Социальный взгляд. Социальная реклама как новый тренд в современных медиа

Илья Тарасов: Добрый день! Меня зовут Илья Тарасов. И вы смотрите программу «ЗаДело!». Мы говорим о самых острых социальных проблемах и даем инструкции по их решению.

На нашем канале нет коммерческой рекламы, то есть роликов о зубной пасте, жвачке, подгузниках в эфире Общественного телевидения России вы не увидите. Зато у нас есть другая реклама – нужная, важная и полезная. Называется она социальной. И сегодня мы расскажем о том, кто ее делает, как и почему.

Смотрите в программе. Социальная реклама в тренде: чего боятся известные люди? Можно ли рассказывать о серьезном смешно? Как устроить на работу человека с синдромом Дауна с помощью вирусного ролика? Трэш-скандалы и наркотики в прошлом: почему режиссер Гай Германика сменила формат? Все это смотрите прямо сейчас в программе «ЗаДело!» на Общественном телевидении России.

СЮЖЕТ

Илья Тарасов: У нас в гостях – Алена Щавлева, руководитель программы «Знать и не бояться» Благотворительного фонда Константина Хабенского.

Отличный ролик! Мне нравится, что хорошая музыка, фонтан крови, юмор и так далее. Как вообще ролик этот зашел?

Алена Щавлева: Большинству людей, конечно, эта история понравилась, особенно тем, кто когда-либо сталкивался с заболеванием, кто переживал сам, у кого это было среди знакомых. Потому что, наверное, 99% людей, имеющих какое-то отношение к онкозаболеваниям, говорят о том, что: «У нас проблема жутко стигматизирована в обществе, люди не готовы говорить. И очень классно, ребята, что вы решили об этом говорить открыто, решили говорить это таким легким, каким-то непринужденным, возможно, немного шутливым тоном. Потому что мы устали от какой-то излишней перегруженности, от излишнего пафоса, когда ты смотришь ролик, а там звучит трагичная музыка, как в триллере, обязательно кто-то с придыханием говорит: «Это было невозможно, но мы победили! Впереди нас ждет нелегкая борьба». Это все, возможно, важно, но…

Илья Тарасов: «Жизнь разделилась на «до» и «после».

Алена Щавлева: Да, «до» и «после». Многие наши герои на самом деле тоже признаются, что жизнь разделилась – в том плане, что у них произошла переоценка. Но они говорят все-таки об этом более легко и непринужденно, потому что человек с онкозаболеванием – это все-таки человек… Не диагноз его определяет. Его определяют его слабости, неизлечимые привычки, какие-то другие черты. Именно поэтому мы подаем все истории через какую-то особенность личности героя и как бы между делом упоминаем: «Ну да, кстати, у него было онкозаболеванием, он смог его победить. Но – не свою привычку».

Илья Тарасов: Те, кому ставят онкологию, у кого ВИЧ, они говорят: «Слава богу, у нас не сахарный диабет. Вот сахарный диабет – это вообще!» То есть почему-то два были выбраны, и теперь они самые страшные. Не так же все?

Алена Щавлева: Вы правильно сказали, что есть очень много диагнозов, которые намного сильнее снижают уровень качества жизни и, по сути… Например, любое заболевание, где нарушается память человека. То есть человек без памяти – это, в принципе, нет человека, даже если его тело физически существует.

Если говорить о раке, то наука шагнула далеко вперед. На самом деле сегодня мы видим большой прогресс и в методах лечения, и в реабилитации, и в качестве жизни этих пациентов. Просто в нашем обществе, скажем так, не так давно стали об этом говорить открыто. Именно поэтому, несмотря на какие-то технологии, на современные подходы, у нас в общественном сознании все-таки есть еще такой некий старый образ, что рак – это обязательно приговор, нельзя никому рассказывать о том, что у тебя случилось заболевание, потому что с работы тебя уволят, друзья от тебя отвернутся. «Не дай бог, это заразно». Еще что-то. «Ребенок с этим онкозаболеванием не должен играть с моим ребенком в одной песочнице, потому что… Нет, ну я, конечно, понимаю как образованный человек, что, скорее всего, это не заразно, но как бы на всякий случай играй в соседней песочнице».

