Каждый имеет право на образование. Почему не все в равных условиях? Буллинг – боль современной школы. * * * Голос за кадром: И все же без школы никуда – она была, есть и будет важным источником знаний и воспитания юного человека. Главное – кто учитель. Пять лет шагает по стране проект «Учитель для России». Молодые и пылкие наставники едут работать в провинциальные образовательные учреждения. Такие разные учителя, ученики, школы, но одинаковые в стремлении дать и получить хорошее образование. * * * Голос за кадром: Учитель с огоньком – в прямом и переносном смысле. Виктор Андреевич развенчивает мифы о скучной физике, вредном учителе и сложной программе. Даже Эйнштейн удивлен! Ученики восьмого «Е» – профессиональные футболисты – интересуются теплопроводностью, греют гвозди и жарко обсуждают горячие результаты эксперимента. Виктор Федоров, учитель физики: Они упадут все вместе или нет? Ученики: По очереди. Виктор Федоров: По очереди? Которые ближе – упадут раньше? Ученики: Да. * * * Голос за кадром: Эта «Почта России» совсем иная: здесь письма с мгновенной доставкой. Ею руководит Зайнеб, девушка из Туниса. Она – учитель английского. Зайнеб Куас, учитель английского языка: Мы договорились и сделали обмен. Я говорю: «Ребята, я не хорошо говорю по-русски, и вы тоже по-английски. Давайте сделаем обмен: я вам дам английский, а вы мне – русский». Мы так работаем уже второй год. * * * Голос за кадром: Виктор и Зайнеб – ему и ей 29 лет. Она из Туниса. Он из Ростовской области. В прошлом Зайнеб – гид с зарплатой в 2 тысячи долларов, а Виктор – рекламщик, тоже со стабильно высоким заработком. Сейчас Зайнеб – учитель иностранных языков в городе Бобров Воронежской области, Виктор – преподаватель физики в Калуге. Они – «Учителя для России». * * * Голос за кадром: Единственная и неповторимая Паново-Кустовская школа. Такая она в первую очередь для своих учеников – их всего семнадцать – детей села Пановы Кусты и соседней деревни Прудовка. Это Тамбовская область. Корреспондент: Здравствуйте! Ну давайте знакомиться. Как вас зовут? Валентина Иванова, учитель математики, физики, информатики: Меня зовут Валентина Сергеевна – так меня называют в школе. Мария Ржевская, учитель русского языка и литературы: А меня зовут Мария Александровна. Голос за кадром: В школе семь педагогов, в их числе – Валя и Маша. Они – тоже «Учителя для России». Валентина Сергеевна – учитель математики и физики, Мария Александровна – русского языка и литературы. Валя – сельский педагог второй год, Мария – всего месяц Мария Ржевская: Здесь были кукурузные поля. Было очень много тыкв. Было так красиво! Голос за кадром: Маша – пиарщик из Екатеринбурга. Валя – архитектор мостов и туннелей из Петербурга. Валентина Иванова: Я даже не хотела ехать в маленькую, я даже не хотела ехать в сельскую школу. Но мне так понравилась эта школа своей уютностью, какой-то простотой! * * * – Тебе нравится работа? – Хочешь иметь работу, которая действительно приносит пользу? – Например, стать учителем? – Будь моим учителем! – Ты мне нужен! – Мне нужен такой учитель, как ты! * * * Голос за кадром: Перемен требует эти юные сердца! И революции случаются. В малокомплектные школы страны приехали новаторы. Это проект «Учитель для России», ему пять лет. Алена Маркович, сооснователь программы «Учитель для России», президент фонда «Новый учитель»: Мы работаем для того, чтобы у каждого ребенка в России была возможность получить по-настоящему хорошее образование и стать автором своей жизни. Голос за кадром: Учителем может быть каждый – нужен диплом о высшем образовании, необязательно педагогическом. Главное – пламенное сердце с желанием учить. Алексей Столяров, глава направлениям «Рекрутинг, отбор и бренд» программы «Учитель для России»: Вас ждут четыре этапа отбора. Заполните заявку на нашем сайте. Пройдите скайп-интервью с нашим рекрутером, очный тур и проверку предметных знаний в форме теста или собеседования с методистом. Весь процесс отбора занимает до полутора месяцев. Голос за кадром: Летом для кандидатов в учителя – образовательный интенсив. С 1 сентября – вперед на баррикады! – работа в небольших школах провинциальных городов, где педагог живет два года. Он получает зарплату и стипендию – 35 тысяч в месяц. * * * Юлия