Илья Тарасов: Добрый день! Меня зовут Илья Тарасов. И вы смотрите программу «ЗаДело!». Мы говорим о самых острых социальных проблемах и даем инструкции по их решению. Сегодня у нас необычный выпуск, потому что вести мы его будем с самой главной площадки для некоммерческих организаций в нашей стране – «Благосферы». И здесь мы расскажем вам о женщинах, которые меняют этот мир в лучшую сторону. Сегодня в программе. Алена Попова расскажет о борьбе с насилием и нищетой. Что общего между волосами и женской красотой? Проект «Алопетянка». Смотрите далее. Почему баронесса из Германии посвятила свою жизнь помощи подопечным российских психоневрологических интернатов? Все это и многое другое смотрите прямо сейчас в программе «ЗаДело!» на Общественном телевидении России. Сотни квадратных метров просторных залов, широкие перекрестные лестницы, под потолком коридоры черных труб – это креативное пространство «Благосфера». Илья Тарасов: Наконец-то наша программа – программа «ЗаДело!» – добралась до «Благосферы». Если в двух словах, «Благосфера» – это самое главное место тусовки всех энкаошников в России. Правильно? Елена Темичева: Ну, в Москве, по крайней мере. Вообще-то, это общественный центр, который создавался как центр для горожан. Это такая точка входа для горожан в мир благотворительности, некоммерческого сектора, правда, для каких-то благотворительных целей. Илья Тарасов: Кстати, если мы говорим о том, что что-то сделать. Вот отличная сумка местного производства. Я рекомендую подарить ее всем работникам телевидения, которые к вам приходят. Елена Темичева: Посмотрите. Видите, что здесь происходит каждый день? Действительно, это такой симбиоз, с одной стороны, общественного центра, где каждый день происходят события разных-разных благотворительных организаций – благотворительные фестивали, встречи волонтеров. Илья Тарасов: Есть те люди, которых вы сюда не пускаете? Елена Темичева: Пока такой истории не было. У нас был премьер-министр, вы знаете, Дмитрий Медведев. И были, например, бездомные, которые приходили, как раз был фестивальный фильм «Песни про Кита», снятый про бездомных. Илья Тарасов: Прежде чем мы пойдем и посмотрим все богатство внутреннее: за чей счет этот банкет? Елена Темичева: Вообще это история создания общественного центра именно на пожертвования. То есть мы не государственные, мы не финансируемся из бюджета, мы некоммерческие, мы не финансируемся какой-то отдельной коммерческой компанией. Илья Тарасов: Вы по-прежнему смотрите программу «ЗаДело!». И сегодня мы говорим о женщинах, которые меняют этот мир к лучшему. Настя, привет. Анастасия Лопатинская: Привет. Илья Тарасов: В прошлой программе ты была в командировке в Кургане, ты сделала несколько сюжетов. И в прошлую программу не вошел твой сюжет, который ты сделала в Кургане. И сейчас мы будем смотреть его. Давай вкратце. Анастасия Лопатинская: Вот такие женщины, как Тамара Даниловна Хрусталькова, меня, если честно, безумно вдохновляют. Илюха, она выглядит прекрасно! Я увидела, что у нее тусуется в основном молодежь. Подружки мне по секрету сказали: «Она вдохнула в нас жизнь». Они прямо ее называют «зажигалочкой». Вот «зажигалочка» Тамара Даниловна меня зажгла. СЮЖЕТ Илья Тарасов: Женскую красоту всегда ассоциировали с длинными роскошными волосами, но сегодня мы познакомим вас с теми барышнями, которые считают, что женщина может быть красивой и без волос. «На первый взгляд мы обычные женщины: официантка в ресторане, коллега в офисе, мастер маникюра, к которой вы ходите каждую среду, счастливая мама в парке и прохожая в метро. У нас есть секрет: мы женщины, у которых нет волос. Причина – алопеция. Алопеция – это полное или частичное выпадение волос. Эффективного лечения нет. 146 миллионов человек по всему миру живут с алопецией. Еще нас называют людьми будущего. Мы есть в каждом городе, в каждой стране, во всех социальных слоях. И мы не согласны, что волосы – неотъемлемая часть красоты. Довольно прятаться! Мы хотим быть собой. Пришло время показать себя миру». Илья Тарасов: Меня по-прежнему зовут Илья Тарасов. И у нас, как вы видите, в студию пришли абсолютно прекрасные барышни. Давайте с ними познакомимся. Это Марина, Светлана, Таисия и Оля. Добрый день. Таисия, давай сделаем так, чтобы мы вот здесь в нашей маленькой тусовке не отличались друг от друга. Таисия Фульгор: Да пожалуйста. Илья Тарасов: Оп-па! Как ощущение? Таисия Фульгор: Ощущение свободы. Это мой вызов самой себе. Это я себя «беру на слабо». Второй раз на публике я это делаю, тем более на телевидении. Это для меня значит очень большой шаг, как бы интеграция