И мы видим своей главной целью на самом деле просвещение. Надо людям рассказывать, во-первых, живые и достоверные примеры. Когда мы запускали рекламную кампанию, у нас тоже были опасения: «Ой, мы сейчас получим кучу гнева, негатива: «Да как вы можете шутить!»

Илья Тарасов: «Это же болезнь!»

Алена Щавлева: На самом деле мы думали, что этот негатив пойдет от людей, которые сами с этим столкнулись. Но самая интересная тенденция, что те, кто сами пережили онкозаболевания, те, кто потеряли даже близких от этой болезни, они очень позитивно отреагировали. Они писали: «Блин, ребята, какой классный ролик! Как классно, что вы шутите на эту тему». А все негативные комменты – это, как правило, от людей, которые сами не в курсе.

То есть мы провели исследование, социологическое исследование вместе с «Левадой-Центром»…

Илья Тарасов: О боже мой!

Алена Щавлева: Мы решили подойти к этому научно. Мы провели исследование в 2018 году и решили понять, какое же отношение у россиян к раку на самом деле. И мы выяснили, что только 67% нашего населения считают, что это не заразно. Остальные либо сомневаются: «Ну, на всякий случай. Я не уверен. Как бы и так, и так может быть», – либо считают, что это заболевание заразное. И на всякий случай 17% наших жителей, жителей нашей страны предпочитают избегать контакта с человеком, который сейчас болеет, у которого когда-либо было заболевание. И порядка трети населения – то есть примерно 30 миллионов человек – считают, что рак неизлечим.

Главный посыл нашей рекламной кампании – мы не говорим: «Вы обязательно выздоровеете, вы вернете себе прежний уровень жизни. Идите в российскую больницу, ни за что не уезжайте в Израиль!» Мы не даем конкретных советов. Мы не считаем, что есть какая-то универсальная формула, универсальный путь, который должен выбрать каждый человек, оказавшись в этой ситуации. Мы просто говорим, что не нужно опускать руки, и как минимум есть большое количество примеров, которые смогли.

Илья Тарасов: Сколько роликов вы сделали?

Алена Щавлева: Мы сделали пока три ролика. Вы знаете, у нас же такая история, у нас есть сайт: раклечится.рф. На старте мы подготовили примерно 30 историй самых разных героев. Это обычные люди, как мы с вами: спортсмены, экономисты, танцоры, кто угодно. Они все делились своим опытом.

И когда мы запустили рекламную кампанию, то мы, конечно, призывали не только смотреть ролики с Познером и комментировать это все в соцсетях, а мы призывали: «Если вы столкнулись или если у вас есть знакомые, расскажите о сайте, расскажите свою историю». И мы получили еще примерно 60 заявок. Часть новых историй опубликовали, часть еще в работе. И мы понимаем, что некоторые истории настолько классные! И настолько интересные люди нам пишут, что нам хочется, конечно, это сделать еще более публичным.

На днях мы опубликовали, например, интервью с нашим героем – если знаете, Александр Федорович, футбольный тренер. Он говорит о том, что как раз таки у него это было совершенно такая… ну, как бы между делом. «У меня матч, тренировка, мне надо ехать на выездное какое-то соревнование со своими ребятами. Меня прооперировали, через четыре дня я вышел из больницы и дальше продолжил». То есть у него жизнь вообще не изменилась. И это тоже хорошо, что человек может поддерживать тот образ жизни, который ему важен, интересен, и он может продолжать это в полном объеме.

То есть истории самые разные. И жизнь человека тоже очень по-разному происходит.

Илья Тарасов: В чем, на твой взгляд, вообще суть и кайф социальной рекламы?

