Голос за кадром: Большинство слышащих людей мало знают о том, как живут глухие. Между миром глухих и миром слышащих всегда была пропасть. Они не могут нас услышать, а мы не хотим их понять. Нарушения слуха часто связывают с неполноценностью, социальной изоляцией, одиночеством и даже несчастьем. Но так ли это? Анна Попелло: Вот слепота, она лишает мира вещей, а глухота – она лишает мира людей. Ирина Соловьева: Я считаю, что они более талантливые, они более артистичные. Наверное, это потому, что они не слышат и больше фокусируются на этом. Оксана Махотина: «Жалко. Как, как, как же вот они сами? Бедные, несчастные глухие люди!» И я часто привожу пример в т. ч. на своих встречах, когда я говорю: «Слушайте, а их зачем жалеть?» Голос за кадром: Так повелось, что самые благоприятные условия для глухих существуют в столицах. А как обстоят дела в провинции? Кто формирует доступную культурную среду за тысячи километров от центра? Мы отправляемся в Томск, чтобы выяснить это. Почему именно туда, вы скоро узнаете. УСЛЫШЬТЕ НАС Голос за кадром: Томск – один из старейших городов Сибири, в городском округе которого проживает почти 580 тысяч человек. Среди них 4,5 тысячи имеют проблемы со слухом. Анна Попелло, председатель Томского отделения «Всероссийского общества глухих»: Четыре с половиной тысячи людей, которые не слышат. Но здесь очень важно понимать, что это вообще все люди, в той или иной степени имеющие какие-то сложности со слухом. Среди них есть те, кто поздно оглох; среди них есть те, кто получили травму на производстве; среди них есть бабушки, да, которые начинают плохо слышать просто потому, что они взрослеют. Если говорить о тех, кто владеет русским жестовым языком, то это, пожалуй, тысяча с небольшим вот прямо точно. Я сама плохо слышу, и, наверное, вот это мне и позволило здесь сегодня быть. Моя задача – делать мир комфортным для тех, кто не слышит, просто потому, что мне это тоже надо, и потому, что я, проходя через свои жизненные этапы, четко могу сказать, где что надо бы докрутить. Мне это интересно, я вижу изменения, и поэтому мы с командой с большой любовью этим занимаемся. Голос за кадром: Анна Попелло – слабослышащая с раннего детства. Общаться с глухими начала еще в спецшколе, там же изучила жестовый язык. После школы Анна вернулась в слышащий мир, закончила техникум и затем университет, после окончания которого ей предложили работу переводчиком. Анна Попелло: Я ему говорю: «Боже мой, о чем речь? Я уже ничего не помню. Я не помню этот язык – как я буду переводить?» Но тем не менее он меня как-то все-таки убедил и началась моя работа в качестве переводчика. После этого я ушла в декрет, потом у меня была еще работа, еще работа... Но в 2014 году я вернулась в эту сферу и в ней осталась. Сначала была мастером, преподавала русский жестовый язык, работала параллельно и переводчиком русского жестового языка, а потом, в 2017 году, поняла, что слишком много проблем, которые не решаются, и открыла свою некоммерческую организацию. Проработала там 2 года, и мне предложили стать председателем Томского регионального отделения [ВОГ]. Я согласилась, и вот, собственно, мы с вами здесь сегодня. Голос за кадром: Жизнь с нарушением слуха – особенная. Только подумайте, какие сложности испытывают глухие люди при общении со слышащими. Многие вопросы, к счастью, помогает решить местное отделение «Всероссийского общества глухих». В «Обществе глухих» работают порядка десяти переводчиков русского жестового языка, а глухих – больше 600. Ситуации, где необходим специалист, бывают разные: при ДТП, в больницах, в полиции, МФЦ, на массовых мероприятиях и во многих других случаях. Оксана Махотина, переводчик Томского отделения «Всероссийского общества глухих»: Например, совсем недавно я переводила семинар по тхэквондо ИТФ, приезжал какой-то супер-мега-значимый человек в этой области, и я переводила для