Серебряный возраст

Гости
Марина Гантман
врач-геронтопсихиатр
Лева Чайкина
документальный фотограф
Алексей Маврин
руководитель пансионатов для пожилых людей

С какими проблемами сталкиваются люди пожилого возраста: здоровье, трудоустройство, мошенничество в отношении людей преклонного возраста.

Как волонтеры фонда «Старость в радость» создают центры долговременного ухода.

Клубы по интересам «Полянка» от фонда «Добрый город Петербург».

Илья Тарасов: Добрый день! Меня зовут Илья Тарасов. Вы смотрите программу «ЗаДело!». Мы говорим о самых острых социальных проблемах и даем инструкции по их решению. Тема сегодняшней программы – старость.

Сегодня в программе. Деменция и болезнь Альцгеймера: как распознать их на ранней стадии и куда обращаться за помощью? Как работают частные и государственные дома престарелых, и кто их оплачивает? Все это и многое другое смотрите прямо сейчас в программе «ЗаДело!» на Общественном телевидении России.

СЮЖЕТ

Илья Тарасов: Вы по-прежнему смотрите программу «ЗаДело!». И у нас в гостях Мария Гантман – вице-президент некоммерческой организации «Альцрус», врач-психиатр и главный врач одной из московских клиник. Маша, привет!

Мария Гантман: Привет!

Илья Тарасов: Ты подготовилась к старости?

Мария Гантман: Потихоньку готовлюсь. На случай, если я буду жить долго, я, конечно, уже подумываю, как я это буду делать.

Илья Тарасов: А это надо делать правильно? К этому надо готовиться?

Мария Гантман: Если вы хотите, чтобы это было хорошо и так, как вы хотите, то, конечно, надо готовиться.

Илья Тарасов: Все чаще мы слышим диагнозы «деменция», «болезнь Альцгеймера». Что это такое и как с этим жить?

Мария Гантман: Деменция – это снижение умственных функций у человека, у которого раньше они были нормальными. Деменция деменции – рознь. Есть разные причины, и некоторые из них неуклонные и очень быстро прогрессируют. И действительно, надо прямо морально начать прощаться с человеком, понимая, что очень быстро это все будет развиваться. Некоторые могут быть долгие годы в стабильном состоянии, и не факт, что это очень сильно повлияет на его дальнейшую жизнь.

Илья Тарасов: В любом случае у каждого будет деменция. Или нет?

Мария Гантман: Нет. Все-таки есть понятие «здоровая старость», и есть такие счастливые люди, которые и в 90 лет не имеют деменции, и в 100, и даже больше, в абсолютно ясном, так скажем, разуме.

Илья Тарасов: Как ты вообще решила в своей медицинской практике заниматься именно пожилыми?

Мария Гантман: Ну, я попала в научном центре психического здоровья в отделение по изучению болезни Альцгеймера – и я поняла, что это суперактуальная тема, что это то, что будет востребовано все больше и больше, то, в чем очень мало действительно преданных этому делу специалистов.

Илья Тарасов: Почему это будет востребовано?

Мария Гантман: Потому что идет старение населения, это такой просто объективный процесс. Продолжительность жизни увеличивается, даже в нашей стране с не очень хорошим уровнем жизни, и поэтому это очень актуально.

Илья Тарасов: Что происходит с мозгом, я не знаю, с человеком, когда он стареет?

Мария Гантман: Нужно разделять все-таки нормальные процессы, которые не являются болезнью, и сами болезни. При болезнях начинается прямо процесс активного разрушения нейронов, там откладываются белки, которых не должно откладываться в таком количестве. Ну и там уже в зависимости от того, какая болезнь…

Илья Тарасов: А какие болезни присущи старости?

Мария Гантман: Если говорить про мозг, про деменцию, то есть нашу тему, то примерно две трети случаев деменции в пожилом возрасте – это именно болезнь Альцгеймера. Там есть маленький процент совсем редких болезней. И вторая причина – это атеросклероз головного мозга, то, что называется «сосудистая деменция».

