Елена Афанасьева: Здравствуйте! Это программа «ЗаДело». Я – Елена Афанасьева. И сегодня мы поговорим. И сегодня мы поговорим о том, как бывает несправедлива и фатальна судьба. Она может лишить нас рук, ног, подвижности. И только некоторые задают вопрос «Не за что мне это?», а «Для чего?» – и принимают решение жить дальше, и живут интереснее, чем многие из тех, у кого есть и руки, и ноги, и подвижность. Давайте посмотрим, какие удивительные люди бывают. СЮЖЕТ Голос за кадром: Профессиональный спорт – не просто увлечение, он возвращает телу здоровый дух и жизненную энергию, благодаря которой преодолевать барьеры на своем пути становится проще и интереснее. Заезды на картах, хэндбайках и даже мотоциклах, прыжки с парашютом и погружение под воду – любой человек, с инвалидностью он или нет, должен и может быть со спортом на «ты». И если вначале этот активный путь кажется очень тернистым, то, преодолев себя, жизнь в таком духе приобретает совершенно иной вкус – вкус победы над самим собой. Елена Афанасьева: Я знаю, что наша сегодняшняя гостья Наталья мечтала познакомиться с нашим другим гостем, Дмитрием – единственным в мире человеком, который с четырьмя ампутациями погружается на глубину… Какая, Дмитрий, глубина вашего погружения? Дмитрий Павленко: Ну, максимальная глубина для дайвинга – 40 метров. Елена Афанасьева: Господи, я бы в жизни не погрузилась ни на что, а Дмитрий… Я просто потрясена! Наташа, а почему вы мечтали с Дмитрием познакомиться? Наталия Дереча: Я хотела заниматься дайвингом. И я в какое-то время не пошла учиться. Я наблюдала за его успехами. Елена Афанасьева: Вы не рискнули? Наталия Дереча: Нет, я просто занялась другим делом. Елена Афанасьева: Ага. А Дмитрий рискнул дайвингом. Давайте посмотрим, как это. СЮЖЕТ Дмитрий Павленко: Дайвинг на самом деле сравнить на земле не с чем. Вот ощущений таких ну нигде не испытывают. Может быть, человек только в космосе может что-то подобное испытать. Громадный простор, синие рыбы! Это, конечно, непередаваемо. И потом, чем больше мы ныряли, тем больше эти ощущения усиливались с каждым разом. Ты понимаешь, что хочешь еще, еще и еще. И потом поднимаешься как победитель, как человек, который победил. Голос за кадром: В мае 2018 года Дмитрий Павленко стал первым и единственным в мире человеком с четырьмя ампутациями, который самостоятельно погрузился на глубину 40 метров в открытом море. Дмитрий Павленко: Есть такой Филипп Круазон, который спускался в бассейне на 30 метров, у него тоже рук с ногами нет, и он установил этот рекорд. А мы решили сделать сложнее. Во-первых, я должен был сделать это все самостоятельно в море и на 40 метров. Когда я погружался, где-то на 20 метрах меня начинает течением оттаскивать от веревки. А была договоренность с судьями, что если такое начнется, то нужно помочь мне вернуться к веревке. Ну и тут я говорю: «Нет, нет, я все сам». Я сам вернулся, сам опустился, поднялся. Ну, для меня на тот момент это был такой прорыв. Я сделал то, что, наверное, невозможно. Голос за кадром: Дмитрий родился в поселке Арти Свердловской области. Закончил школу, выучился на механика и пошел служить в армию, в пехотные войска. За полгода до дембеля роковая случайность в корне меняет его жизнь. Дмитрий Павленко: Во время учений я бросал гранату. Она у меня попала в руках маскхалата при броске. Я ее вытаскивал, и она взорвалась. Непонятно было, как жить дальше, как жить с тем, что со мной стало, чем мне заниматься, какие у меня возможности. Можно сказать, что я тогда, в 19 лет, стал как новорожденный ребенок, которому пришлось всю свою жизнь выстраивать заново. Но проблема была в том, что не было примеров, мне даже ровняться не на кого было. Приходилось буквально все решения искать самостоятельно. Голос за кадром: История Димы облетела всю Россию, посыпались письма со словами поддержки. Написала ему и Оля. Ольга Павленко: Все, во-первых, говорят: «Ну, вы такая ух! Героиня. Вы научили». Ничего подобного! Я приехала, пришла, скажем, в нашу семью совершенно с другим посылом: не я хочу спасать и учить его, а я хочу получать удовольствие от жизни. Мне, как и любому человеку, хочется комфорта. Я не собираюсь