глухих спортсменов семинар. То есть там сколько-то было количество человек и наших три спортсменки, и я переводила для них. Голос за кадром: Оксана пришла в ВОГ 5 лет назад. Раньше она была переводчиком с английского, теперь она переводчик жестового языка. Но английский не исчез из ее жизни: его Оксана преподает неслышащим детям, чтобы те могли читать и писать на этом языке международного языка. Ее можно назвать пионером в этом деле. Оксана Махотина: Я не знала, где взять информацию, потому что ну этого правда нигде не было. У меня на связи была чудесная педагог, сейчас ее ныне уже нет в живых. Мне удалось с ней попереписываться по электронной почте, она мне отправляла свои копии своих каких-то публикаций, и я, ознакомившись с ними, поняла, что я в целом иду в правильном направлении. Но такого, чтобы, например, [было готовое] пособие для педагогов, которые обучают английскому языку глухих и слабослышащих детей или взрослых, – такого нет. Голос за кадром: Как можно понять, загруженность у переводчиков ВОГа высокая. В редкие выходные Оксана набирается сил в окружении родных мужчин, мужа и двух сыновей. – Встал вопрос о планировании. Оксана Махотина: Ну да. Потому что настолько запутались, когда я уезжаю... – Да. Оксана Махотина: ...когда я возвращаюсь домой... А когда можно со мной-то время провести? И поэтому встал вопрос... – Вот, да, и завели доску, на которой все было, отмечали, каждый приводит... – Кто меня забирает. – Да, когда детей забирать, когда перевод... – На тренировку кто везет. – Да. Оксана Махотина: Изначально, когда это планировалось как хобби, муж был с этим согласен: «Ну хобби и хобби, и ладно, и бог с тобой, занимайся». Но когда это уже переросло в нечто, такое большое дело, конечно, муж не очень был рад тому, что я уезжаю внезапно, возвращалась внезапно, и никогда не было понятно вообще, когда я вернусь, ну правда, никогда не было понятно. И потом у нас состоялся серьезный диалог, в ходе которого мы выяснили, что все-таки это, наверное, дело какое-то моей жизни, и стали составлять планы, когда я уеду и когда я вернусь. И теперь уже все относятся с пониманием, а у моих детей есть фраза: «Мам, ты опять поехала мир спасать?» – «Ребят, ну опять поехала мир спасать». – «Ну ладно, мам, мы тебя ждем». Голос за кадром: Работа переводчика предполагает погружение в проблему, заставляет пропускать все эмоции неслышащих людей через себя. Вспоминая самые трудные случаи, Оксана не скрывает слез. Оксана Махотина: Зачем вы мне задали такой вопрос?.. Мне позвонила девушка, с которой я работаю, я работаю с этой семьей, и она говорит: «Слушай, я не могу разбудить мужа». Я говорю: «А что случилось?» Она говорит: «Не знаю. Лег спать, не могу разбудить». Я говорю: «Вчера что-то праздновали? Как прошел вчера вечер?» Она говорит: «Да нет, все в порядке, отработали, пришли, легли спать». Я говорю: «Слушай, ну буди тогда». Она говорит: «Я не могу». Иван Чернятьев: А он глухой. Оксана Махотина: Да, семья глухая полностью. И более того, что-то, говорит, похоже, не так идет, потому что как-то он себя очень странно ведет. Я позвонила в скорую. Скорая приехала, и забрали его молниеносно, т. е. они посмотрели, что там уже правда такие какие-то необратимые процессы уже начались... Его увезли, и мы начали обзванивать, куда вообще увезли. Его увезли по скорой в нашу областную клиническую больницу, в ОКБ, и, оказывается, практически сразу прооперировали. Оказалось, что человеку убирали гематому на головном мозге. И долгое время каждый день после этой операции я звонила лечащему врачу и уточняла, как дела у него, и каждый раз я получала один и тот же ответ: «Он в коме». Голос за кадром: У переводчицы Ирины настолько плотное расписание, что ей едва удается найти время на себя. Как сегодня: всего полчаса на маникюр, на интервью – не больше. Ирина Соловьева, переводчик Томского отделения «Всероссийского