.videoWrapper { position: relative; padding-bottom: 56.25%; /* 16:9 */ padding-top: 25px; margin-bottom: 25px; height: 0; } .videoWrapper iframe { position: absolute; top: 0; left: 0; width: 100%; height: 100%; } В феврале этого года проекту  "Лыжи мечты" исполняется три года. За этот небольшой период времени, его создатели добились просто космических результатов в реабилитации ребят с самыми разными заболеваниями и поставили на лыжи тысячи человек. Какие мечты исполняют лыжи? Людям с какими нарушениями они способны помочь? Каждому ли по карману такая терапия? Где кататься лыжникам мечты летом? В каких точках страны сегодня работает программа? Как стать участником и волонтером проекта? Илья Тарасов: Здравствуйте. Я Илья Тарасов. Елизавета Татарникова: Я Елизавета Татарникова, и это программа "За дело!", ваш личный навигатор по добрым делам, проектам и происшествиям. В этом году программе "Лыжи мечты" исполняется целых три года. За это время ее создатели добились фантастических результатов реабилитации детей с самыми разными заболеваниями, и поставили на лыжи несколько тысяч человек. Илья Тарасов: У нас в гостях основатель и руководитель программы "Лыжи мечты" Наталья Белоголовцева, и друг проекта доктор наук, профессор, директор Центра реабилитации инвалидов им. Швецовой Светлана Воловец. Сегодня они нам и расскажут, как же горнолыжный спорт лечит самые сложные недуги. Добрый день. Спасибо, что пришли. Елизавета Татарникова: На самом деле, вопрос действительно резонный, потому что я, например, человек, который на лыжи встать только мечтает. Уже, я не знаю, сколько лет я пытаюсь встать на эти горные лыжи, но так и не могу доехать ни до одного склона. И если бы я не знала проект "Лыжи мечты", я бы в жизни не смогла поверить, что ребенка, например, с нарушением опорно-двигательного аппарата можно поставить на эти лыжи. Расскажите, как это работает, и какие мечты эти лыжи исполняют. Наталья Белоголовцева: "Лыжи мечты" – это та помощь, которая недорога, очень эффективна в короткий срок по понятным причинам, в том числе медицинским. И она еще, на мой взгляд, в каких-то моментах более эффективна, чем традиционные методики реабилитации, потому что она менее зависима от специалистов. Есть прекрасные неврологи, есть прекрасные центры, но их катастрофически недостаточно по стране, и по моему опыту – может быть, я не к тем врачам ходила, – но мне не попался с Женькой толковый невролог. То есть мы занимались спасением собственного сына сами. "Лыжи мечты", и вообще горные лыжи для своего сына и для других детей я нашла абсолютно случайно. У меня такое ощущение, извините за наглость, что я нашла это первая в мире, потому что даже там, где инвалиды катались примерно по той же технологии, по которой сейчас занимаются в программе "Лыжи мечты", там не вычленили терапевтическую составляющую, которая для меня, как для матери больного ребенка, наиболее ценна. По моему опыту, спорт является мощнейшим инструментом в реабилитационном процессе. И причем спорт не шахматы, или посадите инвалида в коляску и дайте ему клюшку, он будет заниматься, а как раз нестандартные виды спорта, неожиданные. То есть в нашем случае это горные лыжи, это сейчас уже ролики, это командные виды спорта, просто какие-то подходы, совершенно нестандартные. Илья Тарасов: Я из нестандартных знаю регби на колясках. Светлана Воловец: Это достаточно травмоопасный вид спорта. Илья Тарасов: Доктор у нас здесь. Сейчас мы узнаем. А лыжи разве не травмоопасный вид спорта? Светлана Воловец: Когда Наталья пригласила меня на открытие этого проекта, я была очень удивлена. Я катаюсь на горных лыжах, я представляю, как это сложно, и я представляю, как человек должен быть подготовлен, потому что все-таки для людей, которые не имеют определенной спортивной