Илья Тарасов: Сегодня мы рассказываем об участниках конкурса «Активные люди». И следующий наш герой – Николай Соловьев, хореограф из Воронежа, который однажды решил раздвинуть границы своей профессии и открыть студию инклюзивного танца. В двух словах расскажи, пожалуйста, про федерацию. Николай Соловьев: В 2013 году мы открыли у себя такое замечательное направление, как инклюзивный танец. И с 2013 года на это направление стали нанизываться такие направления, как песочная анимация, гончарная студия, 3D-моделирование, вокал. Илья Тарасов: Ты говорил, что когда вы начинали открывать инклюзивные направления, вы потеряли 30% своих клиентов. Николай Соловьев: 40%. Илья Тарасов: Даже 40%? Николай Соловьев: Во-первых, для меня же было удивление, что я потеряю 40% клиентов. Люди не хотели видеть инвалидов. Илья Тарасов: Почему? Николай Соловьев: Не объясняли. Просто говорили: «Мы не хотим у вас заниматься». Они находили любые причины, но никто не сказал прямым текстом: «Я не хочу заниматься с инвалидами»; «Я не хочу, чтобы мой ребенок занимался в одной группе с мальчиком, который танцует на коляске»; «Я не хочу заниматься с девочкой, которая танцует на коляске»; «Я не хочу, чтобы моему ребенку показывал движения в брейк-дансе мальчик, который не ходит». Как бы это было понятно просто по глазам, что это людей пугало. Ну, соответственно, пугало и пугало. На их место пришли другие люди. И сейчас слово «семья» есть. Илья Тарасов: Вот почему ты вдруг решил: «Здесь, в студии моей, должны заниматься все – и на колясках, и без колясок»? У вас даже… Я так понимаю, что вы находитесь в подвальном помещении. У вас в студию на коляске-то и не заедешь. Правильно? Николай Соловьев: Ну, если только с разгону. Можно разогнаться – и вниз по лесенке. А потом ловить. На самом деле не было какой-то такой цели: «А вот у меня должны заниматься люди с инвалидностью на колясках. Ну-ка я пойду-ка их искать». Это все само собой получается. Я переработал со всеми слоями населениями, то бишь в силу своей профессии, в силу того, что хореограф. Я ставил вальсы курсантам и бабушкам восьмидесятилетним. Я ставил танцы на маленьких детей, на подростков, просто на взрослых, я не знаю, на иностранцев. И в какой-то момент я просто заскучал. Ну и так получилось, что в мой как бы обзор попали ребята, которые просто ездят на колясках. Илья Тарасов: У вас есть парни, которые танцуют брейк, слезая с колясок? Николай Соловьев: Да. Илья Тарасов: А как это происходит? Кто эти ребята? Николай Соловьев: У нас есть парень такой классный, он у нас с 12 лет, сейчас ему 18. Он сейчас, по версии юниоров, является первым в ЦФО (в Центральном федеральном округе) по танцам на колясках. Есть целый ролик об этом. Причем есть организация такая, называется «Инклюзив Дэнс», дебют его брейк-данса был именно там. И самая главная фишка была в том, что, когда он спрыгивает с коляски, там есть момент, когда они со здоровым парнем единовременно встают на голову. И не видно инвалидности этого ребенка. Ну, это было круто. Когда зал «Планеты КВН» встает, целый зал, и не садится 15 минут, хлопает тому, что мы смогли сделать так, что просто-напросто инвалидности не видно – это было, наверное, самое крутое. И я тогда понял, что этим надо продолжать заниматься. Илья Тарасов: Кто на этой фотографии? Николай Соловьев: На этой фотографии собственно сам Григорий. Я все это дело начинал, но в определенный момент моих знаний уже перестало хватать. И на фотографии девушка – это Катерина Смыкова. Она тоже к нам попала как доброволец. Она пришла и сказала: «Я умею танцевать бальные танцы». И мы стали танцевать бальные танцы на колясках. Илья Тарасов: Помимо ребят на колясках, кто у вас еще занимается? Дети из неполных семей? Николай Соловьев: С синдромом Дауна, слабослышащие, «серебряного» возраста люди. Илья Тарасов: Сколько всего в студии народа? Николай Соловьев: Порядка 50 человек. На последние соревнования, которые у нас будут в октябре, мы везем 16 человек. Это считается для нас очень круто. У нас есть девочка Алиса, девочке пять лет. И девочка настолько хочет танцевать с мальчиком Антоном семи лет! А он слабослышащий, у него стоит прибор. И у них такая, я не знаю, проникновенная получается импровизация. При том, что они дети, это настолько у них все закручено! Когда я эти моменты репетиций смотрю, я всегда в очередной раз понимаю, что я занимаюсь, наверное, хорошим делом. Илья Тарасов: Так, это типа тренировка? Николай Соловьев: Это Даша, у Даши ДЦП. Мы думали, что Даша будет сидеть и что-то делать руками, как-то руками махать. Но у нас получилось