Второй шанс
https://otr-online.ru/programmy/zadelo-pogovorim/vtoroy-shans-63759.html Елена Афанасьева: Здравствуйте! Это программа «ЗаДело». Я – Елена Афанасьева. И сегодня мы поговорим.
Судьба может подвести к самому краю почти каждого, но кто-то впадает в отчаяние, а кто-то ищет пути выхода; для кого-то помощь окружающих становится реально спасительным кругом, а кому-то вообще не помогает. И как выжить в трудной ситуации и начать жизнь заново? Сегодня мы будем говорить с людьми, у которых в жизни случались подобные ситуации.
История, которая произошла с Юлей, могла произойти с каждым и, к сожалению, с очень многими во время карантина произошла. Давайте посмотрим на экран.
СЮЖЕТ
Юлия Бильдина: Страшно смотреть, когда твоим детям есть нечего. Ты бессильна сделать что-то, заработать денег. Я же не могу пойти и кого-то ограбить на улице.
Голос за кадром: Юля в деталях помнит тот день, когда приехала сюда не в магазины, а просить милостыню.
Юлия Бильдина: Утром проснулись. Просто сварила на последние деньги суп, можно сказать. Дочку отправила, она бедрышка купила. Оставалось 50 рублей, мы доехали сюда просить помощи просто у людей.
Голос за кадром: Стояли всего три минуты – охранник торгового центра попросил уйти. Но этого времени хватило, чтобы закрутилось колесо взаимопомощи. Приехали местные журналисты. Вечером про мать двоих детей, которым нечего есть, вышел сюжет.
Юлия Бильдина: Ну, сразу после ролика приехал парень молодой Дмитрий. Ну, он предварительно позвонил, говорит: «Юля, у меня есть холодильник, стоит в гараже просто без дела. Можно я привезу?»
Голос за кадром: Юля снимает квартиру, работает в торговле. С мужем Вячеславом не в разводе, но вместе не живут.
Юлия Бильдина: Приезжает, видится с сыном. В финансовом плане у него проблемы, он в феврале месяце сломал ногу, ему буквально недавно только сняли гипс, и то у него кость еще там не срослась. То есть он тоже оказался в такой ситуации, что помочь он нам не может, то есть нет у него денег, он без работы.
Голос за кадром: Юле 31 год. Она выросла без родителей, под опекой старшей сестры. Выучилась на мастера по деревообработке, устроилась на мебельную фабрику, вскоре уволилась. Десять лет как в торговле.
Юлия Бильдина: У меня сезонная работа. Зимой у меня ягода была, конфеты. Ну, на столах, может быть, где-нибудь видели, что разная ягода.
Голос за кадром: Когда ввели карантин, торговать запретили – Юля осталась без денег.
Юлия Бильдина: Людей не стало на улицах. И меня стала полиция тоже выгонять, ну, торговать, работать не разрешают. То есть выписывали штраф и выгоняли домой. И прямо ждали, пока я соберусь и уйду. То есть раза три, наверное, я пробовала так выходить. Ну, у меня не получилось. Они приехали ко мне изымать детей сразу после ролика. Слава богу, у нас там уже было что покушать, уже была оплачена аренда. Ну, то есть еще не была оплачена. Я ей показала, что у меня есть на нее в «Сбербанк Онлайн». Просто неизвестность, что будет дальше. Ну, планирую заниматься клинингом и в дальнейшем помогать таким же мамочкам, которые остались в трудной ситуации.
Голос за кадром: Прошло два года. Юлия Бильдина написала нам в редакцию слова благодарности за помощь ей тогда в сложной жизненной ситуации. Что изменилось в ее жизни? Узнаем прямо сейчас.
Елена Афанасьева: Юлечка, с вашей историей зрители нашего канала уже знакомы. Колоссальный был отклик, миллионы просмотров и очень много комментариев. И комментарии были противоречивые. Вы смотрели, что писали? Вообще что писали вам люди?
Юлия Бильдина: Я даже не хотела смотреть, потому что… Ну да, комментариев было очень много. Мне рассказывали знакомые, я даже не хотела про это смотреть и читать. Были там комментарии за какой-то внешний вид.
