Игуана, с десяток змей, несколько птиц - и все в квартире волонтёра Алисы Богомоловой

Гости
Яна Розман
волонтёр
Алиса Богомолова
волонтёр Центра реабилитации диких животных

Что делать, если в своем подъезде вы нашли полярную сову? Куда обращаться, если на улице вы увидели раненого орла? Как себя вести, если по дороге на работу вам встретился тигровый питон? И это притом, что находитесь вы не где-нибудь, а в Новосибирске. На эти вопросы легко ответят волонтеры Центра реабилитации диких животных, которые помогают попавшим в беду лесным, певчим, хищным птицам, млекопитающим и экзотическим животным. Они занимаются их лечением, реабилитацией и подготовкой к выпуску в естественную среду обитания. Конечно, если это представляется возможным. В общем, если вы живете в однушке с котом и собакой и при этом считаете, что в вашей квартире нет места для еще одного питомца, что вы скажете про этих ребят?

Ты сейчас находишься у себя дома или это не дом? Где ты находишься сейчас?

Алиса Богомолова: Да, это мой дом. И у меня даже, к сожалению, на заднем фоне виден обруч для занятий.

Иван Тарасов: Кто у тебя дома еще живет?

Алиса Богомолова: Более десятка змей. Еще две подопечные птицы сейчас. Но так как мы сейчас с вами разговариваем, после нашего разговора еще две приедут. То есть это будут четыре уже. И, помимо них, у меня еще есть игуана.

Иван Тарасов: Как так получилось, что возник реабилитационный центр и ты там работаешь?

Алиса Богомолова: Волонтерю. Работаю безвозмедно. Появился центр реабилитации лет 10, даже 11 лет назад в городе. Один из первых в России. Организован он был не мной. Я пришла чуть-чуть попозже, примерно годика через два. На моих знакомых свалилась сова. Знакомые позвонили мне. «Я же Алиса, я же занимаюсь всеми животными, и я же забери сову». Все, забрала, начала искать и нашла центр реабилитации. И больше не расставались.

Венера – это обыкновенная совка, или сплюшка. Она обладает очень несносным нравом. Она очень плохой компаньон. Тоже очень не рекомендуемое животное, для того чтобы заводить дома, потому что очень своенравное, очень своеобразная у нее диета. Попала совсем маленьким птенцом. Были определенные проблемы с эндокринной системой. Ну, что ее нельзя было в первый год выпустить, потому что у нее линька неправильная была, перья неправильно росли. И один год она осталась. После этого уже было принято решение ее не одичать. Я к ней привыкла, я столько ее выхаживала, что ее не могу отпустить. Но она со мной разговаривает. Вот вы слышите? Она еще ест свои пушки.

Хищные птицы обладают мускульным желудком, который прессует пищу. То есть они получают из нее всю влагу, все витамины, все микроэлементы. А желудок спрессовывает потом все остатки в комочек такой из шерсти, из косточек. И раз в сутки примерно они его выплевывают назад. Так что ничего страшного, что мы ей перышко скормили. Оно прекрасно прочистит ей пищевод.

В общей сложности примерно на зимовке и включая птиц, вот, инвалидов, которые остались на попечении центра, я думаю, около 30 особей разных видов. Там и совы, и ястребы, и канюки. Да, канюк – это такая хищная птица семейства ястребиных. Кто-то знает, кто такой канюк? Или лунь, например. Полевой лунь, луговой лунь. Осоед. Есть и такие птицы хищные.

СЮЖЕТ

Яна Розман: У нас здесь ястреб-тетеревятник, он приехал к нам из города Ханты-Мансийск. У него был сложный перелом плечевой кости, но закрытый. Но так как он был в Ханты-Мансийске, к сожалению, там некому было собирать его. И он сросся так, как он сросся. Птица на данный момент невыпускная. Но в силу того, что все-таки это ястреб, а ястреба очень легко поддаются дрессировке (даже взрослые особи), мы с ним нормально спелись.

Сейчас я его тренирую на перчаточку. То есть он уже понимает, что перчатка = еда. Хоть он, конечно же, меня и побаивается, но не так, как раньше, можно сказать.

