Илья Тарасов: Добрый день! Меня зовут Илья Тарасов. И вы смотрите программу «ЗаДело!». Мы говорим о самых острых социальных проблемах и даем инструкции по их решению. Сегодня мы поговорим, наверное, о самом главном, что есть у нас с вами, – это о нашей жизни, а точнее – о том, как ее защитить в опасной ситуации и после этого не оказаться за решеткой. Сегодня в программе. Право на самооборону: нужно ли вооружаться, чтобы защитить себя? Тонкости законодательства: как, сохранив свою жизнь, сохранить и свободу? А также поговорим о женской самообороне и дадим несколько практических советов. Илья Тарасов: Тема самообороны часто мелькает в средствах массовой информации. Все мы помним известное дело Александры Лотковой, которая защищала себя и своих друзей, стреляла в метро, но все-таки после этого оказалась за решеткой. Часто общественный резонанс спасает обороняющихся от тюрьмы. Об одной из таких историй напомнит наш корреспондент Евгений Зуев. СЮЖЕТ Илья Тарасов: В этом выпуске мы хотели показать и рассказать несколько историй людей, которые защищали свою жизнь, оборонялись, но при этом все-таки оказались за решеткой. Правда, при продюсировании возникла проблема: не все люди, которые вышли на свободу, хотят вспоминать и говорить об этом, в основном на это соглашаются только их адвокаты. К одному из них мы съездили, поговорили, и он нам еще дал несколько практических советов. * * * Илья Тарасов: Здравствуйте! Илья Костромов: И вам не болеть! Илья Тарасов: А мне нравится, что вот так с собакой в костюме каждый день гуляете. А сколько лет адвокатской практики у вас? Илья Костромов: Адвокатская и следственная, все вместе – это получается, что как раз в декабре будет 40 лет. Илья Тарасов: Вы раньше были следователем? Илья Костромов: Да. Илья Тарасов: А сколько лет? Илья Костромов: Лет десять. Я в этом домике живу, переднем. Там у меня типа небольшого кабинетика для работы, компьютер, ну и все охотничьи дела. Илья Тарасов: А сейчас сезон? Илья Костромов: Сейчас сезон, конечно. Илья Тарасов: Мы должны были изначально поехать в Ивантеевку к зданию городского суда. Илья Костромов: Да. Но, к сожалению, человек… Илья Тарасов: Там был ваш подзащитный, но он распереживался. Илья Костромов: Дело в том, что у нас принято что? Принято у нас сетовать на несовершенство законодательства. Илья Тарасов: Это, кстати, часто. Илья Костромов: Типа законодательство плохое. Да, законодательство в общем и целом у нас безобразное, оно составлено неграмотно какими-то недоучками, я бы сказал. Но при этом законоположение о необходимой обороне, а именно статья 37-я Уголовного кодекса, я бы сказал, у нас почти близка к идеалу, близка к совершенству. Более того, у нас одно из наиболее либеральных в мире, может быть, законодательств о приобретении оружия. Например, соседние белорусы могут купить ружье, любое огнестрельное оружие только для охоты. Наш же российский гражданин вправе купить себе огнестрельное оружие чисто для нужд необходимой обороны. Вот это карабин «Сайга» 410-го калибра. Он предназначен ни в коем разе не для охоты. Видите – калибр очень небольшой, совсем небольшой калибр. Этот карабин как раз для самозащиты. Пусть лежит. Пить, есть, каши не просит. Более легкое оружие – это уже травматический пистолет, или как правильно – оружие ограниченного поражения, снаряженное резиновыми пулями. Вот это то, что у меня для самозащиты, возможной защиты. Илья Тарасов: Применяли? Илья Костромов: Нет, не применял. Достаточно всегда было просто показать, что оно у вас есть, – и сразу после этого наступал мир. Илья Тарасов: Многие говорят: «Оружие – ой-ой-ой, плохо. Не нужно оружие. Это все пропаганда насилия», – и так далее. Илья Костромов: Я считаю, что это глупости. Оружие по существу… Вот мой карабин – это настоящий миротворец. Бог создал людей, а вот полковник Кольт сделал их равными, уравнял их шансы. То есть человек, допустим, моего возраста, уже пенсионного, не в состоянии противостоять группе молодых и здоровых хулиганов-отморозков. Так? Так. Но наличие оружия мне такую возможность дает, и совершенно свободно. Илья Тарасов: Противники либерализации оружия говорят так: «Если вы можете купить, то и плохие люди, естественно, его тоже могут купить». Илья Костромов: Совершенно верно, и плохие люди могут купить. Однако статистика показывает, что с применением легального оружия у нас совершается совершенно незначительное количество преступлений. Большинство преступлений – либо с применением нелегального оружия, незаконного, которое куплено где-то на черном рынке, либо просто бытовых предметов: ножей, топоров, чего угодно. Кухонный нож – самое страшное оружие, страшнее автомата Калашникова. Илья Тарасов: Вопрос: почему тогда многие оказываются за