никого учить, поднимать, в гору толкать. Нет. Может быть, поэтому как бы мне очень комфортно в нашей жизни, что мне не приходится вот это все делать, то есть какие-то жертвы приносить. Нет. Дмитрий Павленко: Когда со своей женой Олей начали жить, она вышивала крестиком. И я хочу. Я увидел и говорю: «Я хочу попробовать». И мы тогда сами прямо на коленке соорудили специальную рамку, придумали, как это сделать. И я начал вышивать. У меня на сегодня порядка 15 картин, которые я сам вышил. Я даже вам сейчас покажу. Вот одна из картин висит. Это было такое первое увлечение, когда я нашел способ, как это реализовать. Потом, в дальнейшем, очень много строилось именно по этому алгоритму, когда мы искали что-то новое, чтобы жить активной жизнью. Это для разминки. Хотя, наверное, правильно ходить в спортзал, но как-то мне не хватает походов в спортзал. – Сколько у вас подходов? Дмитрий Павленко: Ну, я обычно подсчетом не занимаюсь. Голос за кадром: Дмитрий выучился на психолога-реабилитолога. Сегодня, используя личный опыт, помогает пережить травмы людям, оказавшимся один на один с бедой. Дмитрий Павленко: Может быть, поэтому я и пришел в реабилитацию как специалист. И когда я консультирую тех людей, которые ко мне приходят, я им рассказываю… Я знаю, что они чувствуют. Я знаю, что они переживают. Я знаю какие-то пути, которые им могут помочь. Они мне первые говорят: «Вот почему, когда я прихожу к здоровому психологу, он мне начинает те или другие советы давать? Что, он был в моей ситуации?» Голос за кадром: Дайвинг стал семейным увлечением Димы и Оли. Супруги стараются использовать любую возможность, чтобы съездить куда-то и понырять. В начале лета вместе с друзьями и единомышленниками дайверы едут в Египет. Ольга Павленко: Мы набрали команду – десять дайверов, сертифицированных дайверов, подготовленных дайверов. Дайверов с инвалидностью из года в год в России становится больше, несмотря на то что Россия – не ныряющая страна, в общем, потому что особо негде нырять, холодно. То есть к чему мы идем? Не к тому, что: «Вот рекорд. Вот, пожалуйста, свидетельство. Видите, какие мы молодцы?» Нет. Мы хотим, чтобы это стало нормой. Елена Афанасьева: Дима, весь сюжет совершенно невероятный! Но меня поразил даже не дайвинг, а вышивание. Как? Вот скажите. Мы видим ваши руки. Как вы держите иголку? Дмитрий Павленко: Ну, на самом деле в первую очередь я являюсь именно психологом, который помогает людям в посттравматической ситуации. Если брать вышивку, то один из способов, который был для меня первым таким: я в зубах держал иголку и вышивал. Елена Афанасьева: В зубах? Дмитрий Павленко: Да. У меня была специальная рамка, которую я переворачивал туда-сюда. Ну, это было так давно. Честно говоря, я уже лет семь-восемь вообще этим не занимался, просто не хватает времени. Елена Афанасьева: Я правильно понимаю, что жена, семья, дети – это уже все случилось после того, как с вами произошла трагедия? Дмитрий Павленко: Да, конечно. Мне было 19 лет, когда со мной это произошло. Все происходило после. То есть всю жизнь пришлось выстроить заново, научиться всему заново. Ну, как ребенок, если маленькое состояние брать, когда ребенок учится. Ну, то же самое, такой же путь мне пришлось пройти. Елена Афанасьева: Только сложнее. Все привыкли, как детей учить. А вам приходилось изобретать для себя все заново. А если вернуться туда? 19 лет, мальчишка, вся жизнь начинается. И вдруг… Тогда, наверное, казалось, что все, жизнь закончена? Дмитрий Павленко: Вот тут я с вами не соглашусь. Елена Афанасьева: Удивительно! Это прекрасно! Дмитрий Павленко: Стремление жить у меня было всегда. Я не всегда знал, как это сделать, но я все время искал способы различные. И я испробовал много разных способов. Что-то у меня получалось, от чего-то приходилось отказываться. Ну понятно, что… Или на тот момент это нельзя было реализовать. А потом, да, что-то находилось. И вот так все постепенно шло. Сначала – учеба. Потом – разные увлечения, скажем дайвинг. Если взять вот тот рекорд, который мы поставили в 2018 году, то это был такой прорыв. Мы делали то, чего никто не делает. А если взять на сегодняшний день, то… Вот мы буквально