Иван Тарасов: Сколько из этих птиц домой забираешь? Я так понимаю, что часть перекочевывает все-таки к тебе лично.

Алиса Богомолова: Несмотря на то, что у нас около, наверное, 25-30 волонтеров в центре, но я еще думаю такая: «Блин, а где все эти люди сейчас? Почему у меня 4 птицы дома?»

Это мохноногий сыч. Он попал к нам одним из самых последних. Такой вот. Он не летает. Видите, у него одно крылышко открывается, а второе – нет. Потому не буду его сильно беспокоить. Сносили на рентген, сдали анализы. Оказалось, что у товарища очень-очень много внутренних паразитов. От этого у него внутреннее воспаление. От воспаления упал иммунитет. И, соответственно, птица попала в такую ситуацию… То ли столкнулся он с чем-то, то ли врезался в стекло, из-за чего у него, собственно говоря, перелом произошел.

Сейчас пролечили мы паразитов, протравили. Птичка откармливается. Разлетается – будет выпущен в природу. Если не разлетается, то останется у нас в центре реабилитации уже в вольере. Только на вольерном содержании на улице.

О, этот мохноногий сыч поступил к нам, наверное, месяца два назад. Вы можете наблюдать, что у него один зрачок больше другого. Это последствия черепно-мозговой травмы. Предварительно, предположительно, он попал к нам после столкновения с автомобилем. Очень обширный след травмы. Как будто бы его прям хорошенечко ударили с одной стороны. Потому что у него и глаз вытек. И у него был перелом крыла. Мы ему сделали операцию. Крыло срослось. То есть все прекрасно, все отлично. Птица летает.

Принимающих волонтеров у нас около 5. Что значит «принимающий волонтер»? Волонтер, который может позволить к себе домой взять животное, которое нуждается в помощи. Почему они едут домой к нам? Вот я опережаю ваш вопрос. Почему они едут? Потому что прекрасного, вот этого замечательного домика, построенного государством или еще кем-то, который бы… Как в глазах людей выглядит центр реабилитации? Это большая бесплатная больничка, в которую можно всех привозить, в которой не надо ни за что платить, но мы должны сами всех принимать и самих всех лечить каким-то образом. И мы еще как будто бы зарплату за это получаем. Нет. Это все, конечно же, не так. И животных мы принимаем у себя дома.

Это мандариновый полоз. Из-за излишней влажности он чуть-чуть у нас приболел. Мы уже почти вылечились, но я все равно его еще смазываю немножечко мазью.

Это тигровый питон, одна из крупных змей, крупный представитель. Немножечко нервит, потому что у него отобрали самку. Отобрали самку, не дали кролика. Не стоит смотреть, что это такой маленький террариум для такой большой змеи. Он регулярно ползает. Мы купаем обязательно раз в неделю. У него даже есть самка, с которой у них уже в этом году была любовь. И вот мы ее сейчас отсадили от него, и он ее ползает, ищет, говорит: «Давайте мне или кролика, или самку». Ну или кота в принципе тоже можно. Ну, конечно, кот, как же без тебя?

На самом деле мне одной его… Я уже привыкла. Я в принципе могу его до ванной донести. Ну то есть чтоб сама помыть. Но с такой змеей желательно не работать в одиночестве. Желательно, чтобы кто-то еще рядом был. Потому что какой-то мимолетный запах, прилетел, залетел, пахнуло кроликом – и все: он уже думает, что кролик – это я. И поэтому… А мышцы у него очень большие. Если посмотреть на мою руку и на его туловище и на кота, мы отличные кормовые объекты для этого животного.

Здесь моя собственная змея. Это не крупная змея. Ее можно и погладить, и потрогать, и понежиться, и поняшкаться. У нее не бывает плохого настроения. Она абсолютно приучена к рукам. Когда какой-то дискомфорт, это происходит вот так.

Этот сырничек мы забрали из города Кемерово. У нее очень тяжелая судьба. Это самочка. У нее стерта была мордочка и неправильно срослись ноздри, ввиду чего постоянные стоматиты, насморки, пневмония, которую я ей недавно пролечила. И она тяжело дышит и сопит. Допустим, мы сегодня ночью спали, и она сопела, как чайник прям, как паровоз.