решеткой? Илья Костромов: Дело все в том… Во-первых, люди иногда не всегда правильно действуют в данном случае. А во-вторых, – и самое главное – у нас наши так называемые правоохранительные органы… Илья Тарасов: …в которых вы раньше работали. Илья Костромов: …в которых я раньше служил, они, к сожалению, не знают, по-моему, о существовании статьи 37-й Уголовного кодекса. А суды по ряду причин… Судьи, конечно, знают. Судьи прекрасно все знают и прекрасно понимают, но судьи делают вид, что не понимают. Илья Тарасов: Сегодня с кем мы должны были встретиться? Какая там была ситуация? Илья Костромов: Обычная, бытовая. Некто Валерий П., человек уже пенсионного возраста, можно сказать, порядка 60 лет, водитель автобуса нормального, междугороднего, то есть не какой-то шалопай, а серьезный человек, которому доверяют жизнь людей, после работы со своим кондуктором на лавочке на бульваре в Ивантеевке решили немножко культурно отдохнуть, выпить чего-то такого. В это время там проходил некий нетрезвый гражданин. Этот нетрезвый гражданин затеял ссору. Кончилось тем, что он моего клиента Валерия повалил на землю и стал душить. Валерий воспользовался для самозащиты небольшим перочинным ножом, которым ударил его в бок, причинив проникающее ножевое ранение. Чем все это кончилось? Валерия, естественно, взяли под стражу. Потом с некоторым трудом, но благодаря, в общем-то, либерализму и, я бы сказал, гуманизму председателя Ивантеевского суда мы его перевели на домашний арест. И совсем недавно состоялся суд. На суде выступали свидетели – кондуктор и еще двое прохожих, – которые прояснили, как все происходило. Вот он лежал, его душили. Тогда он воспользовался. Это не совсем совпадало с тем признанием, как говорится, которое он сделал в свое время под видеокамеру. Он читал по бумажке: «Я такой-то. Я признаю, что я умышленно взял и нанес…» Ну, явно не им составленный текст читал. Дальше уважаемый прокурор испугалась, видно было, что очень всполошилась. Короче, было сделано предложение, от которого нельзя отказаться. Прямым текстом обвинитель сказал (ну, в кулуарах, разумеется): «Товарищи дорогие, если вы хотите, чтобы я попросила для вас условное наказание, вы давайте признавайте все, что было, и соглашайтесь с тем, как говорит потерпевший». Пришлось с этим предложением соглашаться. Ведь адвокат – он как врач, он прежде всего заботится о том, чтобы пациент выздоровел. А каким путем – уж ладно. И даже если приходится признавать, что ты не верблюд, уж лучше идти на свободу с низко опущенной головой, чем в тюрьму с высоко поднятой головой. Илья Тарасов: Несмотря на то, что у нас вроде как законодательство приспособлено для самообороны, человек за то, что он оборонялся, получил условный срок? Илья Костромов: Совершенно верно. Более того, я скажу так: условный срок он получил именно потому, что и прокурор, и судья понимали, что имеет место состояние необходимой обороны. И в самом худшем случае имело место превышение пределов таковой. Это в самом худшем случае. Илья Тарасов: Но никак не умышленное. А инкриминировали умышленное? Илья Костромов: Умышленный тяжкий вред здоровью. Чуть не забыл главный прибор управления собакой. Илья Тарасов: А какой? Илья Костромов: Свисток. Илья Тарасов: Какие юридические аспекты необходимо знать, с точки зрения самообороны, необходимой обороны, каждому человеку? И где их правильно почитать? Илья Костромов: Прежде всего надо хорошенько выучить и знать статью 37-ю Уголовного кодекса. Прежде всего есть условия, относящиеся к посягательству, каким должно быть посягательство преступное. И есть условия правомерности необходимой обороны, которые относятся уже к способу защиты. Посягательство, от которого защищаются, должно быть противоправным. То есть если полицейский говорит: «Вы хулиганите, давайте пройдемте», – а вы начнете от него защищаться, то это, извините, не будет необходимая оборона. Но если бандит говорит: «Отдай кошелек!» – извините, это преступное посягательство, и вы вправе защищаться. А вот меры защиты должны быть соразмерные. То есть если цыганка говорит: «Я сейчас напущу на тебя порчу, порчу, порчу», – а вы в нее будете стрелять из такого ружья, то это уже даже не превышение пределов необходимой обороны. Также многие граждане считают совершенно ошибочно, что если вас назвали козлом, то можно применять оружие. Нет, не так, не так. То есть дорожный конфликт… Илья Тарасов: Дорожный конфликт – самый частый конфликт. Илья Костромов: Да, наиболее частный. Если вас оппонент в споре назвал каким-то словом, которое вам не понравилось, то это еще не создает состояния необходимой обороны. Вот если он достал бейсбольную биту и вас хочет ей ударить или даже просто достал – вот тогда уже да, тогда уже состояние необходимой