Елена Афанасьева: А почему не хотели? Мне казалось, люди должны были поддерживать, когда мама с двумя детьми в такой ситуации. А что было такого, что вам даже было страшно читать?
Юлия Бильдина: Потому что начали писать, во-первых, сначала в личные сообщения: «Отдай детей. Зачем тебе дети?» – ну, то есть вот такого рода. И после этого я вообще закрыла. Я до сих пор не выхожу в соцсети, потому что это действительно очень тяжело. И начали… У меня есть определенные круги под глазами, это связано с моим здоровьем. То есть у меня…
Елена Афанасьева: У меня тоже есть круги под глазами. Это действительно связано с анатомией человека.
Юлия Бильдина: У меня на шестом месяце беременности была удалена одна почка. Ну, до сих пор я еще нахожусь в лечении, у меня вторая почка не работает. Ну, начали писать, что выглядит, как люди, может быть, употребляющие наркотики или что-то. Пришли органы опеки, да.
Елена Афанасьева: Я услышала в сюжете, что они пришли после того, как о вашей истории рассказали публично, да?
Юлия Бильдина: Да.
Елена Афанасьева: То есть вместо того, чтобы помочь, они пришли за детьми?
Юлия Бильдина: Да, они пришли. И их не волновало, что у нас как бы хорошая квартира. Ну, я себя никогда не считала неблагополучной семьей, потому что я всегда занималась сама.
Елена Афанасьева: Ну, видно, что дети чистые и ухоженные, конечно.
Юлия Бильдина: Да. И поэтому пришлось показать, конечно, им, что у меня уже есть средства для существования. Поэтому все закончилось благополучно для нас.
Елена Афанасьева: Юлечка, я знаю, что многие как бы отнеслись с негативом, потому что вы вышли просить милостыню.
Юлия Бильдина: Да.
Елена Афанасьева: А что стало вот крайней точкой? Вы другие варианты просить помощь испробовали? Почему решили именно милостыню попросить?
Юлия Бильдина: Вы знаете, я пробовала вариант такой – я обращалась в благотворительный фонд, и не в один, но они только могли привезти продуктовый пакет.
Елена Афанасьева: И привозили?
Юлия Бильдина: Ну, привозили, да. А у меня вопрос стоял именно об аренде, поэтому…
Елена Афанасьева: То есть вам нужны были средства на аренду квартиры, да?
Юлия Бильдина: Да. И поэтому они мне сказали: «Мы можем только доставить вам продуктовый пакет». Ну, там примерно на неделю продуктов. И все. Поэтому я понимала, что завтра нас выгонят из квартиры. И я решилась на такой отчаянный поступок.
Елена Афанасьева: Вот вы вышли. Вы эту коробочку сами, наверное, сделали, которую нам показали. Какие у вас были чувства, когда вы ее клеили и писали?
Юлия Бильдина: Стыд. Во-первых, я не знаю, как мне эта идея… Я была в таком отчаянии, сидела в слезах дома! Однажды я помогала одному дедушке у нас в Красноярске, ну, хорошему дедушке, просто у них там получилась тоже ситуация с жильем. Возможно, вы его тоже знаете, наверное. И я его вспомнила. И у меня внутри… прямо все мое нутро говорило сделать так же, потому что ему помогли тогда красноярцы. Мы собрали или на аренду, или даже… Я не помню. Даже на квартиру ему собрали в то время.
Елена Афанасьева: Вы рассчитывали именно на милостыню или на то, что вас заметят, люди обратят на вас внимание?
Юлия Бильдина: Я рассчитывала на то, что меня заметят, потому что… Ну, стоять мне даже долго не пришлось, потому что я сама тогда оповестила и новости. То есть это был мой шаг определенный. После новостей мне звонили из администрации Владимира Владимировича Путина, спрашивали, в каком регионе я хочу жилье. Ну, то есть все спросили. Видимо, в связи с пандемией снова это прекратилось. Ну, наверное, просто произошло от какой-то усталости. Я осталась одна с двумя детьми, у меня нет заработка. Я понимаю, что мои дети привыкли к другой жизни, они привыкли вкусно покушать. И меня очень угнетало то, что я не могу им этого дать.
