Елена Афанасьева: Мы поговорим сегодня о героях, которые живут среди нас. Жизнь дает нам самые разные обстоятельства, порой трагические. И кто-то в таких обстоятельствах впадает в ступор, у кого-то начинается паника и истерика, а кто-то может взять ответственность за себя. Но есть люди, которые могут не только спасти себя и своих близких, но и прийти на помощь другим, часто совершенно незнакомым людям. Кто эти герои? Какие они в обычной жизни? Давайте об этом поговорим. СЮЖЕТ – Максим Вербенин. Запомните это имя. Возможно, потом вы будете рассказывать, что были на одном из первых выступлений настоящей звезды. Голос за кадром: «Крокус Сити Холл», 2020 год, концерт к 8 марта. Знаменитый «Ноктюрн» на стихи Роберта Рождественского исполняет талантливый певец Максим Вербенин. Спустя четыре года в этом же зале Максим станет героем – ценой своей жизни. За уникальный бас-баритон Максима называли вторым Магомаевым. «Ноктюрн» Максиму был по силам голосовых связок и духа. Это знали многие знаменитости. – Я хочу пригласить на эту сцену лауреата международных конкурсов, моего замечательного товарища – Максима Вербенина. Встречайте! Если позволите, он споет для вас. Голос за кадром: Максим Вербенин вырос в Москве. В 12 лет мальчик перестал ходить. Причина в спинально-мышечной атрофии – наследственном заболевании, которое постепенно разрушает двигательные нейроны. Но – обрел сильный голос. С семи лет учился в музыкальной школе на хоровом отделении. На класс фортепиано его поначалу не взяли, сказали – руки слабые. Но Максим доказал, что может и петь, и играть. Максим Вербенин: Надо, конечно, сказать о моих дальнейших планах. План у меня один – это петь. Я пою всю свою жизнь Сначала это был хор в музыкальной школе. Голос у меня тогда был слабенький. А после ломки где-то уже с 17 лет, когда появился сильный густой голос, бас-баритон, стал выступать на сцене. Голос за кадром: А это уже Максим – выпускник Института изящных искусств МПГУ, победитель престижных конкурсов. – Победитель номинации «Романсиада – Преодоление» Максим Вербенин, Москва. – «Романсиада». Вот это сфотографируй. – А вот это – итальянская. Голос за кадром: Награды Максима. И это далеко не только за пение. Есть за победу на шахматных турнирах, театральные постановки, чтение стихов… Максим Вербенин: «Как знать, быть может, те мгновенья, Что протекли у ног твоих, Я отнимал у вдохновенья! А чем ты заменила их?» Голос за кадром: Талантов было и правда много. Доказательство – и этот рисунок, бегущий конь. От коня в движении педагог был в восторге. Максим Вербенин: Максим Александрович, вы научили меня тому, чего я никогда не умел. Ну вот, прекрасная лошадь. Разве нет? Живая, бегущая. До занятий с вами я бы изобразил ее только в виде геометрических фигур. Вы научили меня рисовать. И что забавно? Мне теперь все время хочется рисовать. Голос за кадром: Благодарить своих учителей за опыт и знания мальчика научили главные женщины в его жизни – мама, тетя и бабушка. Они все плотно занимались образованием и здоровьем Максима. – О, вот это я понимаю! Вот это букет! Максимчик, смотри, какие цветочки. Голос за кадром: В его комнате все так, как и было в тот день, когда Максим уехал на концерт группы «Пикник»: на той же странице открыты ноты, звучит любимая песня бабушки в исполнении внука. – Эту песню написала Настя Гейнард. Она подарила ему эту песню, специально для него написала. Ее никто больше не поет. Голос за кадром: Талантливый молодой артист с безграничными возможностями мечтал о том, чтобы вдохновлять людей музыкой. Максим Вербенин: Меня приглашают петь, но пока только бесплатно. Надеюсь, скоро это изменится. Потому что мне очень хочется, чтобы это стало, конечно, моей работой. Получится ли – это только Богу ведомо. Если не получится – придется искать другие способы зарабатывания денег. Но петь я буду все равно. Елена Афанасьева: