— Они здесь жить не хотят. Нету ничего. Просто село умирает. — На Кипр ездил, как на вахту. — Ну, три зимовки на Бали. Ну чего? Я сюда приехал – депрессняки сразу пошли. — Когда человек не уезжает, когда он смог здесь, на малой родине, реализоваться. — Спасибо всему коллективу. И почаще к нам приезжайте. Молодцы! — Пойдем, пойдем кушать. — Эту яблоню посадил мой дедушка. Когда яблоки созревают, я откусываю – и я чувствую именно вкус детства. Я РОДОМ ИЗ ЗАУРАЛЬЯ Людмила Кашперская: Асфальт должны положить. Вот вся Ленина у нас – весь новый асфальт. И буквально перед вами, два дня назад, два дня прошло. Корреспондент: Готовились. Голос за кадром: Для небольшого населенного пункта далеко от крупных центров асфальт – событие. И справедливо. Людмила Кашперская: У нас стандартное село – Альменево, Курганская область. Находится далеко от областного центра, города Кургана. Но мы не унываем. Голос за кадром: Людмила Кашперская – девушка деревенская, и этим гордится. Но было время – хотела поддаться общему настроению сверстников. Людмила Кашперская, директор АНО «Уральский центр социального развития общества «Аура»: Хотелось в город уехать, будучи еще совсем юной, студенткой. Не хотелось возвращаться изначально, да. За последние десять лет, наверное, случился массовый отток населения у нас из района. Все уезжают и на Север, уезжают в города и как-то там себя реализуют. Мы сейчас идем в Альменевскую центральную библиотеку, где мы превратили всю библиотеку в центр притяжения местного сообщества. Я пришла туда работать – и, соответственно, я в ней поменяла все. Ну, кроме книг. Голос за кадром: Работала Люда сначала в сельской школе, а теперь – вот в библиотеке. Здесь сейчас ремонт. В ней же находится офис организации, которую придумала и создала активистка Люда, – благотворительное сообщество «Аура». Людмила Кашперская: Я всегда и везде за рулем. Я люблю быть мобильной, быстрой. Я очень люблю водить машину, вожу уже больше десяти лет. До дома пять минут, но я все равно всегда за рулем. Голос за кадром: В селе все рядом: дом, работа, семья. Владимир Кашперский: Это моя жена, и я ее муж одновременно. Живем. Иногда тужим, иногда не тужим, но, понимая всю суть, поддерживаем друг друга и идем вперед, не сдаваясь. Голос за кадром: Люда с Вовой с восьмого класса – уже встречались. А знакомы с первого. Она закончила вуз в Кургане. Первое высшее у нее по работе с молодежью, второе – юриспруденция. А затем Вова позвал ее замуж. Но – жить чтобы в доме родителей, а не в чужом для них Кургане. Людмила Кашперская: Значит, это у нас наш старый дом, в котором мы жили практически пять лет, где создавалась наша семья, где выросла моя мама, жили мои бабушка с дедушкой. И уже мы жили тоже здесь. Это старый дом, он привезен более 60 лет назад сюда, то есть этому дому еще больше лет. Он привезен из деревни Павино, тоже Альменевского района – родина моего дедушки. Голос за кадром: Из этого дома никто не уезжал, – продолжает Людмила. Бабушка с дедушкой были известными людьми на селе: она – детская медсестра, он – связист. И мама Люды тоже на вес золота специалист. Любовь Власова: Сорок лет я здесь и жила, и работала в районной аптеке. Сейчас у нас на весь район остался один специалист, один фармацевт, имеющий образование профессиональное, на весь район. А в районе 10 тысяч человек. У нас просто здесь нет специалистов любого уровня, профессионалов. Нет. То есть они здесь жить не хотят. Людмила Беличева, председатель Детской общественной организации Курганской области «Открытый мир» и руководитель регионального ресурсного центра для развития и поддержки социально ориентированных некоммерческих организаций: Молодежь уезжает в другие регионы. Вокруг нас очень мощные и сильные в плане экономическом и социально-экономическом – это Тюменская, Свердловская, Челябинская, то есть весь наш Уральский округ, это Севера. Поэтому, конечно, люди уезжают. Я уж не говорю про столицы. Молодежь… И остаются люди старшего поколения. И у нас на восьмом месте в стране по тому, что количество людей старшего поколения, неработающих граждан, намного больше превышает эту цифру в целом по стране. Голос за кадром: Людмила Беличева много лет руководит общественной организацией «Открытый мир», которая помогает начинающим и существующим благотворительным сообществам Зауралья. По сути – ресурсный центр