Елена Афанасьева: Сейчас просто смотрим на Юлю – сидит нереальная красавица. Эти глаза… Просто звезда, абсолютная кинозвезда! И вдруг эта девушка одна вынуждена все делать. Нет даже мужчины, который может вам помочь?
Юлия Бильдина: Нет.
Елена Афанасьева: Все на себе?
Юлия Бильдина: Да, все на себе. У меня даже знакомые удивляются. У меня где-то сантехника потекла, я говорю: «Ну, я сейчас поеду, куплю и все поменяю». Спрашивают: «Юля, а ты сантехнику умеешь менять?» Ну, то есть я как бы приспособлена к любым ситуациям.
Елена Афанасьева: Вот когда это все произошло, вы надеялись, что вас заметят и что произойдет? Соберут деньги на жилье или дадут жилье? И что произошло?
Юлия Бильдина: Неравнодушные граждане собрали на аренду. Плюс у меня была квартира вся заставлена продуктами, вся кухня в коробках. Ну, я не стала это копить на год вперед, я тут же принялась это все раздавать таким же людям, как я.
Елена Афанасьева: Юля, что в итоге? Вот сейчас прошло два года. Как изменилась ваша жизнь? И изменилась ли вообще?
Юлия Бильдина: Да, моя жизнь изменилась кардинально. Нашлись люди… Есть люди, с которыми я дружу до сих пор. Это люди, которые сейчас готовы даже спонсировать те проекты, которые мы сейчас хотим воплотить.
Елена Афанасьева: Вы поменяли город?
Юлия Бильдина: Я поменяла город, да. Мне врачи посоветовали переехать на Юг. Вот нашелся человек, он живет в Москве, он бизнесмен. Ну, он немного занимается благотворительностью.
Елена Афанасьева: Что за проекты? И куда вы переехали?
Юлия Бильдина: Мы переехали в город Краснодар. Я познакомилась там с замечательными людьми из благотворительного фонда. И так получилось, что я сразу попала к ним в команду. Сейчас я являюсь волонтером. Несмотря на все трудности, которые я сейчас прохожу, я их не замечаю.
Елена Афанасьева: А это ваша работа? Вы за нее получаете зарплату? Или все-таки как-то иначе…
Юлия Бильдина: Нет, я являюсь волонтером на безвозмездной основе.
Елена Афанасьева: А как вы семью обеспечиваете?
Юлия Бильдина: Ну, есть подработки. Есть клининг, которым я тоже начала заниматься.
Елена Афанасьева: А с бизнесменом что за проект?
Юлия Бильдина: Кризисный центр для мамочек, которые смогут, допустим, там проживать. Есть очень многие, которые освобождаются сейчас из мест лишения свободы, уже с детками, и им некуда идти. А со справкой на работу не каждую берут.
Елена Афанасьева: Я думаю, что Марина лучше многих знает, о чем сейчас говорит Юля. Да, Марина?
Марина Клещева: Я вообще в ужасе…
Елена Афанасьева: Что значит – выйти и быть без работы, когда человек выходит из мест лишения свободы?
Марина Клещева: Первое – я выправляла документы. Слава богу, как-то мои документы находились. Потом, когда я вышла второй раз, потеряли мою карточку. История была очень, ну я не знаю, для меня веселая. А вообще это не очень веселая история. Наш участковый переезжал из одного офиса с другой и временно оставил документы все, которые у него там лежали, у себя в гараже. И потерялась моя карточка. В 2004 году прихожу в паспортный стол (они меня до сих пор любят), прихожу такая и говорю: «Ну что?» Они: «Вот сейчас в Москву отправили». Потом какой-то курьер поехал. А я хожу: «Где мой паспорт? Мне нужен паспорт?» В результате в очередной раз прихожу, они говорят: «Вашу карточку потеряли». Я говорю: «Что мне делать?»