Берлетова: Оля, а можно попросить нас в курс дела ввести – вообще об идее. Ольга Корешева, продюсер образовательной программы в проекте «Учитель для России»: Идея? Это зонтичная организация, Teach For All сейчас она называется. Зародилась она в Америке в 89-м году, а сейчас она в более чем в 50 странах работает. Это идея, когда выпускники сильных вузов чаще всего на два года идут работать в самые обычные школы, в которых требуются учителя. Это такая большая повестка про борьбу с неравенством в образовании. Одно дело – ты родился в крупном городе. У тебя есть выбор школы. У тебя есть возможности дополнительного образования. Ну и уровень жизни несколько другой. Другое дело – ты в маленьком городе, в маленьком селе, где одна школа. Все, что у тебя есть – это там, где ты родился. * * * Голос за кадром: «По городу, – говорят молодые учительницы, – мы не скучаем. Да и тосковать некогда: уроки, подготовка к ним и внеклассная работа забирают все силы». Мария Ржевская: Это просто другой распорядок дня. Потому что если в городе, например, я могу вечером пойти погулять, то здесь я понимаю, что после заката в деревне очень темно. И гулять с фонариком – не вариант. Голос за кадром: Маше – 27. Она закончила Уральский федеральный университет, работала копирайтером, журналистам, специалистом по связям с общественностью. Мария Ржевская: Я перестала чувствовать, что я делаю что-то полезное, что-то хорошее. И когда я думала, чем заниматься дальше, какую главу я хочу открыть в своей жизни, я подумала, что я хотела бы стать учителем. В городе достаточно учителей, профессионалов своего дела. Мне кажется, в деревню очень мало кто едет, обычно все едут из деревни. И мне кажется, что если я могу быть здесь полезна, то я буду здесь. Валентина Иванова: Мне кажется, это отличительная черта многих вообще домов здесь, в Тамбовской области, что так открывается замок. Но это еще… Вот там изнутри такая штучка. Голос за кадром: Вале 24 года, родом она из Чувашии. Уехала учиться в Питер, в архитектурно-строительный университет. Совмещала учебу с работой в частной школе – что ей ну очень нравилось! Валентина Иванова: Я не знаю, как правильно вести уроки и что такое… Я могу объяснить, мне кажется, производную или тригонометрию одиннадцатикласснику (чем я и занималась до этого), когда я работала и занималась с одиннадцатиклассниками. Но как объяснить какие-то простые вещи пятикласснику так, чтобы ему это нравилось и он был замотивирован учиться? Голос за кадром: Девушки снимают один на двоих дом – создавать уют вместе куда веселее. Валя в прошлом году завела кошку Семку – теперь она спасает учительниц от мышей. Валентина Иванова: Было как-то одиноко. И было много мышей. И я подумала: «Все, мне нужна кошка». Мария Ржевская: У нас нет интернета, то есть он не везде ловит, поэтому мы взяли интернет-модем. Он висит у нас в месте, где ловит сеть – это окно на кухне. Вот такая конструкция. Мы приходим домой, вешаем модем на окошко. Уходим – берем его с собой, чтобы в школе тоже был интернет, мы раздаем вайфай. Голос за кадром: У Вали нагрузка – 20 часов в неделю: пятый, шестой, седьмой и девятый классы. У Маши – тоже 20 часов, но русский только в девятом, где всего два ученика. И это не «ух, как повезло!», а большая ответственность, – считает учительница Маша. Мария Ржевская: У меня есть абсолютное внимание двух ребят. И здесь нет права на какие-то промахи или ошибки. * * * Ольга Корешева: У нас есть от участников, которые только закончили бакалавриат и хотят каких-то приключений в жизни, довод людей, которые поняли, что у них, не знаю, есть мечта, которая не сбылась, или у них есть ресурсы и желание что-то дать детям, и они готовы сейчас менять свою жизнь. Татьяна Бондарева: У нас вообще семья, например… Юля, расскажи про себя. Юлия Берлетова: У меня педагогическая династия. У меня и мама учитель, и папа – 73 года, а продолжает работать. И я педагог. И вообще просто… Татьяна Бондарева: А у меня бабушка была учительницей, дедушка. Бабушка была директором школы. Моя мама – учитель музыки. Вообще! То есть это тоже, можно сказать, наш праздник профессиональный – День учителя. Ольга Корешева: У нас есть участники, которые приходят, ну, из таких династий. Есть такое тоже. Татьяна Бондарева: А вот