Руслан Житин, историк, библиограф: Раньше она была лучше. Сейчас по ней невозможно ехать. Когда я последний раз приезжал домой, я эти 12 километров ехал один час. Сейчас дороги – это проблема населенных пунктов. Они сокращают мобильность населения. Ну и плюс еще «скорая помощь» – население-то пожилое – не всегда может быстро доехать. Олеся Руснак (за кадром): В родной поселок Филатовский Руслан приезжает редко, много работает. Светлана Поплевина: Здравствуйте! Как дела-то? Хорошо, да? Ну, вас не угадать совсем. Нет, в деревне хорошо жить, особенно пенсионерам, здесь пенсию дают. С этой стороны солнце зашло, можем на другую сторону перейти. Только осталось старье у нас здесь, доживать тяжело старикам. Снега бывает много. Вот вы поглядели бы, как я хожу зимой. Лиса идет рядышком, и я ползу. Залезу в снег и говорю: «Лиса, помоги, пожалуйста, мне вылезти!» Олеся Руснак: Серьезно? Светлана Поплевина: Серьезно, да. Вот здесь, в роще, иду… Олеся Руснак (за кадром): Руслан – историк и библиограф. Сейчас работает над проектом по сохранению исторической памяти исчезнувших поселений Тамбовщины. Каждый приезд в родной поселок для Руслана как испытание: больно смотреть на места, с которыми связаны детство и юность. Там, где раньше была жилая улица, сейчас кусты, бурьян и развалины. Руслан Житин: Раньше в этой роще они тоже жили, грачи, но их не было столько. А сейчас, когда приходишь, здесь их только и слышно. Вой деревни. Олеся Руснак (за кадром): Раньше в поселке жили 400 человек. Осталось меньше 100. В основном старики и те, кому жалко бросать без присмотра родной дом и могилы предков. Руслан Житин: Раньше здесь был совхоз, здесь был аграрный комплекс. Ну, в 90-х годах все развалилось. Олеся Руснак (за кадром): Сегодня у Руслана встреча с учителями, которых не видел много лет. Собираются у стен родной школы. Елена Самылина, учитель русского языка и литературы: А за ручку поздороваемся. Рады очень тебя видеть! – Сто лет не видели. Руслан Житин: Так, это Елена Владимировна Самылина, она учитель русского языка и литературы. Олеся Руснак: Твоя учительница? Руслан Житин: Да, это моя учительница. Это Зинаида Александровна, она у меня была классным руководителем, да? – Было немножко, было. Руслан Житин: Да, было такое. У меня она преподавала пение. – Русский язык, литературу. Руслан Житин: А, русский язык. И пение. – И рисование. Руслан Житин: И рисование, да. – Много чего. Олеся Руснак (за кадром): Школа на селе – не просто учебное заведение для детей, а это культурный центр, куда приходят на праздники все местные жители. Учителя и школьники устраивают концерты, конкурсы и спортивные соревнования. Елена Самылина: За школой было футбольное поле, и к нам сюда приезжали из других районов спортивные команды играть в футбол. И самыми ярыми болельщиками кто, вы думаете, были? Учителя. Всегда болели за своих, до хрипоты. Олеся Руснак (за кадром): В школах организуют волонтерские отряды, они проводят субботники, облагораживают сельскую местность и помогают старикам. И чаще всего, как только закрывают школу, село начинает умирать… На двери школы замок. Но попасть внутрь можно – через разбитые стекла. Елена Самылина: Приходим в ужас от того, что видим. Такие были кабинеты просторные, светлые, теплые! Руслан Житин: Большие. Елена Самылина: Да, да. Так скажем: закрыли школу, но здание-то можно было сохранить, для каких-то других целей его использовать. Руслан Житин: Там растет кустарник, вот посмотрите. Елена Самылина: Кабинет директора был раньше. Руслан Житин: Это не отражение. Там действительно растут деревья, внутри. Олеся Руснак: А раньше что здесь было? Руслан Житин: Это директорская. Елена Самылина: Кошмар! Вот здесь был кабинет НВП. Руслан Житин: Вот здесь кабинет мамы моей, она здесь работала учителем иностранных языков. Сейчас там складывают дрова. Хорошо, что мама не приехала. Она, наверное, заплакала бы. Смотри, там есть какие-то тетради, что ли, или классные журналы. Олеся Руснак (за