Ирина Алексеевна, вы с Максимом встретились, когда он еще был маленьким. Сколько ему лет было? Ирина Крюкова: Ему было десять лет. Он проучился год на фортепиано и попал ко мне в класс. Это мой незабываемый ученик. Я его учила почти восемь лет. Максим был круглым отличником. Он закончил музыкальную школу имени Бородина на все «пятерки», полностью отличником, с красным сертификатом. И он еще проучился как особо одаренный ученик еще восьмой класс. Я выделяла три основных качества Максима как ученика-подростка, его личности, хотя он и был подростком. Это безграничная любовь к музыке. Второе – ранний яркий артистизм. И высокий интеллект. О каждой этой черте можно говорить особо. И, наверное, все это в конечном итоге и вышло в его, ну, можно сказать, подвиг. Елена Афанасьева: Ирина Алексеевна, а какой был характер у этого мальчика? Вот вы выделили больше интеллектуальные черты. А что в характере этого ребенка вам запомнилось? Ирина Крюкова: Вы знаете, он очень любил выступать. Это тоже для ребенка очень необычно. Я не замечала в нем какого-то особого волнения перед выходом на сцену, ни нервозности, ни какой-то суетливости. Он как бы был маленьким артистом. Он был как бы для этого создан. И он получал удовольствие от выступлений. Елена Афанасьева: А как он вел себя с другими ребятами, с друзьями? Ирина Крюкова: Он был очень добрый мальчик, очень доброжелательный и такой общительный. И он все принимал вот как есть, без всякой злобы на свою судьбу, без всякого роптания на свою судьбу. Вот все принимал как есть. Елена Афанасьева: А у него были какие-то кумиры в музыке? Ирина Крюкова: Ну, наверное, все-таки Магомаев, потому что у него много песен из его репертуара. Понимаете, Максим учился в специализированной школе для детей с особенностями развития, но с высоким интеллектом. Там велось углубленное изучение многих предметов, в частности компьютера. Так вот, он эту школу кончил параллельно с музыкальной школой. Вы представляете, какая нагрузка? Я сейчас говорю о том, что Максим был высоко интеллектуален и высоко интеллигентен. В этой школе он проучился с пятого по одиннадцатый класс. И он мог бы стать программистом. Это ему тоже подошло бы, потому что он мог бы в этом случае работать дома. И самое интересное, что в эту школу отбирали по строгому конкурсу. Из 30 человек, которые претендовали на обучение в этой школе, выбрали четырех, и в том числе Максима. Елена Афанасьева: Борис Николаевич, вы встретили Максима уже в институте. Сколько ему лет было? Борис Кудрявцев: Да. Но я хочу сказать, что очень он восприимчивый человек. Несмотря на физическую какую-то немощь, которая… Ну, вот так вот получилось, что у него такая болезнь. Я даже с ним разговаривал, говорю: «Максим, а может быть, тебе физически заняться?» А ему нельзя было физически заниматься, мне бабушка говорила. «Может, ну, окрепнуть, чтобы все-таки…» Тем не менее, он преображался. Когда он начинал петь, у него изменялось… Он становился и сильнее не только духом, но и, мне казалось, телом. И лицо его преображалось. Он настолько любил именно петь – свое главное занятие, свое дело. Понимаете? И мне даже вот сложно… Сколько бы он радости еще принес людям своим творчеством. Рахманинова он пел, и так трогательно пел «Проходит все». Ну, это уже человек, как бы проживший жизнь, может донести этот смысл. Елена Афанасьева: То есть в молодом возрасте он уже мог дать ту глубину, которая обычно с годами? Борис Кудрявцев: Да-да-да. Вот правильно вы сказали, он уже мог дать глубину туда. Понимаете, вот ему было дано это. Елена Афанасьева: А какой его личный вкус был? Что он у вас просил? «Можно ли я вот это возьму или это?» Борис Кудрявцев: Ну, иногда было такое, да, иногда было такое. Иногда даже приходилось немножко осаживать, говорю: «Подожди, подожди. Тебе сколько лет? А ты уже хочешь такие произведения петь, возрастные. Это не