общества глухих»: Я – ребенок глухих родителей. Моя семья, и братья, и сестры, они не слышат, я – единственный ребенок, который слышит в этой семье. Я никогда себя не видела в профессии переводчика русского жестового языка, я всегда от этого открещивалась. Но как-то мне сестра предложила: «Попробуй, так просто, для себя немножко поработай». И я поняла, что это мое, и уже пятый год я работаю переводчиком русского жестового языка. Голос за кадром: На самом деле переводчиком Ирина стала практически с рождения: в 3 года девочка начала осваивать жестовый язык в садике для глухих, в группе она была единственной слышащей. В многодетной семье, где только мама имеет речь, обойтись без жестового языка было бы невозможно. Ирина Соловьева: Была у меня ситуация, когда мы с глухим пришли на обследование легких, ему нужно было правильно дышать, т. е. вздохнуть, задерживать дыхание. Меня выгнал врач из кабинета, сказала: «Я сама». Я вышла. Сначала я, конечно, спорила с ней, пыталась объяснить, что так нельзя, «вы не сможете ему объяснить, как правильно задержать дыхание». Она сказала: «Нет, я сама». Я вышла. Потом она бегала меня по коридору искала. Голос за кадром: Прямиком из маникюрного салона Ирина едет в больницу со своим подопечным Валерием. Валерий прошел долгий путь борьбы с раком, и все это время Ирина была рядом: вместе ходили сдавать анализы, вместе ожидали результатов, вместе узнали положительные прогнозы. Переводчики настолько посвящены в жизнь своих неслышащих подопечных, что иногда их диагнозы знают лучше их самих. Ирина Соловьева: Я узнала о болезни Валерия раньше, чем он, т. е. о том, что у него онкология, и мне пришлось ему об этом сообщить. Валерий: Одиннадцатого марта я почувствовал боли в животе. Вызвали скорую, увезли в 3-ю горбольницу, сделали операцию и нашли три нарушения. Ирина Соловьева: Было очень тяжело, мне пришлось... Как только врач сказал, что он не проживет и несколько месяцев, я позвонила его супруге и сказала. Мы очень вместе плакали, переживали по этому поводу. И я научилась, получается, в этой профессии, ну как, сдерживать свои эмоции, не всегда, конечно, но сдерживать. Объяснять людям, что какие-то ситуации у них бывают тяжелые в жизни. То есть, пропуская через себя это все, я научилась это делать. Голос за кадром: Коллега Ирины Соловьевой Ирина Сурина тоже хорошо умеет владеть собой. В мире глухих она уже 25 лет. Тогда она была еще пионервожатой, так и зовут ее уже четверть века: вожатая. Глухим легче называть людей по прозвищам, которые правильно называть «жестовое имя»: имя собственное надо показывать по буквам, а для жестового имени достаточно одного движения рукой. Ирина Сурина, переводчик Томского отделения «Всероссийского общества глухих»: Май, приехали люди с инвалидностью, и там были различные люди, не только глухие. И группа глухих, надо было с ними кем-то работать, и меня попросили, сказали: «Это будут твои подопечные». Надо было находить общий язык. Я не знала жестов, а они меня пытались учить. У меня получилось, и я подумала: почему бы и нет? Там была одна девушка слабослышащая, ее звали Оксана. Она предложила мне: «Давай, – говорит, – я тебя научу жестам и дактильной азбуке?» Я сказала: «Давай попробуем». Я попробовала, и у меня получилось, я дактильную азбуку за один день освоила. Меня начали учить жестам, жесты легко запоминались. И потом мне предложили, после того как сезон закончился, работать в школе для глухих. Голос за кадром: Ирина – настоящий трудоголик: рабочий день расписан с 9 до 21 буквально без выходных. Она отмечает, что ее мотивирует постоянная востребованность и возможность реально помочь людям. Еженедельно она взаимодействует с огромным количеством глухих и слышащих, помогает им, как, например, сейчас своей подопечной Дарье. Эмоционально напряженные ситуации в практике Ирины не редкость. Ирина Сурина: У меня был один