кадром): Мама Руслана – Таисия Николаевна Житина, учитель иностранного языка. В поселок Филатовский приехала 44 года назад работать в школу по распределению и осталась здесь жить. Когда в 2009 году школу закрыли, ездила учить детей в соседнее село, а потом ушла на пенсию и переехала жить в поселок Карай-Салтыково, где родилась. Но филатовский дом не бросает, приезжает в него зимовать, потому что знает: без присмотра разграбят. Руслан Житин: От школы всегда, наверное, остаются вот эти надписи. Кстати, класс я узнал именно по этим надписям, потому что все, что ниже надписей, разрушено. Олеся Руснак: А куда все делось? Почему разрушается? То есть это местные жители разбирают? Руслан Житин: Ну да, это проблема всех населенных пунктов. В школу ходят, в культуру ходят. А получается так, что… Вот в Великую Отечественную войну, например, люди заботились о народном хозяйстве, они не позволяли зданиям разрушаться, там продолжалось образование. Знаете, они писали на газетах, они брали и между строчек на газетах писали. Сейчас вроде бы, так сказать, более мирное время, но все хуже. Олеся Руснак (за кадром): Я тоже родилась и выросла в Тамбовской области. Мой поселок – Первомайский – находится недалеко от Филатовского. Здесь тоже заросшие дороги и заброшенные дома. Вот мой дом. А это моя мама – Ольга Николаевна Манукян. Она учительница математики, идет на работу, ее школу пока еще не закрыли. Ольга Манукян, учитель математики и физики: Мы измеряли от нашего Первомайска до школы – ровно 2 километра 300 метров. Я уже привыкла, хожу пешком 39-й год, поэтому для меня это не километры. Когда я была молодая, я проходила это расстояние за 20 минут. Ну, теперь уже подольше иду. Олеся Руснак (за кадром): Школа в селе Сатино была основана в конце XIX века как церковноприходская. А в 1985 году построили новое двухэтажное здание с 11 учебными кабинетами, спортивным залом, библиотекой, широкими коридорами и столовой. Людмила Мурызева, повар: У меня здесь учится сын в восьмом классе, Василий. Мы считаем, что, конечно, обязательно нужно сохранить в селе школу, сколько бы детей ни было. К нам подвозят детишек, там школы закрыли. А если будут возить даже в другую школу, то это очень тяжело, конечно. Мы привыкли к своей школе, она у нас большая, красивая, хорошая. И как родитель я бы была очень рада, чтобы школа работала и дальше. Олеся Руснак (за кадром): В 90-е основную школу сделали среднеобразовательной, учили до одиннадцатого класса. А сейчас это филиал – всего девять классов. Мама всю жизнь проработала в школе, как и ее коллеги. Меня всегда удивляла преданность учителей своему делу. Татьяна Константиновна Голова – учитель начальных классов. Зинаида Ксенофонтовна Авдеева – учитель русского языка и литературы. Татьяна Васильевна Мачак – учитель дополнительного образования. Елена Дмитриевна Климанова – учитель иностранных языков. Владимир Юрьевич Голов – ведет физкультуру, ОБЖ и заведует филиалом «Сатинский». Он единственный мужчина в коллективе: приходится и косу в руки брать, и молоток. Владимир Голов, заведующий филиалом «Сатинский»: Приходится задираться на крышу, на второй этаж, потому что у нас крыша – мягкая кровля. В свое время ее открывал ураган, и сейчас там лопается стеклоизол, поэтому приходится постоянно ее латать. В нашем коллективе всего восемь человек, учителей. Детей в данный момент 28. Нет маленьких ребятишек у нас, поэтому дошкольная группа у нас отсутствует. Конечно, не знаю, прогноз. Школа, конечно, еще может просуществовать много, само здание. Но детишек с каждым годом становится все меньше и меньше. Поэтому как будет на это смотреть администрация района – это уже не от нас зависит. Олеся Руснак (за кадром): Любовь к истории у Руслана с детства, он кандидат исторических наук, преподает в ТГУ имени Державина и состоит в «Тамбовском библиотечном обществе». Это некоммерческая организация, она реализует проекты по сохранению исторической памяти. Сотрудники выезжают в экспедиции, берут