надо, Максим». Елена Афанасьева: А какие, например? Борис Кудрявцев: Ну, что он хотел? «А вот если спою я Грязнова?» Понимаете? Или что еще? Я говорю: «Споешь, но не сейчас, но не сейчас», – как в фильме. Елена Афанасьева: Он интуитивно торопился жить, торопился что-то спеть. Ирина Алексеевна, на ваших глазах произошло вот это заболевание, да? Что случилось? Ирина Крюкова: Да, вы знаете, я свидетель этой истории. Когда Максим пришел в класс, еще была возможность у него ходить. Он ходил медленно, на согнутых коленочках, но ходил. И была надежда, что можно его вылечить. Но это был очень короткий период. Как только Максим стал тянуться, кости затвердели, лечение стало уже бесполезным. Елена Афанасьева: Как мальчик, а потом подросток переживал это? Ирина Крюкова: Ой, вы знаете, он был спокоен. Он никогда не плакал, не жаловался. Это потрясающе! Потому что я думаю, что ему помогала вера. Елена Афанасьева: Вера? Ирина Крюкова: Да. И он не зря обращался к таким текстам все-таки. Вот «Молитва» Окуджавы, та же «Сансара». Он себя смирил. Он принял все как есть. Он был спокоен. Он без всякой суеты ребенок. И не роптал на судьбу никогда. И меня это тоже поражало. Это мужество духа, в общем. Елена Афанасьева: Мужество духа? Ирина Крюкова: Да, мужество духа. Елена Афанасьева: Это то, что воспитывает человека, формируется в его душе и подводит к какой-то высшей точке в его жизни, к которой судьба его, видимо, готовила. Я говорю об этих трагических событиях, которые случились в концертном зале. Давайте посмотрим на экран. СЮЖЕТ Голос за кадром: Максим поехал на концерт группы «Пикник» со своей девушкой. Фанатом этого музыкального коллектива он не был, а вот Наталья – да. Билеты на выступление – его подарок. Концертный зал Максиму был хорошо знаком – выступал там. Знал и то, что с доступной средой в огромном развлекательном центре все далеко не идеально. Влюбленные приехали намного заранее. Отправили фото близким, что они на месте и все хорошо. Через несколько минут стало все плохо. Во время теракта Максим и Наталья находились у сцены, на которую вела лестница. Пандуса не было, потому эвакуироваться у Максима не получилось. Пандусы находились с той стороны, откуда шли террористы. Выхода не было. Наталья села на пол рядом с коляской. Максим до последней минуты старался ее успокоить, держал за руку. Когда ему выстрелили в грудь, он упал на девушку и закрыл ее собой. Она выжила. В память о Максиме совсем недавно запущена общественная инициатива. Ее вдохновитель – программист и общественный деятель с ДЦП Иван Бакаидов. Иван призывает бороться за безопасную среду в концертных залах России. Просит всех, кто разделяет его позицию, написать два письма, их шаблоны можно найти в интернете. Первое письмо – в концертный зал, куда вы ходите и подозреваете, что там небезопасно, с просьбой обеспечить комфорт и доступность. Если запрос останется без ответа, то напишите второе письмо, но уже в прокуратуру. Есть законы, которые обязывают владельцев помещений оборудовать доступную среду. Елена Афанасьева: В зале пандусы были, но никто никогда не может предсказать, что именно с этой стороны пошли террористы и так трагически перекрыли путь к спасению. Вячеслав, вы помогали Максиму именно справляться с трудностями в здании, где ему было сложно передвигаться? Вячеслав Дубовский: Да. Когда он поступил на первый курс… У нас здание четырехэтажное, у нас нет ни лифта, ничего. И поэтому, естественно, первое время мы его вручную. А Максим, чтобы вы понимали рост… Когда вставал на вертикализатор Максим – это практически два метра. То есть он очень фактурный был парень. И в дальнейшем университет купил специальное устройство для передвижения. И я, естественно, на все пары, по всем этажам осуществлял передвижение. Елена Афанасьева: Это что за устройство? Это специальный лифт? Вячеслав Дубовский: Ну да, это специальный… Нет, это