Илья Тарасов: Добрый день! Меня зовут Илья Тарасов. И вы смотрите программу «ЗаДело!». Мы говорим о самых острых социальных проблемах и даем инструкции по их решению. Сегодня мы расскажем вам, как провести ближайшее лето увлекательно, интересно и с пользой. Смотрите в программе. Как стать волонтером в одном из российских заповедников и увидеть то, что другим не доступно? Русские в Замбии: как отправиться добровольцем на Африканский континент? Мы расскажем, как спасать и восстанавливать уникальные памятники зодчества. Все это смотрите в программе «ЗаДело!» на Общественном телевидении России. СЮЖЕТ Илья Тарасов: Вы смотрите программу «ЗаДело!». И у нас в гостях – Маргарита Баева, директор благотворительного фонда «Вереница». Голос за кадром: Маргарита Баева – директор и член правления фонда «Спасение деревянных церквей Русского Севера «Вереница». По образованию филолог, работает школьным учителем. В 19 лет впервые приняла участие в субботнике Всероссийского общества охраны памятников архитектуры. В качестве волонтера помогала реставраторам восстанавливать деревянные церкви. В 2009-м, узнав о нескольких сгоревших памятниках русского зодчества, вместе с группой единомышленников решила возобновить работу по спасению и реставрации деревянных церквей. Маргарита регулярно встречается с жителями окрестных сел и деревень, объясняет, почему так важно бережно относиться к истории и архитектурным памятникам своей области. Илья Тарасов: Здравствуйте. Маргарита Баева: Здравствуйте. Илья Тарасов: Какие чудесные виды! И самое главное, что каждый желающий может приехать и прикоснуться ко всему этому великолепию, и не только поглазеть, но и сделать что-то своими руками. Пара слов о «Веренице». Маргарита Баева: Наша цель – объединять архитекторов, мастеров, волонтеров, жителей и священников, потому что мы занимаемся деревянными церквями. Готовим противоаварийные работы, иногда и реставрационные работы. Илья Тарасов: В чем проблема Севера? Как по мне, необъятные просторы, на которых практически никто не живет. Маргарита Баева: Да. Илья Тарасов: Много сел, которые перестают существовать. Если за таким храмом деревянным не ухаживать год, два, три – все. А много брошенных сел? Много таких церквей на Севере? Маргарита Баева: Да, очень много. Илья Тарасов: Сколько? Маргарита Баева: 300–400 памятников только в Архангельской области. По-моему, даже и больше. Еще сохранилось много, но горят каждый год, гибнут. И дома уходят как бы, получается, и церкви. Илья Тарасов: А сами люди на Севере какие? Маргарита Баева: Люди волшебные. Вы знаете, они… Ну, может быть, уже приелись эти слова, что не было крепостного права, и они свободнее, чем мы. Понимаете, они привыкли рассчитывать на себя, они умеют объединяться. У них бабушка рядом – не чужая бабушка. Допустим, летом приезжают родственники к ней, а зимой-то и свои могут опекать. Если какие-то дети, например, если многодетная семья, то очень часто это группа риска. Так вот, они всей деревней бьются. Я знаю много таких примеров, чтобы только детей в детский дом не отдали. То есть на Севере очень интересная и самобытная культура, которая еще не ушла и которой надо помогать. Илья Тарасов: Сколько под вашей опекой сел, церквей? И где они находятся? Маргарита Баева: Я боюсь считать. Мне кажется, около 15, может быть, 16. Но мы помогаем на самом деле всем, кто обращается, хотя бы советом. Например, магниты выпускаем им, что-то. Вот как Чехов говорил: «Хотя бы прикоснитесь, если не можете целиком помочь». То есть мы не считаем. Не то что прямо это мы восстанавливаем. Это жители восстанавливают, это специалисты, а мы только всех объединяем и помогаем. Илья Тарасов: А сами они почему не организуются? Маргарита Баева: Вы знаете, трудно, ведь они оторваны очень, скажем так, от цивилизации. Допустим, есть места, самые наши любимые, и там автобус два раза в неделю. И на этот автобус зачастую у людей нет денег. Интернета, допустим, там тоже нет. Они не знают, что нужны документы. Ведь нужны очень серьезные документы, чтобы приступить к храму, если он числится как памятник. Поэтому надо обязательно помогать жителям, обязательно. То есть, например, лес зачастую у нас идет бесплатно, особенно для противоаварийных работ, то есть лес нам дарят. На рубероид какой-то они скидываются. По деревням в магазинах стоят коробочки – тоже не всегда, но есть. Потом, северяне-уроженцы помогают, если они слышат. Вот одна женщина в Кисловодске копит, каждый месяц 500 рублей с зарплаты музыкального работника откладывает и 10 тысяч в год присылает. То есть тут главное – уметь объединяться. И северяне это умеют. Но им надо помогать. Илья Тарасов: А отреставрировать – это долго, дорого? Маргарита Баева: Да, конечно. Вот у нас есть чудесный архитектор-реставратор Ольга Зинина, она подняла нас, подняла две артели – Дмитрия Александровича Соколова и артель «Архангело». Это артели