случай, не вдаваясь в подробности расскажу. Мужчине сделали операцию, и он лежал в реанимации, и к нему никого не подпускали, ни родственников, ни переводчиков. И мне задали такой вопрос: «Как с ним общаться?» Я сказала: «Не имея знаний о жестовом языке, не зная жестового языка, вы не сможете с ним найти общий язык. Переписываться не получится, потому что он лежит, он только вышел из комы. Как вы будете с ним разговаривать?» И мне сказали: «Мы вас пустим в реанимацию, если вы разденетесь полностью». Я сказала: «Разденусь». Я разделась, мне дали специальную одежду, прошли санобработку и пустили в реанимацию. И когда человек меня увидел... Иван Чернятьев: То есть, получается, он первого, с кем мог поговорить, увидел, да? Ирина Сурина: Он заулыбался. Самое главное в моей работе – это конфиденциальность. Если я храню информацию, если я никому о ней не расскажу, ко мне и дальше этот человек будет обращаться, он мне доверяет. Вот это самое главное для меня. Голос за кадром: Дарья – девушка с тяжелой детской судьбой. Она одна из тех, кто всецело доверяет Ирине. Ирина работает с Дарьей уже долгое время, и их отношения можно назвать хорошим примером взаимодействия между переводчиком и подопечным. Дарья Соколова: В 5 месяцев, когда я была очень маленькая, моя мама узнала, что я глухая. И у нее были трудности с финансами, она решила меня бросить, она не хотела ребенка воспитывать, и к тому же она была наркоманкой. Бабушка забрала меня к себе под опеку. Было очень нелегко бабушке со мной. С мамой мы не встречались, потому что ей запретили по суду со мной общаться. Пять-шесть лет было брату, бабушка и его забрала также под опеку. В 2016 году, когда умерла моя мама, мне было 15 лет. Голос за кадром: Несмотря на тяжелые жизненные условия, Дарья была активным подростком, все ей было интересно: и спорт, и творчество. Дарья Соколова: В 2021 году я участвовала в конкурсе клипов «Жестовая песня», заняла первое место. Дальше я очень старалась, продолжала развиваться. Были сложности в восприятии, были сложности в тренировках по жестовому пению, но сейчас у меня уже большой опыт в этом деле. Голос за кадром: Закончив школу-интернат, Дарья случайно узнала о секции по корейскому боевому искусству тхэквондо и решила сходить на тренировку. Дарья Соколова: Но я боялась, что только слышащие могли там заниматься, а я глухая. Я задала вопрос о том, могу ли я там заниматься, и тренер сказал: «Да, конечно». Я считаю, что мне очень повезло. Там и слышащие, и глухие, т. е. три человека глухих, а остальные все слышащие. Когда я увидела очень много слышащих людей на этой секции, мне, конечно, было сложно, я испугалась поначалу, но старалась совершенствовать свое мастерство. И поначалу было очень сложно найти общий язык, но мы в процессе тренировок находили. Голос за кадром: Дух восточной борьбы и адреналин состязаний затянули девушку: начались соревнования, пошли первые награды и трофеи. Дарья Соколова: У девушки, которая была моей соперницей, был красный пояс, у меня – белый. Как вы понимаете, белый – это только первоначальный уровень. Но я взяла волю в кулак. Спасибо большое моему переводчику, которая сказала, что нужно себя взять в руки, не бояться. И в поединке, который длился 2 минуты, по результатам я выиграла, заняла первое место. Голос за кадром: Глухим сложно общаться со слышащими, поэтому пару себе они чаще всего находят среди неслышащих. Дарья и Максим познакомились еще в школе. Макс – скромный парень из деревни, трудолюбивый и ответственный. У молодых людей много забот (на очереди у Дарьи получение жилья, которое положено сиротам), поэтому о свадьбе еще не думают. Значительные средства уходят на уход и корм для домашних питомцев, которых, к слову, 14. Дарья находит время и желание на разные конкурсы и новые увлечения, пробует себя в модельном деле. Проект называется «Особая мода», он создан для людей с