в социум, потому что раньше я подавляла себя, пряталась. А сейчас я думаю, что начался какой-то новый этап в моей жизни. Илья Тарасов: Мы сегодня говорим об алопеции. Что это вообще такое, Марина? Марина Золотова: Алопеция – ну, считается, что это аутоиммунное заболевание: иммунитет приходит в такой дисбаланс и начинает отторгать волосяные фолликулы. Илья Тарасов: Слава богу, что в этой студии я наконец-то такой не один. Давайте познакомимся с вами поближе. Ольга Забелина: Мне 29 лет, и она у меня с 5 лет. В детском саду у меня не было, потому что там был маленький очажочек, а уже в школе, где-то начиная с седьмого… ну, шестой, седьмой, восьмой – и дальше понеслась, у меня уже спад пошел, то есть волосы стали очень сильно впадать. И в десятом классе мне пришлось надеть парик, потому что выпускной, я должна быть красивой. Если бы, конечно, мама, может быть, иначе себя вела, у меня был бы шанс быть такой, как сейчас, уже очень давно. Поэтому парик носила до 2017 года, до лета. Летом моя первая фотосессия состоялась в субботу, в 6 утра. Мне в этом помогали стилист, фотограф и психолог. Илья Тарасов: Таисия. Таисия Фульгор: Сейчас мне 27, у меня это с 7 лет. Тоже только решилась. Но я к этому тоже потихоньку шла, готовилась перед знакомыми сначала, перед друзьями, потихоньку. Мне говорили, что я красивая, но я в это не верила совершенно. Поверила, только когда побывала на «Душевном Базаре» и увидела таких же, как я, впервые в жизни. Путь у меня был очень сложный, меня пытались задевать как-то. Кстати, всем спасибо, кто меня задевал, кто меня пытался как-то оскорбить. Всем привет! Илья Тарасов: Света. Светлана Кононченко: Мне 46 лет, у меня очаговая алопеция, то есть периодически волосы могут восстановиться, но полностью не восстанавливаются. Илья Тарасов: С утра просыпаешься – и у тебя такие… Светлана Кононченко: Вообще, на самом деле смешно, потому что я наблюдаю сезонность в этом: у меня почему-то зимой они отрастают, а летом начинают выпадать. Илья Тарасов: Голова тянется к солнцу, мне кажется. Светлана Кононченко: Да, наверное. Выпали волосы очень резко. Я родила третьего ребенка, закончила его кормить. Буквально пошла в парикмахерскую, меня мастер стал стричь, а потом говорит: «А что у вас?» А у меня уже тут не было целого куска. Илья Тарасов: Сколько лет назад это было? Светлана Кононченко: 11 лет назад. Сначала я ходила в платках, потом купила парик. Ну, это очень тяжело. Ну, это все равно, что у тебя… Во-первых, ощущение, что на голове постоянно что-то находится. Таисия Фульгор: Шапка шерстяная. Светлана Кононченко: Шерстяная шапка, да. Ты нервничаешь – не дай бог, ветром это сдует, не дай бог, кто-нибудь зацепит. Пойти куда-то в баню, бассейн? А куда его спрятать? Как это снять? Илья Тарасов: И решила… Светлана Кононченко: Я решила, да: буду ходить без него. Сделала татуировку и пришла первый раз так на работу. Конечно, у людей был шок, потому что… Илья Тарасов: А кем работаешь? Светлана Кононченко: Бухгалтером. Ну, на самом деле в моем коллективе очень тепло отреагировали. Наш генеральный директор даже забежал в кабинку и говорит: «Ну, если у нас такая бухгалтерия, то мы весь рынок порвем!» Илья Тарасов: Марина. Марина Золотова: Первый раз у меня была алопеция, когда мне было, по-моему, лет шесть-семь, это такими очагами. Потом это быстро заросло, не давало о себе знать. И в 15–16 лет у меня начали постепенно выпадать волосы, мне пришлось сбриться. Но вообще это была, конечно, такая трагедия, хочу честно сказать, потому что, во-первых… Илья Тарасов: Все, наверное, плакали, да? Таисия Фульгор: Ну, не плакали, но унижение чувствовали, когда нас брили. Марина Золотова: Когда мне мама сообщила: «Ну что, пойдем делать парик», – у меня началась истерика. Я была в такой истерике! Я говорю: «Нет!» Потому что я понимала тогда, что раз я его надену, я больше его не сниму. Почему-то у меня была четкая уверенность. Тоже такое было, да? Таисия Фульгор: Да-да-да. Марина Золотова: Мне надели парик. Тогда мне было 16 лет, это последние классы школы. Полгода я в школу не ходила, потому что мы ждали, пока сделают парики. Это сейчас их можно купить везде. Полностью, как я сейчас есть, у меня выпали, наверное, в 35 лет. И в 2014 году я очень сильно устала вообще… Илья Тарасов: Скрываться? Марина Золотова: Очень сильно устала. И я решила организовать проект для женщин. То есть я поняла, что… Илья Тарасов: …ты не одна такая. Марина Золотова: Ну, на тот момент я знала только иностранные комьюнити. И, может быть, три-четыре женщины я знала в Москве. Илья Тарасов: Таисия, ты сказала, что первый