плотников-реставраторов. И три года вместе трудились. Маленькая часовня отреставрирована чудесно! Это часовня на реке Сюма. Ну, миллион семьсот, близко к двум миллионам. Но это не числящийся нигде памятник, была полная переборка. Лес архитектор… Просто она обнималась с каждым бревном. Она ездила и сама отбирала лес. Это тоже все было очень трудно. И человек работал на общественных началах. То есть все, что можно, все, где можно, мы экономим. Много работы такой, которую удешевили. А так обычно 10–15 миллионов такая часовня, даже больше, наверное, если бы этим занимались через государство. Илья Тарасов: Из тех часовен и церквей, памятников, которые вы восстанавливаете сейчас, вот прямо сейчас, какой самый проблемный? Маргарита Баева: Очень грустный памятник – село Меландово в Холмогорском районе. Мы его законсервировали в 2012 году, приезжали. А что такое консервация? Это забить какие-то течи. Там падал шатер – подпорки поставили по проекту. Вот стоит пока. То есть шатер не снесло, хотя он уже накренился. Но дальше мы не знаем, что делать. Там практически убитая деревня, там девять жителей зимой. И таких объектов очень много. Илья Тарасов: В этом году, в ближайшее лето сколько отрядов и куда отправляются? Маргарита Баева: У нас отряды могут быть… Ну, скажем так, начинаем в апреле, потом подъезжает кто-то. То есть отряд такой. В одном месте у нас… Например, деревня Гридинская Вельского района, наш любимый храм, где десятый год мы работаем. Там просто уже начались практически работы, и закончатся они только в сентябре. Вот таких отрядов 10–15 у нас будет разных, на любой вкус. Илья Тарасов: Народ нас смотрит. Уже кто-то выбирает где-то себе билеты. У них есть уникальная возможность не ехать куда-то за границу, а поехать и прикоснуться к загадочному Русскому Северу, при этом еще и помочь. Куда конкретно вы едете? Какие отряды? И что людям нужно? Маргарита Баева: Первое – отряд выезжает уже 8 июня под руководством Ольги Зининой как раз на часовню на реке Сюма, чтобы делать, шить маты для следующей часовни в Зашондомье Плесецкого района. Уникальная работа! Можно просто погрузиться в процесс реставрации. А что такое маты? Поскольку технологии старинные, никакого рубероида там не может быть. А что подкладывали под тесовые крыши? Бересту. Береста уже заготовлена, огромные такие пласты, и их нужно сшивать. Это могут и женщины. Это очень интересно. То есть такой же берестяной полосочкой, дырочки делаем. Это все покажут, расскажут. И в Шенкурский район можно ехать, шить берестяные маты для уникальной часовни, для следующей реставрации в Зашондомье Плесецкого. Илья Тарасов: Кто в эту экспедицию больше всего подойдет? Маргарита Баева: Вы знаете, как ни странно, женщины. То есть там много женской работы. Мужчинам тоже будут рады, потому что архитектор там приводит в порядок деревню, помогает жителям с крышами домов. То есть там потихонечку за часовней и деревня выправляется. Там очень любят волонтеров. Правда, условия такие немножко… как бы и домик есть, но и в палатках. Но – клещ. Удаленность от трассы. Но там хорошо, дикая природа. Илья Тарасов: Нужно сделать прививки? Маргарита Баева: Лучше бы, да, с прививкой ехать или тогда какие-то средства от энцефалита брать, от клеща. Илья Тарасов: Дорога за свой счет? Маргарита Баева: Да, к сожалению, не оплачиваем. Но всегда, если человек нуждается и хочет поехать, мы придумаем, как ему практически бесплатно добраться. И рублей 200 на питание в день уходит. Илья Тарасов: Достаточно? Маргарита Баева: Достаточно. Там жители подкармливают. И мы сами продукты собираем. В общем, с голоду там никто не умирает. Илья Тарасов: Ребята, это настолько для многих бюджетный и полезный отдых! Следующая экспедиция? Маргарита Баева: Можно поехать, например, со мной 7 июля – там у нас такое вообще блуждание месячное по Северу. Мы будем готовиться, будем убираться вокруг нескольких храмов, внутри тоже будут какие-то работы. Дальше будем проводить вместе с жителями дни деревень, будем заниматься с детишками в северных деревнях, будем приходить в библиотеки и дарить книги. То есть много будет разной работы. Также у нас есть музеи, которым мы помогаем, и свой Музей крестьянского быта. Илья Тарасов: Кто в эту экспедицию больше всего подойдет? Маргарита Баева: Нужны все, но особенно мужчины с навыком плотницких работ. Просто молиться будем, на руках носить, кормить, пятиразовое питание. Илья Тарасов: Пятиразовое? Ребята, мало того что пятиразовое питание, так, скорее всего, вас там будет немного, а вокруг много прекрасных барышень. Задумайтесь над этим. На ваших экранах все контакты благотворительного фонда «Вереница» – сайт, группы в социальных сетях. Заходите, читайте информацию. И не сидите дома летом в Москве. Можно поехать на Русский Север, увидеть просто прекраснейшие места, познакомиться с историей и сделать что-то полезное. Поэтому заходите на сайт, читайте