для некоммерческих организаций всего региона. Люда, когда училась в университете, параллельно там работала. Людмила Беличева: Года два, наверное, была волонтером, а потом она стала специалистом. Она смогла работать специалистом в организации за заработную плату, на дневном учиться. После института она какой-то период поработала, и только потом, значит, она ко мне пришла. Это был, по-моему, 2010 год. И очень долго не могла решиться сказать о том, что она хочет покинуть «Открытый мир». Но причина была очень серьезная. Причина была связана с тем, что в ее родном поселке Альменево ждет ее любовь, любовь школьная, и они хотят… она хочет выйти замуж, Володя сделал ей предложение. И, в общем, это все было так трогательно и так как бы душевно. После чего я сказала: «Люся, ну это так классно, это так здорово, что у тебя и любовь, и он тебя зовет в твою родную… ну, на твою малую родину. Да конечно, езжай». Голос за кадром: В Зауралье существует порядка 350 социальных некоммерческих организаций. Около 100 из них – постоянные партнеры «Открытого мира». Команда фонда помогает активистам в добрых делах организовывать свою работу, выигрывать разную грантовую поддержку и знакомит друг с другом, чтобы помощь была сообща, мощная и качественная. Людмила Беличева: Главная задача, наверное, знаете, в том, чтобы гражданское общество стало более таким самостоятельным, более таким как бы заметным, что ли, в регионе. Голос за кадром: Фонды открывают в большинстве исключительно в крупных населенных пунктах. Жители сел и деревень по-прежнему скромничают в своих желаниях и запросах – не видят в том смысла. Как девушке Людмиле удалось преобразить жизнь села – увидим дальше. Светлана Шведова: Когда прямо реально в деревню приедем, торопимся очень. Бывает такое, что приходится даже по дороге краситься, одеваться. Голос за кадром: Гримерка в машине и в открытом поле – к этому Света, Настя и остальные артисты фольклорного ансамбля привыкли. Фолк-коллектив стал так популярен и на малой родине в Курганской области, и во всей стране, что выступления дома, на гастролях, фестивалях – без преувеличения, нон-стоп. О том и мечтал Виктор Шведов. Виктор Шведов: С самого детства меня вообще привлекало именно творчество, сцена, какая-то музыка. И в два года еще вот так как ребенок стоял, тянулся к телевизору. Там выступали Наташа Королева, какие-то знаменитости, артисты. И всегда я смотрел завороженными глазами. Это уже по рассказам матери, но я не помню этого факта. Но, тем не менее, всегда я артист, пародист. Голос за кадром: Виктору – 29 лет. Родился и вырос в деревне. Но, как и многих его ровесников, манил мальчика город. Переехала семья в Курган, но деревня не отпустила. Фокус интереса музыкального ребенка сместился с поп-музыки в неожиданную для него самого сторону. Виктор Шведов, директор АНО Центр русской культуры «Цветень»: Еще будучи ребенком, когда переехал в Курган, просто на Дни города всегда было исполнение старинных народных песен именно в современном таком звучании. Меня это удивило. Ну, то есть в деревне как бы я слышал от своих родственников, вот моя бабушка часто пела, мой прапрапрадед вообще былинник. То в корнях у меня такие фольклорные крови в плане вокала, что я стремлюсь к пению. Но мне всегда нравилась вроде как просто современная музыка. И тут я слышу, что старинная народная песня звучит так модно, сочно. Голос за кадром: Близкие ждали от Вити эстрады и карьеры не меньше Баскова с Киркоровым. Виктор Шведов: Долгое время родственники сначала как бы так смотрели: «Ну, поете самодеятельные песенки свои, все здорово, а-ля-ля-ля, ножкой потрясти». А сейчас, когда ансамбль вот с таким молниеносным успехом начинает набирать обороты, и мы стали расширяться в область социально значимых проектов, культурных инициатив каких-то, стала деятельность очень широкая. И мы бываем просто во всей стране. И концерты, и зрители. Совершенно другой уже оборот зрительского внимания. Голос за кадром: В 18 лет Витя пришел в фольклорный самодеятельный коллектив «Цветень». Через несколько лет нашел там спутницу жизни – Свету. Поженились, оформили отдельно и свой семейный фольклорный дуэт «Ирюм». Возглавил Виктор и детскую студию «Потеха». Виктор Шведов: Постоянно думаю. Рты не затыкаются, как говорят. У нас постоянно в голове фольклорный материал. Мы либо отслушиваем много фольклорного