Илья Тарасов: Добрый день! Меня зовут Илья Тарасов. И вы смотрите программу «ЗаДело!». Мы говорим о самых острых социальных проблемах и даем инструкции по их решению. Сегодня речь пойдет о мигрантах. Сегодня в программе. Насколько гостеприимна наша страна для мигрантов? Как в поисках работы не оказаться в лапах работорговцев и как работает российский невольничий рынок? А также – кто и как в России помогает мигрантам? Все это и многое другое смотрите прямо сейчас в программе «ЗаДело!» на Общественном телевидении России. Голос за кадром: Кто будет жить в России через 20 лет? Кому выгодно завозить мигрантов в промышленных масштабах? Почему работорговля снова, как и 300 лет назад, – адски прибыльный бизнес? И как интегрировать в общество миллионы гастарбайтеров, которые даже по-русски не говорят? В прошлом году на территорию нашей страны только официально въехало около 18 миллионов мигрантов. За длинным рублем и лучшей долей к нам летят из Африки, Кубы, Афганистана и, конечно же, из Средней Азии. Главные экспортеры рабочей силы – Таджикистан, Узбекистан и Киргизстан. Зарплата там в разы меньше, поэтому даже самая низкооплачиваемая работа у нас для приезжих – отличная возможность прокормить семью. По мнению экспертов, гастарбайтеры ежегодно вывозят до 2 триллионов рублей. Мигранты уже давно вытеснили местных со строек, из ЖЭКов и некоторых направлений сферы услуг. Для бизнеса, где не нужны специальные навыки и образование, это идеальные сотрудники. Им можно платить копейки и заставлять вкалывать по 14–16 часов в сутки. Жаловаться все равно никуда не пойдут. А если и пойдут, можно всегда вызвать полицию и как нелегалов отправить на родину. Естественно, что такое отношение не укрепляет дружбу народов. В крупных городах уже появились мигрантские гетто, где вечером по улицам и ходить страшно. Теневая экономика породила этническую преступность, грабежи, проституцию, торговлю наркотиками, убийства и изнасилования. По самым скромным подсчетам, больше половины преступлений в мегаполисах приходится на гостей, которые приехали поработать. Илья Тарасов: Что такое современное рабство? Как туда попадают? И сколько стоит человек на черном рабовладельческом рынке в России? Разбирался Евгений Зуев. СЮЖЕТ Илья Тарасов: Вы смотрите программу «ЗаДело!». У нас в гостях – Вера Грачева, президент межрегиональной общественной организации «Альтернатива». Ну, если говорить проще, это та организация (она единственная в нашей стране), которая борется с рабством. Вера Грачева: Мы оказываем весь комплекс услуг, начиная с физического освобождения человека из неволи. Мы получаем заявку от родственников или от самого пострадавшего. И у нас есть оперативная группа волонтеров, которая выезжает на место и помогает человеку освободиться. Илья Тарасов: Людьми вообще торгуют? Вера Грачева: Вообще – да. Конечно, конечно. Илья Тарасов: Если есть слово «торгуют» – значит, есть вопрос цены. Сколько стоит нынче человек? Вера Грачева: По-разному. Илья Тарасов: Вот я. Вера Грачева: Вы? Илья Тарасов: Да. Вера Грачева: Я думаю, что за тысячу-другую долларов вас можно продать. Илья Тарасов: Кому? Вера Грачева: Это могут быть индивидуальные лица. Это может быть какой-нибудь директор агропромышленного комплекса. Это может быть начальник стройки. Это может быть начальник кирпичного завода. Сфера эксплуатации чрезвычайно широка. Везде, где требуется низкооплачиваемый, непрофессиональный, социально незащищенный труд, везде это происходит. Это могут быть лесозаготовки. Это может быть добыча полезных ископаемых. Это может быть выращивание арбузов. Допустим, вербовщик на Площади трех вокзалов получит за вас тысячу рублей. Илья Тарасов: Всего-навсего? Вера Грачева: Всего-навсего. Перевозчик тоже получит какую-то денежку. Илья Тарасов: Если они настолько мало денег получают, то оборот в день должен быть… Вера Грачева: Большой поток. Конечно, большой поток. Они набирают бригаду и отправляют ее автобусом по месту назначения. Илья Тарасов: А те, кого набирают, не в курсе? Вера Грачева: Конечно, обманывают, конечно. Потому что люди ведь ищут работу. Это для них стратегия выживания. Это не просто потому, что им хочется заработать большие деньги