информацию, записывайтесь в волонтерские отряды – и все на Север! Спасибо. Маргарита Баева: Спасибо. Мы продолжаем рассказывать о том, как правильно и с пользой провести ближайшее лето. И дальше вы увидите. Как стать волонтером в одном из российских заповедников и увидеть то, что другим не доступно? Русские в Замбии: как отправиться добровольцем на Африканский континент? А прямо сейчас смотрите, как обменять добрые дела на участие в кругосветном плавании. СЮЖЕТ Мы продолжаем рассказывать о том, как правильно и с пользой провести ближайшее лето. А прямо сейчас смотрите: как стать волонтером в одном из российских заповедников и увидеть то, что другим не доступно? Илья Тарасов: Вы смотрите программу «ЗаДело!». И у нас в гостях Ксения Гаспарян, директор по развитию благотворительного фонда «Заповедное посольство». Голос за кадром: Ксения Гаспарян – директор по развитию благотворительного фонда «Заповедное посольство», сотрудник экоцентра «Заповедники». По образованию эколог. Проблемой заповедников заинтересовалась еще на первом курсе после прохождения практики. Закончив институт, пошла работать в экоцентр «Заповедники». Год назад Ксения и ее коллеги по центру создали фонд «Заповедное посольство», где объединили всех, кто работает для сохранения природного и культурного наследия России. Сотрудники и добровольцы организации обучают работников заповедников, поддерживают экопроекты и активно работают с молодежью. Илья Тарасов: Что это за посольство такое заповедное? Ксения Гаспарян: Наша некоммерческая организация была инициатором создания благотворительного фонда «Заповедное посольство». Мы считаем, что в России заповедники и национальные парки занимают по площади, сравнимой с четырьмя Франциями, поэтому это… Илья Тарасов: Ну, это не только вы так считаете, а так официально. Ксения Гаспарян: Это официально, да. Ну, мы сравнили – четыре Франции. И это на самом деле целая страна, заповедная страна. И она имеет право быть представленной для жителей России, для зарубежных стран, потому что это целый мир. Илья Тарасов: До сих пор многие вообще не знают, что можно куда-то поехать в заповедник. Ксения Гаспарян: Заповедники – это строгая система охраны, внутри территории туристы не допускаются. В заповедное ядро запрещен вход и любая хозяйственная деятельность. Это особая категория. Есть национальные парки, в которых разрешен туризм, но только тот туризм, который… мы его называем познавательным, он так закреплен и в нашем законодательстве. Илья Тарасов: Ну, это не просто пришел, мангал воткнул, стоишь и жаришь шашлыки. Ксения Гаспарян: Да-да. То есть это определенные правила, это сохранение природы. И почему он познавательный? Ты туда приходишь и узнаешь много нового. Это не потребительский туризм, а туризм, который тебе позволяет открывать много нового и интересного, при этом сохраняя природу. Илья Тарасов: Впереди лето. И у нас есть прекрасная возможность у нас в стране куда-нибудь поехать, сделать что-то полезное и посмотреть то, чего обычный человек либо не увидит, потому что туда нельзя, либо заплатит за это огромные деньги, потому что опять же туда трудно добраться. Кто на это лето кого принимает? Ксения Гаспарян: Много проектов. В этом году очень активно включилось Русское географическое общество. На сайте РГО 17 территорий. По-моему, они уже заканчивают прием заявок, было очень много заявок. Опять же территории – это от Русского Севера, Центральная Россия. В общем, почти по всей стране. На самом деле у всех разные потребности. Кто-то хочет жить в домиках комфортных, кто-то любит с палаткой путешествовать. И на каждый запрос, в принципе, можно найти. Все зависит опять же от возможностей человека и финансовых, потому что, к сожалению… Илья Тарасов: Дорога. Ксения Гаспарян: Дорога, да. В нашей стране это одно из препятствий развитию такого туризма внутреннего. Это очень дорого. Илья Тарасов: Доехать. Ксения Гаспарян: Да. Для территорий очень важно, кто к ним приезжает, какой волонтер. И если у волонтера есть уже своя история, организация смотрит: вот человек, у которого хорошая волонтерская история, ему можно доверять, его можно брать на удаленную территорию, откуда вывезти, очень сложно вернуть, если человек оказался неподготовленным или не готовым к работе. Это тоже очень важно. Сейчас очень важно для студентов, для школьников при поступлении в вузы то, что ты принимал участие в волонтерской деятельности. Илья Тарасов: Да, это прямо льгота при поступлении. Ксения Гаспарян: Да. И это на самом деле неплохо, потому что это говорит о многом. Но с заповедниками тут сложнее, потому что все-таки мы говорим про дикую природу. Должна быть определенная подготовка. Не так много проектов, когда ты просто рядом живешь, в городе, в хорошем домике, у тебя комфортные условия. Илья Тарасов: И горячая вода. Ксения Гаспарян: Вообще есть вода чистая, вообще есть вода, и все у тебя хорошо. Но на