материала, либо просто, допустим, Светлана знает какую-то песню, она запевает – и мне приходится что-то сочинять, пытаться припеться, подпеться. То есть поем мы дома постоянно. Голос за кадром: Сейчас «Цветень» – не просто ансамбль, а целый культурный центр. Основа его – душевное объединение талантливых музыкантов, кто искренне фанатеет от культуры родного края. Виктор Шведов: Я не могу это объяснить, почему я не уехал в другой город. Переехать – это словно родиться заново. Я настолько люблю здесь наше, наш говор, наше «О», вот это все. И переезжать в какое-то «А», допустим, я не хочу. Голос за кадром: «Цветень» – время от времени герою шоу на ТВ, частые хедлайнеры всевозможных фолк-фестивалей и регулярно выступают на Красной площади. Как стал возможен такой головокружительный успех, в том числе финансовая стабильность и перспективы для молодых музыкантов из Кургана? Начиналось-то все не без проблем. Людмила Беличева: Проблема заключалась в том, что они создали автономную некоммерческую организацию под названием «Цветень», но они ничего не делали с ней. Но юрлицо-то существовало. И они считали: «Раз мы ничего не делаем, никакой хозяйственной деятельности не ведем, то нам ничего из-за этого не будет. Пусть будет вот такая организация». Но казалось, что все не так. В нашем государстве все регламентировано, и если ты создал юридическое лицо, то ты взял на себя ответственность. Взял на себя ответственность – будь любезен, соблюдай все правила, установленные в нашем государстве. Голос за кадром: За помощью и советами хормейстер Виктор и художественный руководитель ансамбля Станислав обратились в ресурсный центр региона. Людмила Беличева: Станислав и Виктор оказались очень такими способными учениками, потому что они буквально все впитали и стали писать очень успешные проекты, получать финансирование и, опять же, развивать вот эту очень важную тему для Зауралья – возрождение фольклора, возрождение русских традиций. И причем не просто на территории города Кургана, а именно малые территории, деревни. Это очень дорогого стоит и здорово. Голос за кадром: Секрет успеха, говорят музыканты, – это труд и смелость. Смотри дальше, в каких пропорциях смешивать эти важные для головокружительного взлета ингредиенты. Антон – профессиональный фотограф с двадцатилетним опытом. В портфолио тысячи снимков со всего мира. Особенно в приоритете были фотосессии в жарких странах, на островах. В поездках фотохудожник не только восхищался красотой пейзажей, но и обращал внимание на проблемы нашей планеты. — Ребята, остановитесь! Давайте сортировать мусор. Давайте не скидывать его где попало. Вы только посмотрите. Голос за кадром: Антон – вегетарианец, разделяет мусор. Это не спонтанно и не сиюминутно, а с детства экоактивизм привит родителями. Антон Паршунас: Мы находимся в селе Чистопрудном, Курганская область. Это мой родной дом, это мои родные родители. В общем, мы находимся в моем доме детства. Голос за кадром: Видимо, не случайно Антон родился и вырос в населенном пункте с названием Чистопрудное. Уже в восемь лет мальчик недоумевал: ну откуда мусор в лесу? Отец Антона: Любили собирать грибы. Идешь по лесу – грибок под мешком растет почему-то. «Откуда, – он спрашивает, – тут мешок?» Ну вот, вывалили, выбросили. Надо убрать. Голос за кадром: Родители – папа электрик, мама учитель – способствовали эковоспитанию сына. Так в доме в почете компост – он же залог богатого урожая. Отец Антона: У меня компостные кучи устроены вот так. То есть я забиваю… Вот это было зимой, вернее, с осени у меня вся вот эта ботва, листья, все. Туда укладываю, оно у меня зимой лежит. Я туда выливаю отходы, то есть жидкие биоотходы, которые с кухни остаются. Все это дело перегнивает. Весной я укладываю землю сверху и высаживаю. Ну видите, посадил огурчики. Голос за кадром: Мама Антона сшила специальные мешочки для продуктов и в местный хозмаг ходит только с ними. Мать Антона: Мне, пожалуйста, булочку. Корреспондент: А хотя бы хоть кто-то один приходит еще с таким мешочками? Мать Антона: Нет, больше никто. Голос за кадром: Односельчане не очень понимают важность подобной инициативы. Корреспондент: Только ваша мама использует мешочки такие, больше никто? Мать Антона: И то сегодня добрая. Так обычно злятся, брезгуют. Антон Паршунас: Они говорят: «А что не пакетик? Это же бесплатно». Мать