Матвей Горбунов (за кадром): Что я знаю о Пермском крае – месте, где я родился и жил 17 лет? Что богат он залежами полезных ископаемых, обилием пещер и гротов. Одно из самых масштабных промышленностей в мире по добыче пищевой соли и богатейшей истории.Однако мой рассказ будет не об экономических или географических достижениях региона, а о тех, кто вписывает в наш век дела настоящего, сохраняя добрые традиции родного края. Анна Вовк, генеральный директор Пермского театра оперы и балета: Я знаю и знала, что в Пермь приезжают зрители со всей страны смотреть премьеры оперные и балетные в Пермь. Мария Носкова, директор «Коми-Пермяцкого этнокультурного центра»: Но есть и люди, которые неходячие даже с рождения. И тем не менее эта мастерская дает возможность таким людям найти себя в обществе. Эдуард Трайнин, волонтер фонда «Дедморозим»: Фонд «Дедморозим» – для меня это вообще что-то особенное. Тут какие-то такие люди собрались – здесь как бы концентрат добра. Ксения Ефимова, создатель инклюзивного праздника-фестиваля «Чувствуй!»: Конечно, я не одна. Это такие же люди, наши кунгуряки – такие же, но на самом деле с большим, огромным сердцем. ЛЮДИ ЗЕМЛИ ПЕРМСКОЙ Фильм Матвея Горбунова Матвей Горбунов (за кадром): Пермь для меня была в своем роде транзитным городом – пункт между Москвой и родным Кунгуром. Я видел город как комплекс зданий и совсем не обращал внимания на людей. В этот раз я решил с ними познакомиться. И они меня потрясли. Это люди большой души, горячего сердца и огромной силы воли. Это Василий, 26 лет – интеллектуал, спортсмен и невероятно смелый человек. С детства ему пришлось бороться за право жить: учиться, заниматься любимым делом и стать спортивной знаменитостью города. При этом только в 21 год Василий поступил в седьмой класс, а в 25 лет закончил школу. Василий Кардаков, участник проекта «Вернуть будущее» фонда «Дедморозим»: Да, тогда. У меня только главное, чтоб мимо. Главное, чтоб не об стенку. Я не очень пока играю. Я тренируюсь только еще. Я еще не чемпион пока, по теннису. В 2019 году, когда я приехал жить в Пермь, я еще поступил в школу по новой: с седьмого класса. У меня был восьмой вид коррекционной школы в детском доме. Мне его поставили по ошибке. Это слабое образование, с которым не берут в университет. Потому что в детский дом для умственно отсталых детей – туда попадают не только, скажем так, для умственно отсталых детей, а попадают еще дети-колясочники. Колясочникам автоматически ставят диагноз «умственная отсталость». В 2019 году, когда я сразу поставил себе цель, что я хочу поступить университет, я убрал этот диагноз. С поддержкой фонда «Дедморозим, конечно же. Они мне помогли в этом плане. Мы ездили на психиатрические обследования, чтобы мне доказать, что я могу учиться в общеобразовательной школе. Это вот такой маршрут. Было несколько психологических исследований, таких как тест Векслера. Задавали там вопросы всякие жизненные, знания всякие по школе задавали, школьные знания. И потом, получается, просто было заключение психиатра, что у меня нет психического расстройства и задержки нет в умственном развитии. И я начал учиться с седьмого класса в общеобразовательной школе. И получается, с 2019 года по 2024 год я учился в школе. И вот в 2024 году я школу закончил. В Пермский государственный университет я поступил в этом году в 2024 году. Поэтому с 1 сентября я стал студентом направления «Организация работы с молодежью» на Философско-социологический факультете. Пока только вот вливаюсь еще. Сейчас я стараюсь для себя, выработал такой момент, что надо планировать все в жизни: то есть и когда учеба, и когда работа. И, конечно же, хобби обязательно. Потому что хочется все в этой жизни успевать. И вот я всегда всем говорю и скажу сейчас, что я всегда все в жизни делаю с удовольствием. Поэтому главное, – чтобы это приносило удовольствие. Поэтому дай Бог, чтоб так и было в моей жизни, чтобы все, что я хочу, исполнялось. Матвей Горбунов (за кадром): Василий смог не только поступить в университет, но и