обороны наступает. Нападение, посягательство должно быть реальным, оно может причинить реальный вред. Оно должно быть действительным, оно должно уже начаться. * * * Илья Тарасов: По закону средствами самообороны являются газовый баллончик, оружие ограниченного поражения (в простонародье «травмат») и электрошокер. Правда, люди, защищаясь тем, что разрешено, все равно оказываются за решеткой – в основном потому, что неправильно себя ведут после самой ситуации необходимой обороны. В интернете есть несколько блогов на эту тему – о том, как себя правильно вести, что делать. К автору одного из них мы съездили. Его зовут Иван Хаис, он юрист, правозащитник и занимается защитой интересов владельцев оружия. Иван Хаис: Уважаемый! Я буду свидетелем в данной ситуации, что вы нарушаете конституционные права гражданки и чините ей искусственные препятствия. Это двор, места общего пользования. Вы не имеете права ее ограничивать. Так вот у нас в нашей стране… Илья Тарасов: Как тяжело быть правозащитником! Ты мне говорил по телефону, что у тебя было четыре случая применения оружия. Иван Хаис: Ну, из этих четырех случаев я всегда самый первый несколько отстраняю – по причине того, что это был бультерьер, который срывался у хозяина с поводка. Все оставшиеся три случая были соответствующими. Первый – это был карманник. В общем, зашел я на вещевой рынок. Руку в карман – раз! – нет. Поворачиваюсь и вижу этого парня, который не успел отойти, кладущего руку в карман. То есть у него уже, видать, ну, мой кошелек. И двоих его бравых… Илья Тарасов: …корешей. Иван Хаис: …корешей, да. Ну все понятно. У них пустые пакетики, глянцевые. Ясно и понятно, что они прикрываются этими пакетиками. В общем, я: «Кошелек давай!» – «Какой кошелек?» И один из тех, кто находился рядом с ним, достал этот нож… Илья Тарасов: «Бабочку»? Иван Хаис: «Бабочка», да. Я все время забываю. Начал его разворачивать, крутить. В общем, ситуация сложилась таким образом, что я отреагировал максимально немедленно – выстрелил ему в тапок, то есть в подошву. В принципе, руководствовался пунктом 2.1 37-й статьи Уголовного кодекса. Да и в принципе последний абзац 24-й статьи федерального закона «Об оружии» дает добро не предупреждать о намерениях в случаях, если промедление может повлечь за собой, скажем так, нежелающие факторы событий. Слава богу, рядом оказалась бабушка, которая сказала: «Я все видела». Там находился рядом пикет, полиция. Прибежали ребята, в общем, все оформили. В рамках доследственной проверки я соответствующим образом попросил в рамках мною написанного ходатайства применить ко мне соответствующие законодательные нормы – то есть это 37-я статья Уголовного кодекса, 45-я статья Конституции Российской Федерации, где четко прописано, что каждый гражданин имеет право обеспечить сохранность собственной жизни и здоровья всему доступными ему способами. Третий случай был такой менее курьезный. Когда я пришел с работы домой, я увидел супругу в первый час ночи, которая не могла уложить спать ребенка по причине того, что кто-то где-то шумно себя вел на улице. Илья Тарасов: Буянил. Иван Хаис: Мы на первом этаже, со стороны балкона. В итоге… Ребята изрядно выпившие. Я сделал замечание с просьбой вести себя значительно потише – и был наглым образом послан. Решил выйти. Их оказалось четверо. В итоге все четверо на меня поперли. Пришлось применить опять же имеющееся у меня на законных основаниях оружие. Илья Тарасов: Большинство людей в полной уверенности, что если они будут обороняться, если они нанесут вред, то они сядут. Это связано с тем, что просто в СМИ поднимаются те случаи, когда человека посадили, а те, когда его оправдали, не поднимаются? Иван Хаис: А кто у нас кого положительно характеризовал, если в рамках необходимой обороны… Илья Тарасов: Защитился? Иван Хаис: Нет, не просто защитился, а в рамках необходимой обороны имел место быть летальный случай. Илья Тарасов: У тебя есть конкретные случаи? Иван Хаис: Живой пример – это миасский стрелок, когда пришли реально всю его семью, условно, убивать. Илья Тарасов: А расскажи ситуацию. Иван Хаис: Семья, молодой человек. И к нему или к его семье пришли выяснять отношения, будучи в нетрезвом состоянии. И в рамках возникшего… У нас же все с мелочей, со словесной перепалки. Из-за возникшего конфликта произошла эта ситуация, когда некие действия физического насилия имели место быть. И молодой человек… К сожалению, фамилию и имя не вспомню. Это был живой пример, когда в столь сложной ситуации имел место быть оправдательный приговор. Илья Тарасов: Как не сесть? Иван Хаис: Здесь все просто. Если вы являетесь владельцем гражданского оружия, вы, взявшись за него, предупреждайте о намерениях применить таковое. Если человек, который в ваш адрес осуществлять агрессивные действия, не остановился, то вы уже, естественно, можете применить. Но тут аспектов визуализации очень много. Кто-то просто дослал патрон в патронник – и этого достаточно, человек сразу же начинает отступать. Кто-то просто достал. И дальше ситуация может… Опять же два случая – ретировался или «это какая-то игрушка». Сейчас ведь у всех такой некий идиотизм в голове: «Да резинострел. Не более чем повреждение мягких тканей». Дай бог, чтобы он тебе в глаз не выстрелил. Вот тогда и посмотрим. 