Антона: Ну а я им говорю, что он двести лет будет разлагаться. А они все равно… Голос за кадром: Сейчас родители сортируют мусор и передают его Антону. Их сын три года назад открыл в Шадринске – это крупный город в 20 километрах от Чистопрудного – первый в регионе пункт раздельного сбора мусора. Мама с папой Антону отдают мусор на сортировку, а он им привозит технику на ремонт и разбор. Отец Антона: Вот приемники, тоже разбираются. Корреспондент: А громады вот эти, я помню, популярны были в одно время, все покупали вот это, да? Отец Антона: И теперь все это… Корреспондент: Да. Куда? Вот такие громадины. Отец Антона: Вот привозит, я разбираю. Тут пластика очень много. Корреспондент: Очень много пластика! Очень. Отец Антона: Вот уже почти полностью набито. Опять же, проблема – надо его как-то мельчить. Корреспондент: Вот это все – пластик? Отец Антона: Да, полный контейнер. Корреспондент: Ух ты! Отец Антона: Это от принтера. Голос за кадром: Экотема в семье Паршунас и лично для Антона стала набирать обороты восемь лет назад. Антон Паршунас, экоактивист, куратор проекта «Сохраним природу вместе» АНО «АРСИК»: У меня появился свой дом в городе Шадринске. То есть я вел его раздельный сбор. И на окраине… Ну, этот дом находится на берегу реки Исеть. И рядом с этой рекой на берегу было очень много мусора, и каждый день я на него смотрел. Ну, мне это не нравится. То есть я не могу каждый раз ходить в такое место, где очень грязно, где очень много мусора, тем более я этого всегда избегал. И поэтому решил просто его убрать. Написал друзьям, «ВКонтакте» просто на стене. Откликнулись, человек нас десять было. И мы за день, за два убрали. Ребенок родился в 2017 году. Подумал: что мы детям оставляем? И как-то мне еще вот эти вот все заграничные поездки, где я видел тоже мусорные острова, вот эти все, то есть в морях пакеты, мусор, приливы с мусором, отливы… Очень сильно перевернуло меня, не знаю, и я захотел что-то сделать. Голос за кадром: Антон регулярно собирал добровольцев, они разбирали стихийные свалки и вывозили с них мусор. Антон Паршунас: Здесь была огромная вот эта вот свалка. Это все было убрано. Это все было убрано. Это уже с 2019 года опять набросали, наложили. Вот тут все руками собиралось. Можно попробовать найти какой-нибудь чек с фамилией и разоблачить это. Мы очень много находили документов, паспортов находили с пропиской. В администрацию отдавали, они выписывали штрафы. Это с какого-то пикника, похоже. Непонятно – почему. На самом деле тут, наверное, процентов восемьдесят можно сейчас сдать на переработку, собрать и сдать. В чем проблема пластика? Видите – он разваливается. То есть под воздействием солнца растрескивается, разваливается. Смотрите, сколько кусочков. А это же микропластик. И он не сгниет, и он здесь останется. Смотрите, в чем смысл? Я убрал пять свалок, они снова выросли. То есть я не хочу за кем-то ходить и подбирать мусор. Это должно делать государство, потому что это их зона ответственности, по сути. У меня другая альтернатива – это открытие центра, дать возможность людям, чтобы они… Ну, то есть не после того, как уже нагадили, это убирать, а до того. Я бы порекомендовал задуматься сначала о том, куда девается ваш мусорный след. В большом проценте – где-то 95–96% – это попадает на полигоны, на захоронения, где это потом горит, смердит, выделяет очень много метана. Чтобы это остановить, нужно хотя бы просто, ну, начать разделять с простого – с пластиковых бутылок. По-любому сетки какие-нибудь стоят недалеко от вас. Макулатура куда-нибудь сдать, в пункт приема. Поискать этот пункт приема. Металл везде принимается. Консервные банки, алюминиевые банки – это принимается. Накопить это все, унести туда. Голос за кадром: Пункт сбора в вторсырья «Разделяйка» Антон открыл в Шадринске в 2020-м – по модели того, как уже много лет работает у соседей в Челябинске. Антон Паршунас: Открывается в субботу и воскресенье с двенадцати до трех. Это место, куда можно принести вторсырье в чистом раздельном виде. То есть здесь все по категориям стоит, около 80 категорий – подписаны, с маркировками. Голос за кадром: «Разделяйку» посещает до полутора тысяч местных жителей Шадринска в месяц. Артем, 25 лет, программист: Я волонтер уже, наверное, года три, может быть, больше. Я к этому пришел, задаваясь вопросом: куда можно сдать, начиная с