еще реализовать себя в спортивном бридже. А в гонках на колясках он стал шестикратным чемпионом края на дистанциях 100 и 60 метров. Василий Кардаков, участник проекта «Вернуть будущее» фонда «Дедморозим»: Это ты что, уже попала что ли, в отверстие? Да? Нет. Вот там вот, внизу валяется. А, это просто мимо? Вот! Четыре балла у Эли. Отлично! Вообще я не представляю себя, скажем так, чтобы я делал, если бы не был здесь, в этой … организации. Здесь я, в общем-то, являюсь волонтером. И мы организовываем разные тренировки для людей с инвалидностью. То есть работа очень интересная. Мне это очень нравится. Я прям очень, дышу прям здесь. Мне нравится, что я столько с людьми общаюсь новыми. Интересно очень. Для людей на колясках расстояние пять – четыре метра, для ходячих людей – шесть – восемь метров. Да, с восьми уже тяжелее. Вот там парень возмущался, что очень близко для него. Сделали ему подарок, а он еще чего-то возмущается. Я делаю в этой жизни все с удовольствием – то, что я желаю. Я это для себя делаю. А быть частью – для меня важно то, что я хочу быть полезным в деле, в каком я могу быть полезным. То есть, например, в организации каких-то мероприятий, скажем так. Могу, скажем так, пообщаться. Также собрать какой-нибудь круг своих людей с инвалидностью и с ними там провести время. Проект «Вернуть будущее» курирует фонд «Дедморозим». И вот в 2019 году я вступил в этот проект. Мы начали учиться жить самостоятельно в квартирах будущего, так называемых, где мы учились, скажем так, навыкам бытовым. Учились, как правильно пользоваться транспортом. Ходили по разным тренировкам, где есть в городе Перми. В 2015 поступили в Кунгурский техникум-интернат несколько ребят из детских домов. Приехали учиться в Кунгурский техникум-интернат и там получали образование. Но тем самым тоже учились жить самостоятельно в общежитии. То есть там тоже навыки бытовые были. Учились. И, в общем-то, это было очень интересно. – Алло! Сергей, привет! [Это] Василий. Общество инвалидов. Ты к нам сегодня на тренировки-то придешь? Не придешь, да? Понял. А на биллиард тебя записывать, да? Если что. На биллиард? Биллиард. На биллиард тебя записать? Дарья Пикалова, руководитель отдела финансирования чудес фонда «Дедморозим»: С Васей я тоже знакома с детского дома. И безумно рада, когда вижу его где-то на улицах города. Безумно радуюсь его успехам. Потому что Вася был первопроходцем – он был одним из первых участников службы сопровождаемого проживания и в целом рос как бы на наших глазах. Когда он еще в детском доме был мальчиком, к которому обращались по имени-отчеству. И те успехи, которые есть у Васи, безусловно, это Васина заслуга. Потому что надо иметь огромное желание, огромную мотивацию к тому, чтобы достигать исполнения своих мечт. О том, чтобы поступить в университет, Вася мечтал, не знаю, последние лет шесть, семь. А может быть, даже десять точно. История «Дедморозим» началась в 2008 году. Тогда на Пермском форуме «Терон» появилось сообщение о том, что одна из девочек, которая воспитывается в детском доме, на Новый год попала в больницу. Ей провели серьезную операцию, и весь Новый год, все праздники она проведет там одна. Пользователи форума заинтересовались. Спросили: как можно ее порадовать? Сотрудник, который писал это сообщение, ответил, что эта девочка хочет определенную куклу. Один из пользователей привез ей эту куклу. И его эта история так тронула, так задела, что он предложил пользователям объединиться и исполнять желания ребят, живущих в других детских домах. Потому что каждый из нас под Новый год мечтает о чем-то очень заветном, очень важном. Так появилась новогодняя затея «Дедморозим». В этом году ей будет уже 16 лет. Все эти годы она существует. Мы начинали с одного учреждения. Затем подключались все детские дома в Пермском крае. Мы исполняли желания всех ребят. Исполняли их вместе с пермяками. Матвей Горбунов (за кадром): На старте новогодней затеи фонд состоял из трех человек. Они впоследствии стали учредителями фонда «Дедморозим». Сегодня