где-то. Это просто потому, что у них нет работы, у них нет денег, у них нет средств к существованию. И они ищут такую работу отчаянно. Они приезжают в Москву, приезжать на Площадь трех вокзалов. Ну куда приезжают люди? Или на автовокзал. Бродят потерянные, смотрят по объявлениям, по столбам. И они тут же попадают в сферу внимания тех людей, которые также бродят по этому вокзалу и высматривают потенциальных «тружеников». Подходят и предлагают: «Слушай, парень. Вижу – работу ищешь. Хороший климат, крыша над головой, питание трехразовое. Зарплата, ну, небольшая, но тысяч двадцать в месяц будешь иметь. Но – кормежка при этом и жилье бесплатное. Море увидишь». Ну кто же откажется? Илья Тарасов: А статистика? Вера Грачева: Статистики нет. Во-первых, потому что эта цифра «живая», она меняется ежечасно, если не ежеминутно. Во-вторых, потому что эту статистику никто не ведет. Есть представление о том, сколько людей могут находиться в состоянии неволи в Российской Федерации, как и в мире. Есть оценки по миру. Допустим, по миру примерно 40 миллионов, чуть больше 40 миллионов человек – это жертвы принудительного труда и принудительного замужества. Илья Тарасов: Треть России. Вера Грачева: В России очень большая группа людей, которые находятся в трудной жизненной ситуации. То есть это потенциально люди, которые попадают в сферу внимания преступников. Это те же самые 20 миллионов людей, которые живут за чертой бедности. Это те же дети в интернатах и детских домах. Это инвалиды. Это одинокие старики. Это матери-одиночки. Это мигранты, особенно мигранты без регулярного статуса. То есть количество, само количество этих людей предполагает, что пострадавших может быть много. Илья Тарасов: Сферы деятельности, в которых люди могут трудиться в рабских условиях? Мы на моем примере рассмотрели. Я, может быть, сгодился бы как физический работник. Вера Грачева: На стройку пойдете. Илья Тарасов: На строечку, где-нибудь еще. А остальные категории? Были названы матери-одиночки, женщины, старики, пенсионеры, инвалиды. Куда они? Вера Грачева: Ну, во-первых, таких сфер очень много. Та же домашняя работа, то есть прислуга. Кстати, очень большая категория людей по миру, которые находятся в состоянии неволи, – это именно домашняя прислуга. Затем это сексуальная эксплуатация. Затем это сельское хозяйство. Ремонтные работы – допустим, маляры или кто угодно, это могут быть и женщины. Работа в магазинах, в ресторанах и на предприятиях по производству продуктов питания. Есть очень много случаев у нас на юге – в Астраханской области, в Волгоградской области – там, где агропромышленные комплексы, там тоже этого много. И на Северном Кавказе много. Это, конечно, хорошо известные всем кирпичные заводы, которые закрываются. Может быть, уже и закрылись, но все равно эта сфера деятельности куда-то должна деться, куда-то должна переместиться, потому что очень высока доходность от этого принудительного труда. Понимаете, это преступление, которое трудно выявляется и которое приносит очень много денег. Илья Тарасов: Сейчас все говорят про даркнет, про платформы, где можно купить наркотики, оружие. А человека можно? Вера Грачева: Можно, можно. Илья Тарасов: И прямо заказать можно? Вера Грачева: Грудного ребенка можно заказать. Есть перепродажа детей. Вот покупают ребенка для того, чтобы предложить кому-то еще за бо́льшие деньги. Например, для принудительного попрошайничества. Когда держат грудного ребенка на коленях в переходе, считается, что будут больше подавать – они вызывают жалость. Илья Тарасов: Сколько стоит? Вера Грачева: Тоже очень большой разброс цен. Это может быть 50 тысяч рублей, а может быть 100 тысяч рублей. Илья Тарасов: А откуда они берутся? Вера Грачева: Деньги? Илья Тарасов: Нет. Деньги – это понятно. Дети. Их крадут из роддомов? Как? Вера Грачева: Их перепродают из роддомов. Их продают нерадивые родители. Их продают люди, для которых бедность уже стала просто катастрофой. Они не могут прокормить других своих детей, поэтому они продают последнего. Это могут быть дети, убежавшие из дома, дети из детских домов. То есть продавать может кто угодно. Могут и медицинские работники, которые связаны с родильными