ограниченными возможностями, хотя участие принимают все – полная инклюзия. Ирина Сурина: Мне кажется, что они хотят быть на равных со слышащими, потому что их часто воспринимают какими-то не такими, они это ощущают, им неприятно. Они говорят: «А почему он так сделал? Почему слышащие нас не воспринимают?» И они даже сами говорят, что есть мир глухих и мир слышащих. Голос за кадром: А сейчас вы видите пример того, как мир глухих обогатил мир слышащих. Удивительно, но факт: такой малознакомый нам вид спорта, как керлинг, в Томск принесли именно глухие. Семейная пара Шерстобитовых, глухой супруг Константин и слышащая Ирина, обучают керлингу детей и взрослых. Все началось с вот этого камня кустарного производства. Сейчас же команда по керлингу входит в спортивную элиту города, в секции занимаются 24 глухих ребенка и множество слышащих. Ирина Шерстобитова, тренер: В принципе, они играют на равных. Можно даже сказать, что есть сложности. Так как дорожка 45 метров от мишени до колодки, поэтому им приходится коммуницировать, в принципе что слышащим, что глухим, жестами. Но если слышащие спортсмены могут кричать «свипинг» либо «не свиповать», там есть, допустим, то глухим нужно постоянно контролировать глазами, т. е. даже как бы сложнее, сложнее. Голос за кадром: Роман и Андрей вступили в команду на заре ее существования и достигли больших успехов. Этих двух молодых людей можно без преувеличения назвать томскими ветеранами керлинга, оба заслуженные мастера спорта. На них равняются все, и глухие, и слышащие. Ирина Шерстобитова: Дело в том, что так как вид спорта начался с глухих ребят и так как у них очень большие достижения, они были на двух Чемпионатах мира, были на Чемпионате Европы, были на Сурдлимпийских играх в Италии, поэтому уровень мастерства у них высокий. И ребята слышащие, придя заниматься сюда, естественно, у них какой-то трепет перед мастерством глухих ребят. И никаких нет ни сарказма, ни насмешек, т. е. настолько уважение идет... Они общаются на равных, и это как-то очень естественно. Ребята слышащие стараются, так как нужно общаться, они вместе играют, тренируются, они стали учить язык жестов. Голос за кадром: Слышащие могут приобщиться к культуре глухих, изучая жестовый язык, а глухим необходимо приобщаться к культуре и истории страны и мира. В этом есть проблема, ведь некоторые глухие даже не умеют читать, а сложности с восприятием текста есть у большинства. Все идет из семьи, где родители не посчитали нужным учить и развивать своего ребенка, ведь знания и эрудиция, по их мнению, глухим не нужны. Это заблуждение, и бороться с ним надо всем, и глухим, и слышащим. Анна Попелло: Когда у меня спрашивают, какие самые главные сложности у глухого сообщества, это очень условно доступная среда, именно информационная. Нашим людям информация недоступна. Почему? Потому что у наших людей чаще всего очень маленький словарный запас. Почему? Потому что наши дети на момент поступления в школу чаще всего не владеют свободно ни русским жестовым языком, ни звучащим языком. И снова – почему? Потому что родители слышащие в 95% случаев наотрез отказываются изучать русский жестовый язык. Голос за кадром: Город Томск славится своими вузами, но глухим сложно получить высшее образование. Надежда Соршнева – одна из немногих глухих людей в городе с высшим гуманитарным образованием. Надежда пытается компенсировать проблему недоступности информации. Уже 2 года она проводит экскурсии в разных музеях города. В Томске всего два экскурсовода для неслышащих. Надежда Соршнева, экскурсовод: Глухие не знают историю своего родного города. Им тоже нужно это знать, что происходило раньше, как люди жили раньше. В каждом городе должен быть свой гид. Глухим, конечно, труднее читать, изучать, обязательно нужна помощь, чтобы им рассказывали на жестовом языке, потому что глухие, бывает, текст не понимают, им обязательно