специальные гусеницы, которые передвигали. То есть я его завозил на это устройство, как бы по лестницам гусеницы поднимались. И мы таким образом могли по лестницам передвигаться на любой этаж. Потому что у нас пары бывали на втором, на четвертом, на третьем, то есть это постоянное передвижение. Елена Афанасьева: А как вы познакомились? Вот как? Вячеслав Дубовский: Вот так и познакомились. У нас был директор – Гузель Альгизовна Фазлзянова. Когда она узнала, что Максим поступил к нам… Я тогда уже работал ассистентом на кафедре. Она подошла ко мне и попросила меня как бы взять на себя ответственность по поводу этого всего передвижения, потому что нужно было оборудовать уборные, подготовить все это. И вот ввели такую должность как бы ответственного за центр ОВЗ. И все. Вот так мы встретились с Максимом. Елена Афанасьева: Каким вам показался молодой парень на коляске? Вячеслав Дубовский: Во-первых, никогда не было ощущения, что он себя чувствует каким-то другим. И когда я стал лично с ним работать, то для меня это, конечно, тоже поменяло очень сильно жизнь, потому что, как казалось мне в тот момент, что какие-то мои проблемы, они совершенно ушли куда-то. Потому что… Елена Афанасьева: То есть на фоне его проблем? Вячеслав Дубовский: Да, на фоне. Я видел, как Максим передвигается. То есть я видел, что он никогда не отчаивается. Он никогда не придавал этому значения. Это совершенно обычный студент, который очень интеллектуальный, очень образованный, воспитанный. И вот так мы впоследствии с ним стали друзьями и общались почти восемь лет. Елена Афанасьева: А его жизненные принципы как-то отличались от ровесников или такие же были? Вячеслав Дубовский: Они отличались в плане возраста. То есть нельзя было сказать, что Максиму 18 лет. Ощущение было, что ему 23, 25. Я его старше на три года. И ощущение было совершенно, что это мой ровесник. То есть он, конечно, был намного сильнее именно духом. Ну, он отличался от ровесников даже в своей группе все равно. Его мысли, какие-то вопросы, которые он задавал себе, мировоззрение – оно было более зрелым. Елена Афанасьева: Вопросы бытия. Вячеслав Дубовский: Да, да, да. Он часто задавался этим. И постоянно чувствовал, что он постоянно в каком-то мыслительном процессе. Елена Афанасьева: А человек, который сам прикован и нуждается в помощи, он мог помогать другим? Помогал в чем-то, в чем мог? Вячеслав Дубовский: Всегда готов был помочь. И я с ним… И в последнее время мы с ним общались, по три-четыре дня в неделю виделись. Он всегда любому прохожему, детям всегда пытался как-то помочь. Елена Афанасьева: Вартан, а в чем секрет воспитания молодых людей (вы много работаете с молодежью), чтобы они были готовы помогать близким, как помогал Вячеслав Максиму, как Максим всегда готов был помочь друзьям? Вартан Погосян: Ну, если говорить конкретно о молодежи, особенно которые проявляют себя героически в самые критические моменты жизни, то здесь, конечно же, мы понимаем, что от семьи это исходит, от родителей, которые прежде всего в детях не растили эгоистов, а растили так, что ты должен быть полезен не только для своей семьи, не только для родственников, но также и для окружающих. И здесь, конечно же, и среда обитания для человека является… Как бы ни сказали, так немножко выразились зоологически, но важно, с кем человек в жизни соприкасается. И слава Богу, в нашей стране, в нашей необъятной России все-таки эта среда еще преобладает. Нет такого индивидуализма. Есть возможность поддержать, подставить плечо. И такие искренние понятия используются еще среди людей. Конечно, с каждым десятилетием мы чувствуем, как это мельчает в людях, в новом поколении. Скажем, если видим уже двадцатилетних и восемнадцатилетних подростков, то мы видим, насколько они становятся прагматичными. Но в то же время видим, что все же общество еще не безразлично. И это радует, это подает