раз на «Душевном Базаре», это было недавно. То есть ты только недавно узнала про это? Таисия Фульгор: Я летом узнала. Произошел какой-то зов души, я в интернет зашла, просто ввела информацию по алопеции – и нашла сайт «Алопетянка». Почитала истории девушек как раз таки об их женственности, о том, как они себя чувствуют, как реагируют на них окружающие – не только плохо, но и замечательно, причем со стороны мужчин именно этот интерес. И само слово «алопетянка» показалось мне созвучным с «инопланетянка». И я поняла, что я, оказывается, не страшная уродка какая-то, а действительно, может быть, похожа на инопланетянку. Просто я другая. Все. Илья Тарасов: Света. Светлана Кононченко: Когда с тобой это случается, ощущение, что ты одна такая. Илья Тарасов: Почему-то у нас нормально. Вот я тоже лысый, и у меня тут не вырастет. Можно долго думать, что это пересадки какие-то. Это все равно неважно. Вот лысый один. Вот еще один. Светлана Кононченко: Считается, что мужчина должен носить брюки, а женщину всегда ассоциировали с волосами, то есть длинные, густые. Это всегда была женская красота. И когда волосы выпадают, на самом деле наступает шоковое состояние, потому что смотришь в зеркало и думаешь: «А ты вообще женщина?» Соответственно, когда выпадают волосы, ты думаешь, что это заболевание, начинаешь бегать по врачам. Так вот, я могу сказать, что немногие врачи знают, что это такое. Илья Тарасов: Было такое, что люди, которые вас не знают, думают, что, не дай бог, у вас онкология? Ольга Забелина: Да, это повсеместно вообще. Илья Тарасов: Это стандартное, да? Марина Золотова: Вы знаете, я хочу просто сказать. Дело в том, что у меня просто жених в Америке, я там долгое время бываю. Вот здесь мне гораздо уютнее, к примеру, в Москве, потому что не обнимаются. А там прямо они очень любят проявить симпатию. Вот ты идешь, и вдруг подходит к тебе человек и говорит: «Можно я тебя обниму?» Я говорю: «Зачем?» Он говорит: «Ну, просто я чувствую, что тебя надо обнять». И им кажется, что у меня онкология, меня нужно срочно обнять – и мне станет легче. Илья Тарасов: А сколько таких, как вы, вообще в России? Марина Золотова: Ну, вы знаете, дело в том, что статистики нет. Почему? Потому что женщины прячутся. Человеку страшно быть изгоем. Почему? Потому что тогда она боится лишиться прав – права на общение, права на работу, права на любовь и права на счастливую жизнь. Везде, если вы посмотрите HeadHunter, очень часто требуют презентабельную внешность. То есть наша внешность не относится к презентабельной. К примеру, у нас девочка в Минске есть, работодатель подошел к ней и сказал: «Ты знаешь, у наших клиентов возникают вопросы, поэтому лучше, если ты будешь ходить в парике, потому что считают, что ты больная». Илья Тарасов: Найдем их? Найдем! Таисия, кстати, ты завтра на работу идешь? Таисия Фульгор: Да. Илья Тарасов: А ты как пойдешь завтра на работу? Таисия Фульгор: Вы меня в тупик поставили этим вопросом. Илья Тарасов: Пока не знаешь? Таисия Фульгор: Да. Там очень такая большая компания, много людей, пока не знаю. Илья Тарасов: Тебя уже по телевизору покажут. Все! Светлана Кононченко: На самом деле в таком образе есть еще и много плюсов. Во-первых… Илья Тарасов: Да, какие плюсы? Поехали! Я по себе знаю. Я не трачусь на парикмахера. Я не трачусь на шампунь, на укладки… Светлана Кононченко: Ну, это все денежные вопросы. А я имела в виду, что, во-первых, ты привлекаешь внимание. К твоим словам гораздо больше внимания тоже, даже на работе. У меня даже дети научились использовать мою внешность. У меня дети ходят в достаточно строгую школу, и меня пару раз вызывали на педсовет, потому что сын то с учителем спорил, то еще что-то. И когда я первый раз пошла на родительское собрание в таком виде, конечно, все родители… Илья Тарасов: А что значит «в таком виде»? Просто пришла. Светлана Кононченко: Без парика и с татуировкой. Потом я у сына спросила, типа: «Как дальше отношения в школе? Ты слушаешься учителей? Меня больше не будут никуда вызывать?» Он говорит: «Мама, после того как ты в таком виде пришла в школу, к моему поведению уже никаких вопросов нет». Илья Тарасов: Вы крутые! Вы смогли. И вы после этого себя сейчас классно чувствуете. Вы просто кайфуете от самих себя. Это самое главное. Но прямо сейчас в нашей стране есть девушки, которые вас увидели впервые и думают: «Ничего себе! Есть такие же, как я?» Вот как им жить? Как им найти вас, чтобы вы им помогли? Что им делать? Марина Золотова: Ну, у нас, во-первых, есть Instagram очень активный: alopetianka. Прямо так и называется: alopetianka. Есть сайт: alopetianka.ru. Через этот Instagram можно нас найти. Кстати, на сайте, на странице «Наши менторы»… А у нас есть менторы (вот один из наших менторов – Светлана), которые готовы оказать первую психологическую поддержку и помочь преодолеть вот этот первый барьер. У нас нет задачи – снять со всех парики. У нас есть задача… То есть если кто-то хочет освободиться от этого и кто-то хочет жить… Ну, то есть, в принципе, это же наш натуральный вид, правильно же? Самое главное, чтобы ты начал кайфовать от себя, потому что, вы знаете, вот эти все расстройства съедают огромное количество времени и жизни. Илья Тарасов: Если вы любите лысых, а вы их должны любить, подписывайтесь на Instagram. Ольга Забелина: Мы очаровательные. Илья Тарасов: Да, лысые – очаровательные. И мы победим весь мир! Девчонки, спасибо вам большое! Смотрите далее. Почему баронесса из Германии посвятила свою жизнь помощи подопечным российских психоневрологических интернатов? Алена Попова расскажет о борьбе с насилием и нищетой. А также – может ли мать-одиночка брать приемных детей? Все это и многое другое смотрите прямо сейчас в программе «ЗаДело!» на Общественном телевидении России. Представители бизнеса и государства, общественные организации, инициативные группы, неравнодушные горожане – двери общественного центра «Благосфера» открыты для всех и каждого с ноября 2016 года. В распоряжении посетителей несколько открытых пространств, коворкинг, медиацентр, переговорные, зал для конференций и библиотека. Елена Темичева: Ну вот, смотрите. С одной стороны, «Благосфера» создана для того, чтобы рассказывать людям про то, что это такое, знакомить с организациями разными, с вариантами волонтерства; с другой стороны – чтобы прямо вот здесь попробовать себя первый раз в этой самой благотворительности. Илья Тарасов: Например? Елена Темичева: Там, смотрите, у нас находится чарити-шоп, это благотворительный магазин. Сюда можно принести вещи в любом состоянии. Даже если вы приносите вещи в плохом, они идут на переработку. Вещи получше отправляются напрямую нуждающимся через благотворительные фонды. Ну а самые хорошие идут на перепродажу, а доход – снова в благотворительный фонд, с которым работает чарити-шоп. А это большое пространство… Илья Тарасов: Как называется это слово ругательное? Елена Темичева: Коворкинг, не поверите. Илья Тарасов: Коворкинг, вот. Елена Темичева: Не все благотворительные организации имеют свои офисы, а уж тем более волонтерские группы, инициативные группы. Илья Тарасов: А кто это такие? Елена Темичева: Ну, это, например, фонд «Хрупкие люди». Чудесные коллеги! Между прочим, фонд, который единственный во всей России делает детские лагеря для детей, у которых диагноз «хрупкость костей». У него нет офиса, они работают у нас. Илья Тарасов: Там есть человек, который положил ноги на стол и работает? Вот он, вот он, вот он! Парни, сюда! Вот он! Елена Темичева: Вот человек, который положил ноги на стол. Привет! Это наш… Илья Тарасов: У вас здесь студия звукозаписи? Елена Темичева: Это наш видеоинженер, который сейчас, между прочим, пишет подкасты. Илья Тарасов: Подкасты?! Елена Темичева: Да. Представляете? Мы записываем подкасты для некоммерческих организаций. Илья Тарасов: А кого пишете, ребята? Елена Темичева: Мы запустили с этого года такую историю, потому что увидели, что у наших коллег за рубежом это очень такая распространенная практика, через подкасты как раз много образовательных проектов для НКО делают. Только-только начали, буквально сейчас мы начинаем это делать. И очень приглашаем журналистов! Илья Тарасов: С едой нельзя? Елена Темичева: Да. Илья Тарасов: Media center. Елена Темичева: Это вообще такая наша гордость. Это последнее, что открылось из помещений в «Благосфере». Илья Тарасов: Можно присесть? Елена Темичева: Именно. Это то, на что мы дольше всего искали средства. С одной стороны, это профессиональная площадка. Вы видите – здесь профессиональное оборудование, свет, встроенные камеры… Илья Тарасов: Звук, свет. Елена Темичева: Тут можно проводить пресс-конференции, круглые столы, ток-шоу и так далее, и так далее. С другой стороны, это образовательная площадка для некоммерческих организаций, для того чтобы учиться именно такой истории, как продвижение себя, рассказы о себе. Илья Тарасов: Я здесь был и рассказывал какому-то количеству представителей благотворительных фондов, как правильно работать с телевидением: что телевидению нужно рассказывать, а что им рассказывать не нужно, и что хотят вот эти самые ребята с камерами. Илья Тарасов: Вы по-прежнему смотрите программу «ЗаДело!». И сегодня мы