нужно на родном языке преподносить. Если в выходной день проводится экскурсия, то выкладываю ролик в группу, в чат, где подписано много глухих, они сами в личные сообщения мне пишут, записываются. Я пишу, что от 10 до 15 человек, и примерно столько набирается группа. Примерно три или четыре раза, бывает, два раза в месяц. Это зависит от того, насколько интересна экскурсия, какая программа. Голос за кадром: Надежда закончила Российскую государственную специализированную академию искусств в Москве. В Томске она работает дизайнером. У нее две слышащие дочки, с ними она общается голосом, дети ее прекрасно понимают, и она их тоже: считывает по губам. В ситуациях наоборот, когда дети глухие, а родители слышащие, все бывает заметно хуже. Надежда Соршнева: Слышащие родители глухих детей обязательно должны изучать жестовый язык, чтобы сблизиться со своими глухими детьми и иметь близкую связь. Тоже обязательно их приводить в музей, развивать их, но, наоборот, не закрываться, не отдаляться от своих глухих детей. – Мам, тут посылка к Новому году пришла. Анна Попелло: Хорошо, давай. У меня есть старшая любимая сестра, я периодически ей говорю, что у меня сейчас прямо плотно-плотно, а она мне ехидно отвечает: «А у тебя по-другому бывает?» Потому что в целом-то насыщенный ритм жизни – он постоянно. Из него можно усилием воли вынырнуть на какое-то время, когда я понимаю, что это можно сделать, но нет такого, что вот у нас все так спокойно, чинно, благородно, по-старому, – нет, активность всегда есть. Почему я, собственно, так активно включена в работу? Потому что в том числе, когда что-то вижу, какие-то ситуации, я понимаю, что нам еще есть что делать. И вот один из таких случаев в рабочей практике был, когда ко мне на занятие (я еще тогда работала просто психологом в сурдоцентре) пришел очень взрослый молодой человек, ему было ближе к 30, который не умел писать, не разговаривал, не знал русский жестовый язык, и вообще малопонятно, как он коммуницировал с окружающим миром. Он остался, мы стали с ним изучать русский жестовый язык. До сих пор он посещает, собственно, наши занятия у нас во «Всероссийском обществе глухих». И для меня это такое было прозрение, что Москва не заканчивается Москвой, но и Томск не заканчивается Томском. За пределами Томска очень много таких темных пятен, где остаются наши дети, и необходимо сделать еще что-то, чтобы таких пятен не было. Голос за кадром: Не так давно из Москвы в Томск приехал театральный режиссер Алексей Раев. Зачем? Чем сибирская провинция так привлекла столичного постановщика? Алексей Раев, режиссер, актер, преподаватель: Я прожил в Москве 24 года, 24 года, уехал оттуда 2 или 3 года назад, потому что я понял, что Россия большая. Глухие тоже имеют право на спектакли, на развитие театрального искусства. Россия большая. В прошлом году получил предложение от Анны Анатольевны Попелло, председателя местного «Общества глухих», приехать сюда поставить спектакль в театре «Индиго», поработать с молодежью и вообще все попробовать. Голос за кадром: Алексей сам слабослышащий, но благодаря целеустремленности и таланту сумел добиться успеха в театральном искусстве. Алексей Раев: Актером я всегда хотел быть, еще начиная со школьных лет всегда проводил капустники, вечера, праздники, ну и т. д., праздники в школе. Так что, может быть, актерство было у меня в крови. Интернета в то время не было, это были 1995–1997-е гг. Я случайно в магазине наткнулся на справочник «Все вузы России» и наткнулся на существование Государственного специализированного института искусств, где находился театральный факультет. И с этого дня в мозгу у меня засвербело: «Только туда и все». Голос за кадром: Во время обучения в академии Алексей столкнулся со сложностями в связи с тем, что совершенно не владел жестовым языком, главным инструментом коммуникации глухих. Родители Алексея слышащие, жестовому