Голос за кадром: Встречая бездомных, мы часто испытываем смешанные чувства, от жалости до страха, но мало кто задумывается, что у каждого из этих людей есть своя история и от сумы, да и от тюрьмы, зарекаться не стоит. Сергей Глебов: Обморозил руки, ну и когда стал не нужен, оказался на улице. Валерий Куликов: Сломал пять ребер, пять ребер сломал, смещение грудной клетки. Валерий Духонин: С 2004 года я оказался на улице, вот здесь вот, на Восточном. Владимир Коготько: Холодно, не могу, и реву лежу. Я такой: Господи, помоги мне! Вот так помню, плакал даже сильно. Голос за кадром: Если есть история падения, то должен быть и обратный путь. Съемочная группа нашего телеканала посетила Тюмень, где пообщалась с теми, кто сумел подняться с социального дна. Центр «Милосердие» на улице Коммунистической – здесь бездомным совершенно бесплатно и безо всяких ограничений оказывают помощь и поддержку. Наш герой Андрей Якунин, профессиональный психиатр, избрал работу с бездомными делом всей жизни. Андрей Якунин, директор АНО «Центр развития социальных проектов Тюменской области «Милосердие»»: К 2003 году у меня оформилась программа создания системы реабилитации для социально уязвимых групп населения. Я как врач-психиатр, психиатр-нарколог, психотерапевт, организатор здравоохранения вот как бы эту тему вот уже больше 20 лет продвигаю, развиваю, и как бы не сдаемся. – Не пустили, а сейчас сноха, его жена, звонила, говорит... Андрей Якунин: Кого? – Сыну моему. Он умирает там у меня. Андрей Якунин: Где? – В хосте в этом... Ой, какой хост... Как его... Андрей Якунин: В хосписе? – В хосписе, да. Андрей Якунин: В хосписе. Что надо сделать? – Так вот надо съездить хоть... Ой, надо бы... [плачет] Андрей Якунин: Так давайте съездим. Подожди-подожди-подожди, так съездим, съездим, съездим, съездим, съездим. – [плачет] Андрей Якунин: А мы знаем точно, что он в хосписе, да, вы знаете? – Так мы ездили. Андрей Якунин: А, вы ездили? Так давайте запланируем съездим. – Давайте! Пожалуйста! Я не дойду, ничего, у меня нога болит, глаз не видит... Андрей Якунин: Давайте, давайте. Голос за кадром: Через два дня после этого разговора сын скончается от рака, но мать успеет его навестить. Андрей Александрович видит человеческие трагедии практически ежедневно. Центр «Милосердие» существует с 2017 года, и через него прошли тысячи людей. Андрей Якунин: Это люди, которые живут на улице. Это люди зачастую с ментальными нарушениями разного спектра, от шизофрении до олигофрении. Это люди зависимые. Это люди, страдающие различными заболеваниями, в т. ч. неизлечимыми заболеваниями. Это есть и мужчины, и женщины, и работоспособного возраста, и пенсионного возраста, и женщины с детьми. То есть спектр на самом деле широкий. И у кого-то есть больше ресурсов выйти с улицы, у кого-то – меньше. И зависают-то в основном те, которые страдают зависимостью, ментальными нарушениями и какими-то хроническими заболеваниями и неизлечимыми. Остальные если начинают карабкаться, они все равно находят помощь, даже если у них нет жилья, нет дома. Сейчас мы зайдем в комнату приема пищи. (Добрый день.) Ну, вот здесь вот... (Пустишь меня? Привет. Пусти, пожалуйста, мы сейчас...) Здесь вот комната приема пищи для тех, кто ходит; для лежачих мы развозим еду, причем активное участие принимают наши проживающие в том, чтобы... Иван Чернятьев, корреспондент: То есть те, кто здесь живут, они выполняют какую-то работу? Андрей Якунин: Ну, те, кто у нас здесь живут, они участвуют в приборке, в помощи друг другу – кто чем может. Голос за кадром: Несмотря на все созданные условия для возвращения к нормальной жизни, среди подопечных находятся те, кто пока не готов меняться. – Здрасте. Андрей Якунин: Это что такое? – Это? Я на работу. Андрей Якунин: Ага, хорошо. – На двое суток. Андрей Якунин: Так. Тагир: Андрей Александрович... Андрей Якунин: