Голос за кадром: Как часто жители мегаполисов вглядываются в лица окружающих их людей? О чем думает случайный прохожий? Что его волнует или, может быть, тревожит? Возможно, кто-то сейчас переживает сложнейшее эмоциональное состояние и нуждается в помощи. По статистике, каждый 3-й житель Москвы и Санкт-Петербурга имеет психическое отклонение, но не знает об этом и поэтому недоволен качеством своей жизни. Также Москва и Санкт-Петербург стали городами-рекордсменами по количеству продаваемых антидепрессантов. Респондент: Первый раз слышу. Это очень хорошие города, очень веселые. Респондентка: Особенно Санкт-Петербург. Очень душевный! Респондент: Это неправда все! Опросили только депрессивных людей – надо было нас опрашивать. Респондентка: Скорость жизни явно выше, чем в остальных городах. Конкуренция, многолюдность. Респондент: Только люди хорошие, а климат отвратительный. Респондент: Для меня понятие «депрессия» – это... Я считаю, что это не болезнь. По большей части когда заняться нечем, наверное, бездельники. Респондент: Депрессивный климат и все такое. Респондентка: Ну да, климатом обусловлено. У нас все хорошо. Но у нас есть секрет. Мария Самойлова: Какой? Респондентка: Мы – верующие. Мария Самойлова: Вот! Респондентка: У нас все отлично. Мария Самойлова: А живете в каком городе? Респондентка: В Сибири, в Омске. Мария Самойлова: Вот, поэтому все и хорошо, да? Респондентка: Конечно! Голос за кадром: Принято считать, что на ментальное здоровье жителей мегаполисов влияют: переизбыток информации, дел и ответственности; высокая скорость повседневной жизни; чувство незащищенности; стремление к улучшению финансового состояния; высокие ожидания окружающих. Так что же это, чума XXI века? Виктория Читлова, психиатр, психотерапевт, специалист по тревоге и депрессии, руководитель центра психотерапии, кандидат медицинских наук: Прежде всего рост частоты назначения антидепрессантов связан с тем, что растет осведомленность людей о психических расстройствах и растет степень выявляемости. Депрессивные состояния очень давно были известны, меланхолия и т. д., они описаны, конечно, и в литературе. Очень большому количеству депрессивных состояний были подвержены люди искусства, известные писатели, художники, наш Есенин; Пушкин, например, у него биполярное расстройство было. К относительно новым состояниям относится СДВГ, синдром гиперактивности с дефицитом внимания у взрослых, в частности. ОКР Голос за кадром: Сколько раз вы проверяете, выключены ли утюг и плита, выходя из дома, закрыли ли вы дверь квартиры или машины? Как часто вы моете руки? Навязчивые мысли способны заставить человека поменять свои планы или вовсе запереть дома. Такая зацикленность на чем-либо в психиатрии называется обсессивно-компульсивным расстройством, и в современном мире обладателям этого диагноза приходится непросто. Лидия Матвеева: Непосредственно ОКР проявилась, наверное, лет в 13–14, в период подросткового созревания, когда я поняла, что я циклюсь на определенных вещах. В моем случае я очень боялась пожаров, т. е. это было до такой степени, что мне надо было проверить все розетки перед выходом из дома. Когда я сидела в школе на уроках, а окна школы выходили на окна квартиры, мне казалось, что вот-вот повалит дым. Виктория Читлова: Обсессивно-компульсивное расстройство связано напрямую с перфекционизмом, с таким стилем мышления, который позволяет человеку жить по строго установленным правилам. Это вот люди, которые любят строить планы, которые очень не любят, когда эти планы нарушаются, и у которых вообще есть очень какая-то ригидная, т. е. негибкая, непластичная система взглядов о том, как должно быть. Лидия Матвеева: В раннем юношестве, в 18–19 лет, моя жизненная практика показала потом, купируется это очень просто – это был просто социальный успех. Как только я поступила в университет на бюджетное отделение, как только я там начала учиться, параллельно я очень много работала моделью, меня снимали журналы, я ходила по подиуму, было какое-то общественное признание, вот эти вещи отходят на второй план. Я познакомилась, вышла замуж за своего будущего, а сейчас бывшего мужа, итальянца, и переехала в Люксембург. Наверное, вот этот вот переезд был такой основной отправной точкой, для того чтобы начать терять почву под ногами. Это был очень лимитированный круг общения, там было малое количество русскоговорящих в принципе, не было никакой карьерной реализации, потому что найти работу в очень консервативной европейской стране потребовало у меня 3 года. Через 