домами. Допустим, говорить матери о том, что у нее ребенок родился мертвым, а на самом деле оформить этого ребенка на кого-то другого. Илья Тарасов: Либо, если это была нежелательная беременность, предложить… Вера Грачева: Либо предложить. Ну, выгоднее же просто так, когда заплатят только доктору, правда? У нас были случаи, действительно, когда заводились уголовные дела против таких попыток продать грудного ребенка. Причем одна женщина продавала ребенка не своего. У нее было несколько детей, и один был от другой женщины, которая была с некоторыми ментальными отклонениями. И вот этого ребенка эта женщина продавала как своего. Но это выяснилось уже в процессе следствия. Илья Тарасов: У нас кто-нибудь в стране за торговлю людьми в тюрьме сидит? Вера Грачева: Да, но это очень маленький процент. И вообще наказание за это минимальное и смехотворное, потому что формулировка в Уголовном кодексе не позволяет квалифицировать все преступления, которые связаны с торговлей людьми, как торговлю людьми. Это может быть похищение. Это может быть что-то еще. Это может быть вовлечение… Илья Тарасов: Нарушение Трудового кодекса. Вера Грачева: Нарушение Трудового кодекса, вовлечение в антиобщественную деятельность и так далее. А по сути-то это торговля людьми. Ну, кроме того, человека можно похитить, совершенно благополучного человека, человека можно обмануть. Могут попасть в эту ситуацию студенты, которым нечем оплатить образование, и они ищут работу. Я знаю о таком случае, когда молодой человек ехал в электричке, и по радио объявили о том, что электричка сломалась, сейчас к ней подгонят автобусы и отвезут на конечную станцию. Все действительно вышли, людей рассортировали по автобусам. А дальше часть людей пропала. И он смог только недели через две сообщить своим родным о том, что он не знает, где он находится, но он за забором навинчивает крышечки на паленую водку. Его стали искать. И его нашли с помощью компетентных органов. И его спасли. Илья Тарасов: Что делать, чтобы не оказаться в такой ситуации? И что делать, если ты уже оказался в такой ситуации? Вера Грачева: Никому не надо отдавать, просто категорически нельзя отдавать свои документы – на регистрацию, на что угодно. Нельзя, потому что вы больше их не увидите. Надо оставлять дома копию паспорта и точно говорить, куда вы уезжаете, с кем вы встречаетесь и что вы собираетесь делать. Надо обязательно требовать договор, трудовой договор, трудовое соглашение на том языке, который вы понимаете, чтобы вы подписывали то, что вы знаете. И проверять, хотя бы в интернете проверять, что это за фирма, которая вас приглашает на работу, – ну, если это не вербовщик на Казанском вокзале, а если это какая-то фирма, которая набирает, допустим, девушек на кастинг на конкурс красавиц. Илья Тарасов: Поехать в Турцию аниматором. Вера Грачева: Да-да. Я встречалась с девушками в Турции, в одном из приютов. Это были девушки из Украины, Белоруссии и России. Они все приехали на работу официантками в портовый город в курортный сезон. Они все оказались в одном и том же борделе. Илья Тарасов: А что нужно сделать, если ты уже оказался в такой ситуации? Вера Грачева: Чем быстрее человек решится убежать, тем лучше. Говорят, что многие боятся обращаться в полицию, действительно боятся, потому что преступники всегда рассказывают, что у них все схвачено, что полиция куплена, что его вернут. Тем не менее – надо обращаться. Куда звонить? Звонить в «Альтернативу». Звонить в местные правозащитные организации. Вообще лучше всего, если ты куда-то уезжаешь, заранее знать, куда звонить. Илья Тарасов: Подготовиться. Вера Грачева: Наизусть знать телефон своего консульства. То есть подложить эту соломку везде-везде-везде. Илья Тарасов: Как помочь вам? Вера Грачева: Ну, во-первых, сообщать обо всех случаях, которые попали в поле вашего зрения. Мы принимаем пожертвования, потому что любая спасательная операция стоит денег. Хотя бы на билеты для того, чтобы доехать до того места, где человека эксплуатируют, и вернуть его назад, и купить ему билет, и его накормить. Мы существуем на частные пожертвования и на те средства, которые предоставляет организатор нашего движения Олег Мельников. Илья