несколько дней назад вернулись с Индийского океана, где мы ныряли к акулам. И каждый второй дайв был на 30–40 метров. И это стало нормой. Но это почему стало нормой? Потому что мы в свое время выработали правильный алгоритм, как это делать. Елена Афанасьева: Дима, это все очень удивительно, абсолютно удивительно и поразительно! Но я хочу все-таки понять. Вы, девятнадцатилетний мальчишка, приходите в себя после наркоза или какого-то шока. Какая была в тот момент первая мысль, когда вы поняли, что нет рук, нет ног? Дмитрий Павленко: Когда я в себя пришел, я знал, потому что я после взрыв был достаточно долго в сознании, и я примерно видел, что произошло. Поэтому я знал, что со мной уже произошло. Жизнь пошла дальше. Соответственно, пришлось сначала здоровьем заниматься, восстанавливаться. Потом – какие-то двигательные, бытовые вещи решать, вот как и что сделать. Это же не пришло сразу, этому всему пришлось научиться. Елена Афанасьева: Но вы верили в то, что, несмотря на это, у вас жизнь личная сложится хорошо? Дмитрий Павленко: Я, честно говоря, никогда об этом не думал так сильно. Елена Афанасьева: Не думали? Дмитрий Павленко: Я просто жил и понимал, что… Ну да, наверное, верил. Если бы я не верил и не стремился к этому, то без этого ничего не получается. Елена Афанасьева: Наташа, а у вас как сложилось это осознание того, что все не совсем так, как у других людей? И что дальше? Наталия Дереча: У меня вообще получилось интересно. Я долго занималась спиной. Мне все говорили: то «у тебя защемление», то «у тебя сколиоз». И когда заметили, что там реально серьезная проблема, я уже пошла записываться на операцию, на очередь. И я получила положительный тест о беременности. Мне пришлось отложить всех врачей, дождаться девять месяцев. И тогда уже было понятно, что нужно было делать операцию. Ребенку было два месяца, я пошла на операцию, потому что я знала, что у меня другого пути нет. Елена Афанасьева: То есть вы пожертвовали своим здоровьем и операцией, чтобы родить ребенка, потому что это совместить было невозможно, да? Наталия Дереча: Ну, надо было что-то выбирать. Елена Афанасьева: То есть если бы вы решились и сделали операцию, возможно, вы бы сейчас двигались? Наталия Дереча: Ну, может быть. Но этого никто не знает. Нет, я сейчас двигаюсь, но, возможно, поражение бы было не столь большим. Елена Афанасьева: Не жалеете о решении своем? Наталия Дереча: Честно говоря, нет. Елена Афанасьева: Сколько сейчас ребенку? Наталия Дереча: Одиннадцать. Елена Афанасьева: А зовут как? Наталия Дереча: Слава. Елена Афанасьева: Слава. Ох! А когда поняли, что вот жизнь не будет прежней? Наталия Дереча: Я ушла в декрет. У меня было три года на восстановление. И я думала, что я с этим справлюсь. Ну, говорят, что первый год на восстановление, все будет хорошо. Но через год я не пошла. И через два я не пошла. И мне мой врач сказал: «Ну, жди. Значит, еще рано». Я говорю: «Хорошо, я еще буду ждать». И постепенно занимались восстановлением. До сих пор я продолжаю ездить в реабилитационные центры, ложусь в больницы, постоянно физкультура. Очень много времени этому уделяю. Елена Афанасьева: Давайте посмотрим сюжет про то, как живет Наташа. СЮЖЕТ Голос за кадром: А это – Наталья Дереча. Шесть лет назад ей удалили опухоль спинного мозга. Сначала вообще не могла ходить. Сегодня встает на ноги, но самостоятельно передвигаться не может. Наталия Дереча: Дома я хожу медленно. Дома стены – если что, могу как бы на стены опереться. Голос за кадром: Выйти из дома для Наташи – огромная проблема. Спуститься с четвертого на первый без лифта помогает мама Таисия Александровна. Нести коляску весом 15 килограммов – дело нелегкое, поэтому чаще в обиходе ходунки. Наталия Дереча: Если я на коляске, то я палочку складываю, она у меня всегда с собой. Вдруг какие-то ступеньки, то мне проще подняться. Голос за кадром: Теперь – поехали! Наталия Дереча: Ну, по снегу немножко буксует. Голос за кадром: Снег чистят в этом дворе с переменным успехом. Наташе требуется помощь. Наталия Дереча: Кочки пошли. Ладно, мама, давай толкай меня. Я уже устала. Таисия Александровна: Там у нас переход, но мы, где запрещено, идем