При болезни Альцгеймера вообще сложно бывает объяснить быстро семье пациента, например, что мы вообще не можем сказать, по какой причине человек заболел. У него запустился этот процесс. Мы примерно знаем, что происходит при этом процессе, но мы не можем сказать: «Он заболел, потому что работал на вредном предприятии или его поразил какой-то неведомый вирус».

Илья Тарасов: Это значит, что человек ничего не помнит, никого не узнает, не может себя обслуживать и так далее, и так далее? Это соответствует действительности?

Мария Гантман: На тяжелой стадии многих болезней, приводящих к деменции, это действительно беспомощный человек. Потому что, например, ходьба – это тоже навык, то есть мозг должен уметь управлять нашим телом так, чтобы оно ходило. Глотать пищу – это тоже навык. На стадиях тяжелой деменции человек уже не может делать этого.

Но от момента постановки диагноза до развития стадии тяжелой деменции есть много лет, как правило. Сказать, что если поставлен диагноз «болезнь Альцгеймера», то все, надо этого человека воспринимать уже как вот этот беспомощный объект, – это все-таки не так. Если мы начинаем ту же терапию, приостанавливающую течение болезни Альцгеймера, раньше, то все-таки мы отвоевываем у болезни несколько больше месяцев, чем если мы начинаем это лечение позже. Ну, суть того, что мы можем сделать лекарствами – это позволить тем нервным клеткам, которые еще остались живы, работать более эффективно. То есть мы, конечно, не останавливаем само течение болезни, клетки продолжают умирать.

Илья Тарасов: Обычные такие признаки, при которых, если родственники заметили у человека эти признаки, у своего дедушки, у бабушки, неважно, или он сам заметил, и вот тогда стоит обращаться к врачу, – вот прямо перечислите.

Мария Гантман: Переспрашивает несколько раз одно и то же. «Вот я только что сказал, куда я пойду, а через пять минут он спрашивает снова». Это не норма ни для какого возраста, это признак деменции. Часто теряет важные вещи: ключи, документы. Забывает взять сдачу в магазине. Это уже нельзя игнорировать ни в коем случае. Теряется на улице. Многие люди, которые потерялись, и их вообще не нашли, они потерялись не первый раз.

Илья Тарасов: Что делать с этим? Куда бежать?

Мария Гантман: К неврологу либо к психиатру, который специализируется на пожилых людях. Вообще в крупных городах всех регионов я знаю много прямо специализированных даже центров, куда можно получить направление. Есть научные институты, в которых тоже этим занимаются. И есть понятие «кабинеты памяти», в крупных городах они тоже есть.

Илья Тарасов: Что это такое?

Мария Гантман: Там сидят врачи, именно специализирующиеся на пожилых. Прямо такое понятие появилось «дементолог». И даже в каждом округе Москвы есть окружной дементолог, к которому можно попасть, и он точно владеет последними рекомендациями.

Илья Тарасов: Это дорого?

Мария Гантман: Это бесплатно. Вот по округу из поликлиники получают направление.

Илья Тарасов: Есть ли какая-то помощь, которую оказывают некоммерческие организации? И какая она есть в стране у нас?

Мария Гантман: Есть наша некоммерческая организация «Альцрус», она проводит раз в несколько месяцев бесплатные школы для родственников. То есть за целый день мы рассказываем все важные моменты, которые нужно знать родственнику, чтобы эффективно решать свои проблемы, в том числе привлекая государственные структуры.

Илья Тарасов: Где брать информацию? Куда я могу позвонить, где мне скажут: «Добрый день. У вас такая-то проблема, вам надо сходить сюда, сюда, сюда. А еще вы можете получить это. А еще вот у нас курсы проходят, приходите к нам на эти курсы»? Куда мне звонить?

Мария Гантман: Сайт «Альцрус» (www.alzrus.org) Можно писать, можно звонить, мы всем отвечаем. Из разных регионов и даже из разных стран к нам обращаются. То есть в зависимости от того, в какой ситуации человек, помогаем ему информационно.

