворачивается Путин: «Ну говорите, – улыбается. – Ну как вы поживаете?» Я говорю: «Как вы меня благословили в 2018 году работать, так и работаю». Знаете, он так улыбался. Мне кажется, я говорила, ну, что в голове. И когда вот прошел этот эфир, мне там пишут, говорят: «Ирина, смотри, как он улыбался». То есть это было совсем уже по-другому, по-домашнему, не официозно.
Мы подарили Насте черного-черного кота шотландской породы на день рождения. Он уже вырос, ему 24 апреля будет два года. И он у нас такой…
Анастасия Вергейчик: Наглый.
Ира Ивкина: Ну, как Настя скажет, детдомовский кот.
Анастасия Вергейчик: Бродяга он.
Ира Ивкина: Да. Он ходит у нас то к нам, то к Насте. Вот так вот. И если надо его наказать, говорит: «Все, пойдешь сейчас в детдом, детдомовский кот. Посмотришь, что там за жизнь детдомовская».
Анастасия Вергейчик: Воспитатели – это все равно не то. И психологи тоже. Ну, они так не переживают за нас, как вот Ирина Викторовна переживает, например, за меня. Она переживает за меня как за своего ребенка. Она очень умная, добрая, очень добрая. Она, знаете, как такой ангелочек, которая всегда согреет, поддержит.
Ира Ивкина: Дать тебе шарфик? Давай я дам тебе. Ну, мне же жарко.
Анастасия Вергейчик: Ну, он даже не греет.
Ира Ивкина: Ну как это? Нет, греет. Хорошо. Ну давай.
Анастасия Вергейчик: Бабушкиными духами.
Ира Ивкина: Какими? Это вообще почти Франция!
Анастасия Вергейчик: Ну не знаю, такими женскими. Мне это не нравится.
Олеся Руснак: А какая у тебя мечта?
Анастасия Вергейчик: Их много. Где найти богатого мужа? Ладно, шучу.
Олеся Руснак: Нет-нет-нет, мы запомнили.
Анастасия Вергейчик: Нет, это шутка, шутка. Ладно. Я хочу понаблюдать за китами, пение хочу их услышать вживую.
Голос за кадром: В этом году организация «Старт в будущее» запустила проект наставничества и взяла в программу восемь девочек. Одна из них беременная. Сейчас им ищут наставников.
Анастасия Горбунова: Ну, пока страшно. Страшно приехать вообще первый раз в роддом. А второе – страшно родить. И третье, самое-самое страшное для меня – это, наверное, взять его на ручки. Я ожидаю, что мой ребенок будет самым счастливым, чем я.
ИДИ. Я ПОДДЕРЖУ
Светлана Кузнецова: Здравствуйте. Заходим в мою мастерскую, в мастерскую. Так она у меня выглядит.
Голос за кадром: Мы в однокомнатной квартире Светы, она же мастерская. Здесь она создает свои уникальные картины. Первое, что сразу бросается в глаза – это лик архангела Михаила, который Света нарисовала прямо на стене, содрав кусок обоев.
Светлана Кузнецова: Никогда не обучалась иконописи, а тут на тебе – оп-па! Хотела почувствовать, когда Рублев рисовал архангела Михаила, как он, с какой истиной, с какой чистотой, с какой душой рисовал, в каком спокойствии. И получилось у меня, наверное, за два вечера. Маслом писала.
Олеся Руснак: Какие огромные картины!
Светлана Кузнецова: Да. Это можно сейчас распечатать, Леська, и посмотреть.
Олеся Руснак: А у тебя все картины такие большие?
Светлана Кузнецова: Да, практически.
Олеся Руснак: Маленьких нет?
Светлана Кузнецова: Маленькие были тогда, но… Видишь? Вот это…
Олеся Руснак: Вот эта считается маленькой?
Светлана Кузнецова: Да. Бытовой бардак. Компьютерная система – то, что мы, люди, сейчас создаем. Мы живем в таком искусственном мире сейчас, он еще в бардаке. Понимаешь, еще не разобрались.
Так, это у нас Петр Первый. Именно тот момент, когда он еще маленький был, подростком, и убегал от нянек, а они его ловили именно на полянке.
Голос за кадром: Свой стиль Света называет «мультивидный». Образы, которые изображены на картине, Света специально не придумывает, они приходят во время процесса.
Светлана Кузнецова: Я чувствую свет, где и как его надо поставить, чтобы оно играло в соответствии. Это мой столик художественный. Видишь? Он у меня построен совершенно по-другому – на банках. Стекло. Вот так вот, видишь? Там шесть банок. Они у меня тоже разные. Так…
Голос за кадром: Свои произведения Света создает под красивую музыку.
Светлана Кузнецова: У меня в основном классика.
Голос за кадром: Работает Света не только кистью и красками, вход идут стекло и мозаика.