сюда, потому что тут бордюра нет. Голос за кадром: Переход проезжей части в неположенном месте – минус, но не Наташе с мамой, а строителям дороги. Съезда для колясок на пешеходном переходе нет. В магазин женщина ездит и сама, но эти 100 метров даются ей с большим трудом. А здесь еще и ступеньки – нужны ходунки. Наталия Дереча: Вот я беру сумку, пакет вешаю сюда, на одну сторону, на вторую, сюда все кладу. И я могу заехать. Дверь подержать – всегда кто-то найдется. Я могу спокойно выбирать что-то, чтобы хотя бы передохнуть. Вот с ходунками как-то легче, но это физически тяжелее. Голос за кадром: Идем и едем дальше. Центральная улица города, на променад сюда не выйдешь. Наталия Дереча: Вот участок дороги, он всегда идет в уклон. И на самом деле еще вот так идет. Очень хорошо, чтобы вода сливалась после дождя. Поэтому даже когда я иду с ходунками, меня заносит, мне тяжело, мне нужно держать ходунки. Сейчас мы попробуем проехаться на коляске. Еще хорошо едем, снег немножко дает сцепление. Вот она заворачивает. Стоп-стоп-стоп! Голос за кадром: Это путь до ближайшего торгового центра – не больше 500 метров от дома. Но для Наталии дорога туда и обратно занимает часа три. Наталия Дереча: А, тут еще один, подождите, «лежачий полицейский». Класс! Вот мы едем. Вот мы уже опаздываем на светофор. А впереди нас ждет великолепный бордюр. Здесь только с помощью мамы. Давай. Голос за кадром: Общественный транспорт – еще один огромный источник стресса. Наталия Дереча: Смотрите, как он паркуется. Сколько расстояние от бордюра? Сколько? 80 сантиметров? Я не могу. Вот зачем делается бордюр? Чтобы у меня ступенька эта была ниже. А сейчас залезть, поднять ногу на 30 сантиметров – это очень высоко. Стараюсь пользоваться такси. А такси – это все равно накладно. Обидно, что иногда нужно проехать 500 метров – машину вызывать, нам платить деньги. И мне маму жалко. Даже в общественном транспорте, все равно все на ее плечи, все эти коляски, все ходунки. Голос за кадром: В итоге маршрут Наташи собрал одни только минусы. В такую отрицательную реальность выходить опасно для здоровья. Тем не менее, она верит, что когда-нибудь хотя бы по своему району будет гулять в удовольствие, вместе с другими колясочниками, которых пока что на улице она ни разу не встречала. Елена Афанасьева: Наташа, сюжет снимали некоторое время назад. Что сейчас приходится преодолевать? Вот как, например, вы попали к нам? Что преодолевали, чтобы попасть в телецентр? Наталия Дереча: Несколько ям и, как всегда, ступеньки без пандуса. Ступеньки – сантиметров пятнадцать. Елена Афанасьева: Что вообще в этой жизни, кроме ступенек, приходится преодолевать человеку в вашем состоянии? Наталия Дереча: Непонимание, насколько тяжело делать элементарные вещи. Елена Афанасьева: Александр, казалось бы, у вас ступеньки – не такая проблема. Вам что приходится преодолевать? Александр По: Ступеньки раньше были проблематичны, потому что я тоже на коляске ездил. У меня тоже четырехкратная… ну, не ампутация, у меня врожденная. И какое-то время тоже были такие проблемы. Но из-за того, что я всю жизнь занимался спортом, еще с малых лет, я сам на коленях брал эту коляску и тащил по ступенькам, потому что было невозможно по этим пандусам, которые есть. Просто даже взобраться невозможно. Елена Афанасьева: То есть не вы на коляске, а коляска на вас ехала? Александр По: Конечно. Народ такой смотрит и в шоке. Я слез с коляски, взял коляску на плечи и пошел. Елена Афанасьева: Наверное, сейчас непонятно, почему Александр говорит, что раньше был на коляске. Сидит красивый молодой человек, не на коляске. Давайте посмотрим, что же уже преодолел Александр. СЮЖЕТ Голос за кадром: Не имея кистей рук, стать именитым шоколатье, – это про Александра По. Саша Похилько к своим 35 годам и не такое умеет, и много чего достиг. Саша родился на Кавказе, недалеко от Пятигорска, с тяжелыми поражениями опорно-двигательного аппарата: отсутствовали кисти рук и ступни. До шести лет мальчик рос в детском доме, а потом его усыновили. Семья переехала сначала в Питер, затем – в Подмосковье. В девять лет Саша серьезно увлекся рисованием, обучался иконописи, окончил православную