Ну? Тагир: Я хотел с вами увидеться. Андрей Якунин: Увиделся. Тагир: Ну вот сейчас вижу. Что, ну, сколько надо платить? Андрей Якунин: Кому? Тагир: Ну... Андрей Якунин: Тебе же... Ты вот сейчас пьяный стоишь, ну ты чего? Тагир: Ну пьяный, ну я отойду... Андрей Якунин: Кто тебя пустил вообще? Ира? – Он просто пришел за рюкзаком. Андрей Якунин: Ира, вы чего? – Нет, я... Андрей Якунин: Ты вот понимаешь, Тагир, сделали интернат тебе, причем ты сам хотел... Тагир: Нет. Андрей Якунин: Ну ты чего? Тагир: Там что-то они говорят, вообще... Андрей Якунин: Кто говорит? На улице, конечно, лучше? Тагир: Ну да... Андрей Якунин: Мы им не даем здесь пить просто в комнатах, но где-то тайком пронесут. Они там десятками лет отсидели, они если туда, с воли на зону, заносили все, что хотели, так здесь они... Они там, значит... Мы же здесь не закрытая территория, я не имею права их удерживать, по закону не имею права их удерживать. Он вышел, вот в шаговой доступности магазин, он купил, под забор положил, потом пошел, из-под забора достал, потом еще... Ну то есть у них свои тут эти, причиндалы. 99% тех, кто страдают зависимостью, отрицают, что она у них есть, и это выявляется только в процессе их жизни у нас, когда они начинают употреблять. Иван Чернятьев: То есть они не могут удержаться, срываются? Андрей Якунин: Ну естественно, ну это же болезнь. Иван Чернятьев: Да, болезнь. Андрей Якунин: Это болезнь. А если мы так уж говорим про современную систему социальной помощи бездомным, та инфраструктура, которая есть, она не адаптирована под решение проблем зависимого человека. То есть нужны адекватные программы реабилитации для них, а их нет вообще, в принципе, в природе нет. Единственное, кто начал этой проблемой хоть как-то заниматься, – это некоммерческие организации, которые понимают, что без помощи в выздоровлении от зависимости не будет никаких результатов. Кабинет приема, так, вот. Ну, здесь мы не будем заходить, тут перевязки все делают, все... Добрый день. Что, как нога? – Мне сказал врач: «Ты так с ней и умрешь, никто тебя не вылечит...» Андрей Якунин: Ну, тут же все равно же мы делаем, чтобы хуже не было, ну. – Ну и правильно. Андрей Якунин: Слушай, нам на зиму какую-то обувь надо подумать, ага. Голос за кадром: И так изо дня в день: забота, уважение и внимание буквально к каждому. Андрей Якунин: Здесь тоже все непросто, но только Бог дает силы и укрепляет на этом пути. Когда мне говорят типа: «Вот как у вас там получается?» – у меня ничего не получается. Просто единственное, чем я могу оправдаться перед Богом в этой жизни, – это то, что я вот это дело не бросил. Голос за кадром: Этот сильный мужчина с добрыми глазами когда-то попал в «Милосердие» с улицы. Теперь центр – это его работа и даже больше. Андрей Якунин: Мы Володе доверяем, мы знаем, что он все сделает как надо. Владимир Коготько: В сентябре как 3 года я здесь уже работаю. Андрей Якунин: Да. Владимир Коготько: Приехал я сюда, был на реабилитации у Андрея Александровича с 2020 года по 2021-й, получается, 13 месяцев пробыл на реабилитации. И вот после реабилитации приехал и вот стал здесь работать. Пришел домой поддатый, как говорится, супруга сказала: «Гуляй дальше». Ну, я что, так в душе обиделся сильно на нее, ну и ушел. А как раз апрель месяц был, тепло на улице... Ну, я вышел, у меня кое-какая денежка была на кармане, ну это по мелочам... Ну, я опять начал алкоголь употреблять... С одними ребятами познакомился, с другими... Ну и так день, два, три и втянулся в уличную жизнь. Ночевал на улице, где придется. Ну, короче, вот такая у меня... Получилось так, что я целый год на улице жил. Голос за кадром: Владимиру повезло, улица не успела его затянуть: он помнил, какой еще недавно была его жизнь. Возможно, поэтому реабилитация в центре прошла успешно. Хотя были и свои трудности. Владимир Коготько: Так