Право на красоту для женщин с онкологией

Гости
Светлана Алексеева
директор организации «МАМАМОЖЕТПЕРМЬ»

Илья Тарасов: В прошлом году в Новосибирске я снимал сюжет о единственном в городе инклюзивном салоне красоты. Туда могут прийти как обычные девушки, так и девушки на колясках, да вообще в принципе кто угодно – на то он и инклюзивный. Недавно подобный проект открылся в городе Пермь. И работают в нем девушки с диагнозом «онкология».

Голос за кадром: Cancer Style из Перми. После операций и шести курсов химиотерапии Светлана поняла: сотни докторов и специалистов помогут вам вернуть здоровье, но вернуть красоту не поможет никто. Оказалось, раковых больных многие стилисты боятся как прокаженных и отказываются делать им прическу. В мире вечной молодости и гламура нет места облысевшим после лечения онкологии. Наша героиня на собственном опыте узнала, что такое дискриминация в модных салонах, и решила изменить ситуацию. Как Светлане Алексеевой удалось отстоять право на красоту в российской глубинке? И что из этого получилось? Смотрите прямо сейчас.

Илья Тарасов: Вы смотрите программе «ЗаДело!». У нас в гостях – Светлана Алексеева, город Пермь. Она придумала проект «Мамаможетпермь».

Светлана Алексеева: Вроде бы говорят, что это длинное название, но в этом названии все понятно. То есть это проект, связанный с мамами. Они все могут. Они работают…

Илья Тарасов: И они из Перми.

Светлана Алексеева: Да, они из Перми. Все понятно!

Илья Тарасов: Все ясно. Просто когда я читал твою историю, то там: четверо детей, водитель автобуса, онкология… Столько всего!

Светлана Алексеева: Это нормально. Это все про маму, это все про нее. Это про многодетную маму. Так выглядят сейчас наши мамы в Перми на самом деле.

Илья Тарасов: Отличная прическа, отличный цвет!

Светлана Алексеева: Ну, это да. Это мое настроение, цвет настроения этого года – 2019-го.

Илья Тарасов: В двух словах – как ты начала себя спасать? И от чего?

Светлана Алексеева: На самом деле четвертый ребенок случился неожиданно для меня. То есть я ушла в декрет, как раз будучи водителем городского пассажирского транспорта. Причем пришлось уйти раньше. Все пути – центр занятости и многие эти ступеньки многодетности – я в этот период прошла, сделала выводы и все остальное. Потому что до этого со своими тремя детьми я не была многодетной мамой. Ну, таково наше государство. То есть с четвертым ребенком я стала многодетной мама. Узнала, что есть какие-то льготы, пособия, как происходит процесс в центре занятости, что положено, что можно, а что нельзя.

И случилось так, получается, что я периодически работала в период декрета на автобусе, потом уходила водителем на «Газель». То есть это моя машина, на которой я ездила 15 лет, занималась грузоперевозками. Пожалуй, наверное, в Перми я одна девочка, которая именно водитель-экспедитор. Я ездила, развозила товар по магазинам.

Илья Тарасов: А кто выгружал это все?

Светлана Алексеева: Сама, я сама. Коробки, загрузка, выгрузка – это все мое. Это мне очень нравится, это мне доставляет удовольствие.

Илья Тарасов: А какие товары?

Светлана Алексеева: Продукты питания.

Илья Тарасов: Ну блин, это же разгрузить машину!

Светлана Алексеева: И что? Это нормально. Это интересно. Это общение с людьми. Ну, у каждого свой комфорт, у каждого своя комфортная среда. Это мое.

Илья Тарасов: Водить круто?

Светлана Алексеева: Круто. Автобус – это болезнь. У нас есть группа в Перми…

Илья Тарасов: Водителей автобусов?

Светлана Алексеева: Да. Автобус. Ну и та деятельность, которая связана с «Газелью» – это тоже своя среда. Но это другое. И это тоже очень интересно.

Илья Тарасов: В каком году ты ушла в декрет?

Светлана Алексеева: Я родила в 2016-м. Полтора года я работала водителем-экспедитором, получается. И потом как раз я получила свое последнее пособие в полтора года – 900 рублей.

И у меня появился диагноз. Когда ты приходишь в онкодиспансер, обратного пути нет. Ты не можешь бросить это на полпути. Ты понимаешь, что у тебя четверо детей, тебе нужно пройти обследование и понять, что дальше.

Илья Тарасов: Какой диагноз поставили?

Светлана Алексеева: Рак молочной железы, вторая стадия. Ну, это вовремя, это хорошо. Ты уже принимаешь решения другие, когда тебе нужно идти на операцию: остановиться, продать машину. Самое страшное в этой ситуации было – продать машину.

Илья Тарасов: То есть ты продала машину?

Светлана Алексеева: Да, пришлось.

Илья Тарасов: Почему?

Светлана Алексеева: Потому что при удалении лимфоузлов руки недееспособные, то есть рука не поднимается. Ты понимаешь, что тебе нужно уже заняться чем-то другим.

Илья Тарасов: И любимая профессия…

Светлана Алексеева: …ушла на задний план.

Илья Тарасов: И как дальше жить? У нас здесь фотографии. Это парикмахерская?

Светлана Алексеева: Это был проект на краудфандинге, то есть салон красоты Cancer Style. Наверное, самовыражение, я бы сказала, на тот период, получается. Это период, когда ты после химии столкнулся с какими-то…

Илья Тарасов: Это ты?

Светлана Алексеева: Да. То есть я очень изменилась. На самом деле люди с онкодиагнозом в период болезни и выздоровления очень меняются.