2 года в силу большого количества причин мы разводимся. Мы разводимся плохо, и мой муж забирает ребенка. Такие ситуации являются стрессовыми для любого человека, а для человека, у которого чувствительная, тонкая психика, они являются тройным стрессом. Но совершенно ничто не говорит, что ты не можешь это пройти. Просто я считаю, что, когда это происходит и ты понимаешь, что ты не справляешься, нужно искать квалифицированную помощь, что я и сделала. Виктория Читлова: Если человек освоит навык эмоциональной регуляции, походит в современную психотерапию, обучится тому, как на себя и на мир смотреть ясным, незамутненным, конструктивным взглядом и овладеет той гибкостью, которой ему не хватает, то это вполне будет адаптированный человек, который может даже и не иметь необходимости принимать лекарства. Лидия Матвеева: Сейчас я занимаюсь триатлоном, занимаюсь шесть раз в неделю, для меня это хороший способ компенсации тревожности и ОКР вот в таком формате. Я вернулась в Россию после 15 лет проживания в Люксембурге, я отвоевала своего ребенка через 4 года. Я пошла учиться на продюсера кино, на Высшие курсы сценаристов и режиссеров, повстречала огромное количество людей. Это люди из моей песочницы, которые мыслят творчески, для которых понятие «тревожность», «панические атаки» – это абсолютно разряд нормы, в этом нет ничего, что стоило бы стыдиться: это как раз-таки признак чувствительных, креативных, творческих людей. Я могу вам показать распаковку, что в моей сумке. Кошелек, телефон, очки и, конечно, тонометр. Этот тонометр для меня как пережиток прошлого, который я ношу с собой. Кстати, к тонометру добавился еще прибор для измерения сатурации, потому что в панических атаках кажется, что не хватает воздуха, и как бы вот важно чем-то заземлиться. Я им давно не пользуюсь активно, раньше я замеряла давление много раз в день, но он помогает моим коллегам. Я научилась обращать внимание не только на себя, естественно, но и на людей вокруг, и таким образом мы как бы пару раз купировали гипертонический криз у достаточно молодой девушки. Нужно сделать серьезный аудит собственной жизни, понять, кто ты есть, кто те люди, которые окружают тебя, почему они вызывают такую реакцию у тебя, и быть очень честным с самим собой, для того чтобы понять, что то, чего ты стесняешься, есть твоя сила, если ее переплавить в другое русло. ПТСР Голос за кадром: Сегодня Юлия Галустян клинический психолог и помогает людям справляться с трудностями. Но так было не всегда: в эту профессию ее привела личная история. Много лет девушка даже не подозревала, что является обладательницей сложнейшего посттравматического стрессового расстройства, но глубоко в душе ощущала: с ней что-то не так. Юлия Галустян, психолог, автор психологического подкаста: Я вообще обратилась сама к психологу впервые в 24 года. До этого времени я очень долго, не понимая сама, находилась в депрессии. Я наблюдала у себя просто постоянный такой очень сниженный фон настроения. Я сначала бегала по врачам, но я ничего у себя вообще не находила. У меня постоянно такое предчувствие беды было. Мое окружение, мои близкие и друзья говорили: «Юль, ты просто паникер, и, наверное, у тебя меланхолия, у тебя просто очень депрессивный, такой негативный взгляд на жизнь». Виктория Читлова: Посттравматическое стрессовое расстройство относится к тревожным расстройствам, потому что оно полностью пронизано тревогой и следствиями тревоги в виде избегания. То есть человек ограничивает себя с помощью домыслов о том, что он не способен справиться с этой жизнью, и это будет достаточно скучная жизнь, ограниченная, унылая. Человек может стать неработоспособным. Юлия Галустян: Когда я пришла и начала терапию, я психологу вообще говорила: «Я не помню ничего про свое детство. Ну что там могло быть?» То есть у меня еще с памятью тоже, кстати, были проблемы, это тоже один из симптомов. Я когда еще даже пришла к психологу, я сказала, что у меня классная, обычная семья, ничего вообще там такого не было. Потом стало выясняться, что я себя очень сильно привыкла обманывать. Потому что где-то в возрасте лет 7–8 в нашей такой суперблагополучной, образцовой семье реально начались проблемы – моя мама стала выпивать. Вот мои окна на втором этаже. Я помню, что мама всегда смотрела, как я иду домой со школы, еще до момента, когда она стала выпивать. Потом, когда я уже ходила одна, я всегда вглядывалась: ну что она там, смотрит или нет? Если смотрит, все хорошо; если нет, значит, что-то уже не то, наверное, она там выпила. То