говорим о женщинах, которые меняют этот мир к лучшему. Юля, привет. Юлия Берлетова: Привет. Илья Тарасов: Какой сюжет ты подготовила в эту программу? Юлия Берлетова: В эту программу у меня сюжет о прекрасной женщине Наталье. Она приемная мама, но приемная мама-одиночка. Илья Тарасов: То есть мужа нет? Юлия Берлетова: Да, мужа нет, мама-одиночка. У нее четверо детей, и трое из них приемные – приемные, но еще и с особенными потребностями детки. Наталье сейчас 39 лет, и первую девочку в семью она взяла в 33 года. Вот мне сейчас 33 года, и я как раз с ней об этом разговаривала, говорю: «Вы знаете, Наташа, вот мне сейчас 33, вам тоже тогда было 33. И я не готова. А как вы…» Вот как она – это все в сюжете. СЮЖЕТ Смотрите далее. Алена Попова расскажет о борьбе с насилием и нищетой. Почему баронесса из Германии посвятила свою жизнь помощи подопечным российских психоневрологических интернатов? Все это и многое другое смотрите прямо сейчас в программе «ЗаДело!» на Общественном телевидении России. Илья Тарасов: Напоминаю, что вы по-прежнему смотрите программу «ЗаДело!». Таня, привет. Что ты нам сегодня приготовила? Татьяна Бондарева: Я хочу рассказать об удивительной женщине, благодаря которой в нашей стране произошли очень серьезные изменения. К сожалению, неделю назад она ушла из жизни. Я знала ее лично, и мне очень хочется о ней рассказать. Это Маргарета фон дер Борх. Она немка и приехала в Петербург в 96-м году. Она баронесса, она училась в школе для девочек в Англии. И она, когда увидела русский алфавит, влюбилась в него и решила учить русский язык. Потом она приехала в Россию, и судьба ее завела в детский дом № 4 города Павловска. Им нужно было перевезти ребеночка из больницы в интернат. И Маргарета рассказывает, что это произвело на нее вообще неизгладимое впечатление. Тишина. Дети лежат в кроватках и смотрят в потолок. Такой полумрак. Все чисто, но игрушки стоят в шкафах так, как будто бы их никто не доставал даже. И она спрашивает: «У вас тихий час?» Они отвечают: «Нет, они так лежат всегда». Маргарета фон дер Борх: «Мне кажется, это настолько несправедливо, что люди, которые отличаются от нормы, живут в таких плохих на самом деле условиях еще, что у них нет шанса на нормальную жизнь. Вот хочется что-то делать, чтобы это изменилось». Татьяна Бондарева: Потом она поняла, что детей даже никто не переодевает, потому что… зачем, если они никуда не выходят. Она не смогла этого забыть. И она вернулась волонтером. Они обратили внимание на корпус № 4. Это был корпус, куда детей отправляли, можно сказать, умирать. Это был как хоспис, они были очень слабенькие, со многими нарушениями развития. И у них в год умирало около 30 детей. Они стали выводить детей на прогулку. Причем все дети же были лежачие, и они стали привлекать туда волонтеров, педагогов. Детей стали брать на руки. Дети начали ходить. Дети начали говорить – и шутили, что с немецким акцентом, потому что первые волонтеры были из Германии. Илья Тарасов: Вот у мальчика кровать, как тюрьма, как решетка, сделана. Татьяна Бондарева: Да, это коридор. Наверное, ты можешь даже узнать некоторых подопечных, ты их снимал. Илья Тарасов: Организация «Перспективы», которая сейчас, на мой взгляд, одна из лидирующих в России, которая занимается этой проблемой, она началась именно с этого? Татьяна Бондарева: Она начала с Павловска, потом перекинулась в Петергоф. Илья Тарасов: А Маргарета сколько времени в итоге прожила в России после этого? Татьяна Бондарева: Она прожила в России около 20 лет. Илья Тарасов: На один день просто случайно оказавшись в интернате, она решила посвятить этому всю свою жизнь? Татьяна Бондарева: Да. Причем тогда было удивительно. Когда они брали на руки этих детей и целовали, работники говорили: «Зачем вы это делаете? Зачем вы их целуете? От них же пахнет». А это с днем рождения поздравляют подопечные. Представляешь, когда-то они не могли даже выезжать за стены интернатов. Вот сейчас ребята занимаются, куча педагогов. Вот это просто прорыв, потому что, когда Маргарета приехала, было две-три коляски на 150 детей. Илья Тарасов: А сейчас у каждого есть. Татьяна Бондарева: Сейчас разные коляски, навороченные. Они стали делать ремонт. Специальный подъемник поднимает коляску на второй этаж. Илья Тарасов: А как ее семья вот это все восприняла? Почему она уехала помогать в Россию? Почему не осталась помогать в Германии? Татьяна Бондарева: Для них это нормально – помогать тем, кому хуже, чем тебе. Она говорила: «Когда-то, даже лет тридцать назад, в Германии тоже плохо относились к инвалидам, но мы это смогли изменить. И я верю, что