Алена Щавлева: Твоя главная задача, наверное, на сегодня – быть интересным, чтобы не хотелось выключить в первую минуту, в первые тридцать секунд. Как ведут себя люди, когда они слышат по телеку, по радио даже какую-то рекламу про заболевания, про что-то? Скорее всего, переключают дальше. Ну они не хотят про это знать. Зачем им портить настроение? У них там классный диджейский сет был, а тут какая-то реклама. Переключат.

Поэтому если ты говоришь в стандартном формате, когда у тебя есть надрыв, психология, кто-то трагично говорит о чем-то сложном, то это, скорее всего, вызовет…

Илья Тарасов: Не зайдет.

Алена Щавлева: Не зайдет. Ну, потому что у нас будет блок, мы переключим. Наша психика нас бережет же, да?

Илья Тарасов: На твой взгляд, в нашей стране с социальной рекламой, как вообще все с этим делом?

Алена Щавлева: У меня коллега, наш директор по коммуникациям, она была в образовательном цикле в Штатах буквально месяц назад. И они ездили по разным фондам благотворительным и смотрели, какие там делают социальные проекты, какие делают информационные кампании.

Так вот, у нас, ребята, просто в сравнении с некоторыми на очень высоком уровне. У нас действительно сегодня приятно смотреть рекламные кампании фондов, они качественные. И я считаю, что это происходит благодаря тому, что идет плотное сотрудничество профессионалов креативной индустрии и фондов.

Илья Тарасов: Как ваши ролики уже что-то смогли поменять?

Алена Щавлева: Даже если мы проведем исследование спустя несколько лет, утверждать однозначно, что именно наша рекламная кампания оказала какой-то генеральный, самый главный вклад, мы не сможем. На самом деле на сегодняшний день ну нет в мире каких-то данных, что ты мог бы реально именно таким образом оценить эффект.

Илья Тарасов: Вы не просите ничего, то есть в конце нет номера счета, «переведите» и так далее.

Алена Щавлева: Никаких donation.

Илья Тарасов: Да, никаких донатов. Тогда как помочь вашему проекту «Знать и не бояться»?

Алена Щавлева: А я расскажу – как.

Илья Тарасов: Поехали!

Алена Щавлева: 4 февраля – Международный день борьбы с раком. Мы планируем к этой дате возобновить наш флешмоб в социальных сетях, где может принять участие абсолютно любой человек. Очень важно рассказывать о своих каких-то слабостях. Вот у тебя есть какие-то неизлечимые привычки, что-то, что тебя характеризует?

Илья Тарасов: Да.

Алена Щавлева: Что?

Илья Тарасов: Пошлые шутки. Я люблю шутить пошлые шутки, черный юмор и все остальное. Это не лечится, да.

Алена Щавлева: В отличие от рака.

Илья Тарасов: Точно!

Алена Щавлева: И вот 4 февраля ты можешь написать примерно такой пост у себя в социальных сетях, поставив два хештега. «Это не лечится, а рак лечится», – затегировав наш фонд либо дав ссылку на наш сайт раклечится.рф, чтобы люди почитали истории других.

То есть очень важно, что даже если у тебя не было опыта онкозаболеваний, тем более если он был, просто рассказать историю от себя. И чем больше нас присоединится к этой акции, к флешмобу и привлечет внимание к проекту, тем больше мы добьемся наших результатов. То есть, по сути, каждый из нас может стать таким… ну, вместо перевода денег может просто стать сам себе медиа, по большому счету, рассказать о проекте, попросить друзей и так далее – то есть распространить как можно больше информации.

Илья Тарасов: О’кей.

Алена Щавлева: Это лучшее, что можно сделать.

Илья Тарасов: Супер! Вот этим вы и занимайтесь. Спасибо.

СЮЖЕТ

Илья Тарасов: Вы по-прежнему смотрите программу «ЗаДело!». У нас в гостях – директор фонда «Даунсайд Ап» Анна Португалова и Мария Нефедова, она работает в этом фонде помощником педагога и логопеда. Правильно, Маша?