37-я статья Уголовного кодекса – статья о необходимой обороне – она говорит о том, что не является преступлением причинение вреда здоровью посягающему обороняющимся. И что самое интересное – степень вреда там вообще никоим образом не разграничена. Многие ссылаются на диспозицию данной статьи и конкретные комментарии Уголовно-процессуального кодекса и прочих нормативно-правовых актов, руководствуясь тем, что ответная реакция на противоправные действия должна быть взаимной. То есть: «Ударили тебя по лицу кулаком – ударь и ты. Замахнулись на тебя с ножом…» Слушайте, вы фильмов насмотрелись, когда этот законопроект писали?! Я не пойму. По-моему, от выстрела в ногу еще никто не умер. Это гораздо актуальнее, чем махнуть бритвой в пределах тех же самых артерий и так далее. Илья Тарасов: Я не владелец оружия. На меня напали. Я нейтрализовал человека. Что мне делать? Иван Хаис: Самое первое – необходимо сообщить в полицию о происшествии. Ну, мы все прекрасно знаем, что все разговоры под запись. Принципиально сообщить информацию о том, что в рамках необходимой обороны вы применили те или иные приемы, так как обладаете соответствующими, скажем так, в данном случае спортивными навыками. А если не так: «Вот получилось так, что молодой человек лежит неподвижно. Я не знаю, что делать». Естественно, позвоните в «скорую». Оказывать какую-то первую помощь? Ну, я на себя не возьму ответственность по причине того, что я не парамедик. «Я видел, что в мой адрес осуществляли наступательные действия агрессивного характера. Я воспринял данную ситуацию как реальную угрозу жизни». Это один из немаловажных моментов, который обязательно нужно озвучивать. То есть вы воспринимали как реальную угрозу для вашей жизни. «Не знакомый мне гражданин посягал на меня. Я всеми доступными способами оборонялся, как мог». Илья Тарасов: А что не делать тогда? Иван Хаис: Убегать. Илья Тарасов: Что подписывать? Что не подписывать? Кому звонить? Стоит ли звонить адвокату? Иван Хаис: Это ваше конституционное право – право на защиту. Но 51-я статья Конституции Российской Федерации позволяет не свидетельствовать против себя. Можно вообще не давать никаких объяснений до определенного момента – когда не появится правозащитник. Я всегда говорю, что у нас есть три заповеди: 45-я статья Конституции Российской Федерации, 37-я статья Уголовного кодекса и как раз эта 24-я статья федерального закона «Об оружии». * * * Илья Тарасов: Купить оружие для самообороны – мало. Нужно научиться им грамотно и, главное, безопасно пользоваться. Но все равно большинство людей не будет заморачиваться оформлением документов, покупкой сейфа. Это слишком сложно. Но для самозащиты можно прикупить что-нибудь попроще – например, газовый баллончик. Я всем это настоятельно рекомендую сделать, особенно девушкам. Голос за кадром: Как защитить себя от насилия и не сесть? Почему российские суды не оправдывают за самооборону? И что делать, если семейная ссора закончилась поножовщиной? Каждый год в России погибает от насилия больше 10 тысяч женщин. Еще примерно столько же получают инвалидность из-за побоев от своих родственников. В таких ситуациях, когда девушка с агрессором один на один, бежать обычно некуда и звать на помощь бесполезно. Драка или, точнее, избиение закончится за несколько минут. Рассчитывать можно только на свои силы и надеяться, что тот, кто бьет вас ногами, быстро устанет. Мы отправили своего корреспондента Варвару Макаревич к инструктору по самообороне. И любопытная Варвара узнала, что делать обычной женщине, чтобы остановить нападающего и остаться в живых. Сергей Федосенко: Почему на нас могут напасть? Первое – это то, как мы передвигаемся по городу. Город – это место повышенной опасности. Если мы двигаемся в стандартный офисный график, с 9 утра до 18 часов вечера, приехали домой, и все – ну, как бы здесь еще более или менее все нормально. Если график смещенный либо мы работаем как-то по сменам и возвращаемся в 3 утра, в 12 ночи – соответственно, вы уже попадаете в определенную категорию, где можете столкнуться с неприятностями. Варвара Макаревич: Такая зона повышенного риска. Сергей Федосенко: Если что-то случится, сможешь ли ты хотя бы убежать