Светлана Кузнецова: Это японская осень, вечер, темнота. Это у меня какой-то храм буддийский, незаконченный тоже, нет времени до него дойти. Так, это цветы Кота Леопольда.
Олеся Руснак: Из мультика, да?
Светлана Кузнецова: Да.
Голос за кадром: Сегодня Ирина Александровна сделала неожиданный сюрприз свете – она принесла ее первые рисунки, которые бережно хранила все эти годы.
Ирина Ладыгина: Я не знаю, сколько этим рисункам лет. Уже, может быть, десять. Может быть, больше.
Светлана Кузнецова: Давай посмотрим. Давай?
Ирина Ладыгина: То есть это прямо вот архив-архив.
Светлана Кузнецова: Давай! О, да!
Ирина Ладыгина: И вот это, между прочим, то, что я увидела у себя на уроке истории. Кузнецова Света, «Правление Николая II», ни много ни мало. Тут написано карандашиком, я уже тут не вижу. «Царский подарок в честь коронации». Кружка, полная крови. Это какой-то, может быть, переходный период?
Светлана Кузнецова: Может быть.
Ирина Ладыгина: Но все равно мне жутко нравится и мне очень интересно! Ты не веришь, что это хорошо, что даже вот эти маленькие рисунки, они интересные.
Светлана Кузнецова: А видишь, у каждого свой взгляд. У тебя…
Ирина Ладыгина: Света оч долго нам говорила: «Ну, это вы в «Большой Перемене». Вы меня хвалите».
Светлана Кузнецова: Да.
Ирина Ладыгина: «Вам нравятся мои рисунки». Потому что у нас первые педагоги начали… Во-первых, она это все раздаривала. Во-вторых, они стали покупать себе, потому что: «Ну что? Будет большой художник, а у меня будет картина».
Голос за кадром: Света к своим работам относится критично, не считает их произведениями искусства. И часто сомневается, поймут ли ее люди. Известный художник и скульптор Андрей Бартенев понял и заметил картины Светы, предложил ей принять участие в своей выставке.
Ирина Ладыгина: Для нас со Светой он сделал правда очень много. Я как-то так осмелилась, ему написала, несколько фотографий отослала. Он сказал: «Боже мой! Это прекрасно! Давайте, давайте! Вот будет выставка, Светины картины». И мало того что много выставок прошло, куда он звал Свету, коллективных выставок со Светиными картинами на разные темы, я еще видела интервью Андрея, когда он просто подходил к Светиным картинам и рассказывал с таким вдохновением, с такой любовью. Мне это очень импонирует.
Светлана Кузнецова: Раньше я ужасно рисовала, темно. Вот. А потом, когда меня Иришка к Андрею Бартеневу привела, она мне осторожно говорит: «Света, Андрей Бартенев не любит темное». Вот он, наверное, мне формулу эту дал. Молодец!
Голос за кадром: Благотворительный фонд «Большая Перемена» помог Свете раскрыть в себе талант художника. Учителя и куратор Ирина Александровна привили ей любовь к книгам. Света читает классику.
Светлана Кузнецова: У меня даже Чехов тут. Десятый класс. Вот почему взяла? Вот надо, значит, Иришка. Не знаю.
Олеся Руснак: Читала уже?
Светлана Кузнецова: Нет, еще не трогала.
Ирина Ладыгина: Вообще идеальный вариант, когда взрослый человек, студент, он, знаете, приходит к идее самообразования. Вот как у Светы мы увидели, что у нее много книжек. Так не было вначале. Даже если она их просто держит в руках и собирается прочитать – это уже хорошо.
Голос за кадром: Несколько своих картин Света передала в фонд, они размещены на сайте, во вкладке «Галерея». И их может приобрести любой желающий. Все средства с продажи идут на обучение студентов – ребят из детских домов и ПНИ. Света хочет, чтобы шанс получить образование и навыки, необходимые для нормальной жизни, появились как можно у большего числа ребят.
Ирина Ладыгина: Ребята, выросшие в системе, прошедшие все ступени этой системы, они к нам приходят, и что они делают прежде всего? Они садятся аккуратно и готовы выполнять. А моя задача – перевернуть, сделать вот этот перевертыш: «Учишься ты, я поддерживаю твою учебу». Хочется, чтобы за тебя это сделали, но, к сожалению, получится только тогда, когда ты начнешь делать, а я буду видеть, что ты делаешь, и буду отлично видеть. Это я тебе могу точно обещать. Я буду очень стараться. Я буду видеть, чем тебя поддержать».
Голос за кадром: Света мечтает купить домик на берегу лимана и все свое время посвящать рисованию. Но пока это только мечта заветная. А завтра ей снова на работу в ЖКХ – преображать некрасивое, восстанавливать разрушенное и дарить частичку своей души любимому делу.