получилось, что я здесь четыре месяца побыл и решил опять попробовать. А как раз карантин был, ковид был у нас сильный, мы тут по месяцу бывали безвылазно. А потом, как говорится, карантин открыли, ну, закрылся, открыли ворота, все, иди на все четыре стороны. И вот так и получилось, что я выпил, но не уходил отсюда. Голос за кадром: Андрей Александрович про это узнал, не выгнал Владимира, а отправил его на новый этап реабилитации в «Андреевскую слободу» (место, о котором расскажем позже). Владимир прошел курс и стал сам помогать ухаживать за больными. Владимир Коготько: Да я вот памперс... Врач: Ртом дышите... Так, одели? Владимир Коготько: Памперс менял, говорю, десять минут назад. Врач: Да? Что, нормально? Владимир Коготько: Нормально, он лежал. Врач: Он не падал, да, просто... ? Владимир Коготько: Да нет. У меня было такое раз, я не буду рассказывать сейчас... Врач: Подержите вот так... Владимир Коготько: Пришел домой, короче, вечером, лег спать... ну это давно было... думал, сопельки побежали, и давай мазать, мазать. Бегут и бегут, да что такое... Врач: А, не посмотрели, что за жидкость. Владимир Коготько: Ну а потом пошел на кухню, в зеркало посмотрелся – у меня все лицо в крови. Кровь хлынула носом, один раз такое было. Ну чего, ты как? Что, перенервничал? Нормально все будет. Это хорошо, когда кровь носом пошла, не в голову, не кровоизлияние в мозг. Нормально это все. Голос за кадром: История Владимира закончилась хорошо, и дело не только в благополучном выздоровлении и трудоустройстве. Случилось то, что в таких ситуациях называется чудом: Владимир вернулся в семью к жене и сыну, и семья его приняла. Владимир Коготько: Они даже не знали, где я нахожусь. Они думали, что я... Они даже не знали, что я здесь нахожусь. У меня ни телефона не было... У меня был телефон, у меня украли его... И потом вот 2021 год исполнился когда, после Нового года, где-то через минут 15–20 мне дали телефон, я позвонил. Она обрадовалась, не верила: «Где ты там находишься? Просто, – говорит, – мы тебя видели, ты где-то в Тюмени постоянно, то там, то там...» – просто, видимо, на меня человек похожий был. Долго не верили... А потом телефончик я приобрел, такой маленький, кнопочный, ну и фотографии стал отсылать туда. Ну вот я прошел там курс реабилитации. Голос за кадром: Вместе с ним проходил реабилитацию его коллега Валерий, профессиональный повар с большим стажем. Валерий Куликов: В центре я работаю в общей сложности 17 месяцев. Половина – «Андреевская слобода», во время реабилитации от алкогольной зависимости, и здесь уже 17 месяцев. Иван Чернятьев: А вообще, у вас, вот вы повар сколько? Валерий Куликов: Общий стаж у меня лет 40 уже. Голос за кадром: Шинкует капусту не глядя: как говорится, мастерство не пропьешь. Но, зная историю Валерия, понимаешь, насколько сложный путь ему пришлось пройти, чтобы снова вернуться к любимому делу. Валерий Куликов: Замотал две квартиры, пропил, как говорится. В 1990-е были незаконным путем, так сказать, можно сказать, правдами и неправдами, с рэкетирами и т. д. и т. п., ну вот такая тема пошла. И вот Бог, видимо, как наказание: за 3 года так же я успешно их... Было три семьи. Пить начал рано очень, лет в 9, наверное, 40 лет... В 14 окончил училище кулинарное, армия, повар-инструктор. Голос за кадром: Проходя службу в армии, Валерий за дисциплинарное нарушение был отправлен в Афганистан в составе элитной части Сибирского военного округа. Во время засады на колонну попал в плен, но умудрился бежать. Валерий Куликов: Дважды был, дважды бежал от них, дважды в плену был. В среднем это месяца три я был там, лазил всячески... Голос за кадром: Избежать смерти Валерию помогла профессия: моджахеды попросили его приготовить вкусный плод в обмен на жизнь, и он приготовил. Валерий Куликов: Рестораны в городе здесь все прошел, как говорится, известные, хорошие. Обслуживал