Илья Тарасов: То есть, подводя итог, можно сказать, что необходимо внимательнее относиться, не бояться ходить к психиатру. И от себя я бы хотел добавить: если у вас дедушки и бабушки, у которых есть деменция, которые забывают, теряются на улице, пожалуйста, купите маячок. Правильно?

Мария Гантман: Браслет. Многие рассчитывают на мобильный телефон, а зря. Они теряют, выкладывают, забывают мобильные телефоны – и все. А куда бы он ни пошел, этот браслет на нем. Ну и позаботьтесь о том, чтобы он его не снял, забыв, что это такое.

Илья Тарасов: Маша, большое спасибо за консультацию. Я надеюсь, всех нас ждет хорошая старость. Как она правильно называется?

Мария Гантман: Здоровая старость.

Илья Тарасов: Здоровая старость. Вот всего этого вам и желаю! А если все-таки вы столкнулись с проблемами, то следуйте тем инструкциям, которые мы только что с Машей для вас рассказали, и будьте внимательны друг к другу. Спасибо.

Мария Гантман: Спасибо.

Смотрите далее. Как работают частные и государственные дома престарелых, и кто их оплачивает? Как встретить серебряный возраст в полной боевой готовности? «Вечная молодость» – фотопроект о самой пожилой танцующей паре. Все это и многое другое смотрите прямо сейчас в программе «ЗаДело!» на Общественном телевидении России.

СЮЖЕТ

Илья Тарасов: Ну, где слеза, Леша?

Алексей Маврин: Ну, у меня уже нет такой слезы.

Илья Тарасов: Я вчера посмотрел сюжет этот – и даже я, циничный, уже прожженный работник телевидения, даже я прослезился!

Я напоминаю, что вы смотрите программу «ЗаДело!». У нас в гостях Алексей Маврин – руководитель сети пансионатов для пожилых людей «Опека». Леша, таких историй много?

Алексей Маврин: Ну, с такой истории, собственно говоря, и начиналось все мое дело. Лет десять назад волонтерил, 2008-й, и вот мы получили у депутата список одиноко проживающих людей, которым нужна помощь. Определили, что им нужно делать: где с врачом прийти, кого помыть, кому продуктов принести. И вот начали, как тимуровцы. Ну, потратили два дня своей жизни на то, чтобы помогать пожилым людям.

И вот тогда, собственно говоря, и получилась такая ситуация, что… Как-то грустно. Я подумал: ну, заработаю я много денег, куплю себе еще одну машину, условно, яхту, еще квартиру, а в старости будет такая же ситуация. В чем смысл вообще…

Илья Тарасов: Жизни.

Алексей Маврин: …да, жизни, если старость выглядит такой страшной? Поэтому отсюда и началась идея о том, чтобы, независимо от того, насколько человеку плохо, насколько он потерял социальность свою, помогать ему в старости.

Илья Тарасов: Я понял после сюжета, что, в принципе, на такую же услугу (ну, я думаю, что это можно называть услугой – проживание в таком пансионате) может рассчитывать чуть ли не каждый. Правильно?

Алексей Маврин: В 2014 году я был на одной из конференций – это тогда, когда сформировался закон новый о социальном обслуживании. Мы пришли к мнению о том, что нужно бы написать такой закон, который был бы адресным, то есть помогал бы именно человеку. То есть, грубо говоря, на тот момент были государственные задания, и говорилось о том, что вот есть дом престарелых, например, и там должна жить тысяча человек. Вот из государства выделяются деньги – и вот живите, тысяча.

Илья Тарасов: Как хотите.

Алексей Маврин: Да, как хотите. Ну нет, там есть определенные регламенты, конечно. То есть основное изменение было в том, что человек – в центре внимания. То есть говорилось о том, что не государственному дому престарелых дается, не бюджетному учреждению или вообще не учреждению, а человеку дается субсидия. То есть человек приходит в собес и говорит: «Мне положена, мне нужна такая штука. Я не могу сам себя обслуживать». И собес определяет услуги, которые ему нужны, а потом дает направление. Вернее, дает перечень всех поставщиков социальных услуг, среди которых он может выбрать.