интервью у местных жителей, воспоминания записывают и выкладывают на сайт. – Что за название – Савала? – Река Савала. С татарского переводится как «чистая», было видно дно. Когда были набеги монголо-татар, была такая чистая вода, что видели дно, как на ладони. Поэтому и назвали – река Савала. Олеся Руснак (за кадром): Место, где раньше был поселок или деревня, выделяют на карте и подписывают. Руслан Житин: Исчезнувших населенных пунктов за несколько столетий истории Тамбовской области, губернии, их намного больше. И все это требует очень серьезного, так сказать, изучения и дальнейшего рассмотрения. – Ну и потом, они до сих пор исчезают. Есть постановления областной думы, которая ликвидирует поселения. Даже когда мы начинали делать проект, вдруг вышло очередное постановление. Эти населенные пункты исчезают. Людмила Пронина, руководитель проектов АНО «Тамбовское библиотечное общество»: Мы еще сделали проект, который связан с Великой Отечественной войной. Это дети войны. Они же тоже уже уходят, это поколение уходит, потому что этим детям тоже уже под 80. И мы попытались собрать воспоминания жителей Тамбовской области. Пока еще люди живы, надо это делать быстрее. Олеся Руснак (за кадром): В этом году Руслан вошел в пятерку ученых из Тамбова, которые получили президентские гранты на научные проекты. Руслан будет изучать аграрную историю и экологичное природопользование. Еще четверо ученых из Тамбовского государственного технического университета (ТГТУ), все они доктора и кандидаты технических наук и преподаватели университета. Олеся Руснак: Антон, расскажите про свой проект. Как и чем он будет полезен Тамбову, Тамбовскому региону, может быть, стране? Антон Потлов, кандидат технических наук: Проект относится к техническим наукам. Это разработка технических средств. Для чего это нужно? Это медицинская диагностика и неразрушающий контроль, два в одном. В частности, оптические методы. А если еще точнее, то это стык оптической томографии и эластографии. Простыми словами: оптическая томография – это когда используется в качестве излучения излучение ближнего ИК-диапазона. Ну, основная часть спектра солнца относительно безвредная для человека, то есть диагностика получается безвредной. Константин Шестаков, кандидат технических наук: Мы на нашей кафедре разрабатываем различное оборудование мембранное для очистки различных технологических растворов, которые возникают в процессе производства, которое направлено для того, чтобы стоки, которые сливаются, были чистыми, то есть чтобы в реки поступала чистая вода. И второе направление – вода эта возвращается в производственный цикл. То есть часть сбрасывается, часть возвращается. Это идет экономия для предприятия. Второй момент – предприятие не платит штрафы, то есть они сбрасывают очищенную до необходимого уровня воду. Польза и природе, и предприятию. Михаил Темнов, кандидат технических наук: Я сейчас работаю над попыткой создания и поиска веществ, которые обладают антибиотическими свойствами, то есть способны замедлять размножение и, так сказать, погубить различные виды бактерий, в том числе патогенные и условно патогенные. В качестве того места, где мы ищем эти соединения, мы решили выбрать фототрофные микроорганизмы. Что это такое? Это те самые организмы, которые, например, можно увидеть в речке, благодаря которым она имеет такой зеленый цвет. Они способны к фотосинтезу. То есть вообще наша лаборатория занимается именно такими организмами. Олеся Руснак (за кадром): Артем Обухов руководит научной лабораторией, недавно защитил докторскую диссертацию. Вместе со своей командой создает тренажер виртуальной реальности. – В шахте нормально, но я не могу взять… – Это не дверь. – Она прямо во мне! – Ты слишком подошел. – Я могу отойти. Артем Обухов, доктор технических наук: В ТГТУ мы уже давно разработали тренажер для подготовки шахтеров, но сейчас мы переводим его на новую архитектуру, на новый уровень детализации. Сейчас идет этап