инаугурацию правительства. Востребован был в городе. Голос за кадром: Любовь к кулинарии у Валерия не из семьи, а, как бы странно ни звучало, от увлечения советской эстрадой. Валерий Куликов: Геннадий Хазанов, у него такая была сценка, вот он все по первости повар. Я учился в кулинарном училище. Голос за кадром: Смех смехом, но жизнь на улице и злоупотребление крепкими напитками не прошли бесследно. Валерий Куликов: Сломал пять ребер, пять ребер сломал, смещение грудной клетки, смещение грудной клетки, и «корона» началась, устроиться было вообще невозможно нигде. И с квартирами у меня конец, все. Деньги кончились, куда идти? Пришлось идти на паперть. Подача хорошая пошла, я с колокольчиком, с крестом, глаз закрывал, типа... Иван Чернятьев: То есть вы, можно сказать, обманывали? Валерий Куликов: Ну да, естественно. Вот он, обман, куда вышел: я прямо через год буквально лишился зрения вообще. Нельзя Бога обманывать. Зрение вот восстановил, терял зрение полностью. И сейчас я вот послужить людям чисто вот, таким же, как я, в принципе, потерявшим статус свой, как говорится, жизненный. Я их понимаю, это моя семья в принципе. Служение – ну вот так вот, слава богу. Голос за кадром: Здоровье возвращается, но дом и прежняя жизнь – пока что нет. Валерий продолжает проживать в центре. Иногда он общается с дочерью. Каждое воскресенье ходит в храм, там он находит утешение. Валерий Куликов: Своеволие, гордыня, вот это вот все – это... Сейчас воцерковляюсь в принципе, у нас там монастырь. Здесь хожу причащаться... Религии перебрал, искал смысл жизни в принципе, ну как, буддизм, иудаизм... Иван Чернятьев: Нашли? Валерий Куликов: Остановился на православии в итоге. Первый раз вот исповедовался, 58 лет мне. А исповедаться почему не мог? Потому что был в Афгане. В кого я стрелял там? Я неизвестно в кого стрелял. Голос за кадром: Справляться с такими сложными переживаниями подопечным центра помогают психологи. Занятия и тренинги проходят чуть ли не каждый день. В работе с бездомными «Милосердие» делает акцент на том, что изменение жизни начинается с изменения себя, своих установок и ценностей. Андрей Якунин: Зададут вопрос: «А зачем система координат, какие-то духовно-нравственные ценности? Вы же бездомным помогаете, да? Давайте, восстановите им документы, оформите инвалидность, пенсию...» – и т. д. и т. п. Иван Чернятьев: А психотерапия? Андрей Якунин: Конечно. То есть как... Это же вот, если историю читаем... Знаете, как Маркс называл бездомных? Иван Чернятьев: Люмпены. Андрей Якунин: Люмпен-пролетариат, понимаете? То есть я сейчас не к тому, чтобы стигматизировать бездомных, а к тому, что у большей части наших подопечных деформирована система ценностей. И если мы говорим о том, что нужно им помочь выйти из этой ситуации, то только тем, что мы им крышу над головой дали, покормили, переодели, помыли, мы не маршрутизируем их никуда. Вернее, что бы мы ни делали, они все равно будут обратно уходить до тех пор, пока у них не будет такой новой какой-то системы ценностей. Иван Чернятьев: Ориентиров каких-то. Андрей Якунин: Целей, смыслов. То есть без этого ничего не будет. Волонтер Елена: Так, все, давай... Голос за кадром: В центр регулярно приезжает волонтер Елена, необыкновенно талантливая и креативная женщина. Вот она вместе с сыном собирается на занятие. Волонтер Елена: Так, сюда. Вот сюда, ставь на сиденье, загружаем. Иван Чернятьев: А что сегодня будет? Вы куда едете? Волонтер Елена: У нас будут мастер-классы в «Милосердии» с животными, с домашними животными: мы будем рисовать перепелок. Голос за кадром: Идею таких мастер-классов предложил сын Елены Дима, который занимается в художественной школе. Парень с детства развивает уважительное отношение и сострадание к людям, безо всякого смущения общается с подопечными центра. Волонтер Елена: Всех угостил? На