Мария Нефедова: Да.

Илья Тарасов: В ролике было сказано, что люди с особенностями не хотят, чтобы им просто платили пособие, а они хотят работать. Почему ты считаешь, что важно работать?

Мария Нефедова: Работа для ребят с ограниченными возможностями – это очень важно. Для них это важно, потому что они должны общаться не только с людьми с синдромом Дауна, а они вообще должны общаться со здоровыми людьми.

Илья Тарасов: Кем ты работаешь?

Мария Нефедова: Я работаю в дошкольной группе помощником у логопеда Ирины Анатольевны, которую я очень люблю, ценю. Я люблю всех наших коллег, а они – меня.

Илья Тарасов: Как ты работаешь? Сколько дней в неделю и сколько времени?

Мария Нефедова: Я работаю во вторник и четверг, с 10:30 до пяти. Я работаю за улыбку солнечных детей. Когда приходит ребенок и тебя обнимает, и когда приходит родитель и тебя обнимает, и когда на тебя еще набрасываются педагоги – это уже счастье.

Илья Тарасов: Ситуация за последние 10–15 лет как-то изменилась с трудоустройством?

Анна Португалова: Этот ролик мы, соответственно, показываем отделам кадров. Есть сейчас организации, компании, которые хотят быть социально ответственными, которые хотят трудоустроить или организовать стажировку для ребят с синдромом Дауна. Они обращаются к нам, и мы, соответственно, этот ролик можем всегда показать для того, чтобы они представили, с какими вопросами они столкнутся. Процесс организации стажировки, трудозанятость – это всегда сотрудничество фонда «Даунсайд Ап», фонда «Синдром любви» и компании, куда придет работать человек с особенностями.

Илья Тарасов: После выхода ролика хоть один человек устроился на работу?

Анна Португалова: Да, конечно. То есть давайте говорить опять же… Мы будем говорить, что семь случаев у нас глобально. Семь. Про семь случаев я говорю уже после ролика.

Мария Нефедова: Я вам расскажу, как я устраивалась на работу и как меня отпихивали.

Значит, мы с мамой пошли устраиваться на работу в Дом ребенка. Мы пришли на Фортунатовскую. Нас приятно встретили, нас напоили чаем. Мы пошли к директору. Я бы хотела работать в Доме ребенка помощником, мне необязательно платить зарплату, или хотя бы волонтером. А сказали: «Даун с дауном не должен находиться». Это говорят только у нас в России.

Илья Тарасов: А сколько твоих друзей работает?

Мария Нефедова: Я одна трудоустроена.

Илья Тарасов: Все остальные завидуют, наверное? Тоже хотят?

Мария Нефедова: И Никита Паничев трудоустроен, он работает в Театре Надежды Бабкиной помощником режиссера.

Илья Тарасов: У нас есть фотографии со съемок, давайте сейчас посмотрим.

Анна Португалова: Да, конечно. Вы видите наших ребят.

Илья Тарасов: Обнимашки – это частая история.

Анна Португалова: Да, частая тема. И как раз в этом ролике говорится, что это важно. Это наша социальная акция «Любите любых», как раз «Синдром любви» ее делал для того, чтобы… с разными целями: и чтобы менялось отношение к людям с синдромом Дауна, и чтобы понимали, что людям с синдромом Дауна нужна поддержка. В том числе и финансовая поддержка фондов – это тоже очень важно.

Илья Тарасов: Сколько отзывов вы получили? Как люди реагируют на нее?

Анна Португалова: Отзывов много. Вот сейчас, например, фотография. Это кричалки футбольные во время чемпионата, который проходил здесь у нас, в России. Во время показа матчей, в перерывах показывали кричалки, где наши футболисты сборной вместе с ребятами поддерживали сборную.