интересно, сейчас есть такая проблема в школах, что, например, очень много пожилых, мало молодых? Просто у меня бабушка, я помню, раньше времени вынуждена была уйти на пенсию, потому что поджимали молодые. Ольга Корешева: Не поджимают. Юлия Берлетова: В этом, наверное, и суть программы, чтобы… Ольга Корешева: Ну, есть такая особенность, что средний возраст какое-то время назад был – 52 года – средний возраст учителя в России. Ну, например, на дистанте сейчас было сложно. Понятное дело, что это опытные учителя, которые умеют учить предмету хорошо. Но когда сейчас нужно было гибко и быстро перестроиться, освоить технологии – это было сложно. И тут была как раз ценность наших учителей, которые внутри школ помогли организовать это в школах: настроить Zoom, переделать расписание, что-то еще. Да, есть сложность со средним возрастом в школах, в которых мы работаем в том числе. * * * Голос за кадром: Зайнеб в Бобровской школе второй год. У нее 27 часов в неделю: три пятых, один шестой, два седьмых, восьмой и десятый классы, плюс спецкурс по французскому языку. На ее занятиях много живого общения и кое-что из личной методики обучения письму. Зайнеб Куас: Они делают diary – это как дневник. Каждый день пишут по-английски, что они сделали, как день прошел. И это надо по-английски. Я сказала: «Мне не важно… Могут быть секреты. Если хотите поделиться со мной, а можно и без меня. Можно не писать ваше имя. Мне важен язык». Голос за кадром: Зайнеб закончила два университета. В городе Карфаген получила степень бакалавра по русскому языку. Затем выиграла конкурс Российского культурного центра в Тунисе и получила право на обучение в магистратуре института Санкт-Петербурга. Семья Зайнеб состоятельная, занимаются производством оливкового масла. Когда она решила уехать в далекую Россию, родители были в шоке. Зайнеб Куас: «Зачем тебе?» – вот так. Потому что родители, которые в Тунисе, они знают старую Россию, они знают Россию в 90-х годах, они знают Россию, в которой ничего нет, была война и, извините, холодно. И все. Голос за кадром: Уже в Питере девушка узнала о программе «Учитель для России», прошла отбор и оказалась в Боброве. Зайнеб Куас: Я правда готова дать все детям, чтобы у них был очень хороший результат. Даже до последней капли я могу дать. Я могу сидеть… Например, закончила урок – и я постоянно сижу в библиотеке либо здесь ради детей. * * * Голос за кадром: Еще год назад Муктасар жила в небольшом поселке в Киргизии без родителей, ее воспитывала тетя. А сегодня она учится в кадетской школе в Москве и мечтает стать полицейским. Корреспондент: Какие слова первые ты узнала на русском? Муктасар: «Меня зовут Муктасар». Голос за кадром: Только имя? Муктасар: Да. Когда я хотела пить водичку, я говорила: «Можно пить вода?» * * * Голос за кадром: Первые месяцы в школе Муктасар не понимала, что ей говорят одноклассники, но чувствовала, что это что-то очень обидное. Муктасар: Да, были такие моменты, когда я не понимала русский язык. Издевались надо мной. Максатбек Абдуназар, руководитель языковой школы: Были две девочки, которые издевались над ней. Как они издевались? Называли, обзывались. Муктасар: Мухой называли меня. Когда она делала все, что хотела, издевалась надо мной, все ее поддерживали. Корреспондент: Ты говоришь и смеешься. Муктасар: Я хочу сейчас плакать… Когда они издевались надо мной, я решила изучать русский язык, и когда у меня все будет нормально, я буду им мстить. Передумала, не буду им мстить. Буду учиться. Буду забыть… Максатбек Абдуназар: Забудешь. Муктасар: Забуду. И буду хорошо учиться. Корреспондент: То есть они не только обзывались, но еще и дрались? Муктасар: Ну да. Периодически они меня били. * * * Голос за кадром: Максат прекрасно помнит, что значит оказаться маленьким в другой стране. Он приехал в Москву, когда ему было одиннадцать, а до этого семь лет жил с бабушкой и дедушкой в Киргизии. Родители были на заработках в России. Максатбек Абдуназар: Я по-русски знал пару слов – «здравствуйте», «хорошо», «как дела?» – с акцентом. Корреспондент: А вы помните, было страшно, что вы не понимаете? Максатбек Абдуназар: Конечно, было страшно. Конечно, были двойки и тройки. Особенно это большой психологический удар. Когда ребенок-отличник приезжает сюда, он