тестирования. Естественно, какие-то проблемы возникают. Ну, в данном случае, я думаю, у них проблема с аппаратной частью, с перегрузкой. То есть в процессе тестирования просто подберут оптимальные параметры. И сейчас необходимо это испытать. Ну и без натурных таких экспериментов это невозможно. Алексей Архипов, младший научный сотрудник: Один драйвер сдох, который изменял угол наклона. И потом этот угол наклона здесь рукой надо вот так устанавливать, чтобы он встал в норму. Поэтому у нас сейчас тут было… Олеся Руснак (за кадром): Команду Артем набирал сам. Это опытные инженеры, программисты, ученые. Андрей Волков – проект-менеджер, руководит процессом на этапе разработки. Чтобы лучше понять технологию тренажера, все испытывает на себе. Андрей Волков, проект-менеджер: За таким большим круглым столом, овальным, все садились, друг на друга смотрели непонятными глазами: «Это кто? Мы что здесь будем делать?» И Артем говорит: «Вот у нас есть такой проект, нам нужен такой-то разработчик, такой-то разработчик, такой-то разработчик. Кто есть?» И я такой: «Ну, наверное, я могу вот это делать». Другой человек: «Ну, я, наверное, больше по графике». Третий: «А я больше по моделированию». Никто никого не знает, никто ничего не понимает. Но потом все-таки вливаемся и работаем. Алексей Архипов: Я больше работаю именно с интегрированием всех 3D-моделек в движок и настройкой всей виртуальной сцены, всей нашей большой шахты и настраиванием различных параметров. Кирилл Патутин, техник-программист: занимаюсь я деятельностью в лаборатории в плане разработки на данном этапе веб-интерфейса. В целом еще занимаюсь просто ручной работой – в плане что-то перенести, что-то потаскать, что-то изменить. И забавы, развлекаю народ. Олеся Руснак (за кадром): К научным исследованиям Артем привлекает и студентов. Многие разработки лаборатории ребята используют в своих курсовых и дипломных работах. Артем Обухов: Грант президента, который я выиграл, он связан с технологией машинного обучения, машинного зрения. Мы некоторый задел уже в этой области сделали, то есть использовали нейронные сети для распознавания жестов. Попробуйте. Ну, если мы говорим о людях с ограниченными возможностями. То есть если, например, тяжело пользоваться клавиатурой и мышью, то можно как-то реализовать интерфейс с помощью жестов. Может быть распознавание эмоций. Мы можем распознавать ноги, можем распознавать руки, можно распознавать лицо, можно распознавать тело в целом – тогда мы будем видеть, как движутся ноги, руки, все вместе. Олеся Руснак (за кадром): Одно из важных направлений, над которым работает команда Артема, – это импортозамещение и усовершенствование медицинских тренажеров. – Когда работаешь с пациентами, на самом деле не хватает обратной связи. То есть я не совсем хорошо понимаю, что в настоящий момент происходит с пациентом. Мне хотелось бы знать, как работает, соответственно, левая конечность, как работает правая конечность. И желательно, чтобы все было в цифрах. Потому что если, например, где-то какая-то просто визуализация, то это вообще ни о чем. Олеся Руснак (за кадром): Чтобы быть уверенным, что разработки будут эффективными, Артем лично общается с врачами – неврологами и реабилитологами – 3-й городской больницы имени Долгушина и присутствует на занятиях с пациентами. Галина Дронова, заведующая отделением нейрореабилитации: Артем Дмитриевич, конечно, первым инициатором был, он инициировал встречу нашу вместе с главным врачом, предложил какие-то свои разработки, свои видение этой проблемы. Мы с удовольствием откликнулись на его предложение и вот сейчас будем участвовать в разработках. – Вообще отталкиваемся от самочувствия пациента. То есть некоторые пациенты не выдерживают и трех минут, грубо говоря. Олеся Руснак (за кадром): Ильдару 58 лет, он дальнобойщик, только сейчас крутит не «баранку» грузовика, а ручные педали тренажера. Год назад с ним случился инсульт, мужчину парализовало. Ильдар: Об этом же не знаешь, что