подготовки, конечно, горные лыжи являются достаточно сложным видом спорта. Но то, что я увидела на горе, меня поразило, и я понимаю, что это действительно реальная методика адаптивной физкультуры. Елизавета Татарникова: Наталья, вы пришли к этому на собственном примере. У вас в семье рос сын с диагнозом ДЦП. И мы уже поняли, что для диагноза ДЦП это действительно какая-то прекрасная методика, фантастическая. Кто еще занимается в вашем проекте, дети с какими диагнозами могут получить помощь на лыжах, а далее уже и на роликах? Наталья Белоголовцева: Во-первых, не только дети, но и взрослые, потому что достаточно много занимается взрослых людей. Елизавета Татарникова: То есть вам неважен возраст? Наталья Белоголовцева: На сегодня в России 62 года – самая взрослая участница, она была слепоглухонемая. Елизавета Татарникова: Еще раз удивили нас. Наталья Белоголовцева: Да. Могут быть и более взрослые. Если честно, случайно попали другие диагнозы. Одна мама была очень активной, у нее ребенок с синдромом Дауна. Он начал заниматься, и мы поняли, что это как минимум не бесполезно. Очень активно пробивались родители детей с аутизмом, и я честно скажу, что я сделала все, чтобы их не пустить. Елизавета Татарникова: Но не получилось. Наталья Белоголовцева: Да. У меня не получилось. Я говорила, что в ДЦП я разбираюсь, в аутизме, к счастью, нет. Я понятия не имею, какой будет эффект, я понятия не имею, что с ними делать. Они были очень настойчивыми, они прорвались, и мы имеем потрясающие результаты. Я наизусть помню отзыв одной из мам: "Мой ребенок из ребенка с аутизмом превращается в здорового мальчика". Дети с аутизмом, у нас есть там ряд примеров, когда переходят от индивидуальных занятий в групповые. Для людей, которые замкнуты, внутри чашки находятся, это потрясающий результат. Не только дети, а мама, например, тоже очень яркий был отзыв о 19-летней девочке с глубоким аутизмом. Она говорит, что "Когда я вижу, что моя дочь приходит, – там она достаточно продолжительное время занималась, – выполняет этот самый алгоритм, потом спускается с горы, следует указаниям инструктора". Светлана Воловец: Идет на контакт с инструктором, что очень важно. Наталья Белоголовцева:*. Да. Это потрясающий результат. Более того, просто на моих глазах это было, и не только на моих, по стране было какое-то количество случаев, когда невербальные, не говорящие дети с аутизмом на горе начинали разговаривать. Илья Тарасов: Действительно, давайте не говорить голословно. Докажем то, что это история не просто прийти, покататься, получить удовольствие, чем-то занять ребенка, но и имеет потрясающий терапевтический эффект. Я предлагаю посмотреть сюжет о нескольких ребятах, в том числе о Жене, и все понять на деле. Светлана Воловец: Я давно не видела Женю, и то, как он катается – это, с одной стороны, очень хорошо, а, с другой стороны, как он общается с камеру. Это раскрепощенный человек, который не испытывает никаких сложностей с общением, и который активно делится своим опытом. И, конечно, меня очень порадовало, что те небольшие изменения речи, которые были, сейчас практически ушли. И это, на мой взгляд, мы как раз перед передачей говорили с Натальей о том, что последний курс тренировок у него был совсем недавно, и он был очень интенсивный, практически каждый день по часу Женя занимался лыжами. И я как невролог, знающий его достаточно давно, не могу не радоваться тем изменениям, которые я сейчас вижу. Илья Тарасов: Знаете, я сам посмотрел. На самом деле, мне вспоминаются слова, о которых вы говорили со мной вначале программы, что такого в мире нигде нет. И при условии, что мы говорили о том, что в европейских странах, в Америке людей просто стараются привлечь для катания, и у них нет задачи реабилитировать людей. Наталья Белоголовцева: Дать равные