становится двоечником. То есть это трудно. * * * Татьяна Бондарева: А можете сказать, что происходит с ребенком, когда он, получается, приходит в школу, и вот он правда не знает русского? Анна Тер-Саакова, эксперт программы «Одинаково разные»: Исследователи даже описывали кейсы, когда им… Я не помню, по-моему, учителя им сами говорили, что они называют это «год молчания». То есть первый учебный год ребенок может весь год, а может не весь год, может два месяца, может полгода, но может на целый год просто закрыться в ужасе и непонимании. А если еще учителя некомпетентные в этой ситуации и как-то начинают не так себя, скажем так, вести, не поддерживая, а, наоборот, говоря: «Ты и русского не знаешь – ты уже глупый. Ты и этого не знаешь – ты уже глупый»… И тут просто есть несколько опять же моделей поведения педагогов. Потому что некоторые сидят и каждый день после уроков занимаются с детьми. И правда им так хочется помочь! Естественно, такие люди в огромном количестве есть. А есть кто-то, кто говорит: «Так он русского не знает – он идиот». * * * Голос за кадром: У Максата два высших образования: инженер пищевой промышленности и управление. Шесть лет назад он вместе с женой Азизой открыл свой центр. Специализируется на обучении русскому, английскому, немецкому и математике. Только в этом году у них 450 успешных историй – то есть тех, кто поступил в школу, сдал экзамен или устроился на работу благодаря знанию русского языка. Максатбек Абдуназар: Почему-то для мигранта важно показывать вот такую стену. Эту, да. Потому что они все смотрят на то, какие достижения. У них какое-то доверие есть. Самую первую мы получили в конкурсе «Инновации в образовании», когда мы получили большой приз. Инновационный метод у нас есть. Голос за кадром: Муктасар и другие школьники приходят в клуб, как на продленку, после уроков. Максат помогает не только с домашним заданием, а еще, как старший брат, поддерживает подростков в непростом периоде их жизни. * * * Муктасар: Мы сегодня по алгебре писали контрольную. Можно посмотреть? Максатбек Абдуназар: Да. У тебя есть медали? Муктасар: Нет, у меня пока нет. Но у меня есть грамота по шахматам. Максатбек Абдуназар: Шахматы? Медаль хочешь? Муктасар: Да. Максатбек Абдуназар: Получишь пятерку по математике – и ты можешь получить медаль. Договорились? Муктасар: Давайте. * * * Максатбек Абдуназар: Как объяснить аксиому или теорему ребенку? Аксиома – это то, что сказал папа. Это то, что не требует доказательства. Просто аксиома – это есть аксиома. Теорема – это то, что нужно доказывать. Это то, что сказала мама. Корреспондент: Это смешно. * * * Голос за кадром: Родители у Маши (так она просит теперь ее называть) очень много работают: папа водит «КамАЗ», а мама шьет больничные халаты. Уже год семья опять вместе. И это для Маши самое главное. Корреспондент: Маша, скажи, а ты сколько без родителей, получается? Они здесь были на заработках, а ты там жила, в Киргизии, да? Муктасар: Да. Корреспондент: А сколько времени? Муктасар: Четыре года. Корреспондент: Скучала? Муктасар: Да, очень. Когда моя мама уехала, мне было… Ну, я не знала. Из-за этого я ничего не чувствовала. А когда отец тоже уехал, то с этого началось все. Я начала скучать по ним. Я ничего не могла сделать. Терпела, терпела… * * * Голос за кадром: Занятия в клубе – платные. За четыре-пять уроков в неделю – получается около 5 тысяч рублей в месяц. Максат говорит, что взносы не покрывают даже аренду офиса. Дефицит в бюджете восполняет папа Максата – у него свой бизнес по продаже сухофруктов. Максатбек Абдуназар: Тут получается ценность. Есть курсы бесплатные для мигрантов, а у нас платные. Мы включаем туда еще не просто деньги, а чтобы еще ценность была. Голос за кадром: Родители Маши очень хотят, чтобы девочка получила образование и готовы тратить трудом заработанные деньги на учебу. А Маша ради уроков с Максатом готова тратить на дорогу в одну сторону целый час. Корреспондент: Зачем тебе образование, скажи? Муктасар: Ну, чтобы нормально жить, чтобы людям помогать. Если даже я буду уборщицей, то я буду доброй. Главное – быть человеком. * * * Татьяна Бондарева: Мы зашли с ней в пиццерию – и я была в таком шоке! Она сказала, что она последний раз завтракала утром. Ну, в семье сейчас