Илья Тарасов: Вы по-прежнему смотрите программу «За дело». И прямо сейчас к нам в студию пришел Гаврилов Николай Федорович, легендарный летчик. Голос за кадром: Гаврилов Николай Федорович, генерал-лейтенант, советский и российский авиатор, выпускник Сызранского высшего военного авиационного училища летчиков. С 1979 по 1987 годы принимал участие в боевых действиях в Афганистане. Совершил более 2000 боевых вылетов. С 1999 по 2010 годы проходил службу в авиации ФСБ России, обеспечивал работу антитеррористических групп «Альфа» и «Вымпел». В 2002 году указом президента Николаю Гаврилову присвоено звание героя Российской Федерации. При его непосредственном участии выполнялись уникальные полеты на вертолетах на вершину Эльбруса, Северный и Южный полюса. Ведет активную работу по вовлечению молодежи в авиацию и спорт. По его инициативе по всей России установлено более 10 авиационных монументов. Илья Тарасов: Самый запомнившийся полет в Афганистане? Николай Гаврилов: При выполнении уже первой командировки… я выполнил его без всяких происшествий. И моя смена лететь в базовый полк. И на полпути на смотрите прилетел большой начальник и сказал мне: «Лейтенант, ты уже налетался. Дай я порулю». И сел на мое место за штурвал вертолета на место командира. Я сел вместо пассажира. И вот при выполнении полета Мургаб-Ош… Мургаб – это самый высокий аэродром в Советском Союзе (3900 м). А Ош вы знаете, это Ошская долина. И там есть перевал Ак-Байтал, высота его почти 5000 м. И вот при пересечении этого перевала, при перелете этого перевала нам не хватило высоты. И в самый крайний момент наш командир решил в узком ущелье сделать разворот на 180 градусов. Ему не хватило ни скорости, ни высоты, ни радиуса разворота, и он в развороте с потерей скорости ударился об склон горы всеми точками (и хвостовой пятой, к сожалению), и вертолет, отскочив в пропасть, дальше падал в пропасть. И он смог вырулить из этой ситуации со сломанной пятой. Вертолет снова стал набирать высоту, и мы благополучно долетели до города Ош. Вот это была моя первая командировка в Афганистане, которая чуть не закончилась катастрофой. Илья Тарасов: Самый горячий год в Афганистане. Самая горячая пора. Николай Гаврилов: С 1983, с 1984 года американцы стали поставлять туда ракеты «Стингер», которые именно наверху ловили теплоконтрастную цель. И вероятность поражения пущенной ракеты почти 1. Поэтому нам пришлось спуститься вниз. И главным нашим противозенитным маневром был полет на предельно малых высотах. На предельно малых высотах тоже афганцы меткие стрелки, очень хорошо стреляли. И вот потери нашей авиации за 8 лет в Афганистане составили 54 вертолета. Илья Тарасов: Сейчас летаете? Николай Гаврилов: Да. Я сказал, что 3000 боевых вылетов я выполнил в тот период. Но 3001 боевой вылет я выполнил уже в этом веке в Афганистане, за что был награжден столь высокой наградой. Но я сейчас работаю в авиакомпании «ЮТэйр». Она, как известно, самая крупная вертолетная компания в мире. Мы работаем в нашей Сибири, на Дальнем Востоке, по северам, а также мы работаем на всех пяти континентах, в том числе в Афганистане. Наши два вертолета дислоцируются в Кабуле. И по контракту с ООН выполняют разные миссии. Илья Тарасов: Летаете. По мнению большинства обывателей, генерал-лейтенант, который занимает руководящую должность в авиакомпании, должен летать так. Это такой большой самолет с кожаным салоном, где ты садишься, тебе все приносят. Так это происходит, или нет? Как вы сейчас летаете? Николай Гаврилов: Конечно, я сейчас летаю меньше. Я обыкновенный пилот. Выполняю полеты на вертолете Ми-8 с командирского кресла. Например, какой-то компании нужно поменять вахту на удалении 500 км в тайге в болоте. Там нет дорог. И месяц отработавшая вахта (20-22 человека) дает заявку. Мы загружаем эту бригаду и летим на Буровую. На Буровой есть посадочная площадка. И отработавшую вахту мы забираем на базу. Илья Тарасов: Боевой генерал. Николай Гаврилов: Обыкновенный летчик. Илья Тарасов: Просто садится и летит куда-то. Такое бывает? Николай Гаврилов: Я обыкновенный летчик. Но очень люблю летать именно опасные и эксклюзивные задания выполнять. Так, мне пришлось установить золотой купол на кафедральном соборе в Петропавловске-Камчатском. Владыка Игнатий на Камчатке замахнулся на красивый кафедральный собор. Долго строили и построили. Привезли в Ростове позолоченные купола, поставили у подножья. И на всей Камчатке ни