сейчас инсульт будет. Голова болит, а я ни разу таблетки не пил вообще до этого. А жена удивляется: чего это таблетки просит, никогда не просил. Голова болела очень. Я с работы приехал домой, только зашел, а она говорит: «Я пошла за таблетками. Смотрю: сзади что-то грохнулось. Смотрю: ты уже на полу лежишь». В данный момент к жизни идешь, как родился только. Как ребенок ходить начинает, и ты так же начинаешь жить, начинать заново. Ну, первый раз ребенок, а мы-то уже заново-заново начинаем. Артем Обухов: Мы понимаем, что мы не в стол делаем какую-то работу теоретическую, а все-таки хочется сделать действительно то оборудование, систему, которые действительно будут помогать людям. И я понимаю, что это очень важно. Олеся Руснак (за кадром): Город Тамбов стоит на слиянии двух рек – Цны и Студенец. Был основан в 1636 году как крепость, чтобы защитить Московское государство от набегов кочевников. Сейчас это областной город, маленький, но уютный и чистый. Есть здесь аэропорт, ж/д-вокзал, музеи, три театра (драматический, молодежный и кукольный), парк развлечений и даже свой маленький Арбат. Во время Великой Отечественной войны, несмотря на то что немцы подошли вплотную к Тамбову, оккупирован город не был. Благодаря этому в местной библиотеке сохранилось много редких ценных книг. А еще в Тамбове есть парк Победы с военной техникой. Именно этот парк покорил африканца Шелдона Пале, когда он приехал в Тамбов из Мозамбика учиться на архитектора. Олеся Руснак: Boa tarde – это «добрый день»? А bom dia – это «доброе утро». Como está? – это «Как дела?». Олеся Руснак (за кадром): Родной язык Шелдона – португальский. Русский стал изучать только на первом курсе. Олеся Руснак: А почему ты выбрал именно Тамбов в России? Шелдон Пале, студент из Мозамбика: Моя мама сказала: «Давай мы попробуем изучать новый язык. Я смотрел карту мира и сказал: «Давай Россию». Сначала, конечно, я был в Москве, посмотрел прекрасные здания, которые там есть. И потом я поискал в Интернете самый хороший город, который я могу изучать. Потом я увидел, какие возможности есть в Тамбове. Я там буду знать, как хорошо рисовать здания. Олеся Руснак: Как тебя приняли здесь люди? Шелдон Пале: Сначала они, конечно, не знали, как со мной говорить. Почти все русские люди думают, что иностранцы говорят на английском. Но я сказал: «Я говорю на португальском». У меня есть, слава богу, российские друзья здесь, они просто отличные! Олеся Руснак (за кадром): Шелдон изъясняется по-русски пока не очень уверенно, но нашу исконно русскую фразу «слава богу» говорит практически без акцента. Он учится в Институте архитектуры, строительства и транспорта ТГТУ. С ним вместе студенты из разных стран. Ахмат, Джад и Махмуд приехали из Сирии, Квеша – из Замбии, Мохаммед – из Египта. Диана Антонова – местная, капитан студенческой команды института, помогает иностранцам раскрыть свои таланты. Диана, студентка: В этом году прошла «Студенческая весна» в нашем университете. И одна из задумок, наверное, была – привлечь иностранных студентов, чтобы они также поучаствовали в культурной и творческой деятельности. Это был обалденный номер с русской народной песней «Широка река», где Шелдон был солистом. На самом деле это была колоссальная эмоциональная энергия от зрителей. А также, конечно же, классно выступил сам Шелдон. Махмуд, студент из Сирии: Я читаю стихи. Мне очень нравится проза и поэзия Сергея Есенина. Олеся Руснак: А можешь что-то прочесть, немного? Махмуд: «Дождик мокрыми метлами чистит Ивняковый помет по лугам. Плюйся, ветер, охапками листьев, – Я такой же, как ты, хулиган». Олеся Руснак: Класс! Молодец! Елена, студентка: Есть международная кафедра образования, и ребята, получается, как иностранцы, так и русские, собираются на разные мероприятия, там создаются мероприятия. Вот недавно у нас были иностранные песни, ребята русскоязычные на иностранные языки – французский, испанский, немецкий – переводили русские песни, пели и читали