гимназию при Патриархии. В 20 лет в Америке ему провели операцию по протезированию ног, в этом помогли благотворители из фондов «Артист» и «Жизнь в движении». Сегодня Александр Похилько – известный художник, именитый спортсмен. Самое большое число побед у него в триатлоне и многоборье. Он трижды покорил вершину Килиманджаро. Еще Саша – актер инклюзивного театра, снимается в кино. Одна из последних работ – фильм Сергея Мокрицкого «Первый оскар». Недавно Александр выпустил книгу «Мама, я вырос», выступает с ней как мотивационный коуч. Он уверен: на своих недостатках зацикливаться не стоит, нужно сконцентрироваться на достоинствах и их развивать. Елена Афанасьева: Александр, вы помните первый шаг? То есть вы очень долго были на коляске. Когда вы почувствовали, что вы ходите? Александр По: Да, я помню свои первые шаги. Елена Афанасьева: Как это было? Александр По: Я помню. У меня было несколько попыток, и все они были разные, потому что я протезировался не только в Америке, но и здесь, в России. Были совершенно разные ощущения. Американские быстро сломались, но я встал быстро, то есть я практически сразу пошел. А вот на русских как раз, наоборот, я очень сложно привыкал. Сейчас все, конечно, поменялось, уже более улучшилось. Такая тенденция пошла, что специалисты все-таки набираются опыта за рубежом и привозят технологии сюда. И у меня есть такие знакомые, которые, кстати, тоже у нас в гостях. Елена Афанасьева: У нас ваш тезка Александр, он ставит как раз детей на ноги. Александр По: Александр, да. Александр Колябин: Да, совершенно верно. Александр По: А и как раз благодаря таким людям я встал на ноги. Елена Афанасьева: Александр, что приходится детям преодолевать, когда вы им помогаете встать на ноги? Александр Колябин: В первую очередь им приходится преодолевать физическую боль, потому что… Елена Афанасьева: Это больно, Саша, да? Александр По: Это неприятно, я бы так сказал. Александр Колябин, врач травматолог-ортопед, директор детского центра протезирования «Хочу ходить»: Да, да. Ну, у всех разный порог болевой чувствительности. Если это первичное протезирование, когда ребенок только начинает носить протезы, то это, конечно, физически больно. Это боль и это страх, потому что ребенок не очень понимает, как управлять этим механизмом фактически. Протез – это, в общем, техническое средство реабилитации. Плюс ко всему нет чувствительности, естественно, со стопы, а если протезы рук, то с руки. Это все затрудняет, конечно же, обучение. Но мы видим то, что если есть желание у ребенка или если мы можем заинтересовать в этом процессе, показать, что ребенок может, то все идет очень хорошо на самом деле. Чем раньше дети начинают протезироваться, тем гораздо эффективнее. Елена Афанасьева: Саша, а как относились, когда вы были маленьким, подростком? Дети, как говорят, жестокие. Как сверстники относились к тому, что вы не такой, как они? Александр По: Ну, прежде всего у меня моя приемная мама Светлана Александровна Похилько, которая меня усыновила, она все-таки мне давала основы в принципе воспитания и давала такие наставления, которые позволяли мне дальше как-то идти и не обращать внимания на то, что кто-то говорит, тыкает пальцем. Я всегда отшучивался. Я говорю: «Я бы тыкнул пальцем, да нечем». Ну, естественно, юмор очень сильно помог мне, и не только в детстве, но и во взрослой жизни, потому что абстрагируешься и думаешь о том, что на самом деле жалко человека, он не понимает. А вот с родителями как раз мне повезло. У меня на самом деле и мои родные родители, о которых я недавно узнал, тоже вполне оказались адекватными. Елена Афанасьева: А они вас оставили, когда вы родились не таким, как другие? Или какая история была? Александр По: Это очень щепетильная история. Это были 80-е, конец 80-х, и речи о реабилитации, о протезировании и тому подобном вообще не шло. Тем более это аул, в котором я родился… Елена Афанасьева: Аул? Александр По: Аул, да. Это Карачаево-Черкесия, там все очень сложно было с этим. Естественно, о дальнейшем существовании… Ну, там тоже нужно понимать, что сложности были и в семье, и были против. Ну, много-много таких очень… Елена Афанасьева: А какие