И вот здесь второе революционное было – то, что он может выбрать не только государственный, но и частный. И получается, что когда он приходит в этот частный дом престарелых или в государственный дом престарелых, у него есть перечень услуг, которые сколько-то стоят. И государство берет с этого человека только 75% от его пенсии. То есть, к примеру, стоит 60 тысяч рублей в месяц, а у человека пенсия – 20. Он платит 75% от 20…

Илья Тарасов: 15.

Алексей Маврин: То есть – 15. А остальное все субсидирует государство. Это по всей России, это федеральный закон.

Илья Тарасов: Как проходит день в пансионате? Чем люди занимаются?

Алексей Маврин: Дом престарелых и детский садик – они ничем не отличаются, кроме возраста. Вот у нас пожилые люди, а там дети, но также есть воспитатели, также есть сиделки. Вот когда к нам привозят человека и говорят: «Слушайте, нам сложно дома ухаживать за ним, мы не можем подобрать сиделку качественную, они все время меняются». И мы заметили такую штуку…

Как наша эволюция происходила? Сначала мы у человека решаем проблему с его гигиеной: мы его моем, мы ему ногти стрижем, мы стрижку делаем, бреем. Он говорит: «Так, хорошо, – ну, про себя он думает, – проблему с гигиеной я решил».

Дальше мы работаем с питанием. Есть проблема у людей с пищеварением, с походами в туалет. И мы решаем эту проблему тем, что есть медицинская сестра, есть диетсестра, которые наблюдают за человеком и, если что, корректируют его питание – и у человека все нормализуется. Он говорит: «Так, вторая история у меня нормализовалась».

Илья Тарасов: Закрыл вопрос.

Алексей Маврин: Закрыл вопрос. Третья история… Ну, у каждого из нас, наверное, есть какие-то сомнения по поводу своего здоровья – онкология или что-то заболело. Здесь снимает этот вопрос врач. То есть к каждому нашему проживающему приходит врач раз в месяц или, если нужно, чаще.

Илья Тарасов: «Что болит?»

Алексей Маврин: Да, ему говорят: «Что болит? Что тебя беспокоит?» Он говорит – здесь, там, сям. Мы берем анализы, смотрим, консультация врача, и снимаем эту проблему.

Он говорит: «Слушайте, так все. А что теперь? А у вас есть телевизор, досуг? О, баянист, я слышу, играю у вас. Дайте-ка посмотреть». Мы ему говорим: «Ну, вам надо выйти из комнаты». И вот здесь человек может и сам даже ходить. То есть очень много людей, которые считают себя лежачими, но когда у них появляется внутренняя мотивация пойти и посмотреть, что там происходит, то они становятся все ходячими. Все ищут себе партнеров, то есть мальчики – девочек, девочки – мальчиков.

Илья Тарасов: Друзей. Сколько это стоит?

Алексей Маврин: Ну, все зависит, конечно, от человека и от его набора услуг. То есть бывает человек лежачий – это самое дорогое. Но по 442-му все равно ему стоит 75% от пенсии. Там бывают еще другие моменты. У нас государство не все еще так хорошо делает, как хотелось бы. И бывает, что ему положены были памперсы, как в сюжете, допустим, а не хватило. Ну, может быть, неправильно система была настроена. Может быть, ему нужно обратиться с дополнительной заявкой. Поэтому людям всегда нужно что-то докупать – это бывают медикаменты, это бывают памперсы, это бывают какие-то процедуры медицинские. Поэтому, в принципе, средний чек у нас получается – 2 700 рублей в день, ну, если брать полную стоимость.

Илья Тарасов: Что вы брали за основу?

Алексей Маврин: Мы посмотрели два частных дома престарелых в Питере, посмотрели государственные. Десять лет назад это был ужас, просто трэш, можно сказать. Посмотрели, мы в Финляндию съездили, в Англию, я побывал в Израиле, посмотрели в Соединенных Штатах, были в Голландии. В общем, по Европе нормально прокатились. Осталась только Япония, что я хочу посмотреть еще. Посмотрели.