это одна из самых больших благотворительных организаций в Перми. На закате этого года нам удалось побывать в Штабе чудес и познакомиться с волонтерами Прикамья. Казалось бы, когда-то простая новогодняя акция – переросла в два больших направления помощи: детям, которые живут в детских домах или могут там оказаться, и ребятам, которые имеют тяжелые заболевания. Дарья Пикалова, руководитель отдела финансирования чудес фонда «Дедморозим»: Я сама была волонтером много лет назад. И сама начинала как волонтер в новогодней затее: ездила, как Снегурочка, в детские дома и проводила для ребят новогодние утренники. А сейчас я уже больше шести лет работаю в «Дедморозим». Потому что это, ну «Дедморозим» – это по любви, по душе. Про чудеса. Новогодняя затея, это несмотря на то, что она так называется, мы не ограничивались тем, что приезжали в детские дома раз в год под Новый год, чтобы только исполнить желания ребят. Нет. Работа была гораздо более глубокой. Потому что у нас был отряд волонтеров, целая команда, которые ездили в детские дома в течение года много-много раз. И это позволило нам, во-первых, ближе познакомиться с ребятами, понять про них больше, лучше их узнать. И увидеть, в том числе в тех ребятах, которые живут в детских домах-интернатах, огромный потенциал. Марианна Шпанагель, координатор помощи семьям Службы качества жизни АНО «Дедморозим»: И снова: «Здравствуйте!» Когда у нас договоренность уже есть с руководством детского дома, мы ищем свободных волонтеров, которые могут с нами тоже поехать для того, чтобы с детьми позаниматься. Очень часто есть такое мнение, что детям нужно там что-то привезти, какие-то подарки, или там с ними что-то нужно... что-то им привезти материально. На самом деле очень многим детям нужно, чтобы с ними просто даже рядом кто-то был. Ольга Трайнина, волонтер фонда «Дедморозим»: Себя надо привезти! Марианна Шпанагель, координатор помощи семьям Службы качества жизни АНО «Дедморозим»: Надо привезти себя. Да. Ольга Трайнина, волонтер фонда «Дедморозим»: Ну вот, как будто долго ты не видел ребенка, ты соскучился, ты к нему едешь. Какие могут быть ощущения? Ты ждешь: а как он? Он в порядке. А вот они! А вот приезжаешь. А вот уже видишь. А вот уже можно на ручки взять. А вот уже можно поиграть. Никто не отменял физическую усталость. Это, конечно, тоже бывает. Ехать, например, в детский дом, куда мы ездим, три часа в дороге: три часа туда и три часа обратно – конечно, физически это бывает не очень комфортно. Морально – безусловно. Морально это всегда очень наполняет. И это не потому, что: «Ой, я такая молодец! Я съездила, помогла». Нет. Это не про это совершенно. Я очень люблю ездить в детский дом к ребяткам. И меня... Вот сейчас говорю, даже у меня мурашки по спине. Знакомая психолог, она ездила в детские дома. Она меня позвала что-то делать. Я: «Ну, слушай, я не могу». Был совершенно неожиданный ответ, который тогда, наверное, и помог мне, как оказалось сейчас. Она говорит: «Ну и плачь. Плачь! Тебе же себя жалко. Ну, выйди, поплачь. А потом вернись и будь с детьми». И для меня это был такой инсайт: что действительно я не еду, потому что я не хочу, чтоб мне было больно. Это же мне больно видеть. «Ну, выйди, поплачь. Вытри нос. И иди к детям, играй дальше». Просто люди боятся. Ну это же больно – видеть чужие страдания. Тяжело видеть, что ребенок... Вот я мама, у меня четверо детей. И я понимаю, как это важно – взять ребенка и просто подержать на руках. Матвей Горбунов (за кадром): Ольга и Эдуард Тройнины стали волонтерами «Дедморозим» в конце 2022 года. Но, по словам своих коллег, за такой короткий срок они успели столько всего «начудить». Эдуард Трайнин, волонтер фонда «Дедморозим»: Я просто имел дело с этими детьми больными. И не только с детьми. По работе своей, по той, по врачебной. И я понимаю, насколько это важно и необходимо. Но поскольку я уже пенсионер как врач, хочется и дальше приносить пользу какую-то именно в той сфере, которая мне максимально близка. Наверное, так и получилось, что