Пока одни пытаются связать современные экологические катастрофы с египетскими казнями, другие стараются что-то с этим делать. В противовес пожарам, наводнениям, выбросам отходов и загрязнению окружающей среды люди берут курс на разумное потребление и экологическое просвещение. Вопрос в том, успеют ли люди прозреть и взяться за голову до того, как человечество окончательно победит природу. - Будет жаркою. Чего ждать от глобального потепления? - Камчатская кровь. Как документальное кино спасает популяцию нерки. - Блогер на страже экологии. Как вести популярный канал о мусоре? На нашем сайте Вы можете смотреть программу "За дело" онлайн, выбирая нужный выпуск по дате выхода в эфир. Также будем рады видеть Ваши комментарии и мнение о проекте и об отдельных передачах. Контакты редакции программы "ЗаДело": e-mail: zadelo@ptvr.ru Facebook Instagram YouTube Илья Тарасов: Добрый день. Меня зовут Илья Тарасов. И это программа «ЗаДело!». И сегодня мы рассказываем о тех людях, которые не на шутку озабочены проблемой экологии и транслируют это широкой аудитории. Это блогеры, волонтеры, режиссеры. Все они снимают видео. И делают они это с одной целью: чтобы мы, жители планеты Земля, задумались над тем, что мир вокруг нас и есть наш дом, и беречь этот дом – обязанность каждого. И первый наш сегодняшний герой – Александр Федоров, более известный на YouTube как Bad Planet, который снял недавно отличное документальное кино про глобальное потепление. ВИДЕО «Я всю свою жизнь снимал документальные истории. Думаю, что самое важное мое открытие случилось несколько лет назад на Амазонке. Я целый год путешествовал по реке и жил в племенах. Я много фотографировал и пытался понять, как современный мир влияет на их жизнь. Иногда это была просто ужасающая картина. Кризис в Венесуэле превратил жизнь племени яномама в настоящий постапокалипсис. И если до этого они строили потрясающей красоты общинные дома шабоно, то теперь они жили среди ржавеющих оцинкованных листов. Яномама – это люди с невероятными традициями. Например, у них есть коллективные похороны, когда они смешивают прах умершего с водой, оплакивают его и пьют этот «бульон» всей общиной. Я увидел людей, которые говорили на одном языке с природой. Они знали, как применить любое растение для медицины, и имели невероятное чуть на охоте. И они оказались безумно добры, они поделились едой и позволили остаться в своих хижинах. В конце концов, они познакомили меня с самым красивым местом на земле, что я видел. Через год Амазонка загорелась. Начался самый большой пожар в истории, который уничтожил миллионы гектар этого прекрасного тропического леса и всех животных, что в нем обитали. Но самое ужасное, что следом за ней в этом же году загорелась Австралия и Сибирь. И казалось, что горела вся планета… Это ужасно – понимать, как место, которое ты так полюбил, может исчезнуть навсегда. Я начал изучать изменение климата, потому что хотел разобраться в том, почему климатические катастрофы стали случаться так часто. И чем больше я узнавал, тем больше понимал, что это все из-за человека. Это правда выбросы углекислого газа и метана с заводов и ферм поднимают температуру на планете – и климат становится все менее стабильным. Но планета переживала и более ужасные катастрофы, а человека – нет. Человек родился и жил в эпоху самого стабильного климата. Поэтому именно мы находимся в самой большой опасности. И я понял, что если я хочу что-то доказать, то я должен сам поехать и снять, как выглядит глобальное потепление и чем оно опасно. Сзади меня – тундра. Я на самом севере континента. Впереди – Северный Ледовитый океан. Я прилетел сюда, к самому устью Колымы. И мой план в том, чтобы проехаться вдоль Колыму, уже ближе к истоку, и посмотреть на то, как изменение климата влияет на жизнь людей, живущих на Колыме здесь и сейчас». * * * Илья Тарасов: А как тебя правильно