Например, зачем нужны такие вещи? Во-первых, это многим людям рассказало о том, что люди с синдромом Дауна – они такие же, как мы. Вот стоит рядом с футболистом и тоже болеет за команду, интересуется спортом. Люди с синдромом Дауна могут играть в футбол. Мы недавно проводили, «Синдром любви» проводил открытые соревнования, вообще первые в истории России, где приехали 13 команд из 10 городов, и ребята играли в футбол. И они…

Мария Нефедова: И они великолепные музыканты, в том числе и я.

Илья Тарасов: Ты играешь на флейте?

Мария Нефедова: Я играю на флейте. Я занимаюсь в театре.

Илья Тарасов: Стихотворение Ахматовой можешь прочитать.

Анна Португалова: Да, кстати.

Илья Тарасов: Шикарно!

Мария Нефедова:

«Я научилась просто, мудро жить,
Смотреть на небо и молиться Богу,
И долго перед вечером бродить,
Чтоб утолить ненужную тревогу.

Я возвращаюсь. Лижет мне ладонь,
Мурлыча, кот умильно.
И ярко загорается огонь
На башенке озерной лесопильни.

Лишь изредка прорезывает тишь
Крик аиста, слетевшего на крышу.
И если в дверь, Илья, ты постучишь,
Мне кажется, я даже не услышу».

Дай пять!

Илья Тарасов: Пятерочка! Спасибо, Маруся. Не каждый в этой студи сейчас наизусть стихотворение прочтет, поверьте мне.

Анна Португалова: Я не прочитаю точно. Но на самом деле кто-то в творчестве, кто-то в рисовании, кто-то в таких вещах, кто-то в спорте…

Илья Тарасов: А вот молодой человек…

Мария Нефедова: А вот молодой человек Антон работает в Политехническом музее, соответственно, в лаборатории, работает с животными. У Антона прямо тяга к животным, он их не боится. Он такой у нас очень лихой, смелый. И его поведение тоже сложное было. А тут увидели, что как раз вот эта смелость очень помогает. Он не побоялся питона взять в руки, других животных.

Вот если говорить о футболе, то благодаря тому, что были ролики, кричалки, можно сказать, частично благодаря этому мы смогли сделать вот эти соревнования и привезти команды, потому что очень важно создать вокруг этого определенное информационное поле.

Илья Тарасов: И интерес к этому.

Анна Португалова: И интерес к этому. Соответственно, социальные ролики нужны для этого.

Илья Тарасов: Какие в планах у вас ролики социальные?

Мария Нефедова: У нас в планах ролик о том, что мы решаем. Это будет тема всемирной организации Down Syndrome. Из разных стран будут делать ролики, мы тоже. «Мы решаем!» – «We're deciding!». Это будет именно о том, что люди с синдромом Дауна… их мнение надо учитывать. У них есть мнение. Они хотят принимать решения. Они хотят быть частью жизни.

Илья Тарасов: Прямо сейчас нас смотрят люди, которые могут стать потенциальными работодателями, можно обратиться к ним. Если вдруг вы хотите взять на работу человека с особенностями, как это сделать?

Анна Португалова: Как это сделать? Обращайтесь в «Даунсайд Ап», в «Синдром любви» – мы все поможем, организуем. Мы же с вами понимаем, что это важно не только для людей с синдромом Дауна.

Илья Тарасов: Для всех нас важно.

Анна Португалова: Точно! Для компании это будет изменение атмосферы и климата.

Илья Тарасов: Идеальная страна, наверное, в которой все суперхорошо для всех – и для людей с особенностями, и для обычных людей – какая, на ваш взгляд?

Мария Нефедова: Норвегия.

Анна Португалова: Идеального нет. Все страны, с кем мы общаемся, у них у всех есть свои моменты, с которыми они работают. Это процесс. Но намного впереди нас Норвегия, США…

Мария Нефедова: Я ездила в Норвегию на гастроли, я играю на флейте. И там, конечно, небо и земля по сравнению с Россией.