мы сможем это изменить и в России». Илья Тарасов: А здесь как к ней относились? Ну, гражданка другой страны, еще 90-е годы, все было подозрительно. Татьяна Бондарева: Вот я слышала только хорошее. И даже когда Матвиенко была губернатором, Маргарета получила звание и премию «Настоящий герой». Первые годы полностью поддерживали жители Германии. У них был бюджет – примерно миллион евро в год. И они очень-очень много сделали: они ремонтировали комнаты, закупали оборудование… Илья Тарасов: Вообще должно быть, мне кажется, нашим обидно, что в Россию приехала немка и сделала то, что должны были сделать мы сами. Татьяна Бондарева: Из-за того, что в нашей стране работает закон об иностранных агентах, иностранное финансирование прекращено, и «Перспективам» катастрофически не хватает средств. В начале года им пришлось даже уволить 40 специалистов – это педагоги, врачи, физиотерапевты, массажисты. А они, конечно, очень-очень нужны ребятам. Илья Тарасов: Поэтому надо им помочь. И несмотря на то, что произошли сокращения в фонде, это не значит, что он перестанет работать. Маргарета собрала большую команду, которая все равно будет заниматься делом, помогать людям в психоневрологических интернатах. Но прямо сейчас им нужна помощь. Поэтому на ваших экранах сайт благотворительного фонда «Перспективы» (perspektivy.ru), зайдя на который вы можете сделать пожертвования – сделать либо единовременное пожертвование, либо подписаться на рекуррентный платеж. Что это значит? Это значит, что ежемесячно с вашей карты будут перечисляться деньги в фонд «Перспективы», и вы даже не будете об этом думать. Поэтому прямо сейчас заходим на сайт и делаем добрые дела! Если не знаешь, с чего начать знакомство с благотворительностью – тебе точно сюда. В «Благосфере» можно принять участие в любом социальном и культурном проекте, узнать много нового у тех, кто занимается некоммерческой деятельностью много лет. Здесь ежедневно проходят благотворительные фестивали, ярмарки, общественные слушания, донорские акции, конференции, лекции и просто встречи с волонтерами. Елена Темичева: Да, про деньги еще хотела сказать. У нас, конечно, кроме тех людей, которые нас поддерживают, у нас есть еще два источника важных, еще один источник финансирования. Мы все-таки, как и другие некоммерческие организации, подаем на конкурсы грантов наши заявки. Илья Тарасов: Вы выиграли президентский грант? Елена Темичева: Точно так. Именно с его помощью мы запустили подкасты. Смотрите, здесь самый большой лестничный пролет. Илья Тарасов: Можно рассесться. Елена Темичева: Здесь лекторий. Вот тут мы опять про то, куда мы людей призываем. Потому что мы зовем не только делиться одеждой, книгами, но и, например, знаниями. То есть любой человек, который обладает знаниями, социальным опытом каким-то, который интересен кому-то еще, может сюда прийти и прочитать лекцию. Первое – тема должна быть действительно той, которая является… Илья Тарасов: Интересная. Елена Темичева: Ну, не политически окрашенная, не религиозно окрашенная. В общем, все то, что не прокачивает людей идеологически. И второе – человек должен обеспечить минимум заинтересованной аудитории, хотя бы 15 человек. Не знаю, как оказать первую помощь собаке – вы где найдете эту информацию? Илья Тарасов: Здесь. Елена Темичева: Ну, например. Вот в этом зале проходят самые большие и крупные события, проходят фестивали, благотворительные ярмарки, проходят конференции, проходят форумы. Илья Тарасов: 100 человек здесь помещаются, да? Елена Темичева: 220 человек. Переговорные вот там, например. Это только очень условно – переговорные. Илья Тарасов: Ну да, слово «переговорная» здесь не сильно работает. Елена Темичева: Да. Иногда, конечно, там переговариваются, но это может быть детская комната, диагностический кабинет, учебный класс – в зависимости от того, чем занимается конкретная некоммерческая организация, которая здесь что-то проводит Илья Тарасов: Спасибо, что вы нас сегодня пригласили. Мы сегодня здесь: а) записали программу; б) прошли классную экскурсию; и в) рассказали об этом месте вам. Теперь вы, если у вас есть какие-то идеи или вы работаете в некоммерческом секторе, неважно в каком городе России, имейте в виду «Благосферу». Сюда вы можете приехать всегда, устроить здесь свое мероприятие, сделать что-то полезное, доброе и вечное. Правильно? Елена Темичева: Все так. Илья Тарасов: Спасибо. Елена Темичева: Спасибо. Илья Тарасов: Было круто! Елена Темичева: Приходите. Илья Тарасов: «Благосфера». Илья Тарасов: Вы по-прежнему смотрите программу «ЗаДело!». И сегодня мы говорим о женщинах, которые