возможности. Илья Тарасов: Я горд за российские "Лыжи мечты". Елизавета Татарникова: Вы сказали тоже в начале передачи, что это один из недорогих видов реабилитации. В принципе, горные лыжи – это история для человека, который катается и развлекается, довольно дорогая. В плане реабилитации это дешевле других вариантов? Наталья Белоголовцева: По моему опыту, да. Поясню. Во-первых, у нас был такой опыт. Мы привезли мальчика по благотворительной программе, и откатали его 10 раз. Занятия стоили, допустим, 1,5 тыс. Мы их сами оплачивали, но не суть. Короче говоря, цена 15 тыс. Этого же мальчика в одном медицинском центре продиагностировали и посчитали ему коммерческую стоимость двухнедельного курса. Получилось 300 тыс. Это государственное медицинское учреждение, там коммерческий просто отдел. Посчитайте разницу – 15 тыс. и 300 тыс. Елизавета Татарникова: Большая разница даже для благотворителей, которые поддерживают этого мальчика. Илья Тарасов: Я уже вижу диалог родителей с врачами из медицинского центра. "Так, сколько у вас?" – "300 тыс." – "Вы знаете, мы лучше пойдем, на лыжах покатаемся просто". Наталья Белоголовцева: Во-первых, доверия к медицине все равно больше, чем доверия к странным лыжам. Это первое. Второе. Понятно, что здесь несколько разная история, потому что это здание, содержание штата и всего остального. И, на мой взгляд, я бы хотела, чтобы лыжи и медицинские учреждения – частные, государственные, какие угодно, нормальные человеческие, где люди думают и отвечают за результат, – чтобы они были не в соперничестве, а в сотрудничестве, как у нас получается со Светланой Альбертовной, например. Это первое. А во-вторых, они должны друг друга дополнять. Идеальная картина мира – это склон, который круглогодично работает (летом по лыжам, по роликам), и рядом реабилитационный центр. И мы хотим, чтобы врачи… Я понимаю неврологов, которые сейчас говорят, где-нибудь приходят в Барнауле, говорят: "Вы знаете, мы слышали, что горные лыжи – лучшее лечение". Они говорят: "Аферисты. Чушь собачья. Не верьте". Я их понимаю, потому что надо сначала изучить, надо получить доказательную базу и так далее. И поэтому, собственно говоря, мы шли по какому пути? Мы сначала показали, как это работает, у нас есть по всей стране фото, видео. Мы пытаемся выстраивать там, где это получается, организацию экспертной оценки. Например, Центр на Лодочной делал нам заключение, там какие-то научные публикации… Светлана Воловец: Мы обследовали. Илья Тарасов: Все-таки, да, здесь сидит доктор наук, который говорит о том, что этот проект клевый. Наталья Белоголовцева: Я считаю, что это акт огромного гражданского мужества. Это правда. Илья Тарасов: Ваши коллеги вообще как к вам относятся после этого? Бывало, действительно? Светлана Воловец: Я думаю, что коллеги относятся ко мне так же, как относились, потому что реабилитация в центре, реабилитация в центре, но она заканчивается. А что делать дальше? И Наталья, и в этом сюжете как раз очень много говорили о том, что улучшается, допустим, координация, ребенок лучше сохраняет равновесие, укрепляются мышцы, в том числе мышцы спины, рук и ног, определенные группы. Да, это все очень важно. Но, на мой взгляд, очень важен тот положительный заряд, который получает ребенок. Вы были на склоне, вы помните – это всегда ощущение праздника. Как правило, это белый снег, это музыка, это красивые… Вы обратили внимание, там же все дети в ярких красивых комбинезонах. И даже эта жилеточка, в которую все "Лыжи мечты" одеты, она тоже очень позитивная и очень радужная. Вы обратили внимание, что ребенок на тренировку приходит с улыбкой и с радостью? А это очень важно, чтобы реабилитационный процесс ассоциировался именно с удовольствием, с получением каких-то приятных эмоций. Это, естественно, реабилитационный