так, что Даша на третьей тренировке уже стала делать 40 шагов. Ну, естественно, я ее поддерживал. А это «Инклюзив Дэнс», это команда, ребята съездили. Причем, если разбирать, вот слева Алена – она доброволец. Ну, просто ей хочется быть в этом коллективе. Лиза. Лиза у нас уже давно, с 12 лет. Олеся. Ну, девчонки – они как бы тоже добровольцы. Девочка, которая справа, она вообще работает в МЧС, пришла к нам просто потанцевать. И получилось так, что она попала в этот инклюзивный коллектив. Вот Таня, у Тани синдром Дауна. Илья Тарасов: Она на шпагате сидит? Николай Соловьев: Да, она на шпагате сидит. Илья Тарасов: Парни, которые здесь, никто из них не может сесть на шпагат, в том числе и я. Николай Соловьев: А Таня может, причем с улыбкой на лице. А это отчетный концерт. Это Катя с Гришей танцуют. Это у нас Кубок континентов. Это Лиза танцует соло. Причем когда Лиза танцевала соло, она стала четвертой на международном кубке. Илья Тарасов: А это специальные коляски какие-то? Николай Соловьев: Да, конечно, это танцевальные коляски. У них угол колеса изменен, то бишь с нее невозможно упасть. Илья Тарасов: За чей счет банкет? Даже те же коляски, занятия и так далее – это стоит денег. Кто за это все платит? Николай Соловьев: Фонд президентских грантов. Илья Тарасов: То есть вы существуете только на гранты? Николай Соловьев: Да. Илья Тарасов: В этом году тоже получили? Николай Соловьев: В этом году получили, до ноября. А потом я не знаю, что будет. Илья Тарасов: Зачем надо это все? Ты хореограф, мог бы зарабатывать деньги. Я не знаю, приехать в Москву. Да там же, в Воронеже, открыть платные курсы просто, по девять часов в день преподавать, зарабатывать деньги, гонять на машине, ездить куда-то отдыхать. Николай Соловьев: Так я преподаю, гоняю на машине. Одно же другому не мешает. Илья Тарасов: А как ты это совмещаешь? Николай Соловьев: Просто-напросто спишь меньше, и все. Это надо, потому что это же хорошие дела. А хорошие дела надо делать. Илья Тарасов: У нас же люди такие с подозрением: «Так, если что-то он делает – значит, не просто так». Николай Соловьев: Ну, я это постоянно слышу. Я уже не обращаю на это внимания. В большинстве своем мне всегда так говорят: «Вот ты с ними возишься – значит, ты с этого что-то имеешь». С этого можно иметь внутри разбитый салон машины, вообще просто напрочь. Вот это можно иметь. Можно иметь сорванную спину. Это тоже можно иметь. Я не знаю, вот эта вся тусовка, которая потом происходит внизу, в подвале, она как бы перекрывает все. Все это дело становится интереснее и интереснее. Ну, это же классно! Мне интересно, что у нас получается, что мы сначала танцевали, а потом песком рисовать стали, потом мы стали петь, потом мы стали на гончарных кругах лепить. Илья Тарасов: Кто к вам может записаться? Как к вам приходить заниматься? Николай Соловьев: Пришли, спустились, сказали: «Здравствуйте. Хотим у вас заниматься». Илья Тарасов: И всех берете? Николай Соловьев: Да, всех берем. Почему нет? Илья Тарасов: Пять лет назад ты уже был на Общественном телевидении в программе «Большая страна» и говорил: «Вот мы сейчас сделаем. Надо, чтобы государственная власть, местная воронежская, все это дело решала, помогала и так далее». Вот помогает тебе местная воронежская власть? Николай Соловьев: Нет. Фонд президентских грантов. Илья Тарасов: Только? Николай Соловьев: Членские взносы. Ну, это больше тратится на коммуналку, на замену очередной лопнувшей канализационной трубы. Илья Тарасов: Это хорошо или плохо, что вам не помогают? Николай Соловьев: Неприятно, что мы топим за Воронеж, и топим, я считаю, очень круто, то бишь мы занимаем серьезные места, но при этом: «Ну и что? Ну и занимайте». Илья Тарасов: Как вам можно помочь? Николай Соловьев: Любой человек, который хочет каким-то образом поучаствовать, он может просто прийти. Мы можем пообщаться лично. Может быть, у него есть какое-то видение, как бы он хотел нам помочь. Возможно, кому-то будет интересно, если мы на мероприятии выступим с песочной анимацией или нарисуем картину песком – то бишь какой-то бартер произойдет. То бишь человек нам даст денег, за которые мы, естественно, отчитаемся перед этим человеком, а мы, в свою очередь, можем сделать танцевальную программу для человека на Новый год, я не знаю, провести мастер-классы гончарные, песочные. Илья Тарасов: Друзья, на ваших экранах все контакты «Федерации современного танца «Соло Дэнс». Добровольцы, все те люди, которые хотят помочь или чему-то научиться, – можно обращаться по этим контактам. Звоните, приезжайте в город Воронеж. Вам будут рады.