представить? Наверное, так: режиссер-документалист, фотограф Александр Федоров, он же Bad Planet. Александр Федоров: Ну, такая проблема возникает у всех. Александр Федоров снимает документальные фильмы и ведет Instagram и YouTube. Илья Тарасов: Как твой фильм сейчас? Сколько просмотров уже? Александр Федоров: 320 тысяч. Илья Тарасов: Почему так медленно идет? Это же реально крутое кино, интересное. Я прямо смотрю – народ делится им охотно. Я думал, что оно должно быстрее было бы взлететь. Как только я увидел, я думал, что миллион будет в течение двух недель точно. Но – как-то медленно тянется. Почему? Александр Федоров: Слушай, потому что… Я в «Тренды» зашел. Я не знаю, говорил это раньше или нет. Ты делаешь фильм, а потом заходишь… по-идиотски идешь и заходишь в «Тренды». И в «Трендах»: «Беременна в 16. Сезон 1, эпизод 5», «Беременна в 16. Сезон 1, эпизод 6». Потом еще какой-то беловолосый… Я забыл, как его зовут. Какие-то еще смешные блогеры. И я такой: «Да…» Ну блин, ну поэтому. То есть это тема, которая не сразу «заходит». Не знаю. То есть такие вещи… Илья Тарасов: Но Дудя же смотрят. Просто он начинал не с этого. То, что он сейчас делает, какие-то документальные истории – их смотрят. И народ: «Вау!» Не интервью с рэперами уже. И народ смотрит. Александр Федоров: Ну да. Слушай, я думаю, если бы Дудь был…Ну, допустим, ты возвращаешься назад: Дудь – неизвестный чувак. Ну, в смысле – известный в плане главреда Sports. И он выпускает интервью с Марковым. Возможно, это бы никто не смотрел. То есть у тебя должен быть определенный вес, чтобы иметь право делать такие вещи, к сожалению. Илья Тарасов: Смотри. Для тех, кто не в курсе, в двух словах: почему глобальное потепление нас всех погубит? Знаешь, такой краткий пересказ твоего фильма. Александр Федоров: Слушай, учти, что фильм – это просто как бы одна часть из кучи серий. Все говорят, типа: «Ты недостаточно сильно объяснил, кто газы какие выбрасывает и куда». Ну, я надеюсь, что дальше я где-то смогу это сделать. Идея такая. Откуда это у меня началось? В 2008 году (это я на полном серьезе) была конференция экологов, международная, она называется IPCC – International Panel on Climate Change. И они на основе метеорологических моделей пытаются предсказать, как будет выглядеть климат в ближайшее время. Модели сложные. То есть на самом деле ко мне даже приходят люди и спрашивают, типа: «А вот графики повышения…» Это не просто графики. У нас весь мир – это сплошная математическая модель. То есть у нас вся погода, например, предсказывается самым большим суперкомпьютером в мире, который анализирует просто данные изо всех квадратов, потому что у нас абсолютно хаотичная погода. И там то же самое. То есть это такая сложная математическая история, в которую вовлечена куча ученых: математиков, физиков, метеорологов или палеметеорологов, которые изучают ландшафты и предыдущие эры. В общем, они в любом случае собираются и говорят: «Ребята, мы раньше предсказывали всякое разное, но теперь мы еще раз переосмыслили нашу модель. И вот что мы предсказываем: если у нас температура повысится аномально на полтора градуса, то в атмосфере будут необратимые процессы». И что самое обидное? Это будет не остановить, потому что будет такая цепная реакция идти, все подряд. Ну, например, есть альбедо поверхности. Это ледники, которые тают. И чем меньше будет… Ну знаешь, альбедо – это когда у тебя белая поверхность, и она отражает солнечный свет обратно в атмосферу. И если она не будет отражать солнечный свет, то есть если будет меньше белой поверхности, Земля будет нагреваться. А проблема потепления – она от того, что Земля нагревается, а не от того, что солнечный свет задерживается. То есть Земля, когда она нагревается, испускает такое длинноволновое излучение, и оно отлично отражается от парниковых газов – а это углекислый газ, это метан. Облака и водяной пар – это тоже на