банально? Умеешь ли ты бегать? Какую обувь ты носишь? Какую одежду ты носишь? Варвара Макаревич: В этой обуви я точно убежать не смогу. Сергей Федосенко: Я тоже думаю, что вряд ли. Время, одежда, средства самообороны. То есть что ты можешь носить с собой? Есть закон о самообороне, который гласит, что средствами самообороны являются газовый баллончик, оружие ограниченной поражающей способности (в обиходе – травматический пистолет), электрошокер, газораспределительное устройство – ну, наподобие удара, что-то такое, почти как газовый пистолет, только продается свободно. Ну, например, гладкоствольное оружие, 12-й калибр, которое ты вряд ли будешь с собой носить. Варвара Макаревич: Вряд ли. И я со всем этим спокойно могу перемещаться, например, в метро? Сергей Федосенко: Ну, в принципе, да. Варвара Макаревич: Давайте вернемся к баллончику лучше тогда. Сергей Федосенко: Ты его купила. Где ты его носишь? Варвара Макаревич: В сумке. Сергей Федосенко: До свидания! Все. Варвара Макаревич: И, видимо, пока я копаюсь и достаю его, уже все случилось. Сергей Федосенко: Прямо все. Уже все случилось. Баллончик должен быть незаметным, должен носиться в том месте, где ты его можешь быстро достать. Варвара Макаревич: То есть, очевидно, это карман платья, куртки… Сергей Федосенко: Абсолютно верно. То есть прямо там, где ты можешь его достать. Давай сейчас с тобой попробуем положить газовый баллончик в карман и попробуем его достать. Просто посмотришь, как это выглядит. Нажимать не надо, он рабочий. Варвара Макаревич: Так, я кладу в карман. Сергей Федосенко: Да, ты кладешь в карман. Варвара Макаревич: Вот примерно так это выглядит в моем исполнении. Сергей Федосенко: Хорошо. Еще раз. Варвара Макаревич: Все! И я осталась без руки и без баллончика. Сергей Федосенко: Давай с тобой сейчас подумаем, что сейчас произошло. Я подошел к тебе очень близко. Варвара Макаревич: Да. Сергей Федосенко: Ты меня подпустила. Ты увидела, как к тебе кто-то идет. В интернете есть ролик (потом, может быть, мы покажем кадры), он очень и очень жесткий – там идет молодой человек, идет навстречу ему девушка, и молодой человек, просто проходя мимо, ее бьет. Варвара Макаревич: То есть должна ли я каждого молодого человека, который идет мне навстречу, потенциально считывать как человека, который, вообще-то, может причинить мне вред? Сергей Федосенко: Если ты задумалась на тему самообороны, то скорее ответ «да». Ты должна приблизительно в 11 часов вечера, идя через парк, каждого потенциального встречного считать за угрозу. И в идеале, если мы с тобой идем друг навстречу другу, какая-то тропинка, то отходишь в сторону, обходишь немножко по стороне и смотришь на реакцию человека. Ты идешь и не по телефону разговариваешь – ты же ничего не слышишь. Варвара Макаревич: А я внимательно слежу за тем, что происходит вокруг. Сергей Федосенко: В 11 часов вечера – как бы да. Если ты видишь, что человек идет навстречу тебе, ты немножко поменяла вектор, а он тоже меняет его и идет к тебе – ты это оценила, ты принимаешь решение: «Что я сейчас делаю?» Может быть, ты сразу звонишь сходу какому-то другу, товарищу и говоришь: «Я нахожусь здесь. Приди и встреть меня», – громким голосом, чтобы это слышно было. У тебя остается возможность по времени, по дистанции взять телефон, начать звонить, достать баллончик, приготовиться к какому-то действию. Варвара Макаревич: То есть я уже его держу наготове в кармане? Сергей Федосенко: Я уже не оказался у тебя вот здесь с этим захватом. Правильно? Варвара Макаревич: Что я делаю, если все-таки я по какой-то причине отключилась, и мужчина, молодой человек нападает на меня? Сергей Федосенко: Вот здесь в нашей ситуации, если мы с тобой уже находимся рядом, первое и основное – постараться разорвать дистанцию. Потому что если… Варвара Макаревич: То есть я должна моментально пытаться отойти? Сергей Федосенко: Если я тебя поймал, то есть захват за волосы… Варвара Макаревич: Неприятненько, кстати. Сергей Федосенко: Я уведу тебя вниз. Варвара Макаревич: Не надо! Спасибо. Я верю. Сергей Федосенко: Как только вытянутая рука есть, ты сразу же уже разрываешь дистанцию. В крайнем случае выставь левую руку вперед и уже не давай никуда идти. Разумеется, это рука, за которую я сразу буду хватать и буду дергать. Варвара Макаревич: Вот! То есть я делаю так – и моментально мне ее ломают. Сергей Федосенко: Выставляй ее, не пускай меня. Выставляй. Все. Что делает твоя правая рука? Варвара Макаревич: Ну, очевидно, я могу тебя ударить. Сергей Федосенко: А что ты должна сейчас делать? У тебя лежит в правом кармане… Варвара Макаревич: Баллончик же у меня есть! Сергей Федосенко: Пункт номер один. Варвара Макаревич: Точно! Сергей Федосенко: Вот для этого тебе нужна левая