Тарасов: Волонтером к вам можно прийти? Вера Грачева: Конечно. Илья Тарасов: Друзья, прямо сейчас на ваших экранах все контакты общественного движения «Альтернатива», а также телефоны, по которым вы можете связаться и обратиться за помощью либо оказать помощь в качестве волонтера или как-то по-другому. Можно даже сделать пожертвование. Вам большое спасибо. Вера Грачева: Спасибо и вам. Илья Тарасов: Я надеюсь, что мы когда-нибудь встретимся просто посидеть и поговорить. Вера Грачева: С удовольствием! * * * Илья Тарасов: «Ты здесь никому не нужна. И тебе здесь никто не поможет», – именно так сказали героине нашей следующей истории, которая прилетела в Россию с Острова Свободы, попала здесь в сложную ситуацию и обратилась к нам за помощью. СЮЖЕТ Илья Тарасов: Вы по-прежнему смотрите программу «ЗаДело!». Сегодня мы говорим о проблемах мигрантов. И у нас в гостях – Мариса Муньос. Расскажи свою историю. Мариса Муньос: Я познакомилась со своим экс-мужем на Кубе. Потом, через шесть месяцев, он меня пригласил приехать в Россию, познакомиться с мамой, с сестрой. Я сказала: «Да». Ну, познакомились. Он мне сказал: «Хочешь быть моей женой?» Я говорю: «Да». Ну и потом ребенок, была беременной. Потом была на Кубе шесть месяцев, потому что зимой плохо было… Илья Тарасов: Климат. Мариса Муньос: Да-да-да. И потом приехала сюда, родилась дочка. Все было нормально, он очень хороший, все было хорошо. Но когда я приехала беременной сюда, у меня был шок. Я: «Что с тобой? Почему ты очень худенький, по-другому выглядишь?» Он был в Таиланде, и он сейчас вегетарианец, он мяса не кушает, только фрукты. Для меня это странно было, потому что он всегда мясо кушал, было все по-другому. Илья Тарасов: Наркотики? Мариса Муньос: Наркотики, да. И я не знала, что это, потому что я никогда на Кубе таким его не видела. Я видела, что он принимает наркотиков много. И сразу другой человек, не как раньше. Илья Тарасов: Когда полгода ты была на Кубе беременная, он уехал в Таиланд. И когда ты вернулась в Россию, уже к тому времени твой муж изменился. Мариса Муньос: Изменился. Илья Тарасов: То есть что-то у него произошло? Мариса Муньос: Да-да. Илья Тарасов: А что дальше было? Мариса Муньос: Я приехала сюда и сказала: «Я хочу на Кубу отдыхать. Я хочу Карину сделать кубинкой по паспорту». Он: «Ну хорошо, давай пойдем и сделаем все». Но когда я была там, они мне не раз говорили: «Надо, чтобы он дал подпись, чтобы Карина была кубинкой». Илья Тарасов: Двойное гражданство сделать дочери. Мариса Муньос: Да. И когда я была там, мужчина там мне не раз говорил: «Тебе нужна подпись папы, согласен ли он». Я перезваниваю ему по телефону, а он мне говорит: «Нет, я не сделаю ничего». Илья Тарасов: То есть в итоге он так хитро запретил сделать двойное гражданство ребенку? Мариса Муньос: Да. Илья Тарасов: Он тебя бил? Мариса Муньос: Да. Это ужас! Когда я начала работать, он мне начал говорить каждый день: «Какая ты толстая! Какая ты некрасивая! Смотри, как ты выглядишь». Было время, когда я думала, что реально я толстая, некрасивая. «Я тебя не хочу. Я хочу развода». Развод, развод, развод… «Ты не понимаешь, ты здесь одна. У тебя нет никого». Эти слова всегда помню я. И он меня бил, да. Делалось очень плохо волосам, здесь у меня нет волос. И ребенок мой на все это смотрел. Только она говорила: «Папа, не бей маму больше». И ни сестра… Они просто смотрели вот так. Мой ребенок: «Папа, отпусти маму, отпусти маму!» Я плакала, потому что мне очень больно, болит лицо. Он мне вот так делал и вот так, а потом за волосы сильно. После этого я уходила из комнаты и плакала, плакала, плакала. Сестра говорила: «Мариса, почему ты тоже не била его?» А это второй раз было. Я говорю: «Потому что я устала». – «Почему ты не била его, как он тебя?» Илья Тарасов: Не отвечала. Мариса Муньос: Не отвечала. Я просто сидела и плакала, мне больно было. И рот вот так. Илья Тарасов: А ты в полицию не обращалась? Мариса Муньос: Нет. Илья Тарасов: Почему? Мариса Муньос: В это время я боялась. Я не знала. Я сейчас понимаю, что я могу пойти куда надо. Я всегда думаю: «Почему ты не пошла в полицию?» Не могла пойти ни в полицию, ни в травмпункт. Илья Тарасов: А когда он украл у тебя дочь? Мариса Муньос: 6 сентября. Илья Тарасов: Как это было? Мариса Муньос: Всегда он приезжал, собирал ребенка. В этот день приехала сестра и говорит: «Я собираю Карину». – «А одежда для Карины?» Она говорит: «Нет, мне не нужно». – «Ну хорошо». Это в пятницу было, 6 сентября. Ну все, она собрала Карину. В понедельник Карины нет. Я жду, жду, жду. Я звоню, говорю: «Лучше ты приезжай за Кариной в четверг, потом она в пятницу идет в садик». Он говорит: «Нет, ты больше не будешь ее видеть». Илья Тарасов: Когда ты последний раз ее видела? Мариса Муньос: Карину? 