сложности? Не принимала ребенка родня? Александр По: Да. Потому что это сложно. Сложно, наверное, понять и осознать, что с этим нужно теперь возиться всю жизнь. Вначале всегда, как Александр отметил, страшно, страшно. И внутри уже потом психологически больно. Сейчас мы можем говорить спокойно, что есть возможности это преодолевать. И редко бывало в такие годы, когда не существовало ни инклюзии, ни подобных реабилитационных центров, ничего вообще не существовало, был развал. И только смелые и по-настоящему героини и герои брались за это. Я не хочу сказать, что те, которые вынуждены были в какой-либо ситуации бросить… Меня всегда спрашивали: «А простил ты?» Я говорю: «Мне прощать не за что». Елена Афанасьева: Я как раз ровно этот вопрос сейчас и хотела задать, потому что из слов Саши прямо слышно, что он не упрекает родителей, что они его оставили, есть принятие. Александр По: Да, да, это принятие. А принятие только через себя. Если ты себя научился принимать, то тебе проще принимать ту ситуацию, которая есть на данный момент. А что будет потом – это уже будет судить… Ну, как Господь даст. Елена Афанасьева: Интересная тема. Дима, а вы сразу приняли себя такого, каким вы стали? Дмитрий Павленко: Тут, кстати, очень важный момент. Человек не может начать двигаться дальше, если он себя не примет. Но на это нужно время. И не всегда… Нет, не сразу. Были моменты, что я думал: «А если бы я сделал так, то получилось бы так. Может быть, только бы одну руку оторвало», – или еще что-то. Но в определенный момент я вдруг понял, что я об этом не думаю. То есть та жизнь, которая дальше пошла, она эту ситуацию вытеснила. И я в тот момент понял, что я себя принял в таком состоянии, в каком я есть. Елена Афанасьева: А что именно помогло принять и преодолеть это? Дмитрий Павленко: Ну, как ни удивительно, внутреннее желание жить активной жизнью помогло мне принять себя. Елена Афанасьева: Александр, как ваши подопечные, как дети проходят? Вот вы наблюдаете это не изнутри, как наши герои, а со стороны немножко, но много разных детей. Как они проходят этот путь? Александр Колябин: Дети проходят этот путь немножко легче, чем взрослые, за счет того, что дети… Елена Афанасьева: Александр тоже маленьким был. Александр Колябин: Дети в принципе более жизнелюбивые, скажем так. То есть для детей меньше времени занимает этот процесс осознания себя. Вдобавок ко всему большое количество наших подопечных – это дети, которые родились с какими-то проблемами. И они не знают себя другими. Им в этом плане проще, чем в ситуации, когда есть потеря конечностей по какой-либо причине. И чем старше ребенок, тем эти проблемы принятия себя становятся более выраженными. Да, дети-подростки, если с ними случается какая-то беда, в результате чего происходит потеря конечностей, то здесь мы сталкиваемся с большим количеством психологических проблем, и приходится с ними очень много работать. Елена Афанасьева: Мы сейчас говорим о ваших подопечных, о преодолении наших гостей. А вам как протезисту, как руководителю центра? Вот ваше преодоление в чем? Александр Колябин: Наше преодоление в том, что мы работаем часто с достаточно сложными видами протезирования. Мы для себя ставим иногда непосильную такую планку, когда мы пытаемся сделать максимально хорошо для того, чтобы дать новые возможности ребенку. Мы активно используем протезирование, позволяющее заниматься активными видами спорта, даже в тех случаях, когда многие говорят, что это невозможно. Для нас слова «невозможно» не существует. Елена Афанасьева: Саша активно реагирует. Вы проходили такое уже, да? Александр По: Да, потому что я проходил через это, и не один раз, так как я триатлоном занимаюсь. Действительно, вот этот момент, когда я не мог себя принять в плане спортивного какого-то такого духа, потому что было очень сложно вставать на эти ходунки. Я их так называл, потому что для меня это невозможно. Ну, я привык уже как-то ходить, только-только научился, а тут надо еще бежать. Я что сделал? Я на коленях пробежал 3 километра. В кровь разодрал колени! И мне сказали: «Открываем сборы, и никогда в жизни мы тебя не пустим бегать на коленях». Но я пробежал свои