определенную надежду. Елена Афанасьева: Борис Николаевич, а по вашим ученикам и студентам видно, кто есть кто – кто будет готов прийти на помощь, а кто немножко сам себе на уме? Борис Кудрявцев: Ежели человек не заносится, не заносится, не ставит себя выше окружающих его, он много почерпнет и много разовьет в себе. А есть такие, которые: «Знаете, вот вы мне не говорите, я уже все знаю». Ну и получается, что у человека вроде бы хорошие данные во всех смыслах – и вокальные, и вообще музыкальные, – а прогресса, роста мало. Вроде бы надежды на него большие, а получается, что… Или же не любят работать. В нашем же деле не только голос. Вот я хочу о Максиме сказать. Я ему говорил: «Максим, тебя Бог наградил таким голосом, что там хватит на двоих, на троих, в принципе. Но ты должен быть музыкантом, ты должен быть тонким исполнителем. И вот этой тонкостью, вот этой проникновенностью, душевностью исполнения ты захватишь публику. А то, что ты будешь громко…» А у нас это культивировалось. И это трудно было, потому что: «А что же тогда? Вот кто-то, у кого нет голоса, и он такой же, как и…» Я говорю: «Нет. Твой тембр все равно слышно, даже если ты будешь петь sotto voce, piano. Ну а forte уж… Понимаешь? Вот тогда ты будешь художником, ты захватишь зрителя, публику». Елена Афанасьева: А в Максиме чувствовалась готовность к такому поступку? Вячеслав Дубовский: Я хотел бы вот о чем сказать. Он как бы очень был к себе как-то самокритичен иногда. И вот это внешне никогда не проявлялось. Но в моменты какие-то стрессовые он всегда проявлял какое-то спокойствие, такое хладнокровие. Ну, когда мы передвигались, я не знаю, допустим… Ты же понимаешь, что коляска, снег, сугроб, гололед. Он всегда был спокоен. И он всегда борол этот страх. Хотя внешне вы бы так не сказали. Он всегда к себе совершенно самокритично относился, он говорил: «Нет-нет, вы знаете…» Но при этом, когда какая-то ситуация, он видел, что где-то кому-то плохо или нужна какая-то помощь, он всегда боролся с этим. Елена Афанасьева: У него такая внешность героя настоящего, мужское… Вячеслав Дубовский: Да, да, да. Елена Афанасьева: А при этом коляска так ограничивает, не дает проявить это. Но при этом он закрыл собой любимую девушку. У него была любовь. То есть это не помешало – ограничение физическое – быть мужчиной. Вячеслав Дубовский: Вот об этом я и говорю. Все, что он мог, он всегда делал – и даже больше, и в любой ситуации. И это всегда чувствовалось. Понимаете, бывает, например, по студенту видишь, что он действительно, так сказать, смелый, храбрый, но когда какая-то стрессовая ситуация, непонятно, как себя человек в этой ситуации проявит. Вот Максим всегда, так сказать, выходил из этого победителем. Поэтому для меня не удивительно было, что он так себя поведет, что он будет в такой момент успокаивать человека и прикроет с собой. Это как бы в нем всегда было видно. Елена Афанасьева: Чувствовалось. Вячеслав Дубовский: Да, всегда чувствовалось. Елена Афанасьева: Вартан, но не всегда жизнь дает такие трагические испытания, бывает жизнь более спокойная. В обычной жизни что такое, на ваш взгляд, проявить героизм, быть героем? Вартан Погосян: Мы часто ждем в жизни совершить большой подвиг. И, к сожалению или к счастью, можем не дождаться этого момента, просто раствориться в обыденности и закончить свой земной путь по старости. А важно жизнь начинать с мелочей. «Я выхожу, улыбаюсь прохожим, здороваюсь с соседями – с теми, которые, казалось бы, не ожидали бы от меня приветствия. Я помогаю не потому, что жду помочь, а реагирую по ситуации. Я не унываю. Я живу и радуюсь мелочам». И вот если в мелочах мы научимся себя проявлять… Как в Священном Писании сказано, Господь Иисус Христос сказал: «Кто верен в малом, тому будет доверено большее». Поэтому нужно начинать с малого, чтобы быть готовым к героизму. Потому что вот Великая Отечественная