стихи. И, соответственно, разные национальные праздники мы тоже отмечаем и делимся опытом. Диана: Давайте тогда проще: архитектура, архитектура. Ахмад, студент из Сирии: Сначала я приехал и услышал слово «привет». Я не знал, что это такое. Олеся Руснак: «Привет»? Ахмад: Да, даже «привет» я не знал. Хожу по магазинам, вообще не знаю, что сказать на кассе. Было тяжело. А потом учился. Месяц, два, три погоняли – и получилось. Олеся Руснак (за кадром): Шелдон планирует после выпуска несколько лет поработать в России, чтобы лучше выучить язык и культуру, а потом вернуться на родину, в столицу Мозамбика – Мапуту. Уже есть наброски зданий, которые хотел бы построить в родном городе. Олеся Руснак: Это закрыто? Шелдон Пале: Да, это все закрыто. Здесь первый и второй этаж. А потом можно смотреть, что вокруг здания. И еще есть лестница внутри, по которой мы сможем отсюда прийти. По-моему, это больше, чем пять этажей. Олеся Руснак: Твоя? Шелдон Пале: Нет, нет. Олеся Руснак: Которая тебе нравится? Шелдон Пале: Нет, это просто. Олеся Руснак: А влюблен сейчас в кого-нибудь? Шелдон Пале: Сейчас – нет. Олеся Руснак: Ты просто так улыбаешься. Шелдон Пале: Ну да, наверное. Нет. 50 на 50. Олеся Руснак: Значит, влюблен. Шелдон Пале: Да, могу так сказать. Олеся Руснак: А эта девушка – иностранка или русская? Шелдон Пале: Нет, русская. Шелдон и Диана: «Постучалась в дом боль незваная, Вот она – любовь окаянная». Олеся Руснак (за кадром): Среди блеклых офисных стен яркое пятно – гора мягких зеленых пледов. Это подарки для пенсионеров. – Ну, полностью не буду. Вообще принт максимально летний. Наталья Обидина, заместитель директора БФ «Преодоление»: Сейчас мы едем за огурцами. Когда много таких деталей, я возвращаюсь к тому, что любая помощь важна и нужна. Олеся Руснак (за кадром): Продукты, предметы личной гигиены и даже технику для подопечных Наташа ищет сама: обзванивает компании, ходит на встречи, пишет письма. Она сотрудник фонда «Преодоление». Наталья Обидина: Вообще это непросто. Это сочетание массы факторов. То есть это и удача, это и профессионализм. Это, грубо говоря, написать вовремя или позвонить вовремя. Это и желание людей, потому что очень часто я слышу от тех, кто нам помогает, и даже от тех, кто отказывается, что просьб поступает ежедневно огромное количество. Олеся Руснак (за кадром): Фонд «Преодоление» помогает пожилым людям, инвалидам и некоммерческим организациям. Сергей – руководитель НКО «Опека», с фондом «Преодоление» сотрудничают уже несколько лет. Совместными усилиями помогают домам-интернатам для престарелых. Сейчас везут газовую плиту в село Сосновка Мордовского района. Сергей Лукашенко, генеральный директор АНО «Опека»: Мы сделали небольшой ремонт, но только в коридоре. Сейчас вот Наташа сделает проект, и потихоньку уже будем делать ремонт в самих помещениях. Газовый котел установили. И вот этим летом мы планируем заменить полностью отопительную систему. Олеся Руснак (за кадром): Ехать долго, больше часа. В один момент сотовая связь пропадает. Дорога только грунтовая, через поле. Хорошо, что нет дождя, иначе нельзя было бы проехать. Наталья Обидина: Тук-тук-тук! Добро пожаловать! Олеся Руснак: Мы не с пустыми руками, привезли плиту. Ольга Мякинина, заведующая домом-интернатом для престарелых в селе Сосновка: Хорошо, мы очень рады! Вот эта девочка – она очень ответственный человек. Праздники нам устраивает, гостинчики нам привозит. Мы гостинчики очень и очень любим. Конечно, у нас жизнь протекает не так, как во всех, наверное, учреждениях. У нас немножко по-семейному. Мы им разрешаем, наверное, все. Олеся Руснак (за кадром): Ольга Петровна Мякинина родилась в Тамбове, а когда вышла замуж, переехала жить в село к мужу. Раньше вместо интерната была больница. Освободилась вакансия завхоза, предложили молодой Ольге. Ольга Мякинина: Пришла на работу 2 августа 93-го года. И вот с этого времени я работаю тут, уже давно работаю. Завхозом я так все время и проработала. Привыкла, привязалась. Сейчас