Илья Тарасов: Когда в России будет так, как в Норвегии, на ваш взгляд?

Анна Португалова: В России, я надеюсь, будет лучше, потому что динамика хорошая. Когда? Непонятно. У нас будет свой путь, но будет лучше.

Илья Тарасов: Социальная реклама – это, на мой взгляд, на самом деле самый хороший инструмент для того, чтобы рассказывать людям о каких-то проблемах и о людях с особенностями. Я вам желаю в следующем году побольше снять интересной социальной рекламы, которая будет «заходить», которую люди будут просто пересылать друг другу как вирусный ролик, заодно и просвещаться.

Для тех, кто как-то хочет помочь с трудоустройством людей с особенностями, на ваших экранах адреса сайтов фонда «Даунсайд Ап» и фонда «Синдром любви». Вы можете зайти на эти сайты, связаться с руководителями и помочь ребятам с особенностями найти свою работу и смысл жизни. А если вы не готовы помочь с трудоустройством, то вы просто можете посмотреть информацию о том, как вообще помочь этим фондам. Вам спасибо и успехов!

Анна Португалова: Спасибо вам большое.

Мария Нефедова: И вам успехов!

Илья Тарасов: Раз уж сегодня мы говорим о социальной рекламе, то я, пользуясь случаем, покажу вам еще один ролик о людях с синдромом Дауна. Этот ролик подготовил фонд Ксении Алферовой и Егора Бероева «Я есть!».

ВИДЕО

Мы продолжаем говорить о социальной рекламе. И дальше вы увидите. Трэш-скандалы и наркотики в прошлом: почему режиссер Гай Германика сменила формат? Все это смотрите прямо сейчас в программе «ЗаДело!» на Общественном телевидении России.

ВИДЕО

Илья Тарасов: Вы смотрите программу «ЗаДело!». У нас в гостях – Нина Миловидова, продюсер службы помощи «Милосердие». Нина, привет.

Очень рад, что у православной службы «Милосердие» появилась такая должность, как продюсер. Ролик, который мы посмотрели, режиссером его была Валерия Гай Германика. Как вы обошлись без обнаженки? И вообще почему выбор пал на нее?

Нина Миловидова: Мы хотели пойти по нестандартному пути, то есть взять режиссером человека, который не на сто процентов ассоциируется с православием, не на сто процентов ассоциируется со службой помощи «Милосердие». Мы обошлись без голых, обошлись без пирсинга, обошлись без татуированных людей. То есть у нас все в таких рамках православных приличий, можно сказать. В кадре, в ролике Гай Германики мы видим друга «Милосердия», совершенно ломающего все стереотипы. То есть это молодая…

Илья Тарасов: Молодежь.

Нина Миловидова: Да, это молодежь, это такая прогрессивная молодежь, хипстерская молодежь, даже можно сказать, которая является другом «Милосердия». И задумка самой Гай Германики была в том, чтобы показать, что люди лучше, чем мы о них думаем.

Илья Тарасов: Сам ролик насколько «зашел» аудитории?

Нина Миловидова: Самое главное, что мы получили от этого ролика – это плюс 3 тысяч друзей «Милосердия».

Илья Тарасов: А как ты сама вообще оказалась в «Милосердии»?

Нина Миловидова: Путь мой в «Милосердие» лежал через горе, через большое горе. Этим летом не стало моего мужа, режиссера и оператора, с которым мы, в общем, прожили почти десять лет. Когда его не стало, в общем-то, наступила такая точка невозврата в прошлую жизнь. И я стала серьезно задумываться о том, куда я иду, что я делаю, зачем я здесь, что дальше.

И Господь так направил, что на моем пути встретился владыка Пантелеимон, который, в общем-то, управляет всем нашим большим домом, службой помощи «Милосердие». Так сложилось, что я там нашла не только утешение, но и смысл жизни.

Илья Тарасов: Друзья «Милосердия» – это те люди, которые на постоянной основе жертвуют?