самом деле парник, ну, у них парниковый эффект. То есть облака тоже отражают тепло от Земли обратно. А солнечные (они не той длины) спокойно улетают сквозь все. То есть если солнце приходит, то солнце спокойно уходит. А если солнце приходит, нагрело Землю, то при этом оно спокойно уходит, но излучения от Земли начинают, как парник, туда-сюда гонять. То есть оно отражается от облаков, обратно нагревает Землю, опять отражается, опять нагревает… Илья Тарасов: И понеслась! Александр Федоров: И понеслась, да. То есть чем меньше льда, тем больше шансов… То есть чисто теоретически, если бы этого не было и оно бы задерживало все, то лед вообще бы никак не влиял, потому что тогда бы оно задерживало солнце. Оно отразилось ото льда – опять задержалось. А тут оно улетает. Мерзлота, например. У меня тема фильма – это мерзлота, которая тоже нагревается, тоже тает. И оказалось, что в мерзлоте до 50 метров органики находится. И когда органика появляется на поверхности, появляются микробы, они ее сжирают. И продукт того, что там микробы ведут свою активность, – это углекислый газ или метан (ну, в зависимости от того, какие условия). Если воды много, то метан. Это анаэробная среда – без кислорода. Если с кислородом это все происходит, то метан. И это оказалось опасно. То есть идея в том, что такая же цепная реакция. Солнце нагревает Землю, только цепная реакция уже по-другому выглядит. Илья Тарасов: Чем больше она тает, тем больше она будет таять? Вот так вот? Александр Федоров: Да, чем больше она тает, тем больше углекислого газа. Углекислый газ задерживает тепло. И тем больше она будет таять. Это еще одна цепная реакция, которая отлично встраивается в любую другую математическую модель. То же самое: чем больше лесов горит, тем меньше потом остается кому перерабатывать углекислый газ. Леса и так немного перерабатывают. И то меньше. И тем больше углекислого газа, тем больше леса горят. Короче, все это может зациклить цепную реакцию. И идея такая (ну, мы так считаем): если на полтора градуса она превысит, то вот эта хрень начнется. И леса будут гореть безостановочно. И мерзлота будет таять безостановочно. И альбедо будет понижаться безостановочно. И, например, океан будет нагреваться, он будет поднимать облака, а облака тоже парниковым эффектом обладают. На самом деле на сайте IPCC они посчитали, сколько лет и что нужно предпринять… Я уже реально не помню. Ну, они говорят, что если вы сдерживаете, то у вас 100–150 лет; а если вы не сдерживаете, то у вас 50–80 лет. Вероятность, если ничего не делать, то 50–80 лет. * * * Илья Тарасов: Следующий наш герой – блогер Борис Лорер. У него есть чудесный канал на YouTube, и он полностью посвящен одной теме – теме мусора. Боря, привет! Расскажи, пожалуйста, сколько лет или месяцев твоему ютуб-каналу. Борис Лорер: Ютуб-канал создан 31 марта, если мне не изменяет память, 2020 года. Илья Тарасов: То есть «свежак»? Борис Лорер: Относительно да. Илья Тарасов: У тебя там, по-моему, порядка 20 тысяч уже, если я не ошибаюсь. Борис Лорер: Да, подписчиков в районе 20 тысяч. Илья Тарасов: Неплохо. Расскажи, как тебе вообще идея блога пришла в голову и что он из себя представляет. Борис Лорер: Ровно год назад, вот ровно год назад от сегодняшнего дня, ровно в этот день я поехал по своей основной работе делать прямую трансляцию в социальные сети. Поехал я на завод по сортировке мусора. И я там такого насмотрелся! – что меня равнодушным не могло не оставить. Там бесконечные ленты с мусором едут, вообще бесконечные. Они не останавливаются никогда, они работают 24/7. Вдоль этих лент стоят люди, настоящие живые люди, которые меняются посменно (там две-три смены в сутки), и они руками раздирают пакеты, которые мы просто выбрасываем у себя дома, и пытаются оттуда выбрать какой-то пластик, пластиковые бутылки, какие-то флаконы – то, что можно переработать. И я от этого всего испытал