нет денег. И я понимаю, что она платит за уроки, то есть она платит за русский язык, чтобы выучиться, но у нее нет денег на обед. Я была вообще потрясена, насколько у нее тяга есть к знаниям. Анна Тер-Саакова: Мотивация у таких детей может быть гораздо выше. Они могут быть куда более настроены на то, чтобы становиться отличниками, чем те дети, которые всегда жили там, где школа находится. Юлия Берлетова: Как строится работа НКО в этой сфере? То есть как стараются помочь? Как стараются помочь семьям, деткам? Как стараются помочь школам, педагогам? Какая работа ведется непосредственно? Анна Тер-Саакова: НКО довольно мало, я бы сказала, очень мало в сфере работы с детьми мигрантов, к сожалению. Юлия Берлетова: И они создаются, в частности, в благотворительных организациях, как мы поняли, самими же… Татьяна Бондарева: Мы искали. Очень мало. Получается, что те, которые есть… Анна Тер-Саакова: Есть два варианта. Если это низовая инициатива, условно говоря, опять же от местного сообщества, которое понимает сложности и стремится как-то помочь. Там, например, тоже это запрос изнутри сообщества идет. И само сообщество понимает, что как-то спасаться нужно, в общем, собственными силами, потому что никто не поможет. «Давайте мы сами будем учить русский язык, будем друг другу помогать». * * * Голос за кадром: В России бесплатное обучение русскому языку как иностранному держится только на некоммерческих организациях и за счет личной инициативы. Один из таких проектов называется «Перелетные дети». Его придумал бизнесмен Рустам Курбатов. Рустам руководит частным лицеем. Во время строительных работ он часто общался с мигрантами и стал помогать им учить русский язык по фильму «Бриллиантовая рука». У рабочих оказались дети – и они тоже не говорили по-русски. Так личная инициатива Рустама выросла до большого проекта. Каждую субботу в его лицее в Красногорске проходят бесплатные уроки для мигрантов. Кроме русского языка, есть еще лепка, рисование, русский фольклор, театр и даже бардовская песня. Для обучения русскому используют кубики и карточки. Рустам Курбатов: У меня есть… Итак, у меня есть компьютер. Девочка: У меня есть… друг. Вот! Вот! Вот! * * * Голос за кадром: Сейчас свой опыт Рустам передает учителям из общеобразовательных школ на специальных семинарах. Ирина в проекте «Перелетные дети» уже четыре года. Сегодня у нее дополнительный урок для первоклассников по русскому в обычной школе в Красногорске. Ирина Канкина, учитель начальных классов: Сейчас придут детки. Ну, некоторых я сама заберу, и потом начнем заниматься. Из какой страны? Я не заостряю на этом внимание, поэтому некоторых даже не знаю. Для меня главное, чтобы они вместе все сидели, разговаривали, не стеснялись и общались. А из какой страны – не имеет значения. * * * Ирина Канкина: Что сегодня в школе было интересного? Девочка: Ничего. Ирина Канкина: Ты мне рассказывал про семью. Помнишь? Девочка: Я рассказала про сестру, что она вредная чуть-чуть. Ирина Канкина: Сестренка вредная чуть-чуть? Хорошо. Девочка: У меня четыре сестры. А еще моя семья – добрая. Ирина Канкина: А ты какой-нибудь еще язык знаешь? Девочка: Только узбекский. Ирина Канкина: Узбекский? Хорошо. Так, сейчас вы по очереди кидаете кубики. Например, я сейчас кину кубик – получилось «они» и «писать». Я должна сказать «они пишут» и что-то еще добавить. Например: «они пишут…» Ну что могут писать? Девочка: Буквы. Ирина Канкина: «Они пишут буквы». * * * Ирина Канкина: Я только начала работать в школе. У меня дети мигрантов в классе, которые плохо говорят по-русски. Конечно, это проблема, потому что в классе, например, 30 человек, 32 человека. А им нужно уделять больше внимания, с ними надо больше разговаривать, больше проговаривать. За 45 минут… Русский язык один раз в день. Это практически невозможно – каждый день уделять им больше внимания. Получается, что они не брошенные, но им нужно больше времени на то, чтобы освоить материал. Конечно, это проблематично. Но мы стараемся, у нас все стараются. * * * Татьяна Бондарева: А в чем получается именно ваша работа? Анна Тер-Саакова: Конкретно в «Одинаково разные»? Мы делаем в партнерстве с Министерством образования и науки Калужской области программу, по сути, повышения квалификации для