самом деле одно из направлений нашей организации – это клубы друзей заповедных территорий. И здесь заложена такая глобальная идея: если рядом с тобой есть заповедная территория или просто твоя душа рядом с какой-то территорией, то ты можешь ей помогать с самого маленького возраста, со школьных и детсадовских кружков. Потом ты студент-волонтер. Потом ты взрослый человек, допустим, бизнесмен или политик, и ты уже можешь помогать территории по делу. И если ты пенсионер, ты можешь, не знаю, продавать билеты в кассе. Ну, это опять же модель зарубежная, и она реально работает, когда человек понимает свою привязку: «Вот территория рядом, я живу здесь, я за нее отвечаю». И это очень здорово, что она тоже становится твоей. Илья Тарасов: Каким должен быть заповедный волонтер? Ксения Гаспарян: Любой человек может быть заповедным волонтером. У нас были волонтеры, которые выходили на маршрут, 74 года, бабушка, и все хорошо. Она ездила на Север жигулевский, Екатеринбург, все что угодно. Просто если долгий переход, то она выходила раньше, чем группа, потому что шла медленнее. Вот она просто переживала, что она будет всех тормозить. При этом это очень душевный человек, который объединял вокруг себя людей. Ну, из того, что надо, и это история просто про нахождение в диких природных условиях – это быть ответственным, уметь рать в команде, любить свое дело, понимать, зачем тебе это. То есть зов души при этом должен быть. И это очень важно понимать. И любить природу дикую в том числе. Потому что когда приезжает волонтер и говорит: «А где вай-фай? Где в лесу вай-фай? Мне нужен вай-фай. Нет вай-фая? Я поехал». То есть быть обязательным и ответственным – это очень важно. Волонтеры, к сожалению, грешат этим: «Если мне за это не платят и я за это не плачу – я могу в любой момент встать и уйти». И это очень большая проблема, к сожалению. То есть помимо такого положительного образа волонтера, такой молодец, хороший, есть еще вопрос неответственных людей. Илья Тарасов: «Пацан сказал – пацан сделал»? Ксения Гаспарян: Да. Илья Тарасов: Вот так и надо работать? Ксения Гаспарян: Правда, у волонтерства больше женское лицо, но, в общем, «сказал – сделал». Илья Тарасов: А почему? Вроде как походы, костры, рюкзаки – это все пацаны должны ехать. Ксения Гаспарян: Ну, они хотят в поход, но они не хотят при этом… Илья Тарасов: Работать? Ксения Гаспарян: Работать. Илья Тарасов: Они хотят ходить и смотреть. Ксения Гаспарян: Они хотят достигать. Нет, на самом деле есть и мужчины, конечно же, есть. И на самом деле территории удаленные – плато Путорана, допустим, – они выбирают индивидуально. Допустим, два волонтера. Они проводят с ними скайп-общение. И очень часто потом вот такие волонтеры остаются на работу уже в штате. Вот они могут строить кордоны, они могут долго жить. Это люди, которые могут себе позволить на несколько месяцев уехать куда-то. У них, может быть, нет семьи, потому что они не завязаны на заработок постоянный и обеспечение. Молодые люди, наверное, больше все-таки заряжены на работу. Есть волонтерство, когда ты маркируешь тропу в горах. Вот, пожалуйста, ты идешь и маркируешь. У тебя поход, и ты просто отмечаешь. Если скальные, не знаю, краской рисуешь какие-то метки для туристов. Вот тебе и поход, пожалуйста. Но это редкий случай. Конечно, в основном ты пришел, куда-то дошел, а дальше ты, не знаю, таскаешь камни, строишь настил тропы из дерева, еще что-то. Есть территории, которые в принципе принимают минимум на три недели, как Кроноцкий заповедник, потому что просто дорого волонтера забрасывать на вертолете на меньшее количество дней. То есть им надо больше волонтеров забрасывать. Это не вариант. С женщинами опять же сложная история, потому что удаленные территории, у нас на кордонах живут инспекторы-мужчины, которые живут в глуши долго. И конечно, это тоже вопрос отвлечения их от работы, когда приезжают молодые и красивые. Поэтому либо парами принимают, либо мужчины нужны. Но их мало. Женщины, конечно, у нас готовы на все, на любую работу, делать все что угодно. На самом деле очень занятые люди, сотрудники заповедных территорий, очень большой объем работы, небольшие штаты. Илья Тарасов: И зарплата не очень высокая. Ксения Гаспарян: Совсем небольшие зарплаты. И им очень нужна помощь. Поэтому если есть у кого-то силы и возможности любые, интеллектуальные в том числе, то это все в дело, все нужно. Илья Тарасов: Для того чтобы вы поехали куда-то волонтерить, вам нужно самим определиться с тем местом, куда вы хотите поехать. Посмотреть карту, выяснить, какие заповедники, национальные парки есть. И, уже зайдя на сайт конкретного заповедника или национального парка, прочитать информацию о тех волонтерских программах, которые в данный момент работают. Поэтому определяйтесь с местом, заходите на сайт, читайте информацию. Вам в помощь сайт экоцентра «Заповедники», вам в помощь сайт Русского