первые 3 километра на коленях. Это действительно преодоление. Но я вам что хотел сказать? Александр упомянул, что дети не акцентируют на том, что сложно, в принципе. А из-за чего? Из-за того, что они любопытные, они любопытные, им все интересно, они только все изучают. У них нет акцента из-за того, что им никто никогда не указывал, что с ними не так. Это же просто. Если говорить ему, что он не такой, не как все, то он и будет это дублировать потом в своей взрослой жизни. Поэтому когда Александр работает с такими детьми, да и взрослыми тоже, и они именно воспитаны в этом духе… Елена Афанасьева: Ну, какое количество людей с руками и ногами считают, что они не такие, как все, потому что им внушили, что у них чуть-чуть где-то что-то не так, и они комплексуют. А вы идете дальше и показываете, что невозможного практически нет. Наталия Дереча: Можно я отвечу? Елена Афанасьева: Конечно, конечно. Наталия Дереча: Мне кажется, самое главное, чтобы было хорошо с головой, а все остальное можно чем-то компенсировать. Александр По: Я как раз хотел добавить. Если есть голова на плечах, если достойное окружение, то и человек достойно выйдет. Елена Афанасьева: Абсолютно. Вы люди, которые достигли того, чего люди без ограничений возможностей никогда не достигнут. Потрясающие картины, шоколатье, семья, дети. В общем, у вас есть какое-то ограничение в голове, хоть какое-то, Дмитрий? Или вы уверены, что вы способны на все? Дмитрий Павленко: Нет, есть какие-то вещи, которые… Я понимаю, что вот это невозможно сделать по определенным физическим параметрам. Ну, это в теории. На практике часто на самом деле… Александр сказал, что куча ситуаций, когда ты подъезжаешь к лестнице – и что делать? Я просто беру, спрыгиваю с коляски и пошел пешком по лестнице. Это как раз те ограничения, когда… Елена Афанасьева: «Пошел пешком». Человек спокойно говорит, без «но». Он знает, что он пойдет по лестнице пешком. Дмитрий Павленко: И для меня это… Я спустился. А другой человек может посмотреть, ну, в той или иной ситуации он может подумать: «Можно и так». И это снимает ограничения внутренние. То есть это не выглядит даже как-то неуместно, неудобно, если ты делаешь, как будто это обычная норма. Ну, бывают ситуации разные в жизни. И еще такую вещь хочу сказать. Наша организация, у нее есть продолжение названия – реабилитационное сообщество. Это то сообщество людей, которые как раз и работают над тем, чтобы людям, у которых случилась травма, помочь вернуться к активной и интересной жизни, найти себя в чем-то, не потеряться, принять себя, найти свой путь развития. И очень важно… Вот когда я начинал свою жизнь… Я же как бы говорил, что ну не было примеров, мне даже посоветоваться не с кем было. Вот сейчас я как раз пришел, и тот наш круг, который этим занимается, реабилитационное сообщество, мы как раз помогаем найти себя людям после травмы. Елена Афанасьева: А в личной жизни? Когда вы познакомились со своей будущей женой, было хоть какое-то сомнение, что из-за того, что вы не такой, как другие юноши, которые за ней могут ухаживать, у вас меньше шансов? Дмитрий Павленко: Нет, не было, конечно. Тут, я думаю… Я вообще считаю, что в отношениях работают маленько другие принципы. Елена Афанасьева: Какие? Дмитрий Павленко: Ну, подождите, вот даже два здоровых человека встречаются, они смотрят друг на друга и понимают: «Нет, мы не пара». И тут именно то же самое. Ну да, может быть, для кого-то это неприемлемо, а для кого-то… Елена Афанасьева: А вы сразу поняли, что вы пара? Дмитрий Павленко: Да, да. Елена Афанасьева: А как вы детям объясняли, что папа не такой, как все? Дмитрий Павленко: А у меня дети не считают, что у них папа не такой, как все. У меня дочь вообще очень долго заявляла, что мне проще и легче, чем всем остальным. Александр По: Да, да. Елена Афанасьева: У вас так же? Александр По: Именно вот это восприятие детей, когда не знают этих трудностей, они воспринимают мир проще. И чем проще ты смотришь на человека таким простым взглядом, вот как ребенок… Нужно рассуждать так, как ребенок. Чтобы порой понять человека, нужно просто превратиться в того любопытного балованного… Елена Афанасьева: …ребенка, которому