донорство ума для меня – вот это точка приложения каких-то душевных сил. И так далее, и так далее. Хочется помочь. Ольга Трайнина, волонтер фонда «Дедморозим»: Мы ездили как-то, однодневный был лагерь год назад. Я как раз была ведущей, а Эдуард сопровождал ребят. Был малыш в коляске. Детки разные. И там очень сложно понять, как ребенок реагирует. И вот я там какую-то очередную активность провела. Прихожу, и Эдик с таким восторгом говорит: «Слушай, – говорит, – смотри!» И начинает... Всегда очень радует, когда ребенок улыбается в ответ. То есть когда они вот... когда чувствуешь, что вот хорошо человеку. И Эдик начинает: он просто закашлялся. Катил коляску и закашлялся. И он начинает подкашливать, а малыш в коляске начинает смеяться. И это был такой восторг у Эдуарда, что вот такая реакция: «Смотри, он смеется!» Я прям вот это так запомнила. Эдуард Трайнин, волонтер фонда «Дедморозим»: В общем, я порадовал ребенка. Ольга Трайнина, волонтер фонда «Дедморозим»: В любом случае это было вообще чудо! Эдуард Трайнин, волонтер фонда «Дедморозим»: У меня стаж родительского инстинкта. Потому что, когда я был студентом мединститута, у нас был цикл в инфекционном отделении. И там был мальчишка. Я уж не помню, сколько ему было лет. Ну, в общем, мальчишка с гепатитом тяжелейшим. Мальчишка, в общем, уже умирал. Почти. Но у меня возникло желание его усыновить. Матвей Горбунов (за кадром): Подвижников милосердия по всему Пермскому краю, наверное, не сосчитать. Историю про одного из таких мы нашли в моем родном городе Кунгур, расположенном в ста километрах от Перми. Ксения Ефимова, создатель инклюзивного праздника-фестиваля «Чувствуй!»: Я уверена, сегодня мы получим море положительных эмоций. Друзья! Я рада приветствовать вас на фестивале «Чувствуй!» Я уже 20 лет организовываю различные ивент-мероприятия в нашем городе. Потом пришла в культуру. Сначала в ТЮЗе работала, в нашем, а сейчас вот здесь. Фестиваль прошел первый раз 16 июля 2023 года. Это был первый инклюзивный фестиваль «Чувствуй!» Мы провели его на открытой площадке. Я приехала на Кротовское озеро, у нас есть в городе. И очень там атмосфера такая особенная какая-то. Показалось мне. И я подумала: «А почему бы здесь не провести этот фестиваль»? Так вот случилось. Мы провели. Все получилось. Мы получили миллион восторженных отзывов от семей, от мам особенных детей. И подумали, что нам обязательно, непременно нужно сделать новогодний фестиваль. Матвей Горбунов (за кадром): Вот уже полтора года Ксения самостоятельно, но не без помощи волонтеров и отзывчивых кунгуряков организовывает инклюзивный фестиваль. С детьми проводится анимационная программа, мастер-классы на разные тематики, в то время как родители особенных детей также увлечены творческими занятиями. Ксения Ефимова, создатель инклюзивного праздника-фестиваля «Чувствуй!»: То есть не только на детей нужно делать акцент на фестивале, но и на семьи тоже. Потому что мамы, как показала практика, нуждаются в поддержке и помощи не меньше детей. Потому что они, как правило, все силы и средства в особенных семьях на детей [уходят]. – Еще! – Давай еще! Ксения Ефимова, создатель инклюзивного праздника-фестиваля «Чувствуй!»: Идея пришла на самом деле, когда родился наш младший сын Лука. Он особенный ребенок у нас. И когда ты сам проживаешь эти моменты, то ты невольно думаешь: «Что-то бы хорошего внести в жизнь особенных семей». И тогда родилась идея организации фестиваля «Чувствуй!» Я съездила в разные города на реабилитации с Лукой и видела много различных фестивалей. И подумала: «А почему бы не внедрить это в нашем городе?» Ведь столько особенных семей, и они, возможно, где-то в своей «ракушке» сидят дома. Хотелось, чтобы они общались друг с другом. Хотелось, чтобы они знакомились, дружили. Сложно – не значит несчастливо. Что: эти дети – это никакой ни крест. На самом деле эти дети – это где-то даже награда. Матвей Горбунов (за кадром): Благотворительность и меценатство в Пермском крае имеют давние и глубокие традиции. Таких фамилий, известных