большой шок. То есть до этого, да, естественно, я слышал информацию, что с экологией проблемы, что в океане пластик и так далее. А тут я увидел все своими глазами. И это было не как-то отстраненно, что это где-то там, в каких-то океанах. Я увидел: вот я в Москве, вот московский мусор, вот он здесь бесконечно едет. Я решил сделать пост. И этот пост очень сильно «разлетелся» – около 50 тысяч репостов у него в итоге получилось. И я понял, что никто не знает о том, что происходит, что вот это все выглядит так. Начал об этом сначала писать у себя в Instagram. Ну и потом потихоньку-потихоньку все пришло к тому, что есть возможность создать такой блог «Сортировочная», где говорить об этом, рассказывать об этом. Илья Тарасов: Скажи мне честно, вот когда я мусор выбрасываю… У нас во дворе есть большой металлический бак, на котором ничего не написано, и пара синих, на которых написано почему-то все вместе, то есть там написано и «Отходы», и «Пластик». И еще железный контейнер, куда пластик и стекло. Но приезжает машина и все, блин, в одно загребает! Нет? Борис Лорер: У меня даже выпуск есть по этому поводу, где я трачу 40 тысяч рублей, просто втыкивая их в эти мусорные баки. Я взял десять GPS-маячков, раскидал в разные баки в разных районах Москвы, чтобы посмотреть: одновременно ли они забираются, то есть одна ли машина это забирает, куда это вообще все едет. И в итоге результат оказался таким, что действительно их вывозят разные машины. Они начинали двигаться в разное время. Ну, это доказательство того, что разные машины это забирают. Маячки показали, что они едут действительно на сортировочные заводы. На самом деле это едет на досортировку, где уже на штук двадцать фракций это разделяют. Допустим, стекло там делят на прозрачное стекло, зеленое стекло и коричневое стекло. Так что система действительно работает, уже прямо сейчас в Москве она действительно работает. Где-то есть, естественно, какие-то ошибки, где-то, естественно, не идеально все настроено, но в целом система реально работает. Илья Тарасов: А какие штуки нужно знать людям, то есть какие факты? Я не знаю… Борис Лорер: В ближайшие пять лет у нас в стране закончится место на всех мусорных полигонах, которые существуют. Примерно в десяти регионах до конца года уже просто закончится место на существующих полигонах. Их у нас в стране – зарегистрированных и незарегистрированных – в районе 14 тысяч. То есть рядом с каждым городом, рядом с каждым поселком лежат огромные кучи: где-то 10 гектаров, где-то – 50, где-то – 100. Они разных размеров. И это никуда не девается. И печаль еще в том, что с ними уже ничего не сделать, их не убрать оттуда. Единственное, что можно с ними сделать, – это называется «рекультивация». То есть звучит… как будто что-то с ними там такое сделают, что они исчезнут. А по факту… Илья Тарасов: Ничего? Борис Лорер: …это умное закапывание. То есть там покрывают специальными пленками, чтобы не выходил газ, снизу трубы проводят, чтобы вода, которая через всю эту массу мусора прошла, не уходила в почву, в подземные воды. Но, очень просто говоря, это закапывание этого мусора. И это единственное, что на сегодняшний день научились делать с этим люди. Нет никакого способа этот мусор взять, как-то разобрать, переработать. Это невозможно. Илья Тарасов: Какие знания ты даешь людям, кроме того, что ты погружаешь их в состояние шока: «Ребята, смотрите, какая вокруг ситуация»? Борис Лорер: Практически в каждом ролике у меня есть кусочек, где я говорю, что конкретно человек, который этот ролик смотрит, может сделать, чтобы сделать чуточку лучше. И рассказываю вообще о том, что происходит. Потому что по факту, как бы сейчас это громко ни звучало и, возможно, для кого-то страшно, но любая материальная вещь, которая нам попадается – не знаю, телефон, пульт, одежда, в которой мы ходим, – все это рано или поздно мы используем, оно нам