26 октября он меня пригласил домой, я видела ее, да. Илья Тарасов: Но забрать ребенка не получилось? Мариса Муньос: Конечно, не могу. Я не понимаю, почему вот так. Я без своего дома. Куда я могу забрать ребенка? Илья Тарасов: Ты сейчас живешь где? Мариса Муньос: У него дома. Илья Тарасов: То есть у него несколько квартир? Ты сейчас в одной из этих квартир живешь одна сейчас? Мариса Муньос: Да. И квартиранты там. Илья Тарасов: То есть он сдал комнату в квартире, и ты в этой квартире живешь? Ребенка ты забрать не можешь. Соответственно, уехать на Кубу с ней ты не можешь, потому что он не дает согласия. У тебя нет российского гражданства? Мариса Муньос: Ну, я сделаю скоро, будет скоро. Илья Тарасов: А сколько лет ты замужем? Мариса Муньос: Замужем? Четыре года. Илья Тарасов: Ты сейчас работаешь? Мариса Муньос: Работаю, да. Илья Тарасов: У нас есть видео, где ты звонишь, разговариваешь с мамой, я так понимаю. Давайте посмотрим видео со свекровью. ВИДЕО Мариса Муньос: Это мальчик, который живет там. Илья Тарасов: Он говорит, что ты плохая, да? То есть они… Мариса Муньос: Потому что они так разговаривают. И он тоже говорит то, что слышит. Илья Тарасов: Кто тебе помогает? Мариса Муньос: Мне помогает мой брат. Илья Тарасов: Он где? Мариса Муньос: В Америке. Илья Тарасов: То есть никто тебе не помогает? Мариса Муньос: Здесь? Илья Тарасов: Да. Мариса Муньос: Здесь только я одна делаю все. Ну и подруга, я ей звоню, она помогает. Мне нужны, не знаю, деньги. Брат мне помогает, потому что я его сестра. Но здесь я одна. Илья Тарасов: И ты не можешь ни к кому обратиться? Ты не знаешь, к кому обратиться? Мариса Муньос: Я не знаю ничего. Илья Тарасов: И даже по закону… Ты могла бы, наверное, только обратиться в полицию, потому что тебя бил муж. Но тогда ты была в стрессе, не обратилась. А с точки зрения закона, ты не можешь уехать с ребенком на Кубу, потому что нужно согласие отца. Мариса Муньос: Он хочет, чтобы мне было везде плохо. «Ты кубинка, я русский. Это моя страна». Илья Тарасов: Ты подала на развод? Мариса Муньос: Да. Илья Тарасов: Когда? Мариса Муньос: Это был в мае. Пока не закончилось. Илья Тарасов: А в полицию ты ходила хоть раз? Мариса Муньос: Я ходила в полицию, написала заявление. Они мне говорили: «Смотри, он твой муж, ты его жена. Он имеет право…» Но когда позвонила полиция, он мне дал посмотреть. Илья Тарасов: Как ты вернешь ребенка? Мариса Муньос: Ну, суд. Я сейчас жду суда. Илья Тарасов: Ты веришь в российскую судебную систему? Мариса Муньос: Да, конечно. Илья Тарасов: А если суд скажет, что ребенок остается с отцом? Мариса Муньос: Не знаю, что будет со мной. Я не думаю об этом. Очень плохо мне будет здесь. Илья Тарасов: Сегодня тебя покажут по телевизору, люди увидят твою историю. Кто-то, может, захочет помочь. Если кто-то захочет помочь – пишите, обращайтесь к нам на почту. И можете написать в директ нашего инстаграма. А также сразу после тебя к нам в студию придет специалист, который прокомментирует твою ситуацию. Прямо сейчас мы выйдем отсюда, и тебе дадут грамотную консультацию, что нужно делать. Вы не переключайтесь. А мы с тобой прощаемся, будем следить за твоей ситуацией. Опять же обращаюсь к телезрителям: если вы хотите помочь, обращайтесь напрямую к нам. * * * Илья Тарасов: Вы по-прежнему смотрите программу «ЗаДело!». У нас в гостях – Светлана Ганнушкина, председатель комитета «Гражданское содействие». Вот только что буквально у нас в гостях была наша уже подруга-кубинка… Светлана Ганнушкина: Мы с ней познакомились. Илья Тарасов: Да-да. Какие рекомендации? Что она делает неправильно? Светлана Ганнушкина: Если она хочет остаться здесь с российским ребенком, ей нужно поспешить получить российское гражданство. Илья Тарасов: Ну, не то что остаться здесь с ребенком… Она могла бы уехать, но ей сейчас наше законодательство не дает просто ребенка вывезти без согласия родителя. Светлана Ганнушкина: Да, конечно, она не может вывести ребенка без согласия отца. Ребенок – гражданин России. Илья Тарасов: И это будет длиться до 18 лет? Светлана Ганнушкина: Это будет длиться очень долго. Кроме этого, это совершенно не означает, что когда ему исполнится 18 лет, Куба захочет его принять. Тут ведь большие проблемы с посольством Кубы, с законодательством кубинским, очень большие проблемы. Поэтому я думаю, что, может быть, этой женщине, которая здесь уже адаптирована, имеет работу и говорит по-русски… Илья Тарасов: А какой самый худший вариант развития событий может быть? Светлана Ганнушкина: Ой, вы знаете, мне не хотелось бы говорить, потому что мне очень трудно произнести слова о том, что мать может быть разлучена с ребенком. Илья Тарасов: А самый лучший? Светлана Ганнушкина: Самый лучший вариант – это если кто-то из людей, имеющих достаточное влияние, поможет ей получить российское гражданство. Ей можно дальше помочь здесь устроиться, она уже работает. И дальше она будет вести жизнь нормально, как и мы с вами или другие матери, у которых дети воспитываются без отца или с отцами, которые потеряли образ и подобие. Илья Тарасов: Соответственно, если она вдруг в ближайшее время получает российское гражданство, выходит на развод, но по судебному решению суд отдаст ребенка отцу… Светлана Ганнушкина: Плохо. Илья Тарасов: Что редко бывает у нас. Светлана Ганнушкина: Нет, это бывает, к сожалению, это бывает. И в данном случае, видимо, этому могли бы быть основания, потому что ее зарплата очень небольшая, потому что отец, наверное, мог бы доказать, что у него есть жилье и есть возможность содержать ребенка. Но тут должно сыграть роль то, во что превратился этот отец. Ну, все зависит от того, как на это посмотрит судья. То есть это вопрос неоднозначный. Хотя при хорошем адвокате и при свидетелях, которые могут подтвердить, что ребенка нельзя оставлять с отцом, я думаю, что можно добиться, если она получит российское гражданство, можно добиться того, что ребенок будет с ней. Илья Тарасов: Она сказала хорошую фразу. Все ей вбивают в голову и твердят одну и ту же мысль: «Ты здесь никому не нужна. Ты чужая в нашей стране». Светлана Ганнушкина: Кто «все»? Илья Тарасов: Отец, мать, то есть ее свекровь, и все окружение со стороны семьи. Светлана Ганнушкина: Они неправы, они неправы. Есть люди, которым нужны все, вот все люди. Мы живем на маленькой планете, и мы все друг другу нужны, и чужих людей не бывает. Илья Тарасов: Куда обращаться? Светлана Ганнушкина: Вы знаете, что мы помогаем, и помогаем тысячам людей. Илья Тарасов: А вот больше, кроме вас, что-то никого и нет. Светлана Ганнушкина: Нет, это неверно. Во-первых, вы меня всегда представляете как председателя комитета «Гражданское содействие». Но есть еще правозащитный центр «Мемориал», и там моя сеть «Миграция и право», где работают юристы в многих-многих регионах России. У нас есть shelter, но он очень маленький. У нас есть коллеги, у нас есть партнерская организация, которая готова женщину с ребенком принять. Есть Сапар Муллаевич Кульянов, его «Приют детства» и «Незнайка», который постоянно бомбардируют проверками. И когда к нему какие-то волонтеры привезли женщину, замерзавшую просто самым настоящим образом во время нашей зимы, замерзавшую на станции железнодорожной с ребенком двухмесячным… Она родила, ее выставили. По-моему, даже меньше, чем два месяца. Пришел прокурор. Прокурором была женщина, между прочим. И прокурор спросил: «Какое вы имеете право держать нелегальную женщину, нелегальную гражданку иностранную у себя?» Он сказал: «Иначе бы она замерзла». – «Но тогда вы бы за это не отвечали». Это чудовищные слова, чудовищные! «Вы бы за это не отвечали». Но он за это отвечает. И мы за это отвечаем. И чем больше у нас людей чувствуют ответственность за то, что на нашей земле происходит, тем лучше. Я думаю, что это самое страшное, что у нас