Нина Миловидова: Нет. Друзья «Милосердия» – это те, кто вообще помогают нашим проектам.

Илья Тарасов: Это много – 3 тысячи?

Нина Миловидова: 3 тысячи – это много. Всего у нас сейчас более 20 тысяч друзей «Милосердия».

Как возникла вообще идея друзей «Милосердия»? В 2008 году в стране возник финансовый кризис, и крупные жертвователи снизили свои вложения в наши проекты, поэтому нужно было как-то подстраховаться, потому что у нас подопечных много, и им нужна гарантированная такая помощь, которую мы планируем заблаговременно.

Илья Тарасов: Просто для обывателя, который не сильно знаком с финансовыми схемами благотворительных организаций. Условно, фонд живет от месяца к месяцу, от года к году, потому что сейчас он не знает, сколько денег принесут жертвователи, которые могут сегодня пожертвовать, а завтра могут эти 100 рублей сэкономить и не отправить в фонд. Поэтому фонд не может планировать какие-то долговременные проекты. Но он это делает, и делает на свой страх и риск. И чтобы понимать свое финансовое состояние на следующий месяц, фонду нужны те люди, которые жертвуют постоянно.

Кстати, к слову, это самая классная благотворительность, когда ты подписался… И это очень удобно. Ты подписался на рекуррентный платеж – и у тебя с карточки списывается 100 рублей. Ты про это забыл, и все нормально. Ты знаешь, что ты помогаешь. А фонд знает, что у них эти 100 рублей есть на регулярной основе, от месяца к месяцу, и он может планировать что-то хорошее, крутое и большое.

В чем, на твой взгляд, кайф социальной рекламы? Вот в чем она особенна?

Нина Миловидова: Вообще «реклама» произошла же от слова réclame – «выкрикивать». И социальная реклама – это такой социальный крик, который призван остановить человека, остановить его и заставить задуматься, обернуться и задуматься о том, куда он идет, что он делает, задуматься о какой-то проблеме, которая существует. Социальная реклама ничего не продает – в этом ее плюс, в этом ее преимущество.

Да, еще есть такая проблема нашего общества, что мы сочувствуем на расстоянии. То есть мы знаем о существовании проблемы бездомных, мы им сочувствуем, мы сопереживаем, но как только мы сталкиваемся лицом к лицу с этим самым бездомным, то у нас возникает какое-то чувство отвращения, хочется отойти подальше, хочется не прикасаться, хочется не помогать.

И поэтому подобные вещи – социальные ролики, социальная реклама – как раз призваны заглянуть в глаза этим людям, от которых мы далеко, посмотреть на них, в фокус взять их, посмотреть на них поближе и действительно понять, что в них скрывается тот самый человек, которому здесь и сейчас нужна ваша помощь.

Стать другом «Милосердия», к слову сказать, может каждый. Для этого необходимо просто посмотреть всю необходимую информацию на нашем сайте и, в общем-то, подписаться на пожертвования. Пожертвование может быть любым – как совсем маленькая сумма, так и побольше. В общем-то, выбрать себе можно абсолютно любой проект из наших 26 проектов. В нашей службе помощи абсолютно разные категории подопечных: это бездомные, это инвалиды, это ВИЧ-инфицированные, это беременные женщины, оказавшиеся в сложной жизненной ситуации. Поэтому поле больше, и выбрать себе можно именно то, что по душе.

Илья Тарасов: Спасибо большое.

Нина Миловидова: Спасибо.

Илья Тарасов: Социальная реклама как формат, как жанр лично мне очень нравится. Я считаю, что по телевидению такие ролики нужно показывать чаще и больше. И в связи с этим я обращаюсь к сотрудникам благотворительных фондов, некоммерческих организаций и просто людям, которые сами снимают что-то подобное: присылайте свои ролики нам в программу, и мы их обязательно покажем в одном из следующих выпусков.

Это была программа «ЗаДело!». Увидимся ровно через неделю. Пока!