война – пример. Четырнадцатилетние, пятнадцатилетние юноши – если не могли пойти на фронт, то трудились на обороне. И на обороне они понимали, что от их работоспособности – а иногда по 12, по 14 часов на производствах юнцы, а то и больше трудились, – они понимали, что они должны сделать все, чтобы их отцы и деды, насколько возможно, в большом количестве вернулись живыми домой. Была мотивация. И вот у нас тоже должна сохраняться вот эта мотивация к жизни, к добру, к справедливости. Елена Афанасьева: Мы пока говорили о Максиме, но второй герой нашей программы – человек, который стал героем в жизни, Карен, которого вы знали хорошо. Карен Енгибарян совершил много добрых дел для окружавших его людей. Давайте посмотрим сюжет. СЮЖЕТ Екатерина Кошкина: Когда узнала, кстати, про этот случай с «Крокусом», я вообще как бы думаю: вот только Карен, наверное… Корреспондент: Не удивились? Екатерина Кошкина: Ну, я не удивлена, потому что действительно такой всегда был. Татьяна Рычкова: Необыкновенный ребенок. Он всегда улыбался, всегда улыбался. И не потому, что вот эта улыбка у него на лице была постоянно, а потому, что он радовался жизни, радовался товарищам, радовался тому, что он в школе, что он на уроке. Необыкновенный ребенок! Принимал участие во всех мероприятия классных – и не потому, что вот это надо, а потому, что ему это хотелось. Он с радостью все это воспринимал. Вспоминаю смотр строя и песни, который проходил в школе. И Карен командовал классным отрядом. Маршировал наш классный отряд под руководством, под командой Карена. Со своей задачей справился, говорил громко и четко. Карен Енгибарян: Товарищ директор школы, отряд 11-го «Б» класса в количестве 21 человек к смотру строя и песни готов. Командир отряда Енгибарян. Роман Нанава: Когда я узнал про эту трагедию, я так скажу, что никаких сомнений у меня не было, что он именно так себя проявит, потому что человек… Вот мы с ним с первого по одиннадцатый класс учились. Он всегда приходил на помощь. Екатерина Кошкина: Один раз я шла по коридору, на перемене было дело, и мальчика из класса поменьше… Мы где-то были уже такой десятый-одиннадцатый класс. Его как бы парни там тюкали, обижали. Он такой типа умный был, мальчик в очках. Они там и «очкарик», и это… И Карен просто… Ну, как бы он его знать не знал. И он просто шел мимо, мы как бы шли рядом. И он: «Так, парни, ну-ка разошлись». И он у этого мальчика: «У тебя все нормально? Все, они тебя трогать больше не будут». То есть вот он запомнился именно мне таким. Он в принципе таким и был. Юлия Сагитова: По-другому он поступить не мог в этой ситуации, я считаю. Он всегда нам помогал, всегда вытаскивал нас… Ты контрольную пишешь на «двойку», а он тебя подтягивает. Всегда говорит: «Юля, надо? Спиши, пожалуйста, только чтобы у тебя все было хорошо». Я постоянно на уроке появлялась через 10-15 минут, потому что просыпала, есть у меня такая черта. И он меня все время ругал, говорил: «Ну как так? Мы же учимся. Будь пунктуальнее». Вот он меня всегда учил чему-то в жизни, как старший брат. Карен Енгибарян: Равняйсь! Смирно! Шаг вперед! На первый-третий рассчитайсь! Артем Александров: Я помню, был момент, очень кушать хотелось, была перемена в столовой. И он купил, значит, сухарики. «Каренчик, дай, пожалуйста», – ну, как обычно было. Он: «Ребята, – а я с другом подошел, – давайте я вам возьму целую пачку, куплю. Я сам хочу кушать». И вот он полкласса, меня в том числе… И мы ели эти сухарики. Почему-то запомнилось именно это. Елена Зеленова: Его поступки говорят о многом. Наверное, не нужно думать о себе, в первую очередь жертвовать собой ради спасения других людей. Ну, Карен весь такой был. Ну, он никогда не ждал помощи взамен. Ну, всегда несся вперед всех спасать. Ольга Прокопенко: Когда, конечно, увидели фотографию, на фотографии его, во-первых, не узнали. А потом, когда уже появилась другая