станет не нужно, и это нужно будет выбрасывать. Здесь безграничное количество, можно сказать, тем. И со всем этим действительно надо что-то делать. У человечества никогда не было такого количества материальных благ. Мы никогда столько всего не производили. У нас никогда не было столько мусора. Сегодня такая проблема возникла. Нас никогда не было так много на Земле. Сейчас – сколько? – 7 миллиардов 700 миллионов примерно. Илья Тарасов: Ну, много, много. Борис Лорер: И количество людей растет постоянно. То есть эта ситуация будет усугубляться, если ничего с этим не делать. Илья Тарасов: Итак, ютуб-канал «Сортировочная». Друзья, смотрим, изучаем и, самое главное, рекомендуем друзьям. Я обязательно посмотрю все выпуски – и стану немножко более просветленным в плане мусора; и буду думать о том, как его правильно сортировать, потому что реально нам же со всем этим на нашей планете жить. Поэтому еще раз говорю вам: подписывайтесь на ютуб-канал «Сортировочная», смотрите ролики и думайте головой. Боря, спасибо. * * * Илья Тарасов: Следующий наш герой – Дмитрий Шпиленок, кинодокументалист, оператор, режиссер и продюсер фильмов о дикой природе. Недавно у него вышел потрясающий фильм «Нерка. Рыба красная». И это не просто кино об удивительном и уникальном природном явлении. Это попытка сохранить и защитить это явление. ВИДЕО «Все живое здесь существует за счет нерки. Она просто несет жизнь, приносит в это озеро, запускает эту всю цепочку жизни – и все пользуются этим. И она никакой отдачи не требует, ничего она не хочет. Она просто приносит эту энергию. Устье реки заблокировали медведи. То есть порядка двадцати медведей перекрыли речку и ждут рыбы. Нерка изменяет и поведение медведей, потому что у них много пищи. И нерка делает их очень терпимыми. Терпимость у них появляется как к своему виду, так и к нам, к людям. И со стороны заказника, если браконьерство будет продолжаться, если мы его сейчас оставим, скажем: «Да ладно! Куда она там денется?»… А также неразумная добыча промышленников, которые вылавливают эту рыбу. И то же самое может произойти – непоправимое. Нужно думать об этом. Мир – он все-таки очень хрупкий, и в один прекрасный момент мы можем все это потерять». * * * Илья Тарасов: Я посмотрел тизер фильма «Нерка. Рыба красная». Всего его уже посмотрели. Расскажите в двух словах, как вообще кино это делалось, сколько оно делалось и что сейчас с ним происходит. Дмитрий Шпиленок: Ну, фильм делался больше десяти лет. Когда в 2007 году я приехал на Камчатку, там совсем другая история была. Пришлось на какое-то время отложить камеру, заниматься оперативной работой, чтобы ситуация немножко выправилась. И тогда стали уже потихонечку этот фильм доделывать. Сейчас фильм наконец… Вот в этом году мы его сделали. Премьера была в Америке у нас, потому что в Америке ситуация более близкая – они уже потеряли нерку, потеряли дикие стада. Соответственно, они больше понимают и лучше понимают, насколько надо ценить этот ресурс. Это не просто пищевой какой-то ресурс, а этот ресурс для биоразнообразия очень важен, нужен в первую очередь. И они очень хорошо и благосклонно приняли «Нерку». 188 фестивалей уже выбрали ее, 44 страны. И более 60 наград у «Нерки». Илья Тарасов: В двух словах вообще про проблему, которая поднимается в фильме. Дмитрий Шпиленок: В двух словах? Это очень как бы такой важный… Нерка кормит Камчатку. Это кровь, которая питает Камчатку. Соответственно, если человек пожадничает, то мгновенно этот ресурс мы потеряем. Если будет опять браконьерство – то же самое. Если рыбопромышленники – тоже этого всего не будет. С одной стороны, надо рассчитывать, чтобы всем хватило. То есть питаются неркой не только люди, соответственно, а и все другие виды. И как сделать, чтобы этого всего хватило? Ну, включить понимание, самопонимание у людей. Вот насколько это важно, нужно? И это не вопрос каких-то