эффект улучшает. Илья Тарасов: Психосоматика работает. Светлана Воловец: Безусловно. Елизавета Татарникова: А это ощущение эмоций, эмоциональное ощущение радости, оно сразу возникает у ребенка, или сначала, чтобы в какие-то ботинки меня, в слайдер? Или страшно? Наталья Белоголовцева: У всех по-разному. Во-первых, безусловно, страшно. Те, которые маленькие, они, может, не соображают, куда их привели, а большие… Мой боялся до обморока вообще. Более того, мы боялись, потому что мы родители. Во-первых, мы не всунем эти кривые ноги в эти жесткие ботинки – первое. Второе – что с ним там будет? Он, конечно, весь скукожился, повис. Более того, есть дети, которые боятся и плачут какое-то количество занятий. А дальше происходит, на самом деле, стресс со знаком "плюс", этот эмоциональный прорыв. Причем, если вы лежите в больнице – не дай бог там лежать, – представьте, вот вы мама… Я с ужасом вспоминаю эти вещи, когда я с Женькой лежала в больнице – но это было давно и больницы были другие, – потому что это: "А у тебя что?" – "У меня…". Этот ужас, это перемалывание этих болезней, этого всего. Здесь это терапия, плюс это та самая инклюзия, потому что дети находятся среди здоровых людей, которые к ним внимательны, доброжелательны и так далее. Не только дети, но еще и родители. Плюс, как говорит одна наша мама, на массажный стол впятером не ляжешь. У нас какое-то количество случаев, когда приходит больной ребенок на склон, за ним здоровый брат или сестра, за ним мама и папа. Это реабилитация всей семьей, и это, на самом деле, эмоциональное… Светлана Воловец: Сплочение семьи. Наталья Белоголовцева: Да. То есть это укрепление института семьи. Инклюзия, институт семьи. Чего только здесь вообще нет. Илья Тарасов: Более того, люди приобщаются к спорту, они начинают покупать все остальное. И у вас должны быть спонсоры. Наталья Белоголовцева: Здоровый образ жизни, о котором так долго говорили большевики. Кстати, по поводу того, кто что оплачивает, мы недавно, несмотря на то, что "Лыжи мечты" – это благотворительный проект, который вообще непонятно, как существует в воздухе, потому что, по сути, из государственной поддержки есть отдельные регионы, которые что-то такое – Москва, Московская область, Челябинская область, – но этих регионов… Илья Тарасов: Не все регионы? Наталья Белоголовцева: То есть "Лыжи мечты" запускаются как-то непонятно откуда, и в основном инициатива – это родительские сообщества. У нас, допустим, есть забавный пример в Новосибирской области, пока негативный. Губернатор обещал "Лыжи мечты", вместо губернатора на запуск дали деньги Немецкое консульство и Новосибирское землячество в Москве, я их очень попросила. То есть бред сивой кобылы, хотя стоимость запуска 300 тыс. руб. Это не деньги ни для какого региона, во-первых, во-вторых, у нас есть программа "Доступная среда", а "Доступная среда" – это не только пандусы, и это значительно. Несмотря на то, что "Лыжи мечты" торчат в воздухе и вообще никак не финансируются, мы посчитали, что четверть участников по всей стране мы каким-то образом оплатили. То есть мы где-то нашли деньги, побежали. Илья Тарасов: Сами приходите, а там на склонах: "Это у вас оплачено". Елизавета Татарникова: Спринтеры такие, бух, оплатили. Наталья Белоголовцева: Не-не-не. Я имею в виду, что мы помимо того, что создали в стране инфраструктуру, мы на четверть участников нашли деньги какими-то хитрыми… Илья Тарасов: Кто вы?! Как так?! Елизавета Татарникова: А собирались, Наталья, были планы такие наполеоновские? Наталья Белоголовцева: Да что вы? Я вообще не понимаю, как я влезла в эту историю, и, если честно, я не знаю, как из нее убежать, потому что у меня собственный ребенок заброшен. На лыжах он катается, но это единственное, что с ним происходит. А его бы надо трудоустроить, как-то