фотография, там был вот тот прежний Карен – с открытым взглядом, всегда улыбающийся, вот всегда улыбающийся. У него улыбка вообще никогда не сходила. Да, подвиг совершил. Да, действительно это подвиг. Наверное, он с позитивом его и нес. Елена Афанасьева: В полном смысле слова человек не смог пройти мимо, да? Он не был в зале, но он кинулся на помощь людям, которых не мог оставить в беде. Вартан, вы Карена знали сколько лет? Вартан Погосян: Три года. Елена Афанасьева: Три года. В этом человеке чувствовалось, что он не пройдет мимо? Вартан Погосян: Если возвращаться к истории буквально кратко, то мама друга была в этот день на концерте группы «Пикник» в «Крокус Сити Холл». И когда это случилось, самый близкий друг, с которым они с детства росли, он обратился, он говорит: «Вот такая ситуация произошла». Карен, конечно, предложил, он говорит: «Ну, раз произошла, нужно всем вместе с друзьями собираться, ехать и по возможности эту ситуацию решать, чего бы нам это ни стоило». Конечно, когда они поехали, насколько известно… Елена Афанасьева: Он специально поехал спасать? Вартан Погосян: Специально вызволять маму друга из задымленного помещения. Но, к сожалению, спасти их не удалось. Мама задохнулась от дыма, от угара. А Карен, конечно, решил, что… Ну как он может пройти мимо горя? Свою куртку в первые же минуты он снял и отдал одному из пострадавших, потому что сам по комплекции Карен был таким, ну, крупного телосложения. Наверное, скажем, излишне он рассчитал свое здоровье. Несмотря на это, он уже был простывший. Даже будучи простывшим, в этот трагичный день 22-го числа он участвовал в субботнике в церкви. Мы готовились к Пасхе, потому что Армянская апостольская церковь празднует Пасху по Григорианскому календарю. У нас в этом году выпадало на 31 марта. И всегда за неделю до Великого праздника мы готовим храм, ну, как и все христиане в мире. И вот Карен, конечно, он уже был простывшим, усталым. И ему пришлось поехать вот на такое самопожертвование. И, конечно, он остался и утешал, и помогал людям, кого-то переносил. Надышался этого дыма достаточно прилично. И когда приехал домой, стал употреблять, скажем, такие не совсем сильнодействующие лекарственные препараты, но понял, что самостоятельно не справится. Попал в больницу имени Склифосовского. И после этого, конечно, стали отказывать легкие и почки. И врачи предупредили, что дела Карена не настолько благополучные, находится он в достаточно тяжелом состоянии. Супруга весь день провела у стен церкви, молила Бога, просила о том, чтобы Господь сохранил жизнь. Но уже ближе к утру родственники ближайшие и супруга узнали о скоропостижной кончине Карена. Елена Афанасьева: Трагедия совершенная… Человек отдал себя для того, чтобы помочь другим людям, спасти тех, кого он смог спасти из задымленного здания. У нас есть интервью, которое дали вы нам чуть раньше. Давайте посмотрим сюжет. СЮЖЕТ Голос за кадром: Последние три года жизнь Карена была связаны с Армянской апостольской церковью, при которой существует Молодежный союз. Здесь Карен нашел свое призвание и свою судьбу. Вартан Погосян: Карен, конечно же, он целенаправленно в наш Молодежный союз пришел, потому что он познакомился с одним из наших членов Молодежного союза – с будущей своей женой. Он пришел, конечно, и остался вместе с ней в Молодежном союзе. И они активно участвовали во всех мероприятиях, субботниках, паломничествах. Голос за кадром: Вардан хорошо знал своего прихожанина. И в общении, и в работе, и в делах веры Карен всегда проявлял особые добродетели. Доброта, терпение, смирение, инициативность, самоотдача, порой жертвенная, – это те качества, которыми был наделен Карен, отмечает иподиакон. Вартан Погосян: Зная отлично характер Карена, его самоотверженность, его смелость и храбрость, я уверен как прихожанин, как церковнослужитель, что если бы что-то с кем-то из братьев и