будущих поколений, а это вопрос вообще всего того самого ценного, что у нас есть. Вот как у нас, допустим, памятник искусства Эрмитаж, которым мы гордимся по праву. Также и на Камчатке самое яркое – это, наверное, Курильское озеро, это Кроноцкий заповедник в целом. Это как раз те места, которые основополагающие для дикой природы, вообще для России, для мира. Илья Тарасов: Ситуация с рыбой сейчас – какая она? Нормализована? Что вообще? Дмитрий Шпиленок: Вы знаете, фильм это как раз и показывает. Это хрупкость. То есть она не может нормализоваться… Выдохнули и сказали: «Все сделали!» Каждый год происходят новые вызовы. Каждый год надо включать и быть во внимании. То есть только стоит заказнику даже расслабиться хоть на немножко и сказать: «Да, мы браконьерство победили», – как вновь браконьерство появляется. И опять эти схемы начнутся, и обратно мы можем очень быстро поменять. Как рыбопромышленники жадность проявят – мгновенно. Как наука сделает какую-то ошибку небольшую – то же самое. То есть это какой-то баланс, который надо постоянно держать. Заказник в последнее время очень хорошо подошел к тому, что произошло замещение. То есть чтобы эти места были более прозрачными, ставка делалась на туризм. Чем больше туристов, тем сложнее браконьерству там… Илья Тарасов: …развернуться. Дмитрий Шпиленок: …развернуться, да, и тем проще. Это место становится более прозрачным, это место становится более посещаемым. И фотографы, и туристы – все приезжают туда и большую часть года там проводят. Илья Тарасов: Я в последнее время смотрю очень много фильмов, связанных с дикой природой, с экологией. И лично у меня по тому контенту, который я потребляю, складывается впечатление, что человечество уже не просто на грани стоит, а оно уже, мне кажется, одной ногой в пропасть куда-то наступает. Вы как человек, который снимает фильмы документальные о дикой природе уже достаточно давно, как вы чувствуете сегодняшнее время? Действительно мы на краю? Или мы уже зашли за этот край? Или до края еще далеко? Ну, с точки зрения экологи или вообще влияния человека на то, что происходит на нашей планете. Дмитрий Шпиленок: Вы знаете, видно и очевидно, что таких мест, как Камчатка и Сибирь в России, в мире их практически не осталось. Поэтому нам надо ценить и радоваться, что они есть, и ни в коем случае не допускать, чтобы эти места мы потеряли. Потому что приезжают китайцы, и когда мы летим, допустим, на территорию, у них у всех прямо такие глаза! Они пересматриваются, заглядывают. Мы спрашиваем: «Чего?» Они говорят: «У вас здесь ничего не застроено». То есть у нас есть еще пространство, где не стоят заводы, завод на заводе, где не сплошные деревни, как в Индонезии той же. Остров Ява – там население утраивается каждый год. Я приехал туда, чтобы поснимать парки, а там, кроме огромной-огромной деревни на весь остров, ничего не нашел. И таких пространств, как в России, конечно же, больше нет. Но постоянно тоже какие-то вывозы происходят, каждый год. И потерять… В этом году была экологическая катастрофа, очень много было рассуждений. Нерка, именно это крупное стадо нерки, которое есть на Курильском озере, которое сохранилось, таких мест на планете, я думаю, совсем мало, совсем мало осталось. И ценить их надо в первую очередь. Это фильм-предупреждение. Ну, даже не предупреждение. То есть мы не пытались там истерику какую-то поднять, не пытались людей пугать. Мы хотели через красоту заразить этой красотой, чтобы люди посмотрели, восторгались, восхищались этим и понимали, что у каждого своя персональная ответственность за то, чтобы такие места сохранились. ВИДЕО Илья Тарасов: Что за кино про лис? Дмитрий Шпиленок: Ну, это наша давняя мечта, тоже очень далекая, – снять фильм «Камчатка. Рассказ в лисах». Это фильм… Мы хотели показать то, о чем говорили: что Камчатка – это камень преткновения многих проблем. Там уже долгие годы есть