Иван Тарасов: Алис, смотри, центр реабилитации – это значит, что вы что-то с ними делаете, восстанавливаете и потом вы их выпускаете обратно, правильно?

Алиса Богомолова: На это направлена вся работа центра, разумеется. Не продаем, не раздаем, не отдаем. Если исключения. Бывают исключения, когда птички оседают… Вот как у меня ласка.

Ласка – животное, которое не советую никогда никому заводить дома. Сколько бы милых видюшечек в интернете не было, это маленькое гиперактивное животное. Это хищник, которому обязательно нужно питаться мышевидными грызунами, а не курочкой и говядинкой, как это люди себе представляют. Ласке нужно бегать. А так как ласка – это еще такое животное, которое должно быть изолировано от всех: от сов, от кота, я огораживаю коридор, выставляю клетку. У меня есть огромная клетка, которая является спортзалом для ласки. Открываю в ней двери, накидываю кучу всяких разных игрушек. И ласка у меня носится, бегает. Часа 2-3 она стандартно выбегивает, перед тем как утомиться и так: «Ну ладно, я уже спать пойду».

Ласка попала к нам тоже не просто так, не по нашему желанию. Весной ее кошка принесла своим хозяевам, как мышку. «Хозяин, вот мышка. Я молодец. Все здорово, замечательно. А оказалась не мышка, а ласка. И оказалась с прокушенной головой». Вот был маленький, слепой, даже еще не пушистый практически детеныш. И мы его сразу же с места в клинику, принимали прямо в клинике. И мы не знали, выживет он или нет. Там терапия такая была серьезная. И выкармливали его. И все это нужно было аккуратно, чтобы и препараты не повлияли на развитие, и чтобы выкормился он. И вот что выросло.

Некоторые животные оседают в центре. И если по каким-то причинам нельзя выпустить животное… инвалид, нет лапки или у него изначально был запущен… ну, какие-то проблемы внутренние – с желудочно-кишечным трактом, с эндокринной системой. Это же целый организм, и там проблем может быть гораздо больше, чем нет крыла и нет ноги. То есть там очень много может быть проблем. И такие животные или остаются в центре у нас на кураторстве волонтеров, или мы передаем некоторых птиц в другие реабилитационные центры.

Иван Тарасов: Что делать, если ты у себя в подъезде нашел полярную сову?

Алиса Богомолова: Кстати, представляете? Последнюю полярную сову нашли рабочие на чердаке нового жилого дома, проверяя какие-то теплоэнергосети зимой, потому что там в доме что-то холодно было. И просто на чердаке, у которого нет ни окон практически, и все двери замурованы, оказалась сова.

Яна Розман: Мы в гостях у Пупса. Это самец полярной совы. Попал он к нам в ужасном состоянии, весьма истощенном. У него было куча паразитов. Он был обезвоженный. Сейчас с ним уже все хорошо. Он обследован, он очень хорошо кушает. Он отлично летает. Ему безумно страшно. Разумеется, птица дикая, птица к нам не привыкшая. Это уже половозрелая взрослая птица, готовая к размножению. И как раз сейчас скоро весна, он успеет обзавестись потомством и вернуться, грубо говоря, домой. А сегодня мы будем его выпускать, и вы сможете это увидеть.

СЮЖЕТ

Иван Тарасов: Слушай, супер. Спасибо большое. Вы очень кайфовые. Мне прям очень понравилось интервью. И вообще это твое отношение к своему делу и твоя жизненная позиция – все замечательно просто. Я надеюсь, что добрые люди найдутся, у вас будет и своя территория, и свои вольеры, и все будет хорошо.

Если вы хотите помочь Центру реабилитации диких животных, нужно найти их группу Вконтакте. Так и набираем «Центр реабилитации диких животных Новосибирск». Ребята будут рады абсолютно любой помощи – от пеленок до лекарств. Или можете пожертвовать им деньги, которые они потратят на эти же пеленки и лекарства. В общем, находим группу Вконтакте и помогаем.