на пенсии я уже. Можно было бы садиться дома и сидеть с внуками, но какая-то тяга, что-то хожу, что-то они мне милы, мои бабушки и дедушки. У меня была моя бабушка, и она умерла. И вот я прихожу, а тут на этом стульчике сидит женщина в беленьком платочке. И платочек прямо такой покрытый, и мне показалось, что это она. И с этого времени говорю: «Тут, наверное, моя бабуля». И всегда я… А она лежала в больнице, она лежала, когда тут была больница, она тут лежала, в палате. И мне казалось, что это она. И с этого времени я привыкла, привязалась. И кажется мне, что вдруг окажутся тут родственники мои, даже сама я могу оказаться. Дай бог, чтобы вообще эта организация существовала. Она просто необходима для пожилых одиноких людей. Олеся Руснак (за кадром): Сейчас в интернате 36 подопечных. Сюда привозят стариков даже из других регионов. Слава у интерната хорошая. Некоторые пенсионеры, зная про это место, приезжают сами, например, как Татьяна Гавриловна. Наталья Обидина: Татьяна Гавриловна, она у нас является одной из самых активных участниц всех мероприятий, которые здесь проходят. Также можно ее назвать таким внутренним волонтером. Татьяна Гладких: Муж умер, стало тяжело жить. Вот я сюда и решила приехать своим ходом. Олеся Руснак: А как дети отнеслись к этому решению? Татьяна Гладких: Ну, сын, конечно, был против. Но не знал никто два месяца, а потом сообщила. Приехали, все сошлось, все рассказала. Ну, приезжают ко мне дети и внуки, вижу. Олеся Руснак: Ольга Петровна кто у вас? Татьяна Гладких: Мама. Олеся Руснак: А еще кто есть у вас? Татьяна Гладких: Ну, доктор. Олеся Руснак: А он кто? Татьяна Гладких: А это папа. Олеся Руснак (за кадром): Если Ольгу Петровну старики называют мамой, то местного врача Юсупа Ибрагимовича – папой. Скромный, но чуткий и внимательный, не одного старика на ноги поставил. Татьяна Гладких: Вот в нашей палате лежит. Ну не знаю, год, может быть, она лежит. Привезли ее на «скорой помощи», она вообще труп была. Лежала она наверху, потом переселили к нам, в мою палату. Ну, она не разговаривала, не ела. Потом постепенно начала подниматься в кровати, кровать такая специальная. И сейчас такая же кровать. И стала потихонечку есть. Вот сейчас другой человек. Юсуп Абдулмажидов, врач: Если к ним хорошо относиться, то и они хорошо относятся. И им хорошо, и мне легче бывает. Когда с ними разговариваешь, они свои недостаки, чем болеют, они все рассказывают. Мы лечение проводим. Когда им легче становится, то и мне легче. С другой стороны, когда им хорошо, то мне тоже, конечно, приятно. Ольга Мякинина: У нас даже есть люди, которые приехали, соединили свою жизнь и живут вместе. Мы им выделили отдельную палату, где они проживают. Вы куда спрятались? Выходите, рассказывайте. Николай Межуев: Ну, соседей нет, летом дачники. Потом жена умерла, я два года прожил один. Ну и что? Чокнуться или спиться? Не знаю. Ну, я сюда. Мне все рассказали, мне понравилось. Ну и я приехал. И тут познакомился. И так мы вместе. Потом нам палату дали. Ольга Мякинина: Попросили, дали палату, и стали жить вместе. Как в сказке! Николай Межуев: Мандарины едим. – И бананы, и апельсины. Все здесь есть! И яблоки есть. И котики. Ольга Мякинина: Ой, вот кошечка сидит, смотрит в окошко. Вы видите? Николай Межуев: Это охрана у нас. Олеся Руснак (за кадром): Со стариками регулярно занимается психолог. Чтобы бабушки и дедушки не грустили, предлагает им рисовать и раскрашивать. Помогает. У каждого целая кипа рисунков. Ольга Мякинина: Вот женщина у нас глухонемая. Она очень нервничает, начинает нервничать, срывы у нее бывают. И когда она начинает рисовать рисунки, начинает рисовать, она успокаивается. Это у нее самая успокоительная таблетка. И она очень-очень довольна, когда начинает рисовать. Ее не слышно. А так она начинает нервничать, шуметь, может даже на кого-нибудь и поругаться. Мы заботимся о живых, но и о мертвых. У нас на кладбище свой уголочек, мы там хороним, на кладбище. К