есть маму подменили, вот так я это объяснила, с мамой что-то не так. При этом в семье об этом никто не говорит, почему-то все сводят это на нет: «У мамы просто плохое настроение», «Мама просто хочет спать». Я пыталась как будто сохранить вот этот ее образ перед всеми другими людьми. Короче, я вот жила зацикленной на том, чтобы не дай бог никто не узнал, что с ней, чтобы не дай бог с ней что-то не случилось, потому что я очень боялась, что она умрет, а если она умрет, я не знала, как жить. В 13 лет моя мама однажды ушла из дома к своей подруге, мы были на даче, и не вернулась. То есть она считается сейчас без вести пропавшей, т. е. ее тело не нашли, просто как бы человек исчез в никуда. Не было похорон. Я помню, как я находила где-то вот свои дневники личные, где я как будто с ней разговаривала, писала: «Мамочка, пожалуйста, вернись, мне так без тебя плохо! Я тебя так жду!» И со мной никто не поговорил и не сказал: «Юль, мама не вернется, у тебя мама умерла на самом деле». Вот КПТСР, который мне поставили, – это вот непрожитое во многом горевание. Виктория Читлова: Для посттравматического стрессового расстройства очень характерны коморбидные расстройства, т. е. сопутствующие. Могут развиваться развернутые депрессивные состояния; к явлениям ПТСР могут присоединиться панические атаки. Таким образом, посттравматическое стрессовое расстройство собирает на себя разные другие состояния. Юлия Галустян: Я в терапии постепенно разблокировалась, во-первых, поняла, что, оказывается, это нормально, что-то чувствовать. Мне так хотелось все равно понять, что произошло с моей мамой... Потому что мы на терапии раскопали, что у меня столько к ней злости внутри, что я заблокировала все воспоминания хорошие про нее. Я пошла работать в реабилитационный центр для зависимых. У всех зависимых одинаковые проявления этой болезни, т. е. люди разные, а в зависимости все как будто на одно лицо становятся. И я увидела, что то, что происходило с моей мамой, – это не мама, это действительно болезнь, которая сделала ее такой. И ко мне все-таки вернулись к ней теплые чувства, любовь, благодарность за то, что она мне дала в моей жизни. И только когда вот это вернулось, уже сколько прошло лет, стало доступно настоящее горевание. Я абсолютно точно считаю, что на самом деле КПТСР – это не приговор, и характеристики, симптомы, последствия взросления в дисфункциональной семье, в семье, где был алкоголизм, – это тоже не приговор. Когда мы взрослые, когда мы осознаем, что с нами происходит, мы можем это менять. УПРАВЛЕНИЕ СТРЕССОМ Голос за кадром: Жителям мегаполиса каждый день приходится сталкиваться с различными стрессовыми ситуациями. Оградиться от них в ритме большого города невозможно, однако можно научиться контролировать свои эмоциональное и физическое состояние с помощью специальных научных методов. Мария Володина, научный сотрудник Центра биоэлектрических интерфейсов НИУ ВШЭ, доктора ООО «Брейнстарт», кандидат биологических наук: Присаживайтесь, пожалуйста. Вы будете нашим подопытным кроликом, на вас все проверим. Мария Самойлова, журналист: С удовольствием. Готова на любые эксперименты. Мария Володина: Сейчас Анна установит датчики. Это может показаться немножко странным, но в состоянии покоя, когда у нас все хорошо, наше сердце бьется неравномерно. В ситуации стресса, когда, например, мы сконцентрированы на какой-то одной задаче, сердце начинает биться более равномерно. Не то чтобы это плохо, но это показатель того, что мы находимся в состоянии стресса. Вы сейчас попробуйте глубоко вдохнуть и выдохнуть. Выдыхайте... Шикарно. Вот, да, вы идеальный подопытный кролик, на вас мы можем прекрасно оценивать. Мария Самойлова: Приглашайте! Мария Володина: У вас достаточно высокая реактивность этого показателя. Мария Самойлова: А почему так важно именно за дыханием наблюдать? Мария Володина: Когда мы выдыхаем, на выдохе наше сердцебиение замедляется, поэтому разные способы дыхания, паттерны дыхания, когда у нас выдох длиннее, чем вдох, в т. ч. приводят к замедлению сердцебиения. Это может помочь для работы со стрессом, может помочь для работы с тревожностью. Анна: Вы можете нажимать на пробел. Сначала будет блок с биологической обратной связью, когда вы будете видеть свой пульс в виде сердечка, в виде изображения, и потом будет блок, когда этого изображения не будет и вам нужно будет правильно указать свой пульс, чтобы вы стали лучше различать свои телесные состояния. Мария Володина: Метод окулографии, или айтрекинг, – анализ движения глаз и