географического общества. Лето на самом деле короткое, но можно сделать что-то полезное. Вперед гуглить, собирать рюкзак и ехать далеко, надолго и с пользой! Смотрите далее. Как поучаствовать в волонтерских проектах ЮНЕСКО в России и за рубежом, а также создать свой проект и привлечь к себе добровольцев? А прямо сейчас смотрите: русские в Замбии, и как отправиться добровольцем на Африканский континент? Илья Тарасов: Вы по-прежнему смотрите программу «ЗаДело!». И у нас на связи по скайпу далекая, но очень солнечная Замбия – Галина и Эммануэль. Они делают проект My Father's House Zambia. Голос за кадром: Проект My Father's House Zambia, или «Дом моего папы в Замбии» – бесплатная школа для детей из бедных семей. Это совместная идея петербурженки Галины и ее мужа Эммануэля из Замбии. Когда-то у ее семьи не было средств, чтобы заплатить за уроки. Все школы в стране – платные. Маленьким мальчиком он три года работал без выходных, продавал пирожки и воду, чтобы накопить денег и закончить школу. Мальчику повезло – по международной стипендии он был направлен в Питер учиться на экономиста. Там встретил Галину. Вместе супруги решили помочь детям Замбии. На данный момент в их школе обучаются более 40 детей от 7 до 13 лет. Они получают двухразовое питание, необходимые медикаменты и одежду. Многие из детей впервые взяли в руки карандаш и ручку. В планах строительство нового корпуса на 20 учеников. Помимо основной школьной программы, там появится возможность преподавать столярное мастерство, автомеханику, ведение огорода и животноводство. Илья Тарасов: Привет! Галина Нжобву (по Skype): Привет! Эммануэль Нжобву (по Skype): Здравствуйте! Илья Тарасов: Для большинства россиян Замбия – это что-то далекое, страшное, и там очень все плохо, нет воды, голодные дети и так далее. Как на самом деле все в Замбии? Галина Нжобву: Воды у многих нет, голодные тоже есть, но погода у нас сейчас замечательная. За окном на данный момент у нас +30. Илья Тарасов: Расскажи, пожалуйста, как ты попала в Замбию. И чем занимается ваш проект? Галина Нжобву: Ну, в Замбию я попала благодаря своему мужу. Илья Тарасов: Эммануэлю, я так понимаю. Галина Нжобву: Да, Эммануэль – это мой муж. Просто я услышала историю его детства, я услышала его мечту. Его мечта была – открыть школу для детей из районов гетто, у которых нет еды, у которых нет возможности попасть в школу, обучаться. И он просто рассказал свою историю, потому что он был одним из этих детей, у которых не было еды и не было возможности учиться. Но, слава богу, он прорвался, он смог обучаться в России, где мы с ним и познакомились, а потом вместе поехали уже в Замбию. Илья Тарасов: Эммануэль, а сложно было вообще поехать в Россию, из Замбии попасть? Эммануэль Нжобву: Конечно, да. Даже для людей, у которых есть деньги, очень сложно попасть в Россию. Ну, просто Бог мне помогал. Я родился в семье, в которой было достаточно проблем с финансами. Я почти перестал учиться в школе на три года, потому что у родителей не было денег, чтобы помогать мне оплатить учебу. И после этого я начал продавать… ну, маленький бизнес, чтобы просто помогать родителям, чтобы у нас была еда дома. И через три года я еще раз возвратился в школу. Я закончил на «отлично» школу, поэтому государство выбрало меня, чтобы поехать в Россию и поступить. Я пока что быстро говорю, но очень много того, через что я прошел. Я знаю, что означает кушать только один раз в день. Я знаю, что такое жить без еды целый день. Я это понимаю. И поэтому у меня появилось желание: как я могу помогать детям, чтобы у них появилось образование, чтобы у них появилась надежда в жизни? Илья Тарасов: И вы открыли школу? Галина Нжобву: Да, мы набрали учителей, у которых есть сертификаты, которые закончили институты. Мы начали искать детей, ходили по домам, мы общались с их родителями. Мы видели ситуации, в которых живут дети. У большинства из них нет воды дома, нет электричества дома. Они живут в домиках, которые максимум шесть на шесть. За год до того, как мы приехали в Замбию, мои друзья подарили мне машину, очень хорошую машину. Мы смогли ее продать и купить землю в Замбии. Отсюда у нас были финансы для того, чтобы производить оплату учителям. И нужно понимать, что зарплата здесь, которую мы даем, пока она не очень большая – получается 3 тысячи в месяц. Илья Тарасов: 3 тысячи чего? Галина Нжобву: Рублей. И мы изначально говорили с учителями, которые будут с нами работать, что это больше волонтерская работа – помочь таким же детям. Мы помогаем тоже своим учителям, мы берем их детей в школу, то есть мы кормим наших учителей, у них двухразовое питание, то есть они едят вместе со школой. Мы не можем им дать большую зарплату. Но что мы можем? Мы можем им тоже помогать, кормить их, обучать их детей. Илья Тарасов: Расскажи, пожалуйста, про ситуацию с образованием в Замбии. Галина Нжобву: Образование платное. Здесь школы государственные достаточно недорогие до седьмого класса, а после седьмого класса они становятся дорогими. Уровень образования очень низкий в государственных школах, поэтому очень и очень много частных школ, которые на самом деле очень дорогие. Илья Тарасов: Сколько стоит литр воды в Замбии? И сколько стоит один раз поесть? Галина Нжобву: Литр воды стоит 6 квача. 