ПЭТ-бутылки и макулатуры? И вот таким образом я вышел на волонтера в Шадринска, Антона. Катя, 19 лет, выпускница медколледжа: Я разбираю вторсырье, которое приносят люди, у кого нет времени. Они просто вызывают экотакси и неразборный отправляют Антону. Я прихожу и помогаю разбирать это. Анастасия, 37 лет, флорист: Я уже сейчас большую часть разложила. Это раз в две недели у меня получается. Корреспондент: Раз в две недели, да? Анастасия: Иногда даже раз в месяц. Тогда уже, конечно, много. Корреспондент: Чеки даже? Анастасия: Да, чеки. Корреспондент: Господи… Анастасия: Чеки. Вот это за неделю примерно столько набирается. Корреспондент: Вот это да! Чеки… Татьяна, 65 лет, бухгалтер: Я собираю всегда. Я с вами уже четыре года, как Антона узнали. И мы вообще… Он же еще свадьбы снимает. Вот мы узнали и с тех пор стали, с крышечек начинали. И теперь вот во всем этом принимаем участие. Корреспондент: И вы сами привозите каждый раз? Татьяна: Сама. Только кроме зимы. А так у меня и дочка привозит на велосипеде, и социальный работник помогает. У меня зимой, знаете, некому бывает. Антоне сам приезжает и забирает. У меня прямо на балконе целая «Разделяйка». Корреспондент: Какая вы молодец! Голос за кадром: У детища Антона, «Разделяйки», сейчас большой ангар. Открылись и новые пункты. Есть пресс и измельчитель для пластика. Антон Паршунас: Я работаю в НКО «АРСИК», знаете, некоммерческая организация. Совместно с Антоном Парфеновым мы приобрели пресс… дробилку для дробления вот такой вот фракции, как пластик, чтобы она тоже меньше места занимала. Корреспондент: Который более плотный? Антон Паршунас: Да, который более плотный, который прессуется плохо очень. И вот он дробится, превращается в крошку, которую уже проще большими объемами накопить и увезти. Голос за кадром: Пластик, стекло и многое другое. Для того чтобы сдать, нужно накопить. И вообще для начала найти, куда и кому отвезти на переработку. Антон Паршунас: Два года назад было попроще с этим. И цены были выше, и спрос был выше на вторсырье. Сейчас же, к сожалению, рынок стагнирует. Картон никому не нужен сейчас, стекло тарное вообще никто не принимает – ни Тюмень, ни Коркино. В общем, сложнее становится. Ну, ничего, мы не опускаем нос. Самое главное, что это не попадает на полигон. Голос за кадром: Со временем активность эколога Антона невозможно было не заметить. Его пригласили в общественный совет города, где он познакомился с благотворительными организациями и стал частью одной из них – НКО «АРСИК». Уже вместе они стали выигрывать грантовую поддержку – например, на проект «Эко Школа» для учеников районных школ. Антон Паршунас: Лекции проводил у них в школе. То есть мама организовала лекции, чтобы я приехал и лекции причитал. Я лекции проводил, большее 400 лекций по Курганской области провел. Ну, чисто про раздельный сбор рассказал, почему это важно и зачем этим нужно заниматься. Голос за кадром: Антон не привык останавливаться на достигнутом. Красивые фотокарточки с островов – это, конечно, хорошо, но в душе зреет знаковый социальный фотопроект. О нем – позже. В поселке Альменево раздельным сбором мусора еще не занимаются, но знают, например, что такое плоггинг – вид спорта, когда бежишь определенную дистанцию и собираешь мусор. Людмила Кашперская: Мы выходили на плоггинг-пробежки, то есть когда мы вроде и занимались спортом, и при этом собирали мусор. Привлекали к этому делу и студентов, и школьников нашего села. Голос за кадром: Организовала забег знакомая нам Людмила. В 2018 году она открыла некоммерческую организацию, которая занимается развитием родного села. Начала с молодежи. Людмила Кашперская: Им негде было собираться, негде было. Просто не было места, куда можно было прийти, в комфортное и красивое место, провести время, провести какое-то мероприятие, мастер-класс. Мы создали на базе библиотеки социокультурное пространство для подростков и молодежи. Это был проект. И самое главное, что есть куда прийти. Потому что очень часто молодежь у нас уезжает из-за того, что говорят: «У нас даже кафешки нет, даже некуда вечером выйти, сходить». Поэтому у нас на базе нашей «Ауры» тоже организован клуб настольных игр. Не просто ходилки-бродилки, которые… Кинул кости – и сходил на пять шагов. А уже такие игры, которые с обоснованием, то есть они отстаивают свою точку зрения. И в вечернее время