на всю страну – десятки. Например, чета Строгановых. Строгановы начали свою деятельность в Прикамье в XVI веке, и с тех пор эта фамилия навсегда осталась не только в истории края, но и всей страны. Григорий Головчанский, доцент кафедры истории и археологии ПГНИУ: Строгановы, по большому счету, открывают новый этап в освоении этого региона. До Строгановых были попытки добывать соль. Например, те же соликамские купцы благополучно добывали ее и торговали солью. Но Строгановы смогли наладить это на совершенно другом уровне. И строгановская «вотчина», по большому счету, и определит всю дальнейшую судьбу региона. Вы знаете, я постоянно встречаю тех людей, у которых глаза горят и сердце болит. То есть глаза горят в надежде что-то изменить. И сердце болит, ну иногда за то, что не всегда получается, может быть. Но вот именно это на самом деле движущая сила, которая и заставляет работать, заставляет куда-то стремиться, что-то переделывать. Без боли в сердце, наверное, это невозможно. Матвей Горбунов (за кадром): Григорий Петрович посвящает большую часть своей жизни исследованию памятников древности Среднего Приуралья. А еще он волонтер: участвует в восстановлении старинных городов края. Григорий Головчанский, доцент кафедры истории и археологии ПГНИУ: В 1947 году Отто Николаевич Бадер – это один из основоположников современной российской археологии – из-за разных превратностей судьбы попал в Пермь и основал здесь экспедицию в Пермском государственном университете. Тогда были большие работы, связанные со строительством Камской ГЭС. И предполагалось, что большое количество памятников археологии окажутся затопленными. И необходимо было их спасти: срочно раскопать, изучить. И вот наша экспедиция была создана и благополучно существует до сих пор. Матвей Горбунов (за кадром): Григорий Петрович руководил Камской археологической экспедицией около 20 лет. За это время он выпустил десятки трудов. Это лишь одна из сторон деятельности доцента кафедры истории и археологии Пермского государственного университета. Григорий Головчанский, доцент кафедры истории и археологии ПГНИУ: В последнее время решил заняться в большей степени популяризацией. Потому что мало изучать, нужно еще как-то это, на мой взгляд, распространять в народе. Чтобы они (люди) и понимали глубину истории нашей, и прикоснулись к этому всему. Дело в том, что мы находимся в постоянном историческом контакте (мы – это разные народы Прикамья) и в условиях этнической бесконфликтности. Очень многие коми-пермяки, которые сейчас живут на территории края – Пермяковы, Чудиновы и так далее – они даже не знают о своих коми-пермяцких корнях, настолько это не вошло в традицию. И с другой стороны, это ведь не только и не столько растворение в другом этносе, это еще обогащение взаимное. То есть вот этот вот пласт коми-пермяцкой культуры, он очень серьезную роль играет в современной культуре края. Мария Носкова, директор «Коми-Пермяцкого этнокультурного центра»: Мы с вами находимся в Коми-Пермяцком этнокультурном центре. Мы – краевое учреждение культуры, и наша миссия заключается в сохранении коми-пермяцкого языка, коми-пермяцкого нематериального наследия: нашего ремесла, наших обычаев, обрядов, нашей истории. Матвей Горбунов (за кадром): Чтобы объехать весь Пермский край, потребуется немало времени. Ведь целый регион может поместить в себя несколько европейских государств. Мое первое близкое знакомство с одним из самых малочисленных народов края – коми-пермяками – произошло в этот раз. Оказывается, что на этой земле их проживает всего чуть более сорока тысяч. У них свои традиции, легенды и язык. Я знаю всего несколько слов. Например, «здравствуйте!» на коми-пермяцком: «видза оланныд!» Мария Носкова, директор «Коми-Пермяцкого этнокультурного центра»: Наши предки появились здесь, на территории Прикамья, в первом тысячелетии еще до нашей эры. И здесь формировались в условиях таежной Пармы. Жили достаточно изолированно, вдалеке от каких-то торговых путей. Это тоже отложило, наверное, свой