языку его никто не учил, для общения хватало умения читать по губам и говорить, пусть и с характерным звучанием. Алексей Раев: Помню, моя первая учительница, профессор актерского мастерства Людмила Владимировна Ставская, ныне покойная, сказала: «Раев! У тебя три месяца, чтобы максимально изучил! Понял меня?» – «Понял...» Ну а что мне оставалось делать? Мне терять нечего было. И за три месяца я достал всех своих однокурсников, спрашивал, как будет «стол», как будет «стул», как будет «природа», как будет «жизнь»... Все-таки экзамен сдал и поступил. Голос за кадром: На сцене глухие актеры театра «Индиго». Актрису зовут Анна. Анна Степанова, актриса театра «Индиго»: Меня зовут Анна Степанова, мне 28 лет. Я с детства живу в городе Томск, работаю в театре «Индиго» уже много лет, преподаю во «Всероссийском обществе глухих», занимаюсь с детьми. У меня есть любимое хобби, я визажист. Когда я училась в школе, меня пригласили на репетицию. Я посмотрела, как ребята репетировали, и мне очень понравилось. Потом пошла учиться в колледж. В 9-м классе, когда меня пригласили, я все еще училась в школе. В колледже культуры открылся курс актерского мастерства. Так как я училась в школе, еще ее не закончила, я не могла поступить в техникум. Но тем не менее я договорилась с учителями и училась сразу и в школе, и в техникуме. Голос за кадром: Анна не слышит с рождения. Тяга к актерству, как и у Алексея, была с самого раннего детства. До 2006 года в Томске ни один глухой подросток и думать не мог о сцене, пока режиссер Александр Постников не набрал первый курс из глухих и слабослышащих школьников. Анна попала во второй набор в 2012 году и по выпуску сразу же была трудоустроена в театр «Индиго». «Индиго» – театр жеста, где играют неслышащие и слабослышащие актеры. Таких в России всего четыре, два из которых в Москве, а один – в Санкт-Петербурге. – Потому что вам завтра выйти надо на эту площадку, и будут люди, мы будем делать эксперимент. Мы не сможем с вами сделать прогон спектакля. Саша, будет только твой отрывок. И, Аня, дома текст подучи обязательно. – Да, ты его напугать должна. Он ищет тебя, а ты пугаешь. Анна Степанова: Ты чувствуешь, что это твое. Я всегда, когда выхожу на сцену, сильно волнуюсь, меня переполняют эмоции. Уже много лет, как я играю в театре, но все равно всегда, каждый раз, когда я поднимаюсь на сцену, я очень волнуюсь. Вижу зрителей, начинаю волноваться, как будто это в первый раз. Голос за кадром: Анна совмещает театр с педагогикой. В Томском отделении «Всероссийского общества глухих» она работает с детьми, учит их русскому языку по собственной гибкой методике. Анна Степанова: У меня вообще такого ни разу не было, чтобы я взяла что-то заготовленное, такого ни разу не было. Я всегда наблюдаю за детьми, понимаю, чего где не хватает, какую-то информацию дать ребятам. Когда какую-то информацию даю, понимаю, что где-то еще какой-то информации не хватает, еще что-то придумываю. Перехожу с задания на задание. Где-то ребята чего-то не знают... Но вообще, на самом деле разные ситуации бывают, готового ничего нет, все еще зависит от ребят. Голос за кадром: Анна, будучи глухой, сумела найти и реализовать себя. У нее есть работа, профессия, любящий муж и дочь. Хочется видеть больше подобных счастливых историй среди глухих. Режиссер Алексей Раев проводит очередное занятие, тренинг для глухих подростков. Это хор. Слабослышащая Алена занимается в студии уже почти 3 года. Алена Месхи, актриса: В основном мы поем на жестовом языке, а недавно начали и спектакли ставить. Вот, например, недавно был дебют про глухих на фестивале «Дети как дети». Самое сложное – это когда... Вот здесь мы репетируем нормально, а когда идем в другое место, там уже звук другой, они могут тихо делать, я могу плохо слышать. Но перед этим, конечно, мы репетируем, и я понимаю, что там если будет тихо, я просто