рука, которую ты «отдаешь», чтобы применить что-то правой рукой. Здесь есть свои нюансы, потому что есть варианты, когда руку начинают выкручивать, и сейчас уже с баллончиком будет сложно что-то сделать. Варвара Макаревич: И даже с баллончиком я ничего не смогу сделать. Сергей Федосенко: Умеешь ли ты бить кулаками? Варвара Макаревич: Я сразу отвечу: нет. Сергей Федосенко: Нужно выставить костяк из двух-трех ударов, которые ты будешь отрабатывать регулярно и к которым твое тело уже заранее готово. Это, например, удар основанием ладони. То есть это та часть, которой мы можем постучать в железную дверь, когда к ней подошли. Это «хаммер», «молоток», точно так же – в стену бетонную можем поступать. Это удар пяткой. Это удар локтем. Это удар коленом. Сейчас твое главное оружие конкретно… И твое тоже, и большинства девчонок. Для девушки самое главное оружие – это ее мозг, это ее интеллект, который на самом деле серьезно, я считаю, превосходит мужской в плане психологи, в плане умения выстраивать зацепочки в диалоге и раскручивать человека уже на дальнейшую какую-то линию поведения. Для тебя необходимо снять агрессию, если она есть. То есть тебе необходимо уцелеть в первые секунды нападения. Для того чтобы ударить или для того чтобы заговорить, необходимо выжить. Если просто у нас сначала я подхожу к тебе и на тебе пощечину такую! – вот здесь в этот момент уже все для тебя, скорее всего, закончилось. Каким-то образом обескуражить человека. Это надо почувствовать, это надо увидеть по его глазам. И это только твой жизненный опыт и опыт твоего общения с людьми. Если ты смогла хотя бы человека остановить после того, как на тебя произошло нападение, хоть как-то… А для этого надо обладать очень недюжинным самообладанием. И для этого надо как-то включиться, стресс этот… Ну что далеко ходить? Вот посмотри. Я что-то сомневаюсь, что ты сейчас вообще способна слово сказать, хотя тебя не били, а аккуратно в мягкое положение… Варвара Макаревич: Слово я могу сказать, но это неудобно. Сергей Федосенко: Нет-нет. Слово. Почему ты ничего не сказала? «Что вы делаете?» Варвара Макаревич: Ну, потому что как-то в этот момент ты не думаешь разговаривать. Сергей Федосенко: Пока ты не побываешь внизу, на полу просто, когда на тебя хотя бы просто сидит человек, ты лежишь на животе, ты лежишь на спине, тебя держат за волосы, за руки, тебя схватили за ногу, тебя пытаются тащить, – ты даже не знаешь, как ты будешь себя вести. Это для тебя ситуация новая. Организм пытается проанализировать и понять, что делать. Варвара Макаревич: Понять, что вообще происходит. Сергей Федосенко: Поэтому секция самообороны, которая, по крайней мере, вот так валяет и так далее, – это тот шаг, который позволяет тебе немножко привыкнуть к этому состоянию. Ты петь умеешь? Варвара Макаревич: Ну так… Сергей Федосенко: А кричать? Варвара Макаревич: Да. Сергей Федосенко: А почему сейчас не кричала? Варвара Макаревич: Не знаю. Я редко кричу в ситуациях, когда мне страшно. Сергей Федосенко: Закричи. Закричи. Варвара Макаревич: Нет, не могу. Сергей Федосенко: Кричи! Варвара Макаревич: Вообще что угодно? Сергей Федосенко: Вообще кричи, да. Варвара Макаревич: А-а-а! Сергей Федосенко: Не громко. Громче. Варвара Макаревич: Еще громче нужно? Сергей Федосенко: Гораздо. Варвара Макаревич: А-а-а-а-а! Сергей Федосенко: Вот. Уже получше. Варвара Макаревич: Я посадила голос. Сергей Федосенко: В момент нападения почему не кричала? Варвара Макаревич: Не знаю. Это очень много сил отнимает. * * * Илья Тарасов: Если верить статистике, то незнакомцы на улицах нападают на девушек довольно редко. В основном агрессия исходит от ближайшего окружения – мужья, молодые люди. А здесь мы говорим о домашнем насилии. У нас на связи по скайпу адвокатесса из Владивостока Елена Соловьева, которая занимается защитой тех девушек, которые, спасаясь от домашнего тирана, могут оказаться за решеткой. Корреспондент: Какая сейчас динамика в делах о самообороне? Елена Соловьева: Два последних дела, которые у меня находятся в производстве. Одно из них – это моя подзащитная Федерчук Анжелика Олеговна. Она отбывает наказание, в настоящий момент уже осуждена. Это случилось в 2018 году. Она проживала совместно с мужем и пожилым отцом своим. Отец, в общем-то, рукоприкладствовал с детства. В полицию обращалась, вызывала. Потом сама просила никакие дела не возбуждать. Участковые, естественно, выносили постановления об отказе. Папа у нее, проснувшись, сразу же начал с того, что швырнул тарелку, оскорбил. Опять слово за слово. Она ушла в комнату. Он зашел в комнату к ней. Она стояла возле подоконника, курила. Он навалился на нее. В общем, по ее показаниям, у нее на подоконнике ножик лежал, которым она яблоко чистила. И она, значит, этим