Кроноцкое озеро, оно находится в центре Кроноцкого заповедника. И многие годы хозяйственники пытаются построить там то ГЭС, то два года назад активно обсуждался рыбоход, чтобы рыбу поднять на высоту 200–300 метров. Ну, сделать такие непонятные проекты, которые наука заведомо опровергает. А стоимость таких проектов приравнивается где-то к стоимости… ну, как Крымский мост и все прочее. Илья Тарасов: Серьезные деньги. Дмитрий Шпиленок: Да. Это такие долгосрочные проекты. То есть эта территория будет освоена, эта территория будет исковеркана. А это места, которых, наверное, на планете, пожалуй, нет. И мы хотели бы через лис… Потому что лисы – это вид, который самый такой симпатичный. У лис есть такая харизма. В них невозможно не влюбиться. И они взаимодействуют со всеми другими видами очень хорошо. То есть это, с одной стороны, охотник, а с другой стороны, жертва. С одной стороны, мы снимаем на Тихом океане, где лисы живут тоже очень плотно. И видно, что в одном кадре мы снимаем их с китами, мы их снимаем с каланами, дальше они взаимодействуют и с северными оленями, они взаимодействуют… там и лоси выходят, и евражка, то есть бельгийский суслик. Илья Тарасов: Евражка, да. Дмитрий Шпиленок: Камчатский, да. И огромное количество птиц. Дальше мы поднимаемся и видим снежных баранов. И вся эта цепочка прослеживается в фильме. И все это очень хорошо связано лисами. Те суровые условия, которые там происходят… Ну где еще, в каком месте России и даже мира можно это снять? Я думаю, что как раз об этом этот фильм. Почему и такие большие сроки. Здесь мы не пытаемся сжимать, мы пытаемся наблюдать за их жизнью. Это такое очень длительное и размеренное наблюдение. Илья Тарасов: Большое спасибо. Для наших телезрителей: смотрите кино, не пропускайте фильм «Нерка» в кинотеатрах в вашем городе. Надо просто будет чуть-чуть, наверное, позаботиться о том, чтобы его поискать в каком-то из кинотеатров, чтобы действительно его увидеть. И самое главное. Если вы сходите уже в декабре на «Нерку», вам все понравится и вы захотите помочь нашим российским документалистам снимать и дальше, то на Planeta и в принципе в Интернете вы можете найти информацию, поискать и помогать кину быть. Вот так я скажу. * * * Илья Тарасов: Есть такой фестиваль социально ориентированного кино «ЛАМПА». Мы с этим фестивалем дружим уже не первый год и не раз делали совместные проекты. И вот следующий фильм и следующего героя нам как раз порекомендовали организаторы этого фестиваля. Фильм «Плато». Это история про обычных людей, которые хотят сохранить уникальную природу родного края. Вот уже несколько лет на плато Мань-Пупу-нер (вот это удивительное место) волонтеры и просто неравнодушные люди строят туристическую зону. Эта туристическая зона поможет сохранить этот уникальный природный объект в первозданном виде. Об этом и кино. * * * Дмитрий Кириллов: В России есть два знаменитых плато – плато Путорана и плато Мань-Пупу-нер. Плато Мань-Пупу-нер – это одно из семи чудес России. Вот там живем. Мы совмещаем полезное с приятным, поэтому с июня по конец сентября мы выполняем волонтерские работы на плато Мань-Пупу-нер. Мы там строим мостовые переходы, щебеночные тропы, устанавливаем горные модули. Все для того, чтобы сберечь природу и туристов. Уже пятый год подряд, с 14 июня по конец сентября. Илья Тарасов: А теперь в двух словах: зачем все это делается? Дмитрий Кириллов: В первую очередь это делается, конечно же, для природы. Почему? Потому что в 2016 году, когда я там первые побывал… извиняюсь, в 2015-м, в 2016-м я начал там работать, мы увидели удручающую картину, как плато Мань-Пупу-нер покрылось множеством «морщин», как мы это называем. А на самом деле это тропы, которые оставляют и туристы, и вездеходная тропа. То есть в 2015 году был просто архаичный доступ на плато. Все, кто хотел туда, ехал, шел. И в итоге одно из семи чудес России