аппарат громче включаю и все, вот так вот. Голос за кадром: Алексей планирует продолжить заниматься своей деятельностью в Томске. Режиссер признается, что в этом городе ему идут навстречу. В мечтах – набрать курс актеров в колледже и на его базе создать собственный театр или студию. Алексей Раев: Почему все плюшки достаются Москве? Почему все артисты в Москве? Чем Сибирь, например, или Дальний Восток хуже? Здесь пока я один. Может, присоединятся соратники, но это пока только так, мечты. Ну, почему мечты? – мысли, мысли вслух. Кто-то уже спрашивал, интересовался в Москве: «А как ты там в Томске устроился?», «Где живешь?», «Сколько там платят?», «Как ты мог вообще бросить Москву?» А вот так, очень просто. Это так кажется на первый взгляд, что Москву очень трудно бросить. Я же приехал. Главное – начать. Голос за кадром: Тем более что успехи у томских актеров под руководством Алексея уже есть. На фестивале «Территория жеста», проходившем в Москве в начале ноября, актриса из труппы театра «Индиго» получила приз за лучшую женскую роль второго плана. Анна Попелло: У сообщества глухих есть своя культура, есть своя история, есть свои достижения. И когда человек неслышащий это знает, это принимает, это понимает, в нем появляется вот это чувство гордости, когда «я глухой» – это не диагноз, а «я глухой» – это гордость: «За мной поколения, за мной известные люди глухие, за мной достижения. Я – часть вот этого социума, вот этого мира, и я хочу быть такой, одной из не самых худших его частей». Иван Чернятьев, специальный корреспондент программы «ЗаДело»: Работая над этим фильмом, я настолько погрузился в проблему глухих, что захотел стать ближе к неслышащему миру. Для этого я обратился к переводчику жестового языка нашего телеканала Варваре Ромашкиной. Варвара, здравствуйте. Голос за кадром: Варвара возглавляет группу переводчиков жестового языка на телеканале ОТР. Варвара Ромашкина, руководитель группы переводчиков русского жестового языка канала ОТР: В Советском Союзе на Центральном телевидении 11 января 1987 года прошел первый эфир, 21 час, программа «Время», появились переводчики. Это было грандиозно для нашей страны, очень долго к этому шли. К сожалению, в 1998 году убрали перевод именно новостных программ. Голос за кадром: Перевод на жестовый язык вернулся на федеральное телевидение лишь в 2022 году. Варвара Ромашкина: 15 августа 2022 года появился перевод на русский жестовый язык, и стали переводить очень много. То есть никогда, ни на одном телевидении мира нет такого количества часов прямого эфира. Голос за кадром: Работа у переводчиков очень ответственная: им необходимо быстро и точно донести информацию до своего зрителя. Поэтому каждый из них работает в кадре максимум 15 минут. Иван Чернятьев: Вот как отреагировали неслышащие зрители на вот введение? Варвара Ромашкина: Прекрасно! Сначала не поверили, потому что действительно очень сложно в это поверить. А потом уже стали, даже в прямой эфир писали благодарности, писали в телеграм-канал, где есть «ОТРажение», ОТР, есть у них своя страница, и там тоже писали комментарии. И мне говорили, лично подходили, и в других местах писали. Это действительно очень большое дело, что делает канал. Голос за кадром: Недавно премьер-министр Михаил Мишустин наградил премией правительства в области СМИ некоторых сотрудников нашего канала. На государственном уровне был оценен и труд группы переводчиков жестового языка и лично Варвары Ромашкиной. Иван Чернятьев: В финале своего фильма я хочу поблагодарить участников за то, что они помогли, поучаствовали в нашей съемке, на жестовом языке. Варвара Ромашкина: Замечательно! Голос за кадром: Редакция нашей программы очень надеется, что общество будет более внимательным к проблемам неслышащих. Глухие должны быть услышаны. Иван Чернятьев: Я благодарю участников нашего фильма за помощь в съемке! Томск, вы – лучшие!