педагогов. Юлия Берлетова: Какой масштаб вообще проблемы, вообще темы мигрантской, чтобы понимать? Допустим, статистических данных как таковых нет. Насколько это масштабно? Насколько это проблемно? И нужно ли об этом говорить? Анна Тер-Саакова: Давайте все-таки говорить с учителями и с директорами, что мы рассматриваем разнообразие в классе не как проблему, а как ресурс. Юлия Берлетова: Это очень интересно. Анна Тер-Саакова: По сути, мы совершенно разные. Страны по разным причинам приходят, пришли и никогда не уходили от того, что миграция – это совершенно естественный процесс, который был всегда. Существует такая норма, к сожалению, когда ребенок отправляется в самую слабую школу, которая уже и без того была слабой, потому что она была… то есть она расположена, условно, в социально-депрессивном районе. То есть школа и так была в сложном положении, а ей еще добавили веселой жизни. Поэтому в одной может быть 40% детей мигрантов, а во всех остальных может не быть и пяти человек на всю школу. Собственно говоря, как раз это случай того, как появился проект «Одинаково разные» – потому что запрос был из школы. Татьяна Бондарева: Чудесное название! Юлия Берлетова: Оно нас вдохновило на всю передачу. Татьяна Бондарева: Мы решили так назвать нашу программу. Юлия Берлетова: Оно настолько отражает! – «Одинаково разные». Татьяна Бондарева: Я нашла у вас на сайте ваши ролики. Это как методички для учителей. Например, если зрители сейчас смотрят, если кто-то учитель, они могут тоже как-то воспользоваться, да? Анна Тер-Саакова: Мы сделали курсы, в которых мы просто показываем, как непосредственно преподносить информацию, если у вас в классе только дети мигрантов. Это если мы говорим про дополнительные занятия, где, соответственно, для них просто какая-то дополнительная еще нагрузка есть, помимо класса. Или если у вас в классе разные дети. Татьяна Бондарева: А почему Калужская область, кстати? Юлия Берлетова: Да, Калужская область. Интересно. Анна Тер-Саакова: С 2017 года, с самого начала проекта «Одинаково разные», им очень заинтересовался министр образования и науки Калужской области. Жизнь учителя на самом деле перегружена бумажками, какими-то бессмысленными вещами, отчетами… Юлия Берлетова: Баллы считают. Анна Тер-Саакова: Да. И конечно, мы понимаем, что учитель и так перегружен. А тут к нему попадают в класс несколько человек, которые не знают, может быть, вообще языка. Может быть, отлично говорят, но вообще не пишут. Может быть, и говорят с трудом, и пишут с трудом. Естественно, учитель хватается за голову, потому что… Откуда найти силы вообще и время, чтобы найти методику, что-то почитать? Что, все уроки свои переделывать? Юлия Берлетова: На первом этапе, видимо, злость, наверное, только возникает. Анна Тер-Саакова: В том числе и агрессия. Юлия Берлетова: «Зачем мне это?! Почему мне это?!» Анна Тер-Саакова: Потому что это дополнительная деятельность, которая никак не оплачивается. И это, честно говоря, не очень престижно в обществе. То есть наша-то задача – это повысить престиж школ, которые занимаются этой темой, чтобы они понимали, что это вообще классная задача и мы ее классно решаем. * * * Виктор Федоров, учитель физики: Это лаборантская. Голос за кадром: Подсобное помещение кабинета физики удивило Виктор солидным интерьером: вольтметры, амперметры… Виктор Федоров: Вообще эти старые большие измерительные приборы – вольтметры, амперметры и не только – они, конечно, уже не используются. Это скорее раритетная история. Но выглядят они довольно солидно и массивно. Голос за кадром: А удивить Виктора не так-то просто. Двадцатидевятилетний инженер много где побывал, жил в Таиланде, Вьетнаме, Малайзии. А тут – лаборантская обычной школы в Калуге. Виктор Федоров: Во-первых, меня поразило, что есть электрофорная машина. Я на самом деле вживую ее никогда не видел. Она накапливает в себе различные заряды, разноименные. И когда мы крутим это колесо, то проскакивает искра между этими двумя штуками. Голос за кадром: Виктор Федоров всего месяц как учитель. Он выпускник крайнего – шестого – набора программы «Учитель для России». С особым пристрастием окунулся в работу, тщательно изучил содержимое местной физической кладовой и добился, чтобы администрация школы докупила