меняют этот мир к лучшему. Алена, привет. Какие истории ты подготовила в этот выпуск? Алена Варначева: Это Елена Орочко. Это прекрасная совершенно женщина, которая всю жизнь мечтала работать с собаками, и ни разу за 40 лет своей профессии она не изменила этому правила. Организация благотворительная, это АНО. Ну, если это интересно… Илья Тарасов: Некоммерческая организация. Алена Варначева: Некоммерческая организация, да. И что важно? Все инвалиды по зрению получают этих собак бесплатно, но для этого надо встать в очередь. Конечно, ждать раньше собак приходилось четыре года, но они как-то поднимаются, поднимаются, поднимаются, и теперь, встав в очередь, человек, имеющий ограничения по зрению, может получить собаку уже через два года. У нас в Москве всего два таких центра, но этот центр меня как раз в женскую тему привлек тем, что в трудные 90-е, когда Елена собирала своих коллег, поддержали ее только женщины. Они не могут ответить на вопрос «почему?». Видимо, оказались смелее открывать некую благотворительную организацию в этот сложный период. И вот 25 сотрудниц уже 20 лет занимаются этим добрым делом. СЮЖЕТ Смотрите далее. Алена Попова расскажет о борьбе с насилием и нищетой – прямо сейчас в программе «ЗаДело!» на Общественном телевидении России. Илья Тарасов: Вы по-прежнему смотрите программу «ЗаДело!». И сегодня мы говорим о женщинах, которые меняют этот мир к лучшему. И к нам в гости как раз пришла одна из таких женщин – общественный деятель Алена Попова. Алена, привет. Алена Попова: Привет. Илья Тарасов: Не первый раз у нас в программе, слава богу. Алена Попова: Да. Спасибо, кстати, что приглашаешь все время, это важно. Илья Тарасов: В прошлом году мы говорили с тобой о декриминализации побоев, о каких-то нововведениях в законодательство. Скажи, пожалуйста, как сейчас дела и какая сейчас больная тема? Алена Попова: Самой больной темой до сих пор остается закон о профилактике семейно-бытового насилия, который мы все пытаемся внести хотя бы на нулевое чтение в Государственную Думу. Ну, это прямо реально борьба, это война не на жизнь, а на смерть. Но я пообещала… Я обещаю всем зрителям: лично я костьми лягу перед Государственной Думой, но этот законопроект будет внесен. И задача теперь, когда его уже внесут, будет стоять, чтобы его не кастрировали и не вынесли оттуда самую важную норму – охранные ордера. Что такое охранный ордер? Это запрет на насилие, запрет на приближение, запрет на преследование. Это очень важно. Потому что, если насильник понимает, что ему нельзя преследовать, нельзя применять насилие, нельзя угрожать, тогда у нас не возникает трупов в деле. Я рассказывала тебе в прошлом году, что всегда дела о домашнем насилии заканчиваются тяжким вредом здоровью или трупом с одной или с другой стороны – или насильник убивает жертву, или жертва убивает насильника. И то, и другое – катастрофа. Насилие в России – это эпидемия, 16 миллионов жертв, поэтому это самая больная тема. Но есть вторая больная тема, которая возникла. В России более 20 миллионов бедных, среди них 67% – это женщины, женщины с детьми. Илья Тарасов: Стандартный портрет – это мать-одиночка, до 30 лет. Вот примерно так? Алена Попова: Нет, стандартный портрет бедности в России – это женщина трудоспособного возраста, которая еще и трудоустроена, просто получает ниже прожиточного минимума. Например, такая история: Женя Наумова из Барнаула, точнее, из села под Барнаулом, которая работает проводницей поезда, но ей не хватало денег на молоко детям и на мясо детям. Поэтому мы с моей коллегой и подругой Мариной Ахмедовой собирали Жене в XXI веке на корову. К нам приезжала Татьяна из Карелии – она доярка, она получает 8 тысяч рублей пенсии. И вот Татьяна приехала на Ярославский вокзал в Москве. Каждый четверг мы там кормим людей, которые приходят за едой, это примерно 200–250 человек. И вот Татьяна стоит в очередь за горячим супом и… не подходит за этим горячим супом. Илья Тарасов: Почему? Алена Попова: Потому что ей стыдно. Она говорит: «Девчонки, я же работаю, у меня есть образование. Мне стыдно выпрашивать, – это ее цитата, – выпрашивать еду». Вот президент Путин недавно заявил, что наш закон, который мы написали и который мы тоже лбом через стену пробиваем, о том, чтобы компании отдавали еду бесплатно, у которой практически истекает срок годности, но еще не истек, чтобы они эту еду отдавали людям, проживающим за чертой бедности… Сейчас по закону рестораны, кафе, магазины должны эту еду утилизировать. Помойка, на помойку выбрасывают еду, поливают ее соляной кислотой и хлоркой… Илья Тарасов: Чтобы ее нельзя было