анализ диаметра зрачка. В случае стресса нас больше интересует даже не то, как вы рассматриваете картинку, это используют, например, в нейромаркетинге, а то, как расширяется ваш зрачок при предъявлении какого-то стимула. Как известно, когда мы, например, пугаемся, наш зрачок резко расширяется, это происходит буквально за несколько секунд, и это позволяет нам оценить вашу реакцию. Мария Самойлова: Если это, по-вашему, страшно, то можно еще страшнее. Мария Володина: Пойдемте в другой кабинет, проведем вам нейрофидбэктренинг. Здесь наши публикации и патенты, в т. ч. на тему нейрофидбэктренинга. Мария Самойлова: Так много! Мария Володина: Да, у нас довольно высокие показатели публикационной активности. Мария Самойлова: Здорово! Мария Володина: Смотрите, сейчас вы будете учиться управлять своим затылочным, в данном случае теменным, альфа-ритмом. Это нужно для того, чтобы научиться более эффективно расслабляться. Пытайтесь силой мысли управлять нашим пингвином Пина. Ваша задача – поднять пингвина как можно выше. Вы можете пробовать разные стратегии... Мария Самойлова: Ой, он у меня куда-то улетел в космос... Мария Володина: Вот, да. Чем лучше у вас получается, тем выше поднимается наш пингвин. В случае, когда мы хотим научиться управлять мозговым ритмом, у нас обычно нет обратной связи, мы не понимаем, повысился у нас сейчас ритм или нет, просто потому, что это не тот сигнал, который мы базово умеем чувствовать. Здесь картинка на экране является той самой обратной связью, т. е. мы можем понять, вот сейчас мы вошли в это состояние, у нас высокий альфа-ритм или низкий: поднимается пингвин – значит, высокий, значит, все делаем правильно. И можно научиться детектировать вот это состояние, когда вы находитесь в том состоянии, которое хотите тренировать. Мария Самойлова: Поняла. Буду стараться. СДВГ Голос за кадром: Еще не так давно признаваться в своих ментальных особенностях было не принято. Сегодня, напротив, диагнозы психических расстройств являются неким трендом. Каждый второй человек, насмотревшись видео в интернете, сам диагностирует себе депрессию, биполярное расстройство или синдром дефицита внимания и гиперактивности. Но для чего это делается? Желание выделиться из толпы? Способ манипулировать окружающими? Или снятие ответственности? С диагнозом СДВГ – последний вариант. Свою забывчивость, необязательность и лень многие пытаются прикрыть новой модной аббревиатурой. Правда, мало кто знает, что настоящие проявления этого нейроотличия имеют совершенно обратные признаки. Люди, живущие с этим диагнозом, – настоящие трудоголики, которые не умеют только одно: отдыхать. Елена Старостина: Я сначала не понимала, что со мной, потому что это было не похоже на стандартную депрессию. В первую очередь я не могла совершенно освободить поток мыслей, соответственно, из-за этого я не могла отдыхать. Из-за СДВГ, как я потом уже обнаружила, есть такое состояние, как гиперфиксация, и если я на чем-то фиксируюсь, то я прямо всю энергию вкладываю в это дело, стараюсь стать профессионалом, стараюсь стать лучше. И в какой-то момент я просто понимаю, что ты уже вот выгорел или на грани выгорания. То есть ты не чувствуешь легкой усталости – ты сразу чувствуешь, когда тебе все, конец. Виктория Читлова: СДВГ – это реально существующая категория нейропсихического расстройства. Так заложена работа мозга и его устройство, т. е. ребенок таким родился. Это новое расстройство, которое современным специалистам, будучи уже образованными, приходится еще осваивать, эти новые знания для себя, чтобы квалифицированно диагностировать эти состояния. Елена Старостина: У меня были консультации психолога, психотерапевта по поводу своего нейроотличия, и я стала, конечно, больше понимать себя, почему у меня так, что это нестрашно. Начала искать в этом плюсы, например, креативность, вот эта исполнительность, если все расписать, большая работоспособность. Я фитнес-тренер, специалист по расстройствам пищевого поведения, диетолог, а помимо этого я очень люблю моделинг, я снимаюсь в фотосессиях очень часто, особенно когда соревновательный сезон, я выступающая спортсменка по бодибилдингу. Плюс я еще блогер, и как хобби я музыкант, я играю на фортепиано и пою очень-очень много лет. В принципе, считать калории довольно-таки легко, тебе просто надо попробовать. – Я заказала готовую еду, но мне не нравится однообразие. Елена Старостина: Ну вот, видишь. Это может привести к расстройствам пищевого поведения, к компульсивным перееданиям, потому что тебе может быть пресно. Если