6 квача умножаем на 6 – 12 рублей. А один раз поесть – в зависимости что поесть. Илья Тарасов: Мясо. Галина Нжобву: Если мясо, то это вообще праздник. В том месте, где мы работаем, люди едят мясо один раз в год, на Новый год, потому что праздник. В основном это курица. А так в основном мясо не едят. В основном едят шиму. Илья Тарасов: Шима – это кукурузная такая штука из кукурузной муки, да? Галина Нжобву: Шима – это кукурузная мука, да, которая варится в воде и которая выглядит, как пластилин, без соли, без всего. Но здесь это очень любят, и здесь это едят на завтрак, обед и ужин. И шимой ты наедаешься на большое количество времени. Илья Тарасов: Эммануэль, расскажи, пожалуйста, сколько сейчас в вашей школе учеников. Эммануэль Нжобву: У нас пока что есть 42 детей, которые приходят в школу. Галина Нжобву: С 6 лет по 13 лет. Илья Тарасов: Галя, а вообще как тебе Замбия? Ты сколько там сейчас живешь? Галина Нжобву: Мы здесь сейчас полтора года. Мне нравится погода. Я с детства не люблю зиму. Илья Тарасов: А то, что люди едят раз в день, и это для них норма – как это тебе? Галина Нжобву: Вот именно поэтому я здесь и нахожусь, потому что я вижу нужду. И я хочу максимально помочь, чтобы эта нужда была восполнена. Когда я услышала, что мой муж ел один початок кукурузы в день, когда он был в шестом классе, я плакала, если я честно. Когда я слышала, что он в 3 часа утра вставал для того, чтобы пешком пройти 4–5 часов до школы, я опять же плакала. И я понимаю, что таких детей, как он, здесь очень много. И я это вижу. Но для меня это счастье сейчас – находиться здесь. Я могу позаботиться об этих детях. Даже эти детишки часто называют нас мамой и папой, потому что мы стараемся им подарить любовь, заботу, которых здесь, к сожалению, во многих семьях нет. А также к нам приезжают… Илья Тарасов: А сколько нужно денег, чтобы школа функционировала? Галина Нжобву: Учебные материалы у нас в год стоят 4 тысячи долларов. Еда у нас выходит на 600 долларов в месяц. Далее, ручки, бумажки – ну, это приблизительно 50 долларов в месяц. Аренда сейчас 500 долларов стоит, аренда с электричеством и водой для школы. Илья Тарасов: В месяц? Галина Нжобву: Да. И это одна из причин, почему мы сейчас хотим начать строительство нашей школы. У нас есть земля, и мы хотим приобрести blockmakemachine – машины, которые делают блоки… Илья Тарасов: Я понял, производят такие штуковины. Галина Нжобву: …для того чтобы можно было построить школу. На данный момент у нас на земле уже находится футбольное поле, у нас дети приезжают и играют в футбол. Это не только дети, которые со школы My Father's House, а также подростки, старшие ребята. Илья Тарасов: Эммануэль, а тебе завидуют, что у тебя жена из России? Эммануэль Нжобву: Конечно, это без вопросов. Илья Тарасов: Каждый житель Замбии хотел бы русскую жену? Галина Нжобву: Большинство – да. Илья Тарасов: Почему? Галина Нжобву: К сожалению, в Африке считается, что если ты белый человек – значит, у тебя куча денег. И они не верят, что существуют бедные белые люди. Мы едем в машине, и они говорят: «Слушай, водитель, познакомь меня, пожалуйста, с твоим боссом, я хочу на ней жениться», – или еще что-то. Это часто звучит. И Эммануэлю всегда приходится говорить: «Это моя жена, она не мой босс». То есть часто меня считают его боссом. Илья Тарасов: А чтобы местные жители поверили, что в России тоже есть бедные люди, пожалуйста, показываете им нашу программу. Поверьте, мы часто в нашей программе рассказываем о бездомных, которые в России живут на улице зимой. Поэтому если ребята в Африке до сих пор не верят, то наша программа им в помощь. Как вам можно помочь? Можно ли к вам приехать и помочь из России? Как можно помочь удаленно – пожертвовать деньги, я не знаю, прислать одежду, все что угодно? Галина Нжобву: В июле месяце мы хотим начать строительство школы. Нам нужно купить blockmakemachine, поэтому можно, например, помочь финансово. Также можно приехать и помочь строить. Илья Тарасов: Рукастые люди нужны. Галина Нжобву: Да, допустим, строители. Это было бы замечательно. Так мы бы быстрее ускорились и построили качественно. Илья Тарасов: На ваших экранах адрес сайта, на который вы можете зайти, найти там расчетный счет и помочь. Также на этом сайте вы можете найти почту, через которую можете связаться с Эммануэлем, с Галиной: либо приехать в Замбию и помочь, либо просто написать. В любом случае равнодушными оставаться не стоит. А прямо сейчас смотрите: как поучаствовать в волонтерских проектах ЮНЕСКО в России за рубежом, а