занять и так далее. У меня муж последний год работает домохозяйкой, притом, что за ним это никогда не наблюдалось. Потому что, если есть нечего, то как-то приходится. Елизавета Татарникова: Хочешь, не хочешь, а домохозяйкой станешь. Илья Тарасов: Мне кажется, сын должен становиться если не руководителем, то каким-нибудь важным человеком в благотворительном фонде "Лыжи мечты", и уже не просто кататься на лыжах, но еще работать там. Наталья Белоголовцева: Он, к сожалению, профессиональный актер. Илья Тарасов: Тем более. Наталья Белоголовцева: А у актеров, знаете… Елизавета Татарникова: Другие совершенно. Блатная жизнь. Все-таки лыжи – это история зимняя. Может быть, не зимняя, но несколько месяцев склон работает, человек пришел. А что делать летом? Наталья Белоголовцева: Мы эмпирическим путем пришли к занятию роликами. И я уже сказала, что наши специалисты, девчонки – Ксюша Птушкина, кстати, которую мы видели в первом сюжете, они изобрели инновационное оборудование, которое мы сами… Представьте, это пять куриц, как я говорю, пять девочек, которые ни в чем не разбираются, наладили опытное производство, запатентовали. Это 18 огромных направлений работы. Причем, чтобы вы понимали, я вообще профессиональная домохозяйка, я не организатор и не менеджер, я ничего в этом не понимаю. Я не понимаю, допустим, почему у нас не налажены, может быть, процессы поддержки с городом Москвой, хотя Москва поддерживает – потому что я не понимаю, куда идти. Я ничего в этом не понимаю. Я просто не знаю, какие бывают там властные структуры. Елизавета Татарникова: Может быть, это вам помогает как раз обходить ненужные места? Илья Тарасов: Да, просто идете куда-нибудь, а это то самое место. Наталья Белоголовцева: Нет, это мешает. В "Лыжах мечты" лучше всего работает PR, потому что я в свободное от работы время работала журналистом. То есть я в этом разбираюсь, и, на самом деле, это основной способ продвижения программ. Изобрели ролики, опробовали. Это действительно потрясающая тоже история. И мы хотим с роликами идти в медицинские центры. Мы разговариваем со Светланой Альбертовной о том, что мы бы хотели на их территории – у них роскошная территория центра… Светлана Воловец: Да, у нас, действительно, природный заповедник. Наталья Белоголовцева: Да. Чтобы люди занимались. Ничего специально строить не надо. Привезли специальное оборудование… Илья Тарасов: И просто нормальный асфальт. Светлана Воловец: Да. Наталья Белоголовцева: Да. И причем, что мне чрезвычайно ценно, что врачи посмотрели, мои специалисты позанимались… Илья Тарасов: Я сразу смотрю, вы между собой: "Да" – "Да" – "Да" – "Да" – "Да" – "Да". Наталья Белоголовцева: А мы уже об этом предметно разговаривали. Мы же не просто так. Врачи посмотрели, дальше позанимались, какие-то рекомендации дали, и зафиксировали результат. Дальше кто-нибудь, я мечтаю, чтобы уже написал диссертацию, и чтобы Минздрав… Потому что с Департаментами соцразвития как-то у нас получается, а со структурами здравоохранения пока меньше, хотя я, последний опыт, выступала на конференции перед региональными реабилитологами, и рассказывала, что "Ребята, есть такая история". Опять же, это все очень зависит от личности. Люди интересующиеся и продвинутые уже в своих регионах везде "Лыжи мечты" открыли. Елизавета Татарникова: Давайте тогда посмотрим на ролики, на которых нам предлагают прокатиться "Лыжи мечты". Внимание на экран. Елизавета Татарникова: Где сегодня можно покататься на "Лыжах мечты"? В каких регионах, где есть ваши точки? И ролики, соответственно. Наталья Белоголовцева: "Лыжи мечты" на сегодняшний день открыты уже в 20 регионах страны, это порядка 30 точек. Ролики пока, к сожалению, только Москва, Подмосковье, город Дмитров и Тюмень. Еще в Кемеровской области группа прошла обучение, в