всю комнату берет все. Антона еще забыл угостить. Всех посмотри. Еще вот здесь угощай. Танюшке, Свете – все конфеты любят! Давай, всех угощай! Себя не забывай с Максимом. Голос за кадром: Подкрепились и приступили к занятиям. В центре уже сформировалась своя творческая группа, ученики Елены. Вот Леонид, художник-любитель, нарисовал замечательный рисунок. Волонтер Елена: От трех до семи слоев он сделал, да. Это две птицы, это перепелки. Он спрашивал, какая будет тема задания. Я думаю: что это он интересуется? А он домашнее задание заранее сделал. То есть он вообще эти дни очень интенсивно рисовал и поделится с нами новой работой. Да, покажешь то, что вчера делал? Покажи, пожалуйста. У нас дело в том, что есть настоящие художники, встречаются здесь, и довольно-таки часто. Вот один из них – это Леонид, очень талантливый. Леонид: Ну вот. Волонтер Елена: Он рисовал, вот несколько дней эту работу писал. Это что такое? Церковь. Леонид: Это в Успенке находится церковь, храм Успения Пресвятой Богородицы. Голос за кадром: Массажи паллиативным больным, зоотерапия, рисование, рукоделие, но это еще не все. После основных занятий постояльцы отправляются на настоящий концерт. Волонтер Елена: Так, ну все, расслабляемся, отдыхаем, слушаем. [играет на фортепиано] У нас также музыкальные занятия, это живая музыка, звучит фортепиано, я играю различные композиции. Подопечные очень хорошо реагируют на классическую музыку. Они многие имеют в прошлом музыкальное образование, кто-то учился в музыкальной школе, играл на инструментах. Они очень любят музыку из кинофильмов, каких-то исполнителей, любят даже что-то подпевать, хорошо воспринимают классику. Они очень благодарные слушатели. Голос за кадром: Елена – музыкальный педагог, волонтером стала год назад, до этого никаким другим волонтерством не занималась. Волонтер Елена: Я не то чтобы не знала о проблеме существования бездомных, но я просто как-то не обращала на это внимания, как и большинство моих знакомых, которые просто живут свою жизнь, делают свои дела. Но, придя однажды в этот центр, в женское отделение сначала, а потом и в «Милосердие» на Коммунистической, я поняла, что этим людям необходима помощь любая. Не обязательно что-то делать, какие-то занятия, – можно даже просто прийти и подержать человека за руку, погулять с ним на территории, например. Я увидела, что вот эти занятия творческие, они имеют очень положительный отклик у подопечных и они им необходимы. Поэтому если даже это будет помогать хотя бы одному человеку, я буду продолжать эту деятельность. Голос за кадром: Волонтеры – частые гости «Милосердия». Вот, например, члены «Новоуренгойского землячества» привезли одежду и необходимые вещи. В центре свыше 180 подопечных и несколько отделений по городу, в т. ч. отдельное женское. Психолог: Только не похожего уже на этого. Несуществующее мы животное рисуем, помнишь, несуществующее. Фантазию, мы включаем фантазию, мы рисуем несуществующее животное. Вот у Людмилы Ивановны это... Как вы назвали? – «Неизвестный зверек». Психолог: «Неизвестный зверек» называется. – Я просто увидела и не знаю, кто он. Я еще не дорисовала. Сейчас еще я его разукрашу. Психолог: Ага. У тебя, Лера, как будет называться зверек твой? Название, надо придумать название. Анна Слинкина, заведующая отделением «Новая надежда»: В наше женское отделение попадают две категории граждан. Это женщины одинокие возрастные, чаще всего которые остались без родственников, потеряли родственные связи, остались без документов, без средств существования и без жилья. И вторая категория – это женщины с детьми, чаще всего это жертвы домашнего насилия, женщины, которые остались без дохода, также не имеют работы и возможности обеспечивать своих несовершеннолетних детей. Голос за кадром: Арина попала в центр в июле, потеряла жилье. Арина Шабаева: Я человек после