приходит молодежь в нашу библиотеку. Мы увеличили режим работы, работаем по сменному графику. И молодежь приходит. Людмила Кашперская: Когда живешь в сельской территории, там невозможно не заметить проблемы – всегда они все на виду. То есть она видит, что есть пацаны, которые трудно… так скажем, в группе рисков. Старшего поколения очень много, их реально очень много, людей пожилого возраста. И они тоже особо, так скажем, ничем не «окучены», какими-то событиями, мероприятиями. Родился вот этот клуб пенсионеров «Радуга». Голос за кадром: Пять лет подряд Люда вся в проектах, придумывает, ищет на их реализацию финансирование. Людмила Кашперская: Здесь стоял компьютер, документы, все полочки. В этом зале и зарождалась наша «Аура», можно так сказать. Дети у нас спали здесь, в спальне. Получается, уже как они уснут, мы начинали работать над «Аурой», писать проекты. Все первые проекты у меня родились за этим столом. Голос за кадром: Показывает нам Люда свое рабочее место в маленьком, но уютном доме, где семья Кашперских прожила с двумя детьми много лет. Родители и муж поддерживают инициативную девушку и помогают. Людмила Кашперская: У нас есть огород и у бабушки, и у нанайки, у супруга мамы. Она татарка, мы ее так и называем – нанайка, по-татарски. У них у всех есть огороды, они также все сажают. Ну и я не считаю пока нужным разбивать большой огород, потому что у меня нет на него времени никакого. В мои обязанности слежка за хозяйством не входит. Я, конечно, общим планом, когда супруг уезжает, я все возможное делаю, но следит у меня за всем супруг. Голос за кадром: У Владимира третий год – эксперимент по животноводству. Изучает теорию, применяет на практике. Владимир Кашперский: Я на Севере одновременно работал. И у нас был период такой, что мы собирались там оставаться, все. Плюс потихоньку жена стала разыгрывать свою тему по НКО. Мы нацелились уже здесь заниматься, расти. Все, как бы я переезжаю сюда три года назад и потихонечку… Голос за кадром: У Люды работа в библиотеке и свое НКО, а Вова каждый день ездит в соседний лес. Владимир Кашперский: Суть данной породы, как я вам объяснял ранее, – линяет. Вот вторая такая же, но уже более… Вот стоит девчонка, сама отлиняла. — Можно погладить? Владимир Кашперский: Можно, но ласково. Это порода – катумские бараны, наша российская, выведена в Ленинграде. Голос за кадром: Загоны для животных Вова сделал своими руками. Людмила Кашперская: Я всегда поражаюсь, конечно, его упорству, потому что три года, три года, это каждый день. Они хотят кушать, они хотят пить. То есть ты не можешь же… Ну, я не хочу сегодня – не поеду на работу, как говорится. Тут они каждый день хотят и пить, и кушать. И попробуй в такую жару или в холод, или в мороз не привезти им. Цель – ему нужно развести сейчас поголовье, то есть он наращивает маточное поголовье, как и свиней, так и баранов. Владимир Кашперский: Пойдем, пойдем кушать. Если не ошибаюсь, две с половиной – три недели от роду. Корреспондент: Люда, вы, конечно, уникальна семья такая здесь, да? Наверное, многие восхищаются. Молодые… Людмила Кашперская: Ну да, конечно. Кто восхищается, а кто, наоборот, наверное. Корреспондент: Завидуют? Людмила Кашперская: И такие есть, конечно. Корреспондент: Деревня есть деревня. Людмила Кашперская: Да, деревня есть деревня, все друг друга знают. Голос за кадром: Завидовать, а лучше подражать, есть чему. Люда придумала, оформила и выиграла финансовую поддержку на много разных проектов, что даже администрации и бизнесмены стали с уважением и особым вниманием относиться к благотворительным инициативам Люды. Людмила Беличева: За не такой большой период работы «Аура» смогла привлечь 8 миллионов рублей. Это очень серьезная цифра для такого маленького муниципального образования и для одной некоммерческой сельской организации. Поэтому я думаю, что у «Ауры» еще большое будущее, потому что они нашли вот этот консенсус с властью, и их поддерживает население. Они не просто что-то проводят для населения, то есть они пляшут и танцуют для населения. Они везде стараются вовлечь это население. Потому что нет ничего худшего во всей социальной работе, когда мы что-то для кого-то делаем, во-первых, не спрашивая, то есть, что называется, «причиняем добро», а именно вовлекаем. Голос за кадром: Вовлекать, развлекая, и при этом погружать в историю и