брать. Алена Попова: Чтобы ее нельзя было брать. Около этой помойки выстраивается очередь из людей, которым действительно нечего есть. И эти люди стараются взять эту еду, не облитую, из помойки. Илья Тарасов: Подскажи, пожалуйста, что делать женщинам, которые столкнулись с домашним насилием. Куда им обращаться? И самое главное – когда, в какой момент? Алена Попова: Насилие всегда начинается с психологического насилия, это стандартная цитата: «Кто ты без меня? У тебя ничего не получится». А дальше идут другие цитаты: «Жирная корова, ни на что не способная. Я тебя содержу». Ну, если вы это понимаете – значит, есть два варианта. Первое – насильника можно отправить на курсы по работе с гневом. Обычно они туда добровольно не ходят. И дальше вы принимаете решение: или уходите из этого круга насилия… А я рекомендую всем всегда уходить из этого круга насилия. Можно уйти в два места: в кризисный центр… Кризисные центры есть на карте «Насилию.нет», «Карта помощи». Можете зайти, открыть и посмотреть кризисные центры. Дальше скачиваете себе такое же приложение «Насилию.нет», там есть кнопка SOS. Вбиваете в приложение номера всех своих знакомых, кому при одном нажатии на эту кнопку отправляется сообщение, что вы в беде. Обязательно запомните, что все побои (синяки, ссадины, кровоподтеки) были декриминализованы Государственной Думой в 2017 году и сейчас являются не преступлением, а правонарушением. Чем это плохо? Тем, что вы не защищены Уголовным кодексом. Насильнику от этого легче, и, скорее всего, у него будет штраф – 5 тысяч рублей. Чем это хорошо? Когда вы подаете заявление, то это теперь административное производство, в течение 30 дней его должны возбудить. И давите, чтобы его возбуждали. И если правоохранители будут действовать правильно, то там есть, в принципе, помимо 5 тысяч рублей, арест до 15 суток. Это очень хорошая воспитательная мера. Есть телефон доверия, на который имеет смысл позвонить. И обязательно в момент, когда вы поняли, что совершаются побои, совершается насилие, есть вред здоровью, звоните 112. Почему 112? Все разговоры службы записываются, а это важно, это так называемая фактура дела. Почему это важно? Еще раз повторяю: предотвратить непоправимое. Это важно. Равнодушие убивает. И мы знаем случай Алены Вербы, у которой 57 ножевых ранений, Алена умерла. В суде, когда разбирали это дело, явственно следовало то, что вся система была равнодушна к тому, что происходило. Свидетели были равнодушны к тому, что у Алены происходило. Так же, как и сестры Хачатурян, которые убили своего отца, вынужденно самообороняясь его убили. Это три девочки 18 и 17 лет, которые уже искалечили себе жизнь, потому что ни опека, ни школа, ни соседи, никто не принимал активного участия в том, чтобы защитить девушек. Когда свидетели пишут заявление (я знаю это по себе), очень часто начинают угрожать насильники свидетелям. Меня, например, регулярно пытаются расчленить, раскидать мои куски тела по Садовому кольцу, мне присылают прекрасные снимки того, как меня будут расчленять. Я уже как-то к этому привыкла. Конечно, в какой-то определенный момент ты начинаешь бояться. У меня, например, воткнут в машину был топор. Поэтому, когда ты видишь топор в машине, ну, как-то невесело становится. Вчера…позавчера такое же дело было в Санкт-Петербурге: две девушки предотвратили насилие на улице. Мужик приковал наручниками к себе свою бывшую жену и ее жестоко избивал. Девушки выгуливали собаку. Молодцы, у девочек был электрошокер. Они ему продемонстрировали, что у них электрошокер, и заставили его отстегнуть наручник и отпустить девушку. Девушку они отправили в безопасное место, но вот этот конкретный насильник, взломав социальные сети своей бывшей жены, узнал телефон девочек, которые ее спасли, и угрожал им связями в полиции, связями в прокуратуре, что он тоже у всех кишки на руку намотает и так далее. И девчонки вчера боялись действительно пойти и написать заявление, боялись вообще выходить из дома. И как бы это странно ни звучало, но фактически нам сейчас нужна армия охранников, чтобы охранять женщин от насильников, хотя это функция правоохранителей. Но у правоохранителей нет никаких оснований меня защищать, пока не возбуждено дело. А дело возбуждается, бывает, годами, а административное, например, минимум 30 дней. Илья Тарасов: Спасибо тебе большое. Все, что ты перечислила, на экране. Можно найти это в описании к нашему видео на сайте otr-online.ru. Любую помощь вы можете оказать. А если вы нуждаетесь в помощи, то теперь вы знаете, как ее получить. Алена, спасибо тебе большое. Алена Попова: Спасибо большое.