инсульта. Просто жилья-то нету, работала, а вот жилья-то нету своего. А что ты здесь... Ну, вот центр, ну как... В поселке Винзили, там социальные работники, обратилась к ним, они привезли меня... Ну как, сказали, что можно здесь, и вот привезли сюда. Голос за кадром: Для женщин организован творческий досуг и физические занятия. Помощь оказывают врачи и юристы, с каждым индивидуально работают психологи. Галина Атанова – женщина с богатым криминальным прошлым, почти всю жизнь прожила без паспорта и проблем не знала, пока не скончался гражданский муж, который содержал пару. Галина Атанова: В июне месяце я попала сюда насчет паспорта, у меня паспорта нет, и вот живу... Иван Чернятьев: А почему? Галина Атанова: Потерянный... Иван Чернятьев: И здесь вам помогают, да, его восстановить? Галина Атанова: Наверное... Помогают. Ну как, запросы там... Я просто... Голос за кадром: Интервью не получается, женщина плачет. Ей жалко собаку, которая осталась в старом доме. Паспорт ей сделают и все будет хорошо, в этом нас уверяют сотрудники центра: команде Андрея Якунина и не такие проблемы решать приходилось. Андрей Якунин: Как бы ни было тяжело, я знаю, что я работаю в команде со святыми, во главе стоит Христос и все трудности, которые есть, они, ну как сказать, были нам обещаны в Евангелии. Он же как сказал? – «Многими скорбями надлежит вам войти в Царствие небесное». И поэтому здесь уже заднюю не включаешь. Голос за кадром: Помимо заботы о подопечных «Милосердия» Андрей Якунин воспитывает восьмерых детей. В 2024 году он и его супруга Наталья были награждены орденами «Родительской славы» и приглашены на прямую линию с президентом. Андрей Якунин: Добрый день, Владимир Владимирович! Владимир Путин, президент РФ: Здравствуйте. Андрей Якунин: Здравствуйте! От себя лично, от лица своей супруги Натальи и всех своих детей хочу вас поблагодарить за ту высокую награду и вообще за все то, что вы делаете для возрождения семьи и укрепления. Голос за кадром: На онлайн-встрече с Владимиром Путиным он рассказал о помощи старших сыновей в реабилитации бездомных. Андрей Якунин: Вот у меня сейчас три моих сына старших уже работают со мной. Я занимаюсь организацией помощи людям в кризисной ситуации. Старший сын помогает медицинскую помощь развивать. Как раз вы в этом году дали поручение изучить опыт Тюменской области в оказании медицинской помощи бездомным – вот это как раз о нашем проекте Ольга Юрьевна Демичева говорила. И вот мой старший сын, получается, вот такую путевку в жизнь получает в т. ч. при вашей поддержке. Голос за кадром: Вся семья по приглашению президента летом приехала в столицу: сходили на экскурсии и просто хорошо отдохнули. А это Якунины уже дома, едва умещаются на диван ради совместного кадра. За столом трудно заметить чье-то отсутствие, но сегодня с семьей не чаевничает второй по старшинству сын Илья: он работает. Андрей Якунин: Второй мой сын работает у меня в крестьянско-фермерском хозяйстве, которое тоже я создал, и продвигаю идею освоения заброшенных сельских поселений при реализации социально значимого проекта. Голос за кадром: Мы отправляемся за ним в ту самую «Андреевскую слободу» за 300 километров от Тюмени, в Курганскую область. Бывшие бездомные здесь на финишной прямой к полноценной жизни. День расписан по минутам: в 6 подъем, заправка кроватей и нет, не завтрак – все жители слободы дружно направляются в храм на утреннюю молитву. – Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе! Царю Небесный, Утешителю, Душе истины, Иже везде сый и вся исполняяй, Сокровище благих и жизни Подателю, прииди и вселися в ны, и очисти ны от всякия скверны, и спаси, Блаже, души наша. Голос за кадром: Завтрак, и после него все расходятся по группам: подопечные общаются на духовные темы, делятся своим опытом и переживаниями. Мужчина с аккуратной стрижкой и в очках – Сергей, зам