человек с СДВГ не планирует свой день на бумаге или в электронном виде, он, скорее всего, ничего не сделает из этих дел. Это дневник, где я пишу всех своих людей, все свои дела, доходы, расписание, концерты, уроки. Если есть дедлайн, мы под дедлайн все сделаем, сделаем хорошо, но прямо вот в самый последний момент. А вот если дело какое-то скучное, нудное, но его надо делать, эсдэвэгэшник часто переключает внимание, ему обязательно фоново надо что-то ставить. Если я смотрю, например, лекцию, то мне надо, чтобы фоном играла легкая музыка хотя бы, или я периодически отвлекаюсь, в телефон залипаю, переключаю свой мозг. Это моя мамочка Надежда Ивановна, она у меня занимается. Мы с ней дружим, но она ничего не знает про СДВГ. Надежда Литвинова: Росли в деревне – какая там... ? Ну это 1959 год. Ну и опять, кроме невролога никто ничего... Да и они, наверное, ничего не знали в основном, вот эти все расстройства и все остальное. Она Овен по гороскопу – значит, что? Упрямая, как говорят, как баран. Поэтому она всегда все: ставит цель, «вижу цель – иду». А вообще она девочка очень хорошая, самая лучшая! Елена Старостина: Как я расслабляюсь? Я пытаюсь быстренько сразу записаться на массаж: в этот период, конечно, поток мыслей намного меньше. Послушать музыку, посмотреть кино в принципе тоже помогает как метод быстрого расслабления. Еще есть такой момент у эсдэвэгэшников, это компульсивный шопинг, т. е. ты едешь куда-то, сметаешь прилавки и не понимаешь вообще, зачем тебе это надо было, но в этот период идет момент расслабления, переключения, тебе потом немножко легче, можешь дальше пахать. Я хочу сказать всем эсдэвэгэшникам, чтобы не боялись этого нейроотличия, ведь мы особенные, можно найти кучу плюсов. Главное – смотреть за собой и вовремя отдыхать. И конечно, терапия на постоянку. ПАНИЧЕСКАЯ АТАКА Голос за кадром: Паническая атака – внезапный приступ тяжелой тревоги, сопровождаемый мучительными ощущениями. Паническое расстройство стало массово проявляться в 2000-х гг. и очень распространено в современном мире. Это явление часто сопутствует другим психическим расстройствам. Причин, из-за которых могут возникать панические состояния, очень много, но существуют также и эффективные способы для быстрого выхода из них. Ольга Борисова: Про паническую атаку можете рассказать? Вы упоминали, что в Москве у вас случилась впервые. Филипп Метлин: Да. Эта паническая атака случилась в Москве. Мне очень тяжело в принципе было тогда сконцентрироваться, был очень сильный жар, учащенное сердцебиение. Такое ощущение было, ну практически потери звука в пространстве, т. е. я себя не чувствовал в пространстве, у меня тело немело. Ольга Борисова, клинический психолог, ДБТ-терапевт: Вы описываете обычные симптомы панической атаки, и они очень, можно сказать, стандартны для всех людей, которые испытывают панические атаки. Есть ситуативные панические атаки, а есть панические атаки, связанные еще с дополнительными какими-то проблемами со здоровьем, в т. ч. с ментальными расстройствами, а есть ситуации, когда люди имеют вегетативную дисфункцию. Когда человек приходит на консультацию, мы просим, если человек не посетил врачей, обойти врачей: кардиолога, терапевта, эндокринолога, для женщин может быть еще женский врач. Почему? Потому что причин панических атак, к сожалению, большое количество. В вашем случае это была проблема с тем, что у вас какой-то конфликт произошел? Филипп Метлин: Причины панической атаки... Множество факторов наложилось. Приблизительно в то время меня «ушли» с работы. Ольга Борисова: Когда психика истощена длительным решением проблем, обдумыванием каких-то важных вопросов, от напряжения нам необходимо расслабиться. В таком случае паническая атака – это как способ разрядки организма, поэтому она может возникнуть в любой момент. Есть признаки такие, когда панические атаки длятся не ситуативно, а месяцами, то у человека формируется избегающее и охранительное поведение. Избегающее – это человек перестает ходить в те места, где случилась паническая атака, перестает ходить в людные, шумные места. А охранительное поведение – «мне нужно либо с кем-то ходить в магазин (допустим)». Некоторые люди, страдающие паническими атаками длительное время, перестают вообще выходить из дома, потому что дом – это их зона комфорта. Формируются вот эти два типа охранительного и избегающего поведения, которые не улучшают состояние, а скорее его усиливают. И для лечения панических атак, как правило, нужны способы парадоксальные, т. е. принять, признать, что «это паническая атака», что «она меня не убьет». Что делать в моменте? Если паническая атака случилась в людном месте или когда человек дома находится, первое, что нужно сделать, – необходимо заземлиться, потихоньку медленно себе проговаривать: «Я сейчас нахожусь в безопасности, со мной не может ничего случиться серьезного или страшного». (Панические атаки не смертельны, они не могут длиться вечно.) «Я прямо сейчас иду умываюсь холодной водой». Умылся холодной водой, и можно сделать дыхательные техники. Филипп Метлин: А что для этого нужно? Ольга Борисова: Мы кладем одну руку на грудь, а другую – на живот. Мы вдыхаем через нос воздух, и нам необходимо представить, что у нас здесь, в животе, воздушный шарик и нам его нужно надуть. Можно повторить несколько раз, для того чтобы замедлиться, осознать через тактильность, что «вот мое тело, вот я здесь, я в реальности и никуда не пропадаю». Прогрессивная мышечная релаксация по Джекобсону, или Якобсону, это один и тот же ученый, который ее изобрел. Суть упражнения заключается в том, что мы либо снизу вверх, либо сверху вниз напрягаем парные мышцы. Нам нужно будет на вдохе напрячь мышцы, например, кулачки, сосчитать до пяти, потом выдохнуть и резко расслабить – сбросить физическое напряжение, которое тревога и паника могут создавать. И вести дневник эмоций. Сейчас большое количество информации об этом есть: есть приложения; на маркетплейсах продаются блокноты с вопросами, как вести; в телеграм-каналах есть боты, где человек может каждодневно отслеживать свои эмоции. То есть помощи бесплатной довольно много уже. Обычно, если панические атаки длятся более полугода, необходимо обращаться к неврологу либо к врачу-психиатру. Назначают антидепрессанты. Бояться их не нужно, потому что это действительно помогает людям выбраться из серьезных, тяжелых ситуаций, потому что если панические атаки не лечить, они могут доводить до депрессий и других расстройств. БАР Голос за кадром: Биполярное аффективное расстройство сегодня достаточно часто приписывают себе многие звезды шоу-бизнеса. В современном обществе этот диагноз стал отличительной чертой творческих людей: БАР они называют резкую смену настроений и часто оправдывают этим свои скандальные выходки. Но на деле выявить этот диагноз непросто. Всю жизнь человек может пребывать в депрессивном и меланхоличном состоянии, пока какой-то рандомный случай не запустит маниакальную фазу, которую человек не в силах осознать и в которой действительно не может себя контролировать. Алексей Куликов: У меня диагноз «биполярное аффективное расстройство II типа». Мы с другом поступили, с одногруппником, заочно в универ в Москву на бюджет в геолого-разведочный. По специальности прошел собеседование в компанию. Но когда я приехал уже на вахту, очень сложно было. Вот в 2017 году у меня очень сильно, много энергии стало, вел себя, не знаю, как пьяный человек, наверное, потому что я громко музыку включал, не давал людям работать, сам не работал, мог кого-нибудь послать, менеджера или мастера на буровой, очень уверенно, как будто бы последствий не будет никаких. То есть просто неадекватно себя вел. Виктория Читлова: Биполярное аффективное расстройство относится к тем, которые чаще всего наследуются генетически. Разные отделы головного мозга работают асинхронно. Как выглядит гипомания и мания? Ускоряются мысли, человек эффективнее думает, у него больше идей, у него планы, планы, планы, грандиозные планы, поскольку еще и повышается самооценка. Алексей Куликов: В январе где-то, когда первая мания случилась, мне друзья говорили: «Ты что, ходил на курсы личностного роста?» Я стал уверенно себя вести, я с людьми мог на эскалаторе, пока ехал, с кем-то поболтать. Один раз я в электричке дернул стоп-кран, потому что я не успел выйти из вагона, такой: «Я вот так сделаю». Мог поехать во Вьетнам, просто купить билеты, полететь, там потратить 2–3 тысячи долларов, пострелять из пулеметов, автоматов, по туннелям полазить в Хошимине... Просто начал раскидывать деньгами, т. е. я просто все деньги спустил, просто решил развлечься. Виктория Читлова: При маниакальных состояниях скорость мышления настолько развивается, планов становится настолько много, растормаживаются влечения в виде аппетита либо либидо, человек уже становится нефункционален, неэффективен ни для других, ни для себя. Он теряет сон, хаотично питается, начинает дело, его закончить не может, мысли становятся разорванными... В общем, это состояние крайне болезненное. Алексей Куликов: Я приехал с