одного крана не нашлось, который бы поднял этот купол на почти 50 метров высоты. Он весил 13 тонн. Тогда они обратились ко мне. Я руководил авиацией ФСБ. На Камчатке стоял наш полк. И на вооружении этого полка стоял вертолет Ми-26, который поднимает 20 тонн груза. Многие мои заместители говорили, что это очень опасная затея, это публичная акция. И если что-то не получится, то будет очень некрасиво. Но мы рискнули. И очень успешно поставили и купол, и крест. Это также пришлось выполнить полет несколько раз на Северный полюс, а также уникальную экспедицию с посадкой в точке Южного полюса, на двух вертолетах в 2007 году мы долетели до Южного полюса. Южный полюс мог бы, конечно, принять любой наш самолет на лыжных шасси. Американцы там укатали свою полосу, и на своих геркулесах, на лыжных шасси садятся. Туда могут сесть любые самолеты любой страны. Только они запрещают портить их полосы. «Пожалуйста, на лыжном шасси прилетайте». У нас таких самолетов не оказалось. А руководство нашей страны решило посетить Антарктиду. На самолетах это невозможно сделать, а на вертолетах возможно, но американцы нам не поверили. «Пожалуйста, прилетайте, но это невозможно». Мы доказали, что наши вертолеты могут сделать и межконтинентальный перелет с Южной Америки в Антарктиду через пролив Дрейка, и дальше, уже выстроив хорошую логистику, мы долетели до Южного полюса и обратно своим ходом, не попрося ни у кого никакой помощи. Илья Тарасов: Никто такого до этого не делал? Николай Гаврилов: Да, наши вертолеты в точке Южного полюса до этого не приземлялись. Также мне однажды поставили задачу выполнить посадку на самой высокой точке Российской Федерации и Европы – это, как вы знаете, Эльбрус. Его две вершины находятся на высотах 5642 и 5622 метра. Мне пришлось сесть на одну из них. И мой высотомер показывал 5700 метров. Илья Тарасов: На сегодняшний день в нашей стране и в мире есть кто-нибудь, кто летает лучше, чем вы? Николай Гаврилов: Безусловно. Я всегда говорю. Лучше, чем я, летает очень много летчиков. Илья Тарасов: Но не там. Николай Гаврилов: Но выше меня никто не сядет. Потому что выше нет земли в России. Илья Тарасов: Вы поставили 13 памятников. Николай Гаврилов: Так получилось, что там, где наши коллеги, друзья погибли, на их родине по просьбе родственников или глав местных администраций установили 13 памятников. Это в основном вертолеты. Илья Тарасов: А зачем вы все это делаете, и на какие деньги? Николай Гаврилов: Все эти памятники поставлены абсолютно добровольно, взяв бесплатно из арсеналов, где хранится эта техника. Энтузиастами они приведены в порядок, покрашены. И на субботниках установлены постаменты. И на установку памятников не затратил никто ни рубля денег. Это делается от души. Илья Тарасов: Лично вам зачем это нужно? Николай Гаврилов: Я считаю, что долг каждого человека – улучшать жизнь в нашей стране, вкладывать в наше будущее, в наших детей. Это военно-патриотическое воспитание. И мы хотим, чтобы наша старость в нашей стране была спокойной. А спокойной она будет только тогда, когда подрастающая молодежь будет такой же патриотически настроенной, сильной и любящей свою родину. Илья Тарасов: На вашей родине школу назвали вашим именем. Вы в ней учились, в этой школе? Николай Гаврилов: Я учился в этой школе. Я ее закончил. Это отдельная история. Я был против. Ведь у нас не положено при жизни называть что-то, чего-то, как-то. Я три года был против. Но тогда президентом республики был Николай Васильевич Федоров. Как бывший министр юстиции он сказал: «Я знаю, что тут есть выход. И это будет небольшое нарушение. Это же не улица и не город». Но все равно я сказал: «Нехорошо». Илья Тарасов: Теперь надо приезжать. Николай Гаврилов: Тогда они сказали: «Если эту школу закроют, как вы знаете, в селе сейчас нет колхозников, нет источников заработной платы, кроме учителей и почтальонов. Если бы школу закрыли, учителя разошлись бы, дети пошли бы в другие крупные городские школы». И вот тогдашний директор школы сказал: «Я выйду и скажу односельчанам, что из-за твоей трусости, Николай Федорович, школу закрыли». И тогда я сказал: «Открывайте. Лишь бы школу не закрывали». Илья Тарасов: Вот так вот. Николай Гаврилов: То есть это был какой-то ультиматум. Но школа работает. И вот уникальный момент, что в нашу сельскую школу 30% нынешних учащихся приезжает с города. Илья Тарасов: Хорошая школа. Николай Гаврилов: Хорошая школа. Побольше бы таких.