управляющего крестьянско-фермерским хозяйством. Сергей Глебов: «А потом посмотрим, чей ты, наш или не наш», – я очень часто эти слова вспоминаю. И это вот сейчас, спустя время, да, я смотрю назад и думаю: как я раньше-то к этому ко всему не пришел? Почему так-то все было в моей жизни?.. Я даже понять не могу, как я додумывался до этого всего... Да стаж у меня с 12 лет. Я в 14 лет попал в колонию для несовершеннолетних, освободился в 17, в 18 опять сел... Освободился в 20, в 21 опять сел... В 25 освободился – опять сел... Иван Чернятьев: А что вы делали? Сергей Глебов: Я крал. Иван Чернятьев: Кражи? Сергей Глебов: Да, я крал и обижал людей, бил... У меня разные были... Я к тому же был большой дебошир: я пил только для того, чтобы подраться где-нибудь и нажить себе приключений. И потом вот это все заканчивалось тюрьмой. После освобождения жил в Тюмени с женщиной. Семь лет мы прожили, не употребляли, потом начали употреблять и она, и я... Я это, обморозил руки, ну и когда стал не нужен, оказался на улице. Оказался на улице и это, обратился в помощь «Милосердия» в 2021 году. Там мне делали перевязки, обрабатывали, заживляли... Начали восстанавливать документы, я их утерял в нетрезвом виде... Через месяц привезли сюда на реабилитацию. Голос за кадром: Сергей активно делится своим опытом с подопечными, ведет группы и вдохновляет людей на положительные изменения. Сергей Глебов: Здесь ребята смотрят же на меня, как я живу. Я буксир для них, я понимаю, что у меня нет права на ошибку, вот так вот. Андрей Якунин: Изначально я назвал этот проект «Андреевская слобода. Место новых возможностей». Это место новых возможностей для тех людей, которые решили изменить свою жизнь. И каждому из тех, кто здесь находится, предоставляется возможность постоянного места регистрации и постоянного места работы. И они могут сделать для себя выбор и остаться здесь жить совсем и дальше работать в нашем крестьянско-фермерском хозяйстве «Андреевская слобода». Мы для них приобретаем дома, они здесь уже живут постоянно. Голос за кадром: Вот и Сергей сделал свой выбор: теперь у него есть дом и постоянная работа. Сергей Глебов: Ну, вот это мой дом, я недавно приобрел его. Здесь пока живу один с хозяйством. Кошки, собаки, ухаживаю. Это у меня кошка Беби, она шотландка. (Пойдемте, проходите, ребята.) Здесь удобства, в деревенском доме вода, туалет, все есть. Здесь вот спальня у меня. Спальня, цветочки я люблю, видите. Да, эмоций очень много и впечатлений, как сказать... Я жил семейной жизнью, и женщина, с которой я жил, она умерла, умерла 3 года назад. Мы вместе очень мечтали о доме, о семье. И больших усилий для меня, наверное, стоило внутренних, чтобы построить, ну, для себя внутри внутреннее устроение, чтобы построить новую жизнь, новую семью. Вот сейчас у меня есть свое жилье, дом. Голос за кадром: Из «Андреевской слободы» начали уверенно шагать по новой жизни все наши герои. Тем временем хозяйство развивается, поголовье скота растет, идет освоение территории. Система, разработанная Якуниным и его помощниками, работает, причем эффективно. Андрей Якунин: Изменения начнутся только под крышей над головой, надо четко это понимать. Почему я об этом акцент ставлю? Потому что очень многие проекты помощи бездомным развиваются вот как уличная помощь. Есть две модели. Одна модель есть, когда нет вообще никакой инфраструктуры помощи, и тогда хоть накормить, да. А есть вторая модель, когда есть инфраструктура помощи, то нужно выстраивать вот эту связку с этой инфраструктурой, чтобы человеку помочь выйти с улицы. Голос за кадром: Валерий Духонин пил каждый день в течение 10 лет. Если бы не пристрастие к алкоголю, возможно, сейчас бы он был военным пенсионером, полковником или, может, генералом. Валерий Духонин: Я находил время все-таки убегать, уходил в самоволку, уходил я в увольнения, но все же