ножом стала от него отмахиваться… Точнее, она даже не то что стала отмахиваться. Она думала, что она ему покажет нож – и он выйдет из комнаты. Корреспондент: И он успокоится. Елена Соловьева: Он увидел нож и начал этот нож вырывать у нее. Она даже не увидела следов крови в комнате. То есть она его вытолкала, она забаррикадировала комнату, чтобы он не заходил, и сидела там, как мышка. То есть она ждала, когда все успокоится. Слышала, как он перемещался. Слышала, как он ругался. А потом все притихло… И когда она вышла, она уже увидела, что он в судорогах лежит. Она побежала вызывать ему помощь, стала звонить, но уже его не спасли. В общем, суд у нас версию о необходимой обороне отверг, опять же по традиции юридической указав на то, что у нее была возможность покинуть помещение. Женщина получила шесть лет лишения свободы и находится в колонии. Вы знаете, в принципе, во всех странах постсоветского пространства, практически во всех, есть закон о домашнем насилии по модели Совета Европы. В нашей стране его нет. Мы на это тоже указываем, безусловно. Корреспондент: Как действовать человеку в нашей ситуации с нашими несовершенными законами? Елена Соловьева: Начинается все с того, что пощечина, допустим. Потом сломанный нос. А потом уже, как говорится, кто выживет. Корреспондент: Если уже дело дошло до такой горячей фазы конфликта, когда началась драка, условно говоря, жертва защищается, и она агрессора остановила с помощью подручных средств, то вот как себя вести, что делать? Елена Соловьева: В первую очередь я бы порекомендовала снять эти побои. Ведь очень часто у нас сразу же женщин увозят в изолятор временного содержания, их не везут на освидетельствование. Например, у той же Анжелики Федерчук не сняли побои. Поэтому фиксировать следы нападения нужно прямо в первые часы. Даже просить, чтобы фотографировали. Когда женщину не защищает государство, семья ее, то что ей еще остается делать? * * * Варвара Макаревич: Переходим к самому интересному. Сергей Федосенко: Ну, наверное, да. Хотя все равно я считаю, что самое интересное и самое главное – это то, что было до этого момента – психология. Пока у тебя что-то есть в руках… Мы с тобой специально не убирали сумочку. Повесь ее, пожалуйста, на плечо. В руке у тебя, например… Варвара Макаревич: …телефон. Он у меня всегда в руке. Сергей Федосенко: Это я тебе свой даю. Варвара Макаревич: Ладно, хорошо. Сергей Федосенко: Вот тебе ключи какие-то и так далее. Варвара Макаревич: Вот я иду к подъезду. Сергей Федосенко: Вот этот тот набор, когда ты заходишь, например, домой. То есть ты открыла подъездную дверь, ты заходишь, у тебя ключи. Подъезд – это зона повышенной опасности. Если что-то происходит, то эти же ключи выступают в роли ударного инструмента. Их можно бросать. Причем достаточно неприятно будет, если такая штука прилетит в лицо. Варвара Макаревич: Это правда. Сергей Федосенко: Это не то, что вырубит. Вот этим ты меня не вырубишь. Варвара Макаревич: Но я опять же тебя элементарно напугаю и обескуражу. Сергей Федосенко: Выиграешь какое-то время, начнешь кричать. И у тебя дальше уже включаются моменты, связанные непосредственно с рукопашным боем. Сумочкой ты бьешь. Но опять же сумочка меня, скорее всего, не остановит. Как минимум один удар я тебе постараюсь сделать, такой более или менее приличный. Мне очень нравится в плане защиты для девочек американская система Кейси, где в качестве блокирующего элемента выступает твоя собственная рука, прижатая к голове. То есть сейчас у меня жесткая конструкция, которая идет за счет плечевого сустава и за счет немножко напряженной шеи. То есть ты сейчас пробуй встретить именно удар. Смотри – предплечье немножко идет навстречу. Попробуй. Ну, это не кулак, но, согласись, здесь получше. Давай руки сейчас опустим, и я тебя просто заряжу в лоб. Варвара Макаревич: Нет! Сергей Федосенко: Я думаю, будет хуже, да? Варвара Макаревич: Да, значительно хуже. Я даже растерялась от этого предложения. Сергей Федосенко: Блок – это в любом случае принятие на себя какой-то энергии удара, это всегда нехорошо. Очень хорошо, если смогла отклониться или уклониться. Это твоя природная ловкость. В момент нападения, который мы сейчас рассматриваем… Потенциальное изнасилование, ограбление, масс-шутинг – это все разные вещи, но это все относится к самообороне. И если мы говорим про изнасилование, то тут уже психология, диалог, использование предметов и так далее. Если это ограбление, то ты, разумеется, все отдала и даже не паришься на тему того, что этот айфон стоил 100 тысяч рублей и там были еще какие-то документы… Варвара Макаревич: Да и фиг бы с ним! Сергей Федосенко: «Спасибо, что взял деньгами», – говоришь на это. Жалко, конечно, но не сильно. Если это