И я вам скажу, что в целом даже наши пансионаты лучше приспособлены для нас, для русских, например, чем в какой-то другой стране. Например, в Израиле работают филиппинки, с пожилыми, но они не общаются – у них менталитет разный, разные языки.

Илья Тарасов: Они просто друг друга не понимают.

Алексей Маврин: Да. У нас в России, например, русские с русскими по-русски разговаривают. И более или менее нам повезло, что Советский Союз всех так уравнял, что менталитет более или менее одинаковый.

Допустим, если с Европой сравнивать, то у них вот такая история, вот в Финляндии: если написано, что бабушка должна питаться самостоятельно, вот она ест, вот у нее все это течет, она вся грязная получается, но сиделка к ней не подойдет, потому что у них написано, что она должна сама это делать. У нас, конечно, в России такое невозможно.

Илья Тарасов: Вот я сижу и смотрю телевизор, я увидел эти дома. Я знаю, что есть вот такие, суперкрутые, и есть государственные, попроще. Как мне туда, если я сам нуждаюсь в такой помощи, как мне туда попасть? И как действовать родственникам? Где все это почитать? Куда обратиться?

Алексей Маврин: Конечно же, есть КЦСОН – это собес в каждом районе. В принципе, все пожилые люди знают, где он находится. Можно туда прийти и получить информацию. Но мы столкнулись с тем, что они сами ничего не знают.

Илья Тарасов: Собесы?

Алексей Маврин: Да. И бывает так, что люди туда приходят, а им говорят: «Слушайте, какой 442-й? До свидания».

Илья Тарасов: «Идите отсюда».

Алексей Маврин: Да. Это не из-за того, что люди такие плохие, а опять же есть нарушения какие-то в информационном плане. Проще к нам прийти – и мы все расскажем.

Я не знаю, как по поводу государственных, но мне кажется, что лучше отталкиваться именно от места, куда ты хочешь попасть. Мне понравилось выражение, в США я говорю: «Как у вас тут дома престарелых?» – мне говорят: «Дома престарелых? Есть такие, где собаку свою не отдашь, а есть там, где ты сам будешь жить всю жизнь и наслаждаться». Поэтому не надо выбирать просто: «Вот дом престарелых, я хочу туда». Надо посмотреть именно, что там внутри. Поэтому я бы начал все-таки с посещения этих мест.

Мы делали анализ такой маркетинговый, смотрели по домам престарелых, как они представлены в каждой из стран. И если мы возьмем Европу или Соединенные Штаты, то мы увидим, что 3% от населения людей живут в домах престарелых. Возьмем, что мы не такие, допустим, прогрессивные, а возьмем, допустим, 2%, приблизительно. Возьмем 140 миллионов людей. 2% – это…

Илья Тарасов: 3 миллиона.

Алексей Маврин: Это те люди, которые нуждаются именно в такой услуге. Сегодня у государства есть 240 тысяч коек по всей России. У частников – ну, может быть, 100 тысяч. Все.

Илья Тарасов: Простая математика: 3 миллиона нуждающихся, у государства – 240, у частных – 100, то есть 340 тысяч. Вы не закрываете…

Алексей Маврин: И 10%.

Илья Тарасов: …и 10% от общего.

Алексей Маврин: Да.

Смотрите далее. Возраст не помеха: истории активных пенсионеров из Санкт-Петербурга. Документальная фотоистория о самой пожилой танцующей паре. Как встретить серебряный возраст в полной боевой готовности? Смотрите прямо сейчас в репортаже Алены Варначевой.

СЮЖЕТ

Илья Тарасов: Вы по-прежнему смотрите программу «ЗаДело!». И сегодня к нам в студию пришла в гости документальный фотограф Лева Чайкина. И она расскажет о своей фотоистории о самой пожилой танцующей паре России. Лева, привет.

Лева Чайкина: Здравствуйте.

Илья Тарасов: Это твоя фотоистория. Она начинается с этой фотографии. Расскажи, пожалуйста, кто эти люди на фотографии и как ты с ними познакомилась.