память о своих предках идеально получается у фольклорного коллектива «Цветень». У них и песни настоящие – зауральские, и костюмы – раритет. Корреспондент: Это прямо настоящее? Антон Паршунас: Это этнографика. Сейчас посмотрим, какой год. 1893-й. Думал, 1874-й. Это все в деревнях нам отдавали бабушки, когда приходили на концерты. Очень сильно – ну как сказать? – проникались к нам душой и хотели нам что-то оставить. — «Вот это моя прабабушка ткала». А она уже сама бабушка и говорит: «Моя прабабушка ткала этот пояс. Из поколения в поколения, а больше передать некому». Вот и передают нам. Голос за кадром: Пояса музыканты, бывает, и сами ткут. Даже больше – все свои концертные наряды шьют самостоятельно. Светлана Шведова: Начинали с вышивки обычной сначала, а теперь уже шью юбки почти сама. Мне захотелось вышивать только из-за фартуков этих, они очень красивые, мне они очень понравились. Вот я решила их делать сама. Все, что на нас одето – это все я сшила я своими руками. Антон Паршунас: Вот эти рубашки, все это воссоздается по нашим музеям или по музеям Урала или Сибири, потому что наша традиционная культура немножко смешана. Есть уральские черты, есть сибирские черты и свой какой-то уникальный зауральский компонент. Мы удивляем особенно подъюбниками – там до семи нижних юбок находится. Поэтому вот эти секретики иногда… Это, конечно, может, неприлично – со сцены задирать сарафан. Светлана Шведова, артистка ансамбля «Цветень», мастер по традиционному костюму: Это только зауральский головной убор. Именно такой носили только в Зауралье. Это, получается, у нас идет сорока, а снизу идет шашмурка у нас еще. Она такая же идет, только уже без таких ушек. Шашмурка надевается на две косы, заплетенные, переплетенные между собой. Получается вот такая шашмурка. А потом уже одевается очелок. Голос за кадром: В «Цветне» уникальны музыканты еще и тем, что уже дважды совершали настоящие фольклорные экспедиции по деревням Курганской области. Это их проекты как некоммерческой организации, на которые они несколько раз выигрывали финансирование. Антон Паршунас: Проект должен быть социальным, должен быть нужным. Мы-то просто пели песни в радость, и нам кажется, что популяризации музыки – этого достаточно нет. Нет. У нас родилась такая инициатива, что мы поедем в маленькие села, в маленькие деревни, в глухие, забытые вообще именно артистами, куда ну никто не приезжал, даже из маленьких артистов, не то что из больших уж каких-то. И где у людей нет возможности самим уехать на эти концерты, даже в районный центр, потому что они отрезаны от мира дорогой, финансами, заботами, чем-то еще. И для того чтобы поехать в эти села, нужно было как-то офольклоризоваться. Мы не можем привезти туда просто популярную русскую народную песню. Нужно было брать материал, наш местный, курганский, и везти его туда. И мы провели огромную работу по восстановлению материала фольклорного фонда. — Спасибо всему коллективу! И почаще к нам приезжайте! Молодцы! — Какое удовольствие! — Еще жить захотелось! Антон Паршунас: Это настолько была такая какая-то связь, очень трогательная, что мы поняли, что мы еще это хотим. Когда мы создали проект «Сельские сезоны»… Да, он называл «Сельские сезоны». Ну, как бы большие гастроли по малым деревням. И, действительно, мы снова поработали с фольклором и уже выбрали точечно, что если мы едем в село, мы должны спеть песню этого села. В современном звучании или в этнографическом звучании, но мы берем песни этого села. И, опять же, получалось, что мы возвращались в том числе еще в те села, где были, пели песни тех сел. Это вообще разрыв сердца для местных жителей. — Мы вас подхватим. Вы запевайте, а мы вас подхватим. — Вы заводите, а мы будем… Голос за кадром: За три месяца ансамбль побывал в 80 деревнях и селах. Антон Паршунас: Девчонки наши пели свадебную песню, когда ведут… То есть она поется в тот момент, когда невесту вот эту ведут по двору из горницы, уже садят ее в кошевку (это такая тележка) и на этой тележке везут до венчания уже. И мы поем эту песню, и мы видим, что слезы у бабушки. Она сидит, ревет и подпевает нам. И получается, что после концерта мы с ней начали взаимодействовать. Она говорит: «Именно под эту песню меня везли к венчанию». Ну, это вообще… У меня слов нет. Голос за кадром: Репертуар увеличивается, с ним «Цветень» покоряет новые музыкальные