очередной вахты и не мог восстановиться, не было сил. Перестал кушать готовить, толком убираться – постоянно уставшее состояние, т. е. с утра просыпаешься и уставший. Потом мне опять надо было через месяц на вахту, уже в сентябре. Меня отправили в Тюмень на вахту, там я уже перестал вообще справляться. То есть я понимаю, что я уже не могу ПИН-код от карты ввести, т. е. я не могу пароль от ноутбука ввести, т. е. я вообще, полностью потерян. Виктория Читлова: При биполярном расстройстве могут возникать депрессии. У человека ухудшаются память и внимание, он хуже соображает, менее работоспособен, менее инициативен. Алексей Куликов: Я уволился, приехал к родителям. У нас там принято ходить по знахаркам, у меня мама татарка, меня в мечеть водили, в церковь... Каким-то образом мы пришли к психологу в наркологии. У меня все было ужасно по этим тестам, и она сказала: «Вам нужно ехать в большой город к психиатру». Мне поставили диагноз «биполярное аффективное расстройство», сейчас вот я вроде его более-менее стабилизировал. Я где-то раз в три месяца хожу к доктору в Сеченовский университет и иногда наблюдаюсь в ПНД. Виктория Читлова: По современным стандартам оказания медицинской психиатрической помощи, при установленном диагнозе «биполярное аффективное расстройство» антидепрессанты назначать крайне не рекомендуется. Наличие антидепрессанта в этой схеме будет считаться раскачивающим эту систему и дестабилизирующим ее еще больше [фактором]. Алексей Куликов: На ту же работу я не вернулся – я нашел работу по специальности, где более спокойный ритм. Есть люди, мои друзья, которые принимают меня и могут поддерживать, а есть, кто не может поддерживать, я с ними на эту тему просто не разговариваю. Я же с маленького города с Башкирии; если я кому-то там скажу, что у меня депрессия, они скажут: «Ты латте перепил тыквенный? Совсем, типа... ? Ты в Москве живешь – какая у тебя депрессия-то? Иди на завод поработай». С девушкой мы познакомились в августе 2024 года. Она тоже знает, но она меня поддерживает. Просто мы познакомились на группе психологической поддержки, поэтому она сразу все узнала. Нужно найти своего врача и принимать препараты, и рано или поздно наступят хорошие дни. То есть это не всю жизнь будет плохо. ДЕПРЕССИЯ Голос за кадром: Во всех диагнозах, с которыми мы уже успели познакомиться ранее, присутствовали депрессивные состояния. Как часто свое плохое настроение мы называем депрессией? И порой кажется, что достаточно сказать человеку «соберись, тряпка!», чтобы вернуть его в позитивное русло. На самом деле реальная депрессия является одним из самых опасных психических расстройств, ведь именно в этом состоянии мозг запускает в теле программу саморазрушения. Мария Самойлова: Наталия, расскажите, пожалуйста, когда вы узнали, что у вас такой диагноз, как рекуррентная депрессия. Правильно? Наталия Павлова: Да. Ну, изначально был другой диагноз. Проблемы начались в 19, когда я училась в вузе, а училась я на психолога как раз... Мария Самойлова: О, вы психолог еще! Здорово! Наталия Павлова: Да, я психолог, я частно практикую уже почти 3 года. Заметила, что стало тяжело учиться, и началось все довольно грустно. То есть я, например, возвращалась домой, пыталась уснуть, ложилась даже, как принято, в 11–12, и все это время не могла уснуть. Засыпала где-то к 3-м, просыпалась в 5 утра, до будильника. На пары приезжала убитая, соображать было тяжело, но при всем этом я закончила бакалавриат, сдала диплом на четверку, сдала госы, в общем-то, справилась. Тогда я решила обратиться в бесплатный психотерапевтический центр. Виктория Читлова: Безусловно, при депрессиях любой природы есть иммунный компонент, т. е. нейровоспаление. Этот биологический по своей сути процесс затрагивает также и разные уровни физиологии всего организма в целом. Нарушается цикличность сна и бодрствования, из-за нарушений сна и цикличности в обмене у человека могут нарушиться функции гормона роста, который отвечает за синтез белка во всем организме. Падает иммунитет, человек при депрессии любой природы может чаще болеть вирусными, инфекционными заболеваниями. Обостряется то, что у человека хронически имелось. Снижается половая функция. Наталия Павлова: Я продолжала лечение. Настроение было кошмарным, т. е. вот постоянно тоска около сердца, не чувствовала вкус еды, ничего не радовало, буквально ничего. Была еще такая неприятная штука, как дереал, т. е. это побочка была, когда все кажется каким-то несуществующим, как будто через мутное стекло смотришь... Жуткое