Лева Чайкина: Перед нами мой проект «Лев и Майя». Они внесены в Книгу рекордов Гиннесса России. Майе Тимофеевне 80 лет, а Льву Васильевичу – 85. Они танцуют вместе уже примерно 22 года, если не больше.

Илья Тарасов: И они уже семейная пара? Или нет?

Лева Чайкина: Нет. Как раз таки они не семейная пара, они не муж и жена, но они живут вместе, вдвоем. Они познакомились, когда, по-моему, у Льва Васильевича еще была жена. Но сейчас, к сожалению, и у Майи Тимофеевны, и у Льва Васильевича умерли их супруги, остались только дети у Льва Васильевича.

Я могу рассказать немного о Майе Тимофеевне. Она начала танцевать после 50 лет. До этого они ходили вместе с мужем просто на танцевальные вечера, где, как она говорит, пританцовывали, как серая масса.

Илья Тарасов: Ну, просто потусоваться ходили.

Лева Чайкина: Да-да-да. А она хотела профессионально танцевать, она хотела выступать. Умирает муж – и после этого она начинает искать профессионального танцора, ну, преподавателя танцев.

Илья Тарасов: А это?

Лева Чайкина: А это Лев Васильевич. Он затанцевал после двух параличей ног. У него после 60 лет случились вот эти параличи, и врач ему сказала: «Ни минуту покоя! Если ты не будешь танцевать, то умрешь». И он понял, что другого пути у него уже нет.

Илья Тарасов: Какие у них интересные костюмы!

Лева Чайкина: Да. Костюмы они шьют раз в год, обновляют свой гардероб. Сейчас примерно у Льва Васильевича 40 фраков, столько же костюмов и у Майи Тимофеевны. Еще примерно 100 бабочек и тоже какое-то такое число, около 50 шляп и других аксессуаров.

Илья Тарасов: А это?

Лева Чайкина: Это танцевальные туфли Льва Васильевича. У него каждый оттенок под костюм.

Илья Тарасов: А где они столько денег берут? Это дорого?

Лева Чайкина: Один фрак пошить – стоит 15 тысяч. Да, они на свои деньги все это. Вообще у них нет ни спонсоров, ни каких-то дотаций, никаких помощей, ничего. Да, они копят пенсию.

Илья Тарасов: А они зарабатывают этим? Ну, иногда выступают за деньги?

Лева Чайкина: Нет, они выступают полностью бесплатно.

Илья Тарасов: Как ты с ними познакомилась?

Лева Чайкина: Однажды меня отправили на съемку. Я заменяла, можно сказать, фотографа, потому что я профессионально не работаю фотографом пока. Я снимала гимнастику для пожилых людей. После гимнастики ко мне подошел Лев Васильевич и сказал: «Да это все ерунда – все то, что они исполняют. Я сейчас тебе покажу чечетку». И он станцевал. Он просто подскочил и сделал какое-то невероятное движение. Я подумала: «Вот это очень крутой человек!» И я взяла его телефон.

Илья Тарасов: Вот это костюм у него!

Лева Чайкина: Это придумывает Майя Тимофеевна, она подбирает костюмы под определенные танцы.

Илья Тарасов: Ты сделала про них фотоисторию. Как ты решила сделать именно фотоисторию, сделать это проектом, а не просто пара фотографий, и все?

Лева Чайкина: Я хотела подать такой знак, чтобы люди, смотря на эти фотографии, задумывались о том, что есть возможность сейчас в вашей настоящей жизни развиваться, развивать ваше сознание, развивать интеллект и развиваться физически. Вот Лев Васильевич – он демонстрирует своим примером то, что ему уже за 80 лет, а он говорит: «Я молодой человек. Не обращайте внимания на мое тело».

Здесь я показываю аксессуар, который Майя Тимофеевна сделала сама. Она нашла вот эту сережку и сделала из нее кулон. Собственно, часть их бижутерии или костюмов – они тоже что-то сами комбинируют, придумывают какие-то такие решения и выступают.

Илья Тарасов: Как ты строила работу?