Илья Тарасов: Как пришла идея вообще создания салона красоты? И почему?

Светлана Алексеева: Ну почему? Потому что на самом деле после операции у многих состояние абсолютно разное. То есть девчонки сделали первую химию, и сразу же… У нас онкодиспансер, а через дорогу парики продают. И они сразу: «Надо сходить, померить парик и купить шапку». Понимание какого-то ужаса потери волос существует потом после химии. У всех волосы выпадают на разном этапе.

У меня случилась другая история, когда я вышла после больницы. У нас девочка-парикмахер была, я подошла, и она как-то от меня все-таки уклонилась. То есть потеря волос – это клочками все выпадает. И парикмахер такой с настороженностью. В одном месте, во втором месте… Я думаю: ну и ладно.

Илья Тарасов: Отказались стричь?

Светлана Алексеева: Отказались стричь, да. В процессе оказалось, что вроде бы не все такие. Ну, это сложно. Ты просто стоишь дома, решил голову помыть – и все волосы в этом тазике. Один раз, второй раз… И понимаешь, что надо, потому что иначе это будет, как у ребенка, будут три волосинки торчать. И как ходить? Что делать? Это некомфортно. Это колется. Это неудобно.

А куда прийти? Такой салон, там сидит девочка, делает прическу себе на свадьбу. И ты тут такая сидишь, да? А она сидит на тебя, смотрит и думает: «Нифига себе креативишь!» Такое состояние непонятное, да? То есть захотелось пространство просто организовать, куда можно…

Илья Тарасов: Куда придут девчонки…

Светлана Алексеева: Да, куда прийти можно. И найти не только тех, кто пережил, а можно спокойно подстричься.

Илья Тарасов: Сейчас что с этим салоном? Он не функционирует? И как он будет дорабатываться?

Светлана Алексеева: Ну, к сожалению или к счастью, у нас просто парикмахер-девочка родила третьего ребенка. Это такой двойной эффект. Вроде грустно, что закрылось вроде бы. Ну как? Не закрылось. Наверное, оно просто…

Илья Тарасов: Будет трансформироваться?

Светлана Алексеева: Трансформироваться, да, то есть уже с более четкими целями, пониманием и задачами. Скажем так, уже с пакетом документом на самом деле, потому что ты уже понимаешь, что это не просто идея фикс, а это уже просто социальное предпринимательство на самом деле.

То есть это салон, который будет работать абсолютно как обычный салон, просто там девочки будут с таким диагнозом работать. И на самом деле есть такая проблема, когда нет парикмахера специализированного. То есть онкозаболевание – ну, подстригся на лысо, и все, да? А есть люди с другими особенностями, с тем же псориазом. Как с этим работать? Очень многие парикмахеры тоже не работают.

Илья Тарасов: Кто будет ходить?

Светлана Алексеева: Да любые люди! Почему нет?

Илья Тарасов: То есть он будет полностью инклюзивный?

Светлана Алексеева: Конечно, конечно.

Илья Тарасов: И меня подстрижете, если в Пермь приеду?

Светлана Алексеева: Конечно. Почему нет? Есть кожные заболевания. Есть рак кожи, которая появляется… У нас женщина приезжала с раком кожи, она говорит: «Меня просто не берут», – потому что у нее язва после лучевой терапии образовалась. Она говорит: «А мне все равно надо, хочется». Такое было у нас.

Илья Тарасов: А где можно найти твои контакты?

Светлана Алексеева: В соцсетях, везде. Мои контакты в соцсетях – во «ВКонтакте», в Instagram, в Facebook.

Илья Тарасов: В ближайшее время какие проекты вы будете краудфандить? И как вам в этом помочь?

Светлана Алексеева: «Лаборатория Cancer Style» на Planeta.ru. Я обучалась на этой площадке, очень понравилось. Есть уже определенная аудитория. «Лаборатория Cancer Style», будет новый крауд-проект запускаться в этом году.

Чем помочь? Оборудование нужно будет. И тогда, я думаю, мы быстро найдем помещение. Сейчас уже именно эта площадка, как видит ее зритель. То есть это будут именно онкопациенты работать на этой площадке. У нас торгует девочка париками, она тоже онкопациент, мы объединимся. У нас девочка проводила массаж, тоже онкопациент. Мы хотим привлечь именно девчонок, которые уже обучились.

А парикмахеров хотим обучить. Почему? Потому что парикмахеров пока нет. Есть психолог. Есть продажа париков, эта девочка у нас. Есть массажист, она же и ресницами занимается. Хочется объединить это все на одной площадке в центре города. Почему в центре города? Потому что все-таки у нас один онкодиспансер, и он находится в центре города. Чтобы людям было удобно добираться, а не так, как у нас это было, где-то далеко, и это было очень неудобно!

Илья Тарасов: Я надеюсь, что все получится. Света, большое тебе спасибо. Прямо сейчас все твои контакты, а также страницы в Facebook, Instagram. Во «ВКонтакте», наверное, тоже есть, да? Все это на экранах. Люди, уважаемые телезрители, вы можете обращаться к Светлане по любым вопросам, она обязательно вам поможет. Знайте, что в скором времени откроется краудфандинговый проект на Planeta. Давайте сделаем этот крутой салон побыстрее. Переводите деньги, помогайте.

Светлана Алексеева: Мы бонусы хорошие приготовим.

Илья Тарасов: Да, будут хорошие бонусы. И дай бог, все получится. Спасибо большое.

Как многодетная мама из Перми Светлана Алексеева создала салон красоты Cancer Style