Пасхе ходим, загребаем, кресты красим, обрабатываем все. Наталья Обидина: Вообще это очень сложная работа – постоянно находиться с людьми, ухаживать за ними. Это бабушки и дедушки, но они буквально как дети, потому что… Ну, кто как себя чувствует, какое настроение. И вот поддерживать этот внутренний климат, внутреннюю дружескую обстановку, чтобы у всех все было в порядке, – это действительно огромный, колоссальный труд. Ольга Мякинина: «У меня пропали хромовые рукавицы». Я говорю… Ну, все перевернули, всю его коробку – нет хромовых рукавиц. Ну нет рукавиц! Он меня каждый день приглашал. Вот санитарочки придут: «Опять тебя зовет». Иду. Никак хромовые рукавицы не найдем. А потом я уже… Дочь знает, что хромовых рукавиц этих у него не было. Были у него, но они у него в Тамбове остались. Она все знает. И куртки его все – он говорит: «Это не мои». И потом я ему говорю, пришла с улицы: «Видишь, какие у меня руки холодные? У меня руки отмерзли. Я взяла твои хромовые рукавицы. Похожу, зима закончится, я тебе принесу». Ну, он засмеялся, вроде бы ничего, успокоился. Олеся Руснак: Вы думали, что проработаете столько лет? Ольга Мякинина: Нет, нет, я не думала. Вот с 24 января я пошла на пенсию, заработала пенсию, ветерана труда заработала. Вообще семейные говорят, что пора уже дома сидеть, садиться, но никак я не могу оторваться. Да вообще говорят, что свято место пусто не бывает. Кто-то придет, будет работать. Может, даже еще лучше меня будет работать. Но я свою душу отдаю, вкладываю. Олеся Руснак (за кадром): Мой папа Телман Аджатович родился и вырос в Ереване. На Тамбовщину приехал в 1978 году – на заработки. Встретил здесь маму и влюбился. Когда поженились, решили, что останутся жить в родном селе мамы – в Первомайском, поближе к ее родителям. Папа своими руками построил дом. Родились мы с сестрой. Тогда и подумать не могли, что многолюдный рабочий колхоз в одночасье развалится. Папа работал фермером и дальнобойщиком, сейчас занимается садоводством. Кроме яблок и груш, выращивает родные с детства плоды. Телман Манукян: Вот они, вот они. Кисточки уже. Видите? Раз, два, три… Тоже южный сорт, красный с белым. Кисточки хорошие. Дерево абрикос. Это же восьмой или девятый год. Олеся Руснак: Плодоносит? Телман Манукян: Сами посадили косточку, выросло – и пожалуйста. В этом году я две ночи не спал, морозы были. Выхожу – и видно, что мороз будет. Я здесь разводил огонь, чтобы он не горел, а дымил все время. И дым сохранил абрикос. Крупные хорошие груши, южный сорт. Вот персики: раз, два, три. И вот там, в углу посажены. Ну, я сделал здесь маленькую Армению для себя, для душевного отдыха. Олеся Руснак (за кадром): Несмотря на то, что вместо соседей по бокам лишь кусты, мои родители не собираются уезжать из села, уже прикипели к нему сердцем. Да и я стараюсь как можно чаще приезжать в родительский дом. Для меня один день, проведенный на родной земле, заменяет целый месяц курортного отпуска. Елена Самылина: Мне хочется сейчас прочитать фрагмент из работы своей ученицы, которая была удостоена диплома I степени за сочинение о малой родине: «Горько видеть, как пустеют избы и зарастают высокой травой вздыхающие о человеке тропинки. Тревожно шумит листва, и в этом шуме я слышу голос моей малой родины, зовущей на помощь. Он обращен к тем, кого породила эта земля, выпестовала, вскормила своим хлебом, вспоила родниковой водой, воспитала. Это голос, обращенный и ко мне. И я спрашиваю: «Могу ли я помочь тебе, милая Родина?» А она отвечает: «Можешь». – «Чем?» – «Любовью. Но она должна быть действенной». Так давайте же будем действовать, дорогие мои земляки, общими усилиями спасать тот кусочек земли, с любви к которому и начинается понятие Большой Родины. В этом наш долг, наше высокое призвание». Олеся Руснак (за кадром): За время съемок я познакомилась со многими талантливыми и целеустремленными земляками и еще раз убедилась, что Черноземье подтверждает свой статус плодородной почвы – во всех смыслах.