все интересно. Александр По: …да, которому все интересно. И когда ты смотришь вот этим взглядом, ты понимаешь, что мы не с того начали. Елена Афанасьева: Наташа, а у вас с сыном бывали разговоры о том, что мама, может быть, не совсем такая, как мамы его друзей? Наталия Дереча: Он говорит, что ему очень повезло, что его мама сейчас не ходит на работу, она столько лет сидит дома. Он говорит: «Я так этому рад!» Елена Афанасьева: То есть больше внимания можете ему уделить? Наталия Дереча: Конечно. Елена Афанасьева: Я вот о чем хотела поговорить, смотрите. Оказавшись не в самой простой ситуации, в которой большинство людей не бывают, вы сделали фантастические открытия, карьера, достижения. Как удалось сосредоточиться на том, что вы умеете, а не на том, что вам недоступно? Александр, вот картины, триатлон… Александр По: Люди. Елена Афанасьева: Люди? Александр По: Люди. Важный фактор в человеческой жизни – окружение, которое он создает вокруг себя. И мне повезло с людьми, начиная с приемной мамы и заканчивая нашим с вами общением. Елена Афанасьева: Спасибо, что вы так говорите о нашем общении. Я думаю, оно крайне важно для тех, кто нас смотрит. Александр По: Да, со всеми. Елена Афанасьева: Это общение не только нас, пятерых человек в студии, а и всех тех, кто сейчас реагирует на каждое ваше слово. Александр По: Телезрители, да. Елена Афанасьева: Я думаю, что это не только люди с ограниченными возможностями физиологически, но это и те, кто сейчас сидел в какой-то депрессии и думал, что что-то не получается, может быть, работу потерял или не такие заработки. И, видя ваш пример, понимают, что вообще надо двигаться дальше, далеко не все потеряно. Александр, что вы говорите своим подопечным, чтобы поддержать их дух? Александр Колябин: Ну, во-первых, мы говорим, что они все смогут, все, что они захотят, они смогут это сделать. И мы действительно видим то, что с нашей помощью, с помощью нашей работы они достигают тех целей, которые они ставят перед собой. Елена Афанасьева: Я хочу вас попросить сейчас сказать в камеру, ведь нас явно смотрит кто-то, кому сейчас очень нужны ваши слова поддержки. Глядя на то, что преодолели вы, они могут сейчас поверить, что преодолеют и они. Дмитрий, на вашу камеру, прямо в лицо тому человеку, который сейчас растерян и смотрит, скажите. Дмитрий Павленко: Надо понять одну вещь: дальше будет все хорошо. Во-первых, главное – не сдаваться. Понимать, что ты хочешь от жизни. И идти в этом направлении. Елена Афанасьева: Александр. Александр По: Во-первых, надо понимать, что вы личность. Если исходить из того, что с вами не так, то в итоге выйдет, что что-то с вами не так. А когда вы будете себя убеждать и работать над собой, что с вами все в порядке, у вас все будет хорошо, то это приведет вас к меньшему успеху вначале, но с каждым шагом ко все большим и большим успехам, потому что большое, великое начинается с малого. Елена Афанасьева: Наташа. Наталия Дереча: Я думаю, что самое главное – не бояться и делать то, что тебе хочется. Даже если ты не знаешь, как это делать, нужно просто придумать как и спросить всех, у кого можно. Дмитрий Павленко: Надо понимать, что за каждым действием ты должен выкладываться, иногда выкладываться полностью, а иногда надо выкладываться больше, чем полностью. Елена Афанасьева: Я хочу сказать вам спасибо огромное за сегодняшний разговор. Он важен не только для тех, кто сейчас ищет какие-то ответы, но и для меня, потому что я посмотрела на многие проблемы совершенно… Правда, Александр, мы смотрим с совершенно другой стороны? И главное – понимать, что у тебя голова на месте, как вы сказали, и что если вы смогли преодолеть такое, то преодолеть какие-то преграды, стоящие перед каждым из нас, оказывается, возможно и осуществимо, нужно только очень хотеть и верить так, как вы верите в себя, каждый из вас. Спасибо всем за этот очень важный разговор. Я думаю, вы, дорогие зрители, поверили, что если наши герои преодолели все, то наши с вами преграды обязательно мы преодолеем. Я – Елена Афанасьева. Это программа «ЗаДело». Пишите нам, предлагайте свои темы для разговора. Мы встретимся в этой студии и обязательно поговорим.