олимпы. И все потому, что вовремя поняли важность и глубину дела, которым могут и должны заниматься. За свое дело всей душою радеет и Антон Паршунас – заряжает окружающих идеи бережного отношения к природе. Досталось даже нашей съемочной группе. Антон Паршунас: Жвачку жуете? Корреспондент: Да. Антон Паршунас: А куда вы ее денете? Хороший вопрос! Корреспондент: Нет, выброшу в мусорку. Антон Паршунас: А ты там стоял, курил. Куда бычок дел? Оператор: Я? Я не курил здесь. Антон Паршунас: Нет, там, когда за Чистопрудным стоял. Куда бычок дел? Оператор: Бычок? Я что-то даже… Антон Паршунас: Вот ты не думаешь об этом, не думаешь об этом. Голос за кадром: Фотограф из Шадринска долгое время жил и работал за границей. Антон Паршунас: Вулкан, потом водопад, потом другой водопад. Потом, получается, закатная сторона, уже черный песок. Ты едешь на машине, которая может выезжать на дикий пляж, и десятки километров можно ехать вдоль этого океана. Там, помимо фотографий, там еще вот такое, фототур получается такой. Голос за кадром: Но вернулся на малую родину, на свалки родного края – их убирать. А потом открыл экоцентр по раздельному сбору мусора. Сейчас задумал совместить фото и экологию. Антон Паршунас: Хотел бы, чтобы переросло немножко в социальную фотографию, чтобы мои кадры как бы были еще «вирусными.» То есть у меня была идея такая: что-то сфотографировать, связанное со свалками, связанное с вторсырьем. То есть из вторсырья сделать какие-то экспозиции, которые можно было бы задействовать в фотосъемках. Голос за кадром: Пока зреет авторский фотопроект, проба пера с нашей инициативой: мы пригласили известных в Кургане исполнителей – не фолк, а поп-музыки – на стихийную свалку в Шадринском районе для фотосессии. Цель – привлечь внимание людей к проблеме мусора. Антон Паршунас: Это несанкционированная свалка, местная, погорельская. Фоткала рядом. Здесь иван-чай рос, я фотографировал. Корреспондент: А, красоту фотографировал? Антон Паршунас: Да. И когда я наткнулся на нее… Это ужасно просто. На самом деле их очень много, таких вот, спрятанных от людей. Когда 2020 год наступил, «мусорная реформа» случилась, естественно, вот эти все свалки признали несанкционированными. Так-то это была официальная свалка, то есть сюда вывозили все по-нормальному. А потом, когда случилась эта «реформа мусорная», они ее засыпали, чтобы никто не завозил. А люди по старинке – ну, привыкли. Корреспондент: Естественно. Антон Паршунас: Соответственно, они тут раскопали и стали свозить. Окраина города. Голос за кадром: Кавер-коллектив «Эскимо» согласился на творческий эксперимент. — Стало интересно. И вообще мы не знали, что есть вообще такая проблема. Так, а что мы барабанщику дадим? Какую-нибудь кастрюлю? — Будем делать вид, что мы снимаем клип. Антон Паршунас: На счет «три». Раз, два, три! — Задумка была – соединить название коллектива с местом, где мы проводим съемку, и все это увязать в один сюжет. Мы съели сами себя (эскимо) и убрали мусор за собой. Не намусорили на свалке, где все делают так. — Я не знала, что прямо такая проблема. — На самом деле очень много таких мусорок вообще по России, особенно в Курганской области. — В лес заезжаешь с трассы где-нибудь – и повсеместно огромные горы мусора, просто тотально. Народ как будто жрет там, что ли, или хочет оставить память после себя такую. Ну, это… — Ни отдохнуть, ничего там. — Может, попробовать поставить на поток переработку мусора, чтобы это было выгодно экономически – тогда народ будет замотивирован как-то. Что-то из этого. Голос за кадром: Упаковки от съеденного реквизита вывезены нами в раздельный пункт сбора мусора. Антон Паршунас: На самом деле это не мой стиль, не мое направление по фотографии. Ну, ничего, мне понравилось, интересно, что-то новое. Надеюсь, что какой-нибудь процент все-таки откликнется. Может быть, это его информация, на кого-то просто визуал повлияет. Скорее всего, это люди-визуалы, которые увидят отвращение и, может быть, начнут думать. Голос за кадром: А что привлечет ваше внимание к той или иной проблеме и отзовется поступком? Почти в каждом регионе страны есть свой ресурсный центр помощи и поддержки общественных инициатив. Загорелись идеей сделать полезное дело? Ищите контакты таких фондов и действуйте! Как это уже не первый год делают герои нашего фильма – те, кто родом из Зауралья.