отпечаток и на наш менталитет: на некую такую, может быть, скрытность да, вот что-то есть такое. И в целом на нашу культуру. Понятно, что мы жили в условиях таежного леса. И это было язычество, как и у многих народов. Вообще надо сказать, что мы активно занимаемся сохранением нематериального культурного наследия. Это в том числе и технологии ремесла: изготовление тех или иных предметов быта, одежды и так далее. Просто я еще застала те времена, когда, допустим, я была школьницей. У нас это считалось как-то что-то... Как вам сказать корректно-то? Ну что-то было не совсем, может быть, модно говорить на коми-пермяцком языке. Как-то вот считалось, что это деревенская какая-то культура. Матвей Горбунов (за кадром): Сегодня большинство коми-пермяков, независимо от места их проживания, сохраняют и бережно передают из поколения в поколение свой коми-пермяцкий язык. Ежегодно здесь, в Этнокультурном центре, издается не менее четырех полноценных книг. И опытные писатели безвозмездно помогают молодым авторам, желающим осветить коми-пермяцкую культуру. Елена Коньшина, поэтесса: Кыв менам дона, Айлöн да мамлöн, Кай моз горалан кöр, Сьöлöмö радмö! Песняэз сьылан, Сказка висьтасян... У нас язык такой – говорят, что певучий. То думаю и считаю, что писатели, которые пишут на своем языке, – это и есть сохранение языка. Потому что нашу литературу изучают в школах дети с первого класса по десятый класс. Надежда Мусатова, художественный руководитель коми-пермяцкого ансамбля песни и танца «Шондiбан»: Конечно, большой пласт народных песен коми-пермяков был утерян. То, что мы сейчас исполнили – это кадриль из нашего свадебного обряда. И всегда кадрили сопровождаются гармошкой и частушками. А в частушках, конечно же, поется про любовь: как встречаются парни, девушки, как они гуляют, как они танцуют, как они веселятся. Мария Носкова, директор «Коми-Пермяцкого этнокультурного центра»: Нашей особенностью является то, что мы такая площадка для социализации и реабилитации людей с инвалидностью. Еще есть у нас инклюзивная [студия], где занимаются обычные люди и люди с инвалидностью. Это ковроткацкая мастерская. Ковроткачество у нас тоже было достаточно. В свое время, когда появились Строгановы, на нашей территории оно тоже было распространено. Матвей Горбунов (за кадром): Этнокультурный центр в Кудымкаре – единственное место в городе, куда за изучением местных традиций могут прийти люди с разными заболеваниями. Несмотря на то что инклюзивная студия существует не так долго, в этом году двое их участников получили призовые места в региональном чемпионате по профессиональному мастерству среди инвалидов и людей с ограниченными возможностями здоровья. Татьяна Надымова, народный мастер Пермского края, мастер по художественной обработке бересты: Вообще, береста является одним из основных традиционных видов народных промыслов и ремесел нашего Коми-пермяцкого округа. То есть то, что мы проходим все темы, которые связаны с обучением, идут именно на основе традиций. Ну и, конечно же, без современности тоже, как говорится, нельзя. Поэтому даю возможность ребятам, девушкам себя реализовать творчески. Ну и делают интересные работы уже творческие, но с учетом того, что есть какие-то элементы традиций. – Это на заказ уже сделано? Анна Кривощёкова, участница инклюзивной мастерской по ткачеству и обработке бересты: Да, это на заказ. У меня лапти расходятся, как горячие пирожки. Татьяна Надымова, народный мастер Пермского края, мастер по художественной обработке бересты: Ученица плетет сейчас лапоть – сувенир. То есть лапоть, он как бы в предметах быта, обувь. То есть вообще это все взаимосвязано. И традиция будет жить, если новшества тоже привносить в современные вещи. Чтобы через молодежь. Чтобы молодежь у нас тоже перенимала. Матвей Горбунов (за кадром): Люди с ограниченными возможностями здоровья занимаются не только в берестяных мастерских, но и изучают ткацкое дело и ремесло керамистов. Ирина Епанова, участница инклюзивной мастерской по ткачеству и обработке бересты: Я коми-пермячка. Я вообще, в каждом своем поясе я стараюсь придерживаться вот именно коми-пермяцкой культуры. То есть либо это будет какой-то коми-пермяцкий орнамент, либо именно я предоставляю нашу коми-пермяцкую культуру через цветовую гамму: это красный, белый и черный. Но также в своих вот именно поясах я стараюсь придерживаться и немножко современности. Потому что культура идет, люди меняются. Кому-то, допустим, нужно что-то более современное соткать. Григорий Головчанский, доцент кафедры истории и археологии ПГНИУ: Огромное количество очень ярких людей проживает в Пермском крае. Наверное, как и везде. Просто эти люди мне знакомы, лично симпатичны, и я вижу тот серьезный вклад, который они вносят и в современную жизнь, и закладывают какие-то основы будущего, быть может. И мне хорошо здесь в этом отношении, потому что как-то позволяет смотреть с оптимизмом на будущее, на будущее детей. Матвей Горбунов (за кадром): Традиции театрального прошлого в регионе связаны с территориями Строгановской вотчины. Меценатство Строгановых в Пермском крае включало и поддержку театров. Выступления первых антрепризных трупп проводились и вовсе в соляных складах. В наши дни театр является одной из визитных карточек города. И несмотря на то, что в детские подростковые годы нас с классом часто отправляли в Пермь на театральные премьеры, эта поездка подарила мне возможность впервые побывать в одном из немногих мест в стране, где сохраняются традиции русского балета. Сам театр построен на пожертвования неравнодушных пермяков, а в истории остались имена многих деятелей оперы и балета, кто не уехал в столицы только из-за желания остаться в родном крае и отдавать свои силы на развитие театральной жизни Перми. Примеры таких людей, безусловно, трогают. Перед многими из нас, кто когда-то поступал в университеты столичных городов, стоял выбор: уехать или остаться. Генрих Райник, солист Пермского театра оперы и балета: Я коренной пермяк. Я родился здесь. Я думаю, что у каждого артиста бывают такие мысли о том, чтобы переехать в большой город – танцевать там, работать там, развиваться. Но у меня здесь династия. Мой дед здесь построил карьеру хореографа. Сейчас он поэт. Мой отец танцевал в балете Евгения Панфилова, был художественным руководителем балета Евгения Панфилова. И вот я – третье поколение, танцующее. И для меня Пермь – это мой родной город, в котором я хочу работать, хочу достигать целей и прославлять культуру нашего края. Поэтому это не просто работа. Это вклад, который мы все делаем: все дружно нашим коллективом стараемся поднять наш уровень и сделать его еще выше. Матвей Горбунов (за кадром): 7 декабря 1870 года в Перми дают оперу «Жизнь за царя» Глинки. Этот день становится датой основания Пермского оперного театра. На пути становления труппа терпит множество потрясений. Екатерина Кожевникова, специалист по музейно-просветительской работе Пермского театра оперы и балета: Самым значимым событием в истории театра был период, когда здесь в эвакуации находилась труппа Ленинградского театра. Потому что в 1941 году, когда началась война, нашу труппу расформировали полностью, и Пермский театр оперы и балета перестал существовать вообще. Здание отдали труппе Ленинградского театра. Она здесь жила три года. А наши артисты: кто-то ушел на фронт, кто-то ушел в другие, ну на заводы, естественно, работать. И вот та небольшая группа, которая осталась, с ней нужно было что-то делать. Хотя бы для того, чтобы как-то сохранить остатки нашего театра. И был у нас такой начальник Управления дел по делам искусств Молотовский – Гительман Соломон. Он пригласил к себе нашего хормейстера Виссонова и сказал: «Давайте попробуем, чтобы не потерять нашу труппу и наш репертуар, создать передвижной оперный театр. Но учтите, что это будет полная самоокупаемость. Государство вам, естественно (ну время войны, естественно) – ни пенни, ничего, ни копейки не даст». Матвей Горбунов (за кадром): После войны Ленинградская труппа возвращается домой, а пермские артисты – в