употреблял всегда, всегда употреблял. Отучился 3 года, с последнего курса меня отчислили. Почему? Так как генерал, тогда еще Рябуха был, вызывал меня к себе, говорит... Я не послушался, начал бегать и употреблять. Тогда у меня был такой период, что я познакомился со своей первой женой. Два сразу же хороших момента в один раз, и она, и употребление, ну и я молодой. Сейчас, конечно, тяжело вспоминать об этом, но ничего не сделаешь, такая жизнь. Наконец, меня отчислили в 1990 году в марте, отчислили с III курса, с конца III курса, до лейтенантских погон оставался буквально год. Голос за кадром: Затем был тяжелый период, когда рушилась семья. Тогда у Валерия уже был сын. Валерий Духонин: Но и это меня не остановило – я начал употреблять. Употреблял я месяца два-три, жена первая посмотрела на меня, ну и мы распрощались. Она сказала: «Бросай пьянку». Я пьянку не мог бросить, так как зависимость была сильная, сильнее меня. И после того, как мы развелись с первой женой, я еще сильнее начал употреблять, если не каждый день, то через день. Голос за кадром: Познакомился со второй женой, и все заново: жена сбежала, пил дальше. Работал до первой зарплаты, не платил за квартиру. После смерти отца закономерный итог – Валерия выгнали на улицу. Валерий Духонин: Вот с 2004 года я оказался на улице, вот здесь вот, на Восточном, без средств к существованию. Поначалу, да, я не мог ничего сделать, ну как, запил опять же, собирал бутылки, банки, металл цветной, сдавали мы ходили, ну и употреблял. Мне повезло, я встретился с женщиной, жил у нее 3 года здесь, недалеко, через дорогу, в 5-м доме. Потом и она меня выгнала из-за употребления опять же. Затем 7 лет, до 2014 года, я... Нет ни одного дома на Восточном, где бы я не жил. Все 10 лет, из них 2 года я прожил …, я вам говорил уже, что на Олимпийской в пансионатах, вот, и 3 года у женщины. Все остальное – на улице. Большинство времени я провел здесь, в этом доме. Были драки, постоянное пьянство... Ну, кое-как эти 2 года прошли... И вот как-то я сижу, это было по зиме 2013 года или 2014-го, не помню сейчас, сижу на лестничной клетке, и меня осенило: что же меня ждет-то дальше?.. Ждет-то меня все, могила, не более и не менее. Голос за кадром: Валерий прошел реабилитацию в нескольких центрах, полностью переосмыслил свою жизнь и избавился от зависимости. Сейчас он работает сторожем на заводе и в храме. Валерий Духонин: У меня тяга была всю дорогу, но она небольшая, и как-то я справлялся сам с собой, с этим. Я и говорю насчет моей работы в храме, это очень сильное... Господь оберегает. И я многое за эти года почувствовал, что какая-то неведомая сила мне помогает в этом. А никто, кто это, если не Бог? Я чувствовал это. Я шел в храм, когда устраивался вот на вторую работу, во второй храм свой в жизни, я почувствовал какое-то необъятное чувство в душе. У меня не было в жизни такого, какая-то радость, что я туда пошел, именно я устроился. Я пошел писать заявление на устройство в этот храм работать. Голос за кадром: «Вера – отчаявшимся, надежда – безнадежным, любовь – отверженным», – это девиз центра «Милосердие». Владимир, Сергей и оба Валерия из своего прошлого вынесли важные уроки, сформировали принципы, которые помогают им держаться и не упасть снова. Владимир Коготько: Да какой урок... Прислушиваться к мнению своих близких, мне неоднократно говорили они. Пить можно, все можно, но в меру, понимаете, все нужно в меру, любое что бы начинание – ну все в меру. Валерий Куликов: У меня в голове тук-тук-тук-тук: «Будешь дальше бухать – будет хуже, чем...» Сергей Глебов: У меня не хватало терпения, потому что Бога не было. Бог был всегда – меня не было рядом с Богом. Вера, конечно, вера помогает мне. Без веры я ничто. Валерий Духонин: Пей первую рюмку, только не сегодня. Пей ее завтра. «Завтра я выпью, сегодня не буду», – и завтра то же самое.