есть, – дефицит ответственности за твою страну и страх перед тем, что придет прокурор или дядя милиционер. Илья Тарасов: А он придет? Светлана Ганнушкина: Бывает. Илья Тарасов: Хорошая фраза, мне понравилась: «Что-то в этой стране изменится, когда мы начнем чувствовать ответственность за эту страну». Светлана Ганнушкина: Да, конечно. Илья Тарасов: И не только ту, которая прописана законодательно, но и ту, которую ты чувствуешь сам. Но хорошо, что кому-то не все равно. У нас есть две истории, которые могли бы закончиться плохо, но закончились так, как они закончились. Посмотрим. СЮЖЕТ Илья Тарасов: Сколько таких историй? Светлана Ганнушкина: Таких историй десятки тысяч. Илья Тарасов: И не все хорошо заканчиваются. Светлана Ганнушкина: Нет, далеко не все хорошо заканчиваются. Они заканчиваются по-разному. Они заканчиваются депортацией. Они заканчиваются тем, что семьи разлучаются. И это семьи далеко не всегда людей, которые приехали из Йемена, Сирии или Африки, а это иногда бывшие наши соотечественники по Советскому Союзу. И это часто люди, у которых нет другой родины, кроме России. Илья Тарасов: Какая самая большая проблема на сегодняшний день в России, связанная с мигрантами? Светлана Ганнушкина: Ну, для меня проблема самая главная – это все-таки беженцы, потому что это люди, которые не могут вернуться к себе домой. Илья Тарасов: Которых у нас по закону не так много. Светлана Ганнушкина: Нет, по закону-то у нас их много. А вот кому предоставили убежище – таких не просто немного, а можно считать… Илья Тарасов: Которые статус беженца получили. Светлана Ганнушкина: Людей, имеющих на сегодняшний день статус беженца, 500 с небольшим человек. Не тысяч, как можно было бы предположить, а именно человек. У нас два сирийца имеют статус беженца. Илья Тарасов: Всего? Светлана Ганнушкина: Всего, да. Это при том, что 3,5 миллиона (даже больше) сирийцев находятся в Турции и там получили убежище, и они там могут работать, у них нет проблем с этим. Илья Тарасов: Украина? Светлана Ганнушкина: Украина тоже. Сначала было около 2 миллионов. Сейчас несколько меньше, потому что люди уехали. Около 400 тысяч, может быть, полмиллиона получили российское гражданство. Тем не менее есть люди, которых депортируют или, как у нас называют, выдворяют в соответствии с Административным кодексом нашим. И это относится даже к тем, кто воевал, будем говорить, на нашей стороне. Илья Тарасов: Возвращаюсь к проблемам. По статистике, больше всего сейчас у нас, наверное, Средняя Азия, Украина? Светлана Ганнушкина: Ну, прежде всего сейчас, конечно, Украина, Сирия, хотя у нас всего два сирийца имеют статус беженца и около тысячи имеют временное убежище. Афганистан, по-прежнему к нам обращаются. А Центральная Азия – это больше трудовые мигранты. У них, конечно, тоже очень много проблем, потому что многие из них уже столько лет живут на территории России. И русский язык для них – второй родной или даже для некоторых первый родной. У них здесь семьи. И конечно, они хотели бы здесь остаться. Но тут возникают большие сложности, и их с очень большой легкостью депортируют. Вот хотят депортировать человека, у которого шесть детей. Ну что это такое? И оставить русскую бабу без кормильца. Ну, это же правда так. Илья Тарасов: В плане таких ситуаций, когда люди стихийно приезжают, есть ли место, куда они могут пойти, где им дадут, я не знаю, воду горячую, крышу над головой? Светлана Ганнушкина: Нет, если люди обращаются за убежищем, то у нас есть несколько центров временного размещения, которые должны принимать людей. Они почему-то не наполнены, эти центры, и они всего на 600 человек. Это просто смешно. И даже они не наполняются. Как правило, туда не очень хотят отправлять. Очень трудно добиться, чтобы туда отправили. Илья Тарасов: А в чем проблема? Светлана Ганнушкина: Проблема в том, что мы не хотим выполнять свои обязательства, мы не хотим принимать беженцев, мы не хотим принимать людей, которые приезжают. Мы хотим, чтобы они вели себя вот так: вот они приехали, отработали свое и уехали. И чтобы это происходило быстро. И чтобы мы могли вообще не платить им зарплату. Потому что очень часто возникает такая ситуация, когда люди… Собственно