также создать свой проект и привлечь к себе добровольцев? Илья Тарасов: Вы смотрите программу «ЗаДело!». У нас в гостях – Наргиз Айтуганова, сооснователь проекта GoodSurfing. Голос за кадром: Сообщество GoodSurfing («Путешествуй со смыслом») было создано в Казани в мае 2014 года Ильей Поповым и Наргиз Айтугановой в виде группы во «ВКонтакте». На странице сообщества публикуется информация о возможности путешествовать со смыслом, волонтерских экспедициях и походах. Сейчас на GoodSurfing подписано больше 50 тысяч участников из России и стран СНГ. Миссия гудсерферов – научить людей проводить время в путешествиях с пользой для себя и других. Илья Тарасов: Ты сама хоть раз ездила по тем волонтерским экспедициям, которые вы освещаете? Наргиз Айтуганова: Конечно. Я каждый год стараюсь ездить. Илья Тарасов: Твоя любимая из всех экспедиций? Наргиз Айтуганова: Ну, наверное, та, которая очень сильно изменила мою жизнь – это «Кызыл – Курагино». Был такой проект Русского географического общества в Республике Тыва. Это тоже был абсолютно международный проект, по 100 волонтеров за смену. И мы помогали копать скифские курганы. Собственно, GoodSurfing, наша команда и познакомилась как раз таки в разных экспедициях Русского географического общества. И вся идея создания проекта пришла нам тоже благодаря, скажем так, этому волонтерскому проекту. Мы просто собрались и поняли, что мы знаем слишком много волонтерских проектов, и мы не можем везде поехать. Ну, лето очень короткое, да и год. Ну не хватит всей жизни, чтобы поездить по всем проектам. И мы решили их выкладывать на нашей страничке во «ВКонтакте». И все, так возросло. Оказалось, что многие люди хотят ездить волонтерами, и это очень востребовано. Илья Тарасов: Экспедиции, куда можно отправиться, ну, не экспедиции, а поездки? Наргиз Айтуганова: Сейчас мы уже реализуем собственные волонтерские проекты, это волонтерские проекты ЮНЕСКО. В этом году мы организуем такой проект на острове Гогланд. К сожалению, там уже заявки все закрыты, невозможно попасть. Очень большой конкурс! Второй проект (заявки заканчиваются в июле) будет в Болгарском историко-археологическом комплексе. Это в Республике Татарстан такой объект ЮНЕСКО шикарнейший, шикарнейшая археология. Мы будем с волонтерами копать, разбирать археологически коллекции и тоже заниматься интеллектуальным волонтерством. В частности, мы будем снимать видео в самых интересных таких памятниках этого объекта. Илья Тарасов: Кого ждете? Кто может поехать? Как это сделать? Наргиз Айтуганова: Мы ждем интернациональную команду. Сейчас у нас уже заявки от Канады до Филиппин. Будет действовать принцип «один волонтер из одной страны». Но россиян, конечно же, будет больше. В принципе, мы открыты всем возрастным категориям. Главное – владеть английским языком, потому что это язык проекта. Илья Тарасов: А куда еще вы отправляетесь? Какие самые экзотические страны? Какие самые необычные проекты? Наргиз Айтуганова: Есть, например, очень популярно почему-то (для меня это немного интересно) волонтерство на фермах. То есть фермы могут располагаться где угодно: в Грузии, на Алтае, могут быть где-то в Сибири. И это очень популярно среди городских жителей, которые хотят понять, как жить в гармонии с природой, как это вообще работает. А еще, кстати, многие люди, которые хотят открыть собственную ферму, они предпочитают поездить по некоторым фермам волонтером и посмотреть, как это действительно жить таким трудом. Другая такая большая категория – это археологические экспедиции. Тоже они идут по всей России. Очень легко попасть, потому что нехватка как раз таки волонтеров в этой сфере наблюдается. Можно покопать, исполнить такую детскую мечту – стать Индианой Джонсом. Посмотреть, как работают археологи, потому что это совсем другой мир, и найти свою собственную находку. Илья Тарасов: А условия какие? Наргиз Айтуганова: Обычно, как принято в России и, в принципе, за рубежом, волонтер оплачивает свою дорогу до места проведения. Это довольно частая практика. Но у нас в России есть еще очень большой плюс – проекты не берут в основном оргвзносы. То есть волонтер просто приезжает за свой счет до места назначения, а там его проживание, питание уже обеспечивается принимающей стороной. Это очень редко, потому что в Европе, а особенно, например, в Африке, в Азии, чтобы поехать волонтером, нужно не только оплатить свою дорогу, но и заплатить регистрационный взнос, который может быть достаточно дорогим, и он отсеивает очень много волонтеров. А у нас в России такое доступное и открытое волонтерство все еще сохраняется. Дай бог, так и будет. Илья Тарасов: Как вы подбираете сами экспедиции? Могу ли я, если организую какой-то необычный свой волонтерский лагерь, прислать вам? Вот расскажи, как это работает. Наргиз Айтуганова: Да, конечно, вы можете зарегистрироваться на сайте абсолютно бесплатно как хост, то есть принимающая