Елена Афанасьева: То есть вы – бесправный человек. У вас нет документов.
Марина Клещева: Я понимаю, что без паспорта я ни прописку не могу получить, я ходить никуда не могу. И вдруг она вот так плечами делает: «Ну, не знаю». И я понимаю: я бомж, я бесправное лицо. Если они не знают, то куда дальше? И, слава богу, в тот момент я общалась с правозащитниками, с Людмилой Альперн, которая ездила к нам в колонию со всякими проектами. Я звоню ей. Мне было кому позвонить. Я говорю: «Что делать? Все, моя жизнь закончилась здесь и сейчас. Я не могу сидеть с бездомными людьми на помойке. Надо начинать пить, что ли? Я не знаю, не понимаю. Ну, чтобы не замерзнуть на улице». А было уже к вечеру ближе. Она говорит: «Езжай в Москву, в центральный паспортный стол». И спасибо Люде, что она есть в моей жизни.
Елена Афанасьева: Она объяснила, что конкретно надо делать?
Марина Клещева: Да. И я вечером собираюсь, еду и пишу жалобу. За три дня мне сделали паспорт.
Елена Афанасьева: Слава богу! И вы поехали куда?
Марина Клещева: Они меня невзлюбили, конечно, сразу…
Елена Афанасьева: Еще раз расскажите нам, Марина, куда вы поехали. Куда вам посоветовала Людмила поехать?
Марина Клещева: В центральный паспорт, в Москву, в паспортный стол. Я вечера прилетела и говорю: «Вот так и так, мою карточку потеряли. Что мне делать? Где мне жить? Как я должна вообще существовать?»
Елена Афанасьева: У Юли проблема имеет корни тоже в детстве, когда она оказалась на попечении сестры, в итоге нет квартиры. Ваша проблема, как вам кажется, тоже из детства? Почему вы оказались в местах лишения свободы?
Марина Клещева: Когда я первый раз села, нас всех выписывали в никуда. Всех.
Елена Афанасьева: А почему вообще вы оказались? Как вы сейчас, уже с высоты прожитых лет, с вашим опытом думаете, почему вы оказались за решеткой?
Марина Клещева: Улица, улица. Меня воспитывала улица.
Елена Афанасьева: Родион, вот есть девочка молоденькая, из дома бежит – видимо, тяжелая ситуация. И приводит это все ее в заключение. Как вообще подросткам в таких ситуациях помогать, если они не знают, куда обратиться и что делать?
Родион Барабанов: Ну, начнем с того, что есть три столпа, на которых в принципе зиждется вся наша отроческая жизнь. Первое – это семья. Второе – это окружение. И третье – это мои внутренние установки. Здесь первые два элемента были вытеснены в угоду последнего. Семья подтолкнула к тому, чтобы я оказался заложником… Марина оказалась заложником улицы, а улица уже дальше сделала свое дело.
Елена Афанасьева: Давайте посмотрим сюжет про Марину. И думаю, что вам интересно будет узнать, как Марина выжила и почему все-таки после таких испытаний человек сейчас стал звездой.
СЮЖЕТ
Марина Клещева: А где? Так, пойдем… Нет, в костюмную мне надо еще зайти.
Голос за кадром: На съемочной площадке актриса Марина Клещева – как рыба в воде.
Марина Клещева: Боря, у меня опять авария.
Голос за кадром: Марина очень любит то, что делает. Актерская профессия отвечает ей взаимностью.
Марина Клещева: Это мой режиссер, мы с ним второй фильм уже. А это наш оператор. Убежал от нас, убежал. Все от нас бегут.
Голос за кадром: Кинокарьере Марины Клещевой всего лет восемь, а в портфолио – полный метр («Петровы в гриппе», «Лето», «Кроткая», «Текст») и сериалы («Закон каменных джунглей» и «Звоните ДиКаприо!»). До этого и сейчас – эпизоды. Но – какие!
Марина Клещева: Это классно, когда нет текста и ты что-то играешь. Это же надо суметь сыграть без текста.