сестер по вере бы случилось, он непосредственно откликнулся бы. Эту мысль не в первый раз перед прессой повторяю. У меня сомнений в этом не было, что он там будет. Но у меня и не было сомнений в том, как он поступил. Это стиль его, это его кредо было – быть полезным окружающим, быть полезным людям. «Нет больше той любви, если кто свою душу положит за друзей своих». Елена Афанасьева: И получается, что он пожертвовал собой, спасая незнакомых людей даже, да, то есть отдал свою жизнь ради других людей. Наверное, не случайно вот именно семья раскрывает Карена. Что для него значила семья? Вартан Погосян: Для него семья настолько много значила, что, скажем, они не просто о себе молились. Например, они готовились в будущем иметь детей, чтобы у них были дети. Даже приготовили кольца с именами детей – Анна и Анри – заранее, потому что уже решили, как назовут своих детей. Потом, например, даже… Я приводил как-то пример в интервью, что десять лет не было у меня детей, и вот наконец-то мы на седьмом месяце ожидаем ребенка. И за десять дней до трагичной даты я вижу, как Карен идет с улыбкой. Как его правильно назвали – парень с улыбающимися глазами. Обнимает меня, он говорит: «Я совсем недавно узнал новость о том, что вы ждете ребенка. Я очень обрадовался. Все это время, сколько я вас знаю, я знаю, что у вас в семье такое ожидание долгожданное. И я все время за вас всегда внутри молился». Для меня это было приятно. Это были последние слова Карена, которые я от него слышал в его земной жизни… Елена Афанасьева: Вы каким запомните Карена? Что главное для вас в этом образе этого человека? Вартан Погосян: Для меня? Радужность. Для меня это очень важно. В нашем городе, где редко светит солнце, в нашем городе, когда люди погружены в себя, а особенно в нынешние в эти гаджеты, в телефоны, когда нет интереса на окружающих… Карен, например, когда заступал на храмовый комплекс, на площади, издали его видел, издали он уже улыбался, издали как бы чувствовал, что человек тебя издалека уже приветствует. И с таким же настроением точно так же ты шел навстречу Карену и к его супруге. Супруга, конечно, старается улыбаться, несмотря на вот эти трагичные обстоятельства, но радужная улыбка часто бывает, скажем, вынужденно натянута. Она просто не сдается. Елена Афанасьева: Дай Бог ей сил. Борис Николаевич, для вас каким запомнится Максим? Борис Кудрявцев: Вы знаете, вот когда я заходил в здание, в корпус, и издали Максим смотрел, увидев меня, он улыбался. Он настолько был по-дружески расположен ко мне – и как к педагогу, и как к другу. И настолько иногда были просто откровенные с ним беседы такие, знаете, ну, обо всем: и о том, как ему дальше поступать, как все-таки ему… куда ему все-таки, в какую стезю, в какую нишу пойти по специальности. Я ему откровенно говорил: «Максим, понимаешь?» И он говорит: «Я абсолютно понимаю. Вот вы говорите мне, как вы считаете нужным». Вот он выслушивал. И этим самым как-то мы больше сближались, потому что, понимаете, находили единство, единство во взглядах, во мнениях. В беседах, в таких задушевных беседах человек проявляется, может, даже… Он еще не владел вот тем мастерством, скажем, и откровением в вокале, хотя это было уже очень на высоком уровне, а вот откровение в разговоре… Знаете, он как-то становился настолько родным и близким! Елена Афанасьева: Спасибо. Вячеслав, а для вас Максим каким запомнился? Вячеслав Дубовский: Это мой лучший друг, один из самых близких мне людей. Такое, знаете, олицетворение силы и мужества. Он всегда доброжелательный, улыбчивый и прекрасный парень. Елена Афанасьева: Настоящие герои живут рядом с нами. Мы не всегда знаем, что они герои, но в такой страшный час они приходят на помощь и спасают. Давайте будем помнить их всегда. Я – Елена Афанасьева. Это программа «ЗаДело». Пишите нам, предлагайте свои темы, а мы встретимся в этой студии и поговорим.