сторона, описать свой проект. Это очень легко делается, буквально за пять шагов, минут десять. Загрузить фотографии, условия, даты. И все это, получается, публикуется на нашем сайте. Конечно, мы проводим проверку, связываемся, если нас беспокоят какие-то моменты. Плюс у нас существует система отзывов. То есть каждый волонтер, который поехал на проект, он возвращается и может написать отзыв: было ли все хорошо, что не понравилось. В этом году я собираюсь (дай бог, если богу попаду) в один волонтерский проект в Иране. И там, конечно, я прямо готовлюсь, читаю. Это тоже проект ЮНЕСКО. Представляете, это реставрация системы ирригации в пустыне, персидских садов. Это объект ЮНЕСКО, выглядит просто потрясающе. Уже где-то, мне кажется, семь лет этот проект существует. Вот я решила податься на общих основаниях как волонтер. Не знаю, пройду ли я конкурс, потому что конкурс всегда высок. Ну, посмотрим. Илья Тарасов: Кто не может стать волонтером? Наргиз Айтуганова: На самом деле волонтерство становится все более и более открытым. Появляются даже проекты, которые доступны для людей с ограниченными возможностями – что прекрасно. Илья Тарасов: Например? Наргиз Айтуганова: Например, на остров Гогланд мы сделали первый набор людей с ограниченными возможностями. Сейчас мы пока рассматриваем заявки, но вот такой краткосрочный проект. Я думаю, он будет вполне успешный и дальше все это дело будет развиваться, потому что запрос тоже есть. GoodSurfing организует встречи сообщества в разных городах. И часто бывает, что к нам приходят люди и говорят: «Вот я бы хотела, например, поехать со своим молодым человеком, а у него есть некоторые проблемы со здоровьем. Мы не можем найти проект». И действительно, часто такое встречается. И мы надеемся, что и сами будем способствовать, а также будем искать специальные проекты, которые сделают волонтерство доступным для людей с ограниченными возможностями. Илья Тарасов: Что ребята будут делать на Гогланде? Я там пару раз был. Наргиз Айтуганова: Там проходит такой международный объект ЮНЕСКО – Дуга Струве. И там есть такие два маяка, с помощью которых Струве измерил меридиан Земли. Собственно, это был большой прорыв для географической науки. И да, есть два объекта. Мы хотим посмотреть сохранность, обновить таблички, также сделать тропы. А также будет сделана карта. Илья Тарасов: Как не попасть в мошеннический проект? Наргиз Айтуганова: Да, это тоже большая проблема. Мы сами с этим сталкивались. Илья Тарасов: Расскажи, с кем конкретно. Кто пытался? Наргиз Айтуганова: На самом деле, я помню, какая-то удивительная возможность в Монголии, все оплачивается, какая-то нереальная археологическая экспедиция, прекраснейшие условия, написаны институты такие крупные. И одна беда – нужно заплатить какую-то сумму, чтобы твою заявку рассмотрели. Ну, мы сразу поняли, что что-то не так. Ну, не бывает, чтобы было все так прекрасно. Связались как раз с институтом, который был упомянут в этом объявлении: «Существуют ли у вас экспедиции? Действительно ли вы набираете волонтеров?» Оказалось – нет. Это оказалось мошенничество. Собственно, мы об этом написали. И регулярно выходят такие объявления. Единственный совет, который можно дать, наверное: не платить организаторам до того, как ты приедешь. Даже если, например, проект берет организационный взнос, не надо ничего отправлять банковским переводом. Еще один момент, который значительно упрощает жизнь – это подписание договора с волонтером и организующей стороной. Сейчас уже многие перешли на это, потому что все-таки принимающая организация должна нести какую-то ответственность за безопасность, жизнь волонтера. Плюс есть же стандарты волонтерства. Все-таки в международном практике принято, что волонтер может работать не более 6 часов в день. При прописанном договоре можно как раз быть уверенным, что никто не заставит работать 24 в сутки, без выходных, что все условия будут соблюдаться. Илья Тарасов: Как с вами связаться, если я хочу быть волонтером? И как мне связаться и что сделать, если я организую экспедицию и хочу, чтобы ко мне с вашего ресурса прибежали люди? Наргиз Айтуганова: Все очень просто. Набираем в поисковике GoodSurfing – сразу же выходит наш сайт. Пожалуйста, регистрируйтесь либо как волонтер, либо как участник, либо и так, и так. Если вы волонтер, ищите проекты на карте либо по темам и подавайте заявки. А если вы организация, которая делает свои волонтерские проекты, то регистрируйтесь как хост и загружайте. Собственно, вот. Илья Тарасов: Спасибо большое. Наргиз Айтуганова: Спасибо. Илья Тарасов: А все те, кто хочет отправиться в путешествие и сделать это с пользой, прямо сейчас заходим на сайт GoodSurfing, ищем волонтерскую экспедицию по душе и едем. Пока! Наргиз Айтуганова: Спасибо. Илья Тарасов: Теперь вы знаете, как путешествовать с пользой. А это была программа «ЗаДело!». Увидимся ровно через неделю. Пока!