превращалось просто-напросто в болото. И вот это настолько глубоко в душу въелось, что с 2016 года мы начали выполнять работы по благоустройству плато. Имеется в виду – туристскую инфраструктуру стали развивать. Потому как нет инфраструктуры – нет официального туризма. Есть инфраструктура – то есть это тропы, места отдыха, беседки, мосты и все прочее – есть официальный туризм. Изначально мы начали это строить все на свои деньги. То есть четыре года мы занимались полностью за счет собственных средств. В 2020 году так получилось, что наш менеджмент поработал хорошо – и мы получили два гранта от РГО (Русского географического общества) на 700 тысяч, и получили грант президентский на 9 миллионов с небольшим. Мы понимаем, что грант – это не просто нам выделили деньги, и все. Грант предусматривает, что мы своих 50% должны точно так же вложить. То есть мы должны свои 10 миллионов по президентскому вложить, и еще плюс миллион по РГО. Получается, что мы наравне с государством участвуем – частный бизнес и государство – в благоустройстве плато. Илья Тарасов: Еще и кино об этом снимаете. Дмитрий Кириллов: Обязательно! Волонтеры, которые участвуют у нас в работах, они настолько, знаете, такие воодушевленные. Представляете, они свой отпуск, получается, разменивают во благо природы за тарелку супа. Это ведь надо полстраны проехать, приехать либо в Пермь, либо в Сыктывкар. Потом приехать на автобусе, на перекладных – либо в Ныроб, либо в Троицко-Печорск. Потом на вертолете лететь. Потом две недели пахать – с шести утра до шести вечера. А мы понимаем, что это тайга. Это и мошка. Это и комары. Это и дождь бывает, и жара. Все что угодно может быть. И встреча с дикими медведями. Естественно, питание у костра. И переноска тяжелых стройматериалов. Каждый день волонтер проходит марафон. Каждый день. Половину из этого марафона они идут с брусом (доска либо свая), а половину – обратно налегке, то есть отдыхают. Поэтому волонтеры, конечно же, идут к нам только сильные духов, воодушевленные, для того чтобы, в общем-то, помочь природе и восстановить ее. Илья Тарасов: А какие-то природные памятники? Вдруг надо их восстанавливать, куда-то ехать, какие-то деньги свои вкладывать. Люди же спрашивают: «А тебе-то зачем это надо?» Дмитрий Кириллов: Это – счастье. Вот я прикоснулся к счастью. Так получилось, что в этом году, в сентябре, когда все волонтеры разъехались, у нас остался кусочек невыполненной работы в 60 метров мостовых переходов. А мы привыкли заканчивать дело до конца, никогда не останавливаемся на середине. И я остался один. И вот эти 60 метров я неделю делал один, вставая в 3:30 утра, выходя на работу в 5 утра, встречая рассветы, сидя на мосту на Печоре с кружечкой кофе. И я прикоснулся к счастью единения с природой. Я встречал ежедневно медведя, он принес мне к палатке лосиные рога. Мне неясыть села на плечо совершенно неожиданно. Она села мне на плечо, посмотрела мне в глаза и так же бесшумно ушла, улетела. То есть у нас происходит единение с природой. Природа нас принимает за своих. И это – счастье. То есть у нас закончилась давно уже тема стяжательства какого-то, знаете, зарабатывания на какие-то мерседесы и яхты. Это все в прошлом. Вот сейчас хочется отдать что-то природе, землей нашей, как бы громко это ни звучало. Это искренне. Илья Тарасов: Зато кайфуешь. И это хорошо. Дмитрий Кириллов: Более чем. Илья Тарасов: Какие планы на следующий год? Можно ли людям, которые нас смотрят, поучаствовать в том, чтобы вам помочь как-то? Дмитрий Кириллов: «Северный Урал» во «ВКонтакте» – там всегда можно оставить заявку. Но нужно понимать, что на одно место у нас в 2020 году было пять-шесть заявок. Илья Тарасов: Спасибо большое! Снимайте больше, а мы будем показывать. * * * Илья Тарасов: Что хотелось бы сказать в завершение? Берегите природу, друзья! Это была программа «ЗаДело!». Увидимся ровно через неделю. Пока!