состояние. В какой-то момент побочка еще была в виде суицидальных мыслей прямо образами, просто вот с ничего. И тоже я психотерапевту это рассказываю, он такой испугался и сказал: «Если так продолжится, надо будет что-то в схеме менять». Виктория Читлова: Лечение состоит из двух компонентов, медикаментозного и психотерапевтического, и грамотный специалист будет стремиться сочетать оба этих фактора. То есть мало того, что мы с помощью лекарств останавливаем нейровоспаление, восстанавливаем нейроны, которые были поломаны, разрушены, – мы должны помочь мозгу обучить эти же новые нейронные связи и переобучить старые нейронные связи на более эффективную смысловую работу. Наталия Павлова: Кто-то из друзей отвалился, кто-то не понимал, кто-то думал, что я придумываю, «зажралась». Сейчас в моей жизни нет таких людей, у меня на самом деле замечательные одногруппники, которые меня поддерживали в тот период. Меня очень сильно поддерживала бабушка, всем таких бабушек. Голос за кадром: Сегодня Наталия знает еще одно место, где ее всегда поддержат, – это благотворительный фонд «Равновесие», который специализируется на помощи людям с ментальными расстройствами. Мария Самойлова: Хочу, чтобы вы мне рассказали, что у вас сегодня здесь происходит. Какой-то кружок по изо? Лина Мастерова, координатор БФ «Равновесие», клинический психолог: У нас сегодня арт-терапия. У нас проходит она раз в неделю для всех желающих, для всех, кто испытывает депрессию, тревожные расстройства, биполярное расстройство. Любой желающий может обратиться к нам в фонд и получить эту помощь. Мы работаем онлайн, мы вообще по всему миру работаем, но целенаправленно работаем в основном с жителями нашей страны. Ксения Ковалева, директор БФ «Равновесие»: Мы считаем, что людям с психическими расстройствами нужно оказывать комплексную поддержку. Если вот человек в течение какого-то времени вот это все себе смог обеспечить, то выход в ремиссию очень высоковероятен. Но не все люди могут это сами себе организовать, потому что это достаточно и дорого, и непонятно, куда бежать, куда идти часто, когда людям ставят диагноз. Мария Самойлова: То есть каждый человек абсолютно бесплатно может обратиться в фонд и получить консультацию и психиатра, и психолога? Лина Мастерова: Абсолютно бесплатно. Также у нас есть группа поддержки для людей с расстройствами. Также мы проводим группу поддержки для родственников людей с расстройствами. Также у нас есть обучение равных консультантов. У нас также любой желающий может прийти и получить именно информационную поддержку от такого же человека, который болеет этим же расстройством, который уже в ремиссии и прошел обучение у нас в фонде. Мария Берхина, равный консультант: Хотелось бы понять, с чем ты вообще к нам пришла, что бы ты хотела от нас получить. Наталия Павлова: Вот на днях была ситуация, когда давление подскочило, причем все было окей в жизни, были мероприятия, встречалась с друзьями, и вот. Мария Берхина: В такой ситуации, просто у меня были такие ситуации, ты можешь на самом деле позвонить в скорую, просто вызвать врача. Ничего страшного с тобой не случится, тебе просто сделают успокаивающий укол. Врачи посмотрят на твое состояние и, в общем-то, уедут, тебе станет легче, вот и все. Ментальные проблемы – это не страшно, если ты не боишься обращаться за помощью к специалистам. Наталия Павлова: У меня получилось. Во-первых, я нашла фонд. Во-вторых, я нашла силы бороться. И я считаю, что важно говорить о том, что на фонды и врачей надейся, а сам не плошай, потому что очень многое зависит от человека. Это я сейчас не говорю про то, что берем себя в руки и идем бегать стометровку, контрастный душ с утра и там еще латте и медитация, нет, – это про то, что важно маленькими шажками пробовать что-то менять в жизни и в себе. Голос за кадром: Состояния невротического круга, которые часто несерьезно воспринимаются обществом, на деле таят реальную проблему и даже угрозу для их обладателей. Но, как показал опыт наших героев, сегодня эти состояния – не приговор. Но важно помнить, что в данных случаях нужна комплексная помощь. При выборе специалиста-психотерапевта обращайте внимание на следующее: какое образование получил специалист, опирается ли он на доказательную медицину, проводит ли психотерапию с опорой на современные методики, которые научно доказаны, есть ли у него научные публикации или связи с какими-то значимыми сообществами. И главное, помните: чем быстрее вы обратитесь за помощью, тем быстрее ваша жизнь снова наполнится красками.