родной театр. Коллектив переживает второе рождение. Сегодня Пермский театр оперы и балета негласно считается третьим музыкальным театром страны. Анна Вовк, генеральный директор Пермского театра оперы и балета: Многие так говорят, что это третий музыкальный театр страны. Сейчас, когда Большой и Мариинский – это почти один театр в связи с новым одним общим генеральным директором, то, в общем, тут, мне кажется, значение нашего театра вырастает во многом благодаря этому объединению. Но это, в общем, так сказать, шутки, наверное. Ну вот я, москвичка, приезжала в Пермь когда туристом или по делам, по работе, неважно, – я шла в Пермский театр оперы и балета. Тут не про музейная... ну, не замшелые декорации старых спектаклей – бояре с бородами или лебеди в унылых пачках балетных. Это всегда что-то, чего нет нигде больше. Матвей Горбунов (за кадром): Пермский край открылся для меня по-новому. Сотни лет великой истории только подтверждают, что здесь живут сильные и внутренне богатые люди, радеющие своей культурой и принадлежностью – готовые оставаться и трудиться, чтобы родной регион процветал, а люди жили в нем счастливо. Ведь счастье не за горами! Ксения Ефимова, создатель инклюзивного праздника-фестиваля «Чувствуй!»: Мне хочется, собственно, конечно, в первую очередь, чтобы дети не болели. Никогда и никакие! Чтобы они радовались каждому дню. В моих мечтах, в моих планах, в наших планах и, рисуя картинку, что это огромный фестиваль, что это фестиваль... Ну, то есть мы пока еще вот такой, очень камерный такой фестиваль, скажем так. Мария Носкова, директор «Коми-Пермяцкого этнокультурного центра»: Надо отметить и интерес к нам извне. Он тоже подстегивает принимать себя и изучать свою культуру, свою историю. Сейчас очень активно развивается внутренний туризм, и хочется видеть больше людей, больше молодежи. Потому что чем больше территория, тем больше ресурсов, больше возможностей. Генрих Райник, солист Пермского театра оперы и балета: Мы движемся к новым вершинам и достигаем каких-то новых целей. Скажу про театр: новые постановки, новые хореографы. И я думаю, что мы растем и вырастем до большого какого-то комьюнити, которое будет прославлять нашу страну уже. Ольга Трайнин, волонтер фонда «Дедморозим»: Мне бы очень хотелось, чтобы как можно больше людей видели места приложения своих каких-то добрых дел, потому что их очень много. Это не обязательно вот этот может быть фонд. Это может быть масса возможностей кому-то помочь. И, на мой взгляд, это та самая адекватность, которая сейчас миру необходима. Эдуард Трайнин, волонтер фонда «Дедморозим»: За себя могу сказать: я очень хочу, чтобы люди были счастливы. Чтобы они принимали этот мир и благодаря всему, что с ними происходит, были счастливы. И это касается абсолютно всех людей, не только Пермского края. Дарья Пикалова, руководитель отдела финансирования чудес фонда «Дедморозим»: Мне кажется, что «Дедморозим» и Пермский край точно объединяют чудеса. Потому что я лично верю в то, что когда я еду в автобусе, захожу в подъезд дома, веду ребенка в детский сад, рядом со мной точно есть люди, которые так или иначе хотя бы раз исполняли чье-то желание: желание жить, желание жить самостоятельной жизнью, желание оставаться рядом с мамой и папой, а не жить в детском доме. Василий Кардаков, участник проекта «Вернуть будущее» фонда «Дедморозим»: Мало кому рассказывал. Может быть, кому-то там близким самым таким. У меня такое желание: сделать в Перми (у нас вообще в Пермском крае) большой спортивный комплекс, где будут собираться много людей с инвалидностью по разным тренировкам и заниматься каждый: кто-то, например, настольным теннисом, кто-то в биллиард будет играть, кто-то гонять на коляске, кто-то танцевать. Григорий Головчанский, доцент кафедры истории и археологии ПГНИУ: Это место было всегда притягательно для людей. И всегда здесь было людно. Не было ни одной исторической эпохи, когда здесь было бы пусто: начиная от каменного века, заканчивая современностью. Опорный край державы, что уж тут!