с чем нам приходят трудовые мигранты? Илья Тарасов: «Нам не заплатили». Светлана Ганнушкина: С тем, что им не платят деньги, да. Илья Тарасов: Трудовая миграция. Что еще? Светлана Ганнушкина: Ну, что касается людей, которые… Вот вторая категория – это люди, которые приезжают сюда и хотят здесь остаться. Тут проблемы возникают разные. Ну, например, одна проблема, которая в последнее время меня очень волнует. Представьте себе: двое молодых людей познакомились где-то, например, в университете, я не знаю, в Лондоне. Он – француз, она – наша гражданка. Люди друг друга полюбили, хотят жить вместе и приезжают в Россию. И оказывается, что мужу нельзя здесь в России остаться, чтобы постоянно жить, нельзя получить разрешение на временное проживание. Почему? Потому что для того, чтобы получить разрешение на временное проживание, он должен сдать русский язык. А он его не знает совсем. Илья Тарасов: Вообще. Светлана Ганнушкина: Ему есть где работать, потому что есть у нас и франкоязычные, и англоязычные фирмы. У него есть где жить, у него здесь жена. У них ребенок. Но он не может получить РВП сразу. Я говорила, когда этот закон был еще проектом: «Давайте дадим им возможность три года до сдачи языка». У меня сейчас несколько таких пар, которые не могут жить в России, потому что супруг или супруга сразу не могут сдать экзамен. А это люди молодые, это будущее планеты, это люди, получившие прекрасное образование. Илья Тарасов: Время у нас подходит к концу. Мне бы хотелось услышать маленький такой ликбез-инструкцию относительно того, как каждый из нас может помочь решать проблемы миграции. И если вдруг я столкнулся, не знаю, на улице, мне позвонили и спросили друзья, что есть барышня, молодой человек, неважно, который находится без документов, который не знает, куда ему обращаться за помощью, – чтобы я точно знал, какой телефон давать, чтобы человек обратился туда и смог действительно помочь себе. То есть это, наверное, ваш комитет. Куда еще можно звонить? Светлана Ганнушкина: Можно звонить к нам – и что-нибудь придумаем. Если это женщина с ребенком, то я знаю, куда ее поместить. Если это человек, которого незаконно задержали, мы можем прислать адвоката, который, по крайней мере, выяснит законность этого задержания. Если это происходит не в Москве, а в другом регионе, то попробуем найти коллег в другом регионе. Илья Тарасов: А если я хочу помочь в решении этой проблемы? Светлана Ганнушкина: Ну, вы знаете, не только вы. На самом деле меня очень настраивает на оптимистический лад то, что у нас очень много волонтеров. У нас волонтеров намного больше, чем членов организации. У нас несколько десятков молодых людей. И сейчас, буквально завтра ко мне придут еще новые люди, которые хотят помогать. И помогают очень по-разному. Илья Тарасов: А кто может приходить? Светлана Ганнушкина: Всякий человек может себя в этом деле найти. Кто-то собирает вещи. Кто-то у знакомых собирает деньги. Кто-то приходит просто помочь на приеме, что-то кому-то разъяснить. Переводчики приходят. Илья Тарасов: Друзья, прямо сейчас на ваших экранах контакты организации – комитет «Гражданское содействие». Вы можете зайти, прочитать информацию и либо стать волонтером организации, либо просто знать о ее существовании. И если вдруг случилась такая ситуация, когда кто-то вас попросит о помощи, вы будете знать, куда этих людей можно будет за этой помощью отправить. Вам большое спасибо. Светлана Ганнушкина: Спасибо и вам. Илья Тарасов: До свидания. * * * Илья Тарасов: Отсутствие информации – большая проблема. Часто мигранты, оказавшись в сложной жизненной ситуации, просто не знают, куда им можно обратиться за помощью. В следующем сюжете наш корреспондент Юлия Берлетова расскажет об одной общественной организации из Санкт-Петербурга, куда можно и нужно обращаться за помощью. СЮЖЕТ Илья Тарасов: Мы живем в эпоху глобализации, и с каждым годом количество людей, которые перемещаются по планете, все растет. В конечном итоге, я думаю, мы придем к тому, что как таковых границ между государствами больше не будет и все люди будут жить в мире и счастье. Но это – только мечты. С вами была программа «ЗаДело!». Увидимся ровно через неделю. Пока!