масс-шутинг, то тебе необходимо свалить с линии прицела, желательно забежать за какой-нибудь угол, в какую-нибудь дверь, запрятаться, заныкаться, тихонечко сидеть и аккуратненько звонить, чтобы там никто про это не услышал, и пытаться сообщить об этом. А теперь – сами удары. Зоны поражения. Куда бы ты била мужчину? Варвара Макаревич: В пах. Сергей Федосенко: Раз. Варвара Макаревич: Глаза, может быть. Сергей Федосенко: Глаза? Хорошо. В лицо – вряд ли. Я тебя схватил. Оп! Схватил. Надо освободиться от захвата. Варвара Макаревич: Как это сделать? Сергей Федосенко: У нас есть точки. Очень интересная точка первая – называется «фильтрум». Наклони голову вниз. Я тебе сейчас буду пытаться голову поднять голову вверх. Смотри. Давай. Не поддавайся. Не поддавайся, не поддавайся, не поддавайся! Хорошо. И шею заодно потренировали. Сейчас будем делать то же самое. Попробуй. Готова? Варвара Макаревич: Так больно! Ужас! Сергей Федосенко: А теперь попробуй голову поднять мне. О, вот сейчас уже неприятно. Вот сейчас уже… Варвара Макаревич: Это очень неприятно! Сергей Федосенко: Поэтому, когда тебя схватили, например, ты руку какую-то высвободила вверх и… Варвара Макаревич: Вот этой? Сергей Федосенко: Ладонью, ладонью, пальцем. Давай. То есть – жесткой какой-то частью. Так, так или так. Попробуй сейчас сделать. Вот, хорошо! Умница! Глаза. Ты должна сделать настолько человеку неприятно, чтобы гарантированно захват разорвался. Вот сейчас попробуй. Я тебя просто так не отпущу. Давай. Дави-дави-дави! Варвара Макаревич: Боже, это так неприятно! Сергей Федосенко: Вот уже что-то получается. Глаз ты мне повредила сейчас. Я пошел в полицию и написал на тебя заявление. Варвара Макаревич: Как мне не оказаться в итоге виноватой? Сергей Федосенко: После ты должна написать заявление – независимо от того, какой результат был. Не дай бог, что-то случилось или даже не случилось, но могло случиться. Ты пишешь заявление, потому что в противном случае, как я сейчас привел пример, я могу написать заявление на тебя. Если руки… Варвара Макаревич: Я бью тебя коленом в пах, очевидно. Сергей Федосенко: Хорошо. Вот сейчас мы это с тобой и поделаем. Хорошо. Что с руками? Варвара Макаревич: Они болтаются как-то безвольно у меня сзади. Сергей Федосенко: Зачем? Если сейчас есть возможность, то зацепись за человека и немножко натяни его на удар. Варвара Макаревич: То есть тебе же опереться на плечи? Сергей Федосенко: Да. Удар бьется не голой ногой – бам! Удар бьется тазом. То есть колено приподнимается – бам! – и выставляется таз. Попробуй. Бам! Хорошо. Это, кстати, действительно хороший удар, мне понравился. Давай еще. Хорошо. Варвара Макаревич: Мне тоже. Сергей Федосенко: Теперь, когда у тебя рука освободилась… Мы сейчас прямо от нее переходим. Когда у тебя рука освободилась, ты смогла мне голову, лицо оттопырить назад, вот сейчас дальше что бы ты сделала? Варвара Макаревич: Ударила бы все еще в пах. Сергей Федосенко: Хорошо. Варвара Макаревич: И тут я бы побежала! Сергей Федосенко: Тоже вполне допускаю. Мне нравится мысль: когда ты оттопырила, чтобы ты в этот момент еще ударила, возможно, локтем. Образ тебе даю: ты должна меня сдвинуть с места ударом локтя. Попробуй. Нет. Хорошо. Но смотри – есть толчок, а есть удар. Чем они отличаются? Варвара Макаревич: Не знаю. Сергей Федосенко: Толчок – это длительное время воздействия, а удар – это коротко. Бам! Варвара Макаревич: Точно. Сергей Федосенко: Вот сейчас попробуй локтем коротко сделать. Варвара Макаревич: Давай. Сергей Федосенко: О! И ногой бьешь. Прямо «тынь!» должно быть. Вот хорошо! Еще. Да, хорошо. Не замахивайся. Еще разок. И еще. Умница! Мне вполне и вполне нравится. Итак, у нас с тобой есть теперь некая связочка, связанная с тем, что тебя схватили. Ты высвободила руку, оттопырила и ударила локтем. Бам! Вот оно, движение. Удар в пах, потом бег. Каждый элемент связки надо отрабатывать отдельно и потом всю связку отрабатывать вместе. Варвара Макаревич: На самом деле я сейчас заволновалась. То есть я не думала про самооборону. И вот сейчас, когда мне Сергей все это рассказывает, я понимаю, что я на самом деле себя подвергаю этому риску просто постоянно, когда я хожу вечером от метро, когда темно, когда я, не знаю, передвигаюсь каким-то переулком странным, где не стоило бы быть. И сейчас я понимаю, сколько всего я делала неправильно. Видимо, сейчас я пойду и куплю баллончик себе сразу после этого. Как-то я насторожилась. Илья Тарасов: Что по итогу? По итогу: учитесь бегать, обязательно обзаведитесь каким-нибудь средством самозащиты (я рекомендую газовый баллончик), «зарядите» в своем телефонном справочнике номер адвоката и знайте свои права. Это была программа «ЗаДело!». Увидимся ровно через неделю. Пока!