недостающие приборы для опытов. Павел Котелович, директор МБОУ «средняя общеобразовательная школа № 2 имени М. Ф. Колонтаева» г. Калуги: По его просьбе мы расширяем материально-техническую базу кабинета физики, закупаем новое оборудование по его требованию. В принципе, все эти инновации, которые они пытаются внедрить в школьный процесс, они инновациями как таковыми и не являются. Это, возможно, то, что мы боялись предложить раньше, но люди инициативные пришли, и они это предлагают. А мы уже думаем, возможно ли это реализовать в наших условиях. Голос за кадром: Виктор закончил Университет печати в Москве, работал менеджером в крупных компаниях, в том числе в фармацевтической, потом в рекламе. Но все было как будто не то. Виктор Федоров: Я часто сталкивался с тем, что ради того, чтобы заполучить какого-то клиента, компании шли на разные издержки, они подрисовывали какие-нибудь цифры, меняли факты. И эта история мне никогда не нравилась, она была какая-то нечестная. И я абсолютно не понимал, зачем они тогда ходят каждый день на работу, если они не хотят принести максимальную пользу клиентам. Голос за кадром: Виктор уволился с работы, где сулило повышение, и уехал в путешествие по Юго-Восточной Азии. Оттуда вернулся с мыслью пойти в учителя. Нанял себе репетитора по физике, вспомнил все, что знал и чего не знал. * * * Голос за кадром: Мама у Виктора – преподаватель географии. Она предупредила сына: «Витя, будет в разы сложнее, чем в бизнесе». С ней Витя часто советуется. Виктор Федоров: Наверное, не стоит раздавать оборудование либо как-то его изначально заранее разложить на столах. Мама Виктора: Вот, сыночек! Его нужно заранее, изначально разложить на столах. Виктор Федоров: Просто мне кажется, что если заранее разложить, то они придут и сразу начнут копошиться с этим оборудованием, спрашивать: «А что это? А зачем это?» Мама Виктора: Ты предупреждай тогда, чтобы они его не трогали, пока ты не разрешил. Виктор Федоров: Это идеальная картина мира, где дети слушают учителя… * * * Голос за кадром: К «Учителям для России» приезжают наставники от проекта. Их курируют и педагоги школ, в которых они трудоустроены. Также у участников продолжается свой образовательный процесс. Никакой личной жизни? Или есть? Виктор Федоров: У меня, как у каждого взрослого человека, особенно живущего в Москве, есть Tinder. Но я, кстати, редко там сижу и мало с кем знакомился. Но с кем-то знакомился. И каждый раз, когда… А у меня там указано, что я учитель физики. Каждый раз, если я начинаю с кем-то общаться, все спрашивают: «Ого! Ты учитель физики?» Голос за кадром: Квартиру в Калуге экс-рекламщик Виктор, а ныне физик Виктор Андреевич снимает один. По вечерам проверяет домашку и готовится к новым лабораторным. Этому всему, очевидно, пока что рад. Как и ему рады его новые друзья – подростки. * * * РОЛИК АНО БО «ЖУРАВЛИК» Голос за кадром: Без преувеличения – фильм ужасов. Только еще страшнее, потому что кошмар наяву. Это когда ты совсем один в темном холодном лесу, полон отчаяния и чувства безысходности. Так изнутри выглядит травля. Травля – есть буллинг: оскорбления, вымогательство, избиение ребенка его сверстниками. По статистике, больше половины учащихся российских школ сталкивались с буллингом. Такие исследования провели год назад в агентстве «Михайлов и партнеры». В опросе участвовала тысяча школьников из 52 регионов России в возрасте от 10 до 18 лет. Более 30% респондентов подвергались оскорблениям. Страдали от толчков и побоев – 26%. При этом 15% опрошенных подростков сказали, что не готовы никому об этом рассказывать – стыдно. РОЛИК АНО БО «ЖУРАВЛИК» – Я тогда учился в пятом. К нам в класс прислали новенького. Миша… Конюхов. И в первый день обучения он, естественно, получил кличку – Конь. На переменах я подходил к нему сзади, брал его за гриву и кричал: «Лошадка, вперед!» Он не обижался. Он не обижался! Он даже смеялся иногда. Ну как смеялся? Ржал. Голос за кадром: «Травли NET» – это креативный подход к решению проблемы, антибуллинговая программа, которую придумали и реализуют благотворители фонда «Журавлик». Они снимают тематические видеоролики, чтобы обратить внимание всего общества: буллинг – не миф, а жестокая реальность, и ее надо решительно менять. РОЛИК АНО БО «ЖУРАВЛИК» – Извините, Любовь Ивановна… – Что случилось? – Тут такая ситуация… Мне кажется, что ребята Полину обижают… ну, травят. Голос за кадром: В конце лета этого года «Журавлик» совместно с Mail Group запустили многосерийный бесплатный онлайн-курс для преподавателей, десятиминутный полезный контент. Что такое буллинг? Как отличить травлю от конфликта? И самое главное – пошагово для тебя, учитель, – что же делать? – Агрессию нельзя игнорировать. Любое проявление насилия нужно останавливать сразу. Делая замечания, фокусируйтесь на действиях, а не на личностях. Характеризуйте поступки, а не учеников. Расскажите о том, как надо, а не о том, как нельзя. Голос за кадром: Группа риска в России – 7 миллионов детей. Они сами могут проявлять агрессию или стать жертвами подобного отношения к ним. С источниками агрессивного поведения работают специалисты молодого, но амбициозного благотворительного фонда «Шалаш». «Шалашу» полтора года. В нем исследуют трудный характер старших школьников и ищут способы помочь ребенку, поддержать его родителей и педагогов. Особый акцент на детей из приемных семей – они часто становятся объектами травли. Совсем недавно «Шалаш» запустил спецпроект против домогательств в школе. Здесь все – информация в помощь взрослым, как уберечь своих детей. А также инструкция: что делать, если насилие уже произошло? Есть словарь «Как говорить о травле» и раздел «А что, если я сам прибегаю к насилию?». * * * Валерий Майоров, руководитель отдела сопровождения занятий благотворительного фонда «Шалаш»: Дети иногда становятся агрессором или жертвой травли. Это не хроническое, то есть нет такого: «Я родился хулиганом» или «Я родился жертвой буллинга». Тут важно помнить, что плохо всем, в этот момент плохо всем. Татьяна Бондарева: А что происходит с миром ребенка (ну, если так пофантазировать), например, из приемной семьи? Его только-только взяли в семью, я не знаю, первый месяц, и он в школе. Вот что с ним? Валерий Майоров: С ребенком, которого забрали из семьи? Надо понимать, что у него ничего нет. Вот у него было все. У него была кровать. Были мама, папа. Была семья. У него были игрушки. У него были какие-то вещи. И в один момент у него нет ничего. И остаются только воспоминания. И эти воспоминания потом корректируют, потому что начинают рассказывать: «Твоя мама была нехорошим человеком. Твой папа был нехорошим человеком». Вот это самое страшное. Через это страшное он проходит. Его лишают всего, что у него было в жизни. И в этом довольно стрессовом состоянии ребята идут в школу. И в этот момент, когда ты в таком виде, тебе говорят: «Учи математику. Вот сейчас у нас будут дроби. А вот сейчас у нас будет деепричастный оборот». И ребенку суперсложно! Мы долгое время работали с детьми из приемных семей, довольно долго. И в этом была основная экспертиза «Шалаша». Сейчас уже, начиная с прошлого года, мы можем говорить, что мы работаем с разными детьми, в том числе и с кровными детьми, с детьми из кровных семей. Мы расширяем свою экспертизу и работаем с детьми из кризисных семей. Если в семье произошло горе и ребенок потерял какого-то близкого родственника, то мы точно готовы пригласить ребенка к нам в группу. Мы говорим про конкретный пример – про утрату близкого родственника. И в этом случае, и в других случаях точно мы ждем. У нас дети, с которыми мы занимаемся сейчас – это дети 9–13 лет. Так рассчитаны наши группы. Но в ближайшем будущем мы откроем группы для детей 7–9 лет, то есть это чуть помладше ребята. И также в ближайшем будущем будут группы 13+. Юлия Берлетова: А как попадают к вам в группы? Валерий Майоров: К нам в группу можно попасть, записавшись, заполнив анкету. У нас на сайте есть форма, которую можно заполнить и попасть в одну из наших групп. * * * Голос за кадром: Образование одинаково разное для всех, но не всегда государство предоставляет нам равные возможности для его получения. На помощь приходят частные инициативы. Если и вам не все равно – действуйте! Например, можно стать незабываемым педагогом для сельской детворы или мудрым наставником для трудного подростка, помочь в изучении русского языка детям мигрантов или просто поддержать все эти благотворительные истории материально. Учиться никогда не поздно, в том числе учиться помогать.