Губернском спортивном центре они начнут заниматься. И этим летом, я думаю, что это все будет двигаться по стране. Стоимость занятий – от 0 до 2,5 тыс., по-моему, самое дорогое занятие. Четверть всех занимающихся нам удалось оплатить, но даже для родителей, для тех, кто… Во-первых, есть адресная помощь, благотворительные фонды. Мы пытаемся привлекать, и это возможно. Есть региональные программы, есть частные жертвователи. Но даже если… В общем, я считаю, что каждой семье по силам найти деньги, даже 25 тыс. руб. на то, чтобы купить ребенку огромный кусок здоровья. Очень важно, чтобы занимались специалисты. Не кто попало, не дядя Ваня, который взял и покатил с горы, потому что, безусловно, самый главный приоритет – это безопасность. То есть дать здоровье с риском его угробить, потому что травматизм, понятно, и так далее. На чем в принципе устроены "Лыжи мечты" и "Ролики мечты"? На том, чтобы технология была максимально безопасная. Жесткие крепления, надежное оборудование. Оборудование выпускают наши партнеры, это единственная компания в стране, но мы в ней абсолютно уверены. Илья Тарасов: И специалисты. Наталья Белоголовцева: Да. Потому что когда кто-то видит слайдер, говорит: "Ой, я эту железяку сейчас у себя дома в мастерской". Но если она потом под больным ребенком сломается, мы понимаем, что произойдет. Поэтому это очень важно. Только обученные сертифицированные специалисты по программе "Лыжи мечты", они все имеют сертификат гособразца. Не кто попало. Илья Тарасов: Не поленитесь проверить, если пошли. Наталья Белоголовцева: Да. Светлана Воловец: На самом деле, это действительно так. И очень важно, в программе уделяется большое внимание не только подготовке именно с точки зрения горных лыж. Все тренеры, как правило, очень хорошо катаются, это не случайные люди. Но во время программы обучения их еще учат общаться с детьми, имеющими какие-то нарушения развития. То есть очень важно, чтобы человек был еще психологически готов обучить ребенка с инвалидностью. Илья Тарасов: Немножечко педагогом. Светлана Воловец: Да. Естественно, это должен быть человек… Там очень большой и отбор (мы с Натальей разговаривали), потому что человек должен быть добрым оптимистом, такое сочетание. Его не должен раздражать ребенок. Потому что многие люди, которые хорошо катаются, через какое-то время просто выгорают, и, допустим, перестают этим заниматься. Наталье удалось отобрать тех специалистов, которые искренне в этом заинтересованы, от души это делают. Илья Тарасов: Мы поняли, куда родителям обращаться, каких инструкторов искать и как реализовывать свое желание кататься на лыжах. А теперь вопрос. А тем людям, которые посмотрели и поняли, что "Лыжи мечты" – это круто, они хотят просто как-то помочь проекту, куда им стучаться? Есть счет, сайт? Наталья Белоголовцева: Сайт "Лыжи мечты". К сожалению, пока мы существуем на гранты и пожертвования, поэтому нам очень нужна материальная помощь. Она нужна и для создания инфраструктуры по стране, и для адресной помощи детям. Причем первое, на мой взгляд, приоритетно, потому что для того, чтобы люди могли по всей стране получать помощь, надо, чтобы эту возможность кто-то создал. Оборудование, инструкторы и так далее – это все очень затратная история, а государство пока неохотно включается. Поэтому мы будем благодарны за любую помощь. В любой соцсети – "Лыжи мечты". Сайт www.dreamski.ru ("мечта", "лыжи"), и мы будем крайне благодарны вам за вашу поддержку. Елизавета Татарникова: Ну, что ж? Осталось только предложить всем встать на "Лыжи мечты", а вам в этом обязательно поможет Наталья Белоголовцева и Светлана Воловец. Творите добрые дела вместе с ними, а главное, делайте это с умом и удовольствием. Илья Тарасов: Это была программа "За дело!". Увидимся ровно через неделю. Пока.