Лева Чайкина: Я приезжала вместе с ними. Мы вместе готовились, по сути, к выступлению, я с ними общалась. По поводу именно самих танцев – я просто хожу по залу, собственно, и с разных сторон их фотографирую.

Илья Тарасов: Две фотографии.

Лева Чайкина: Да, это фотографии…

Илья Тарасов: На матрасе?

Лева Чайкина: На одеялке. Это фотографии из альбома. У них таких альбомов просто километры, потому что выступлений у них уже больше 2 600.

Илья Тарасов: Они считают?

Лева Чайкина: Считают, да. У них есть бланк, где они записывают каждое выступление. Эта фотография будет чуть-чуть позже. А это дома у Майи Тимофеевны. Вот они переодеваются.

Илья Тарасов: А где они живут, в каком из районов Москвы?

Лева Чайкина: Они живут на Речном вокзале, совершенно обыкновенный дом, панелька.

Илья Тарасов: А так наш герой выглядит в обычной жизни, да?

Лева Чайкина: Да, это Лев Васильевич в подъезде дома.

Илья Тарасов: А кем он работал вообще, когда был молод?

Лева Чайкина: Лев Васильевич был ученым, он занимался и работал в НИИ обороны, что-то такое, в общем, связанное…

Илья Тарасов: С вооружением.

Лева Чайкина: С вооружением, да. А Майя Тимофеевна была преподавателем математики. Она 40 лет, кажется, преподавала в техникуме математику.

Это страничка из дневника Льва Васильевича. Дело в том, что в 40 лет он знакомится с тибетской йогой омоложения. Он начинает свой путь йогина и устраивает для себя, если это можно назвать, медитации. Он концентрируется и отправляет свою энергию на поддержание далеких галактик.

Илья Тарасов: Вот это да!

Лева Чайкина: А здесь он запечатлел некоторые свои мысли или, можно так сказать, мантры.

Илья Тарасов: Танцы – это часть его практики йогина?

Лева Чайкина: Да, безусловно. Это как раз таки внешнее воплощение его – как сказать? – энергетической волны.

Это тоже в раздевалке, Майя Тимофеевна готовит магнитофон. Вот они с таким магнитофоном выступают.

Илья Тарасов: То есть другой аппаратурой не пользуются?

Лева Чайкина: Нет, есть кассета с записью, где последовательно они включают play – и играет музыка.

Илья Тарасов: Со своей техникой на каждом выступлении?

Лева Чайкина: Да.

Илья Тарасов: Слушай, супер!

Лева Чайкина: А вот как раз таки страничка из дневника, который ведет Майя Тимофеевна. Она отмечает все выступления – наименование центра и дата. Здесь был конец 2016 года и начало 2017-го, то есть это очень короткий период. У них выступлений летом больше, они выступают примерно 2–3 раза в неделю.

Илья Тарасов: И, судя по всему, диета еще есть, да?

Лева Чайкина: Да. Здесь Лев Васильевич несет яичко. У него есть способ, как он выбирает продукты, он использует маятник: он его раскачивает и обращает к тому продукту, который собирается съесть. И если маятник вращается в одно… Как сказать? Если горизонтально, допустим, то о’кей, можно есть, а если вертикально – значит, этот продукт вреден.

Илья Тарасов: Не подводил его маятник еще ни разу?

Лева Чайкина: Не подводил. Мы так проверяли сахар.

Илья Тарасов: Это морская звезда?

Лева Чайкина: Да, это морская звезда, это символ Майи Тимофеевны. Она привезла эту звезду с моря, и она у них торжественно висит на кухне.

Здесь Лев Васильевич и Майя Тимофеевна дома смотрят «Поле чудес». В один день я приехала к ним, и они говорят: «Да-да, конечно, снимай нас, но мы будем смотреть «Поле чудес». И они вот так сидели и хохотали, а я просто вокруг ходила, и все.

Илья Тарасов: То есть они реально смотрят «Поле чудес»?

Лева Чайкина: Да, они очень любят.

Илья Тарасов: Супер, супер! А сколько по времени ты снимала этот проект? То есть – год, два?

Лева Чайкина: Я начала его снимать в начале 2018 года. То есть получается – сколько? – полгода.

Это в трамвае Майя Тимофеевна едет после выступления.

Илья Тарасов: А, я смотрю, что она в макияже. Я хотел спросить: а она всегда так путешествует, выходит на улицу вся накрашенная?

Лева Чайкина: Да, кстати, у нее всегда достаточно модно подобранный образ. Она относится…

Илья Тарасов: Надо говорить правильно – look.

Лева Чайкина: Да, look. Она на самом деле очень самодостаточная и очень круто продвинутая в теме моды, в том, что ей нужно носить, как выглядеть. Очень красивая женщина!

А это наши творческие эксперименты. Мы стали друг другу больше доверять. Это не так-то просто в этой сфере фотографии. Мы стали доставать личные предметы Майи Тимофеевны и по-разному их раскладывать, смотреть, что с чем смотрится. И это было очень даже весело, с одной стороны. А с другой стороны, для меня это тоже следующая ступень в нашей работе.

Илья Тарасов: А ты поняла, когда отношения перешли на какой-то другой уровень?

Лева Чайкина: Да.

Илья Тарасов: И когда это было? Через какое время? И почему ты это поняла?

Лева Чайкина: А я принесла им фотографии – они были в восторге! Они сказали: «Очень круто! Нас никто так никогда не снимал. Это очень красиво. Давай дальше!»

Здесь Майя Тимофеевна и Лев Васильевич ставят очередной рекорд. В этот день выступили более тысячи пари пожилых людей. Это был танцевальный марафон, целый день продлился в парке «Сокольники».

Илья Тарасов: И сразу, даже на фотографии, они просто выбиваются на общем фоне, потому что они в красном, яркие.

Лева Чайкина: Да. И их подбирают именно как ведущую пару…

Илья Тарасов: Всей тусовки.

Лева Чайкина: Да. Сколько там? Шесть-семь пар выходит, и они самые яркие. Причем зрители их встречают просто овациями, визжат, а других – не так. Я просто очарована!

Илья Тарасов: Ты не закончила серию? То есть ты не можешь пока сказать: «Все, моя серия готова, она куда-то ушла путешествовать по миру»? Ты пока в процессе съемки, правильно?

Лева Чайкина: Ну, серия продолжает отправляться. Я ее тоже посылаю на конкурсы и знакомлю с ней жюри.

Илья Тарасов: Будешь их еще снимать?

Лева Чайкина: Да, я буду их еще снимать. И думаю, что год минимум я планирую это делать.

Илья Тарасов: У тебя за время съемки этого проекта какое-то отношение свое к старости появилось или изменилось? Вот что с тобой произошло?

Лева Чайкина: Отношение поменялось, поменялся взгляд, поменялись именно даже взаимоотношения с людьми пожилого возраста. Потому что раньше я как-то воспринимала – бабушка и дедушка, а теперь для меня это люди, которые суперразвитые, суперинтересные и которые готовы делиться тем, чего они уже достигли.

Илья Тарасов: Опыт? То есть ты поняла, что старость – это прежде всего опыт?

Лева Чайкина: Да. И это круто! Быть старым – это, считай, у тебя есть багаж, у тебя есть развитие. Единственное, что твое тело – так себе.

Илья Тарасов: Но не у них.

Лева Чайкина: Но не у них. Вот именно, что это крутой пример.

Илья Тарасов: А ты хочешь быть старой?

Лева Чайкина: Я не боюсь старости.

Илья Тарасов: Спасибо тебе большое за проект. Я надеюсь, что ты продолжишь его снимать, через год придешь и покажешь нам, чем все это закончилось.

Лева Чайкина: Спасибо.

Илья Тарасов: Прямо сейчас на своих экранах вы видите все контактные данные благотворительных фондов и общественных организаций, которые были в сегодняшнем выпуске. Теперь вы знаете, куда обращаться за помощью. А это была программа «ЗаДело!». Увидимся ровно через неделю. Пока.

О проблемах, с которыми сталкиваются пожилые, и о тех, кто помогает их решать