Голос за кадром: Марина театральных вузов не заканчивала. Актерскому мастерству училась в колонии строгого режима. И это не метафора, а правда. Родом Марина из Серпухова, там же и случилась неприятная история с разбоем. Получила она за нее четыре года. А там и второй срок – шесть лет.
Марина Клещева: Я говорю: я хочу убрать это клеймо зэчки. И вдруг ты понимаешь, что вот надо говорить просто. Я вышла как раз на спектакль «Лир-Клещ», я рассказывала, ну, в веселой какой-то форме про свою судьбу, про отсидки.
Голос за кадром: В колонии психолог организовала театр. Это были первые роли Марины. Например, Король Лир.
Марина Клещева: Вы думаете, я плачу? А я не плачу. Я вправе плакать.
Король Лир – это очень серьезная роль. Как я ее играла, как я теряла сознание… Я же не профессиональная актриса. Как у меня останавливалось дыхание, а потом приступ. Да, я проживала свою жизнь через Короля Лира. Я проходила анализ.
Голос за кадром: А потом к ним приехали режиссеры из Театра.doc. Марина им так понравилась, что после выхода на свободу они позвали ее к себе.
Марина Клещева: И вот тогда начала меняться жизнь, когда ты понимаешь: вот твоя жизнь! Вот все, что ты прожила в Серпухове до этого… Ну, где-то лидером была, где-то просто рядом с кем-то была. И ты понимала, что это не твое, но где твое – ты никогда не знала. Вот негде было узнать.
Елена Афанасьева: Марина, как вам кажется… Вот у вас два было срока. Что случилось или не случилось между первым и вторым и все-таки случилось после второго, что вы смогли воспользоваться новым шансом на жизнь?
Марина Клещева: А я ничего не делала, честно.
Елена Афанасьева: Как же ничего не делали? Вы играли в театре. Вы победили в «Калине Красной».
Марина Клещева: Так я играла-то в колонии.
Елена Афанасьева: Но все равно.
Марина Клещева: У нас всегда там… Между первым и вторым сроком произошло то, что тебя никуда не берут, за спиной твоей шепчутся, ты устроилась на работу, а это… Я же села в 90-м году. Садилась – колбаса стоила два двадцать. А вышла в какой-то совершенно новый мир.
Елена Афанасьева: Тысячи и миллионы.
Марина Клещева: Да, совершенно. Несколько раз деньги менялись. Мне показывали иногда контролеры, какие купюры. Но ты же ничего не понимаешь.
Елена Афанасьева: Вы не были готовы к новой жизни, когда первый раз вышли? Поэтому не сложилось?
Марина Клещева: Я пыталась, я пыталась, но я никому не нужна была. Меня даже упрекнули в паспортном… не в паспортном, а в ЖКО меняли мне фотографию и говорят: «Вот им даже фотографии бесплатно делают!» Вот это. Наверное, я слишком, не знаю, самовлюбленная. Меня все это давит, режет. И поэтому…
Елена Афанасьева: А что именно? Вот это отношение людей?
Марина Клещева: Да.
Елена Афанасьева: Жалость? Или наоборот – презрение?
Марина Клещева: Я ходила в бюро занятости, встала на этот учет. Нет, сначала я пошла на рынок, в котором ничего не понимаю. А тогда у нас лично на рынке за обвес… то есть с обвеса зарплату получали. И если у тебя все потекло к вечеру, тот этот лед тоже на тебя вешали. А я не торгаш, я ничего не понимаю. И тогда у меня прямо миллион долга сразу! Рядом со мной девочка – тоже. За обвес сажали. И на всем рынке, наверное, четверым только платили зарплату, а остальные вот так рисковали.
Елена Афанасьева: Марина, если бы не театр, вы бы и второй раз не нашли себя?
Марина Клещева: Почему? Нет.
Елена Афанасьева: Или нашли бы?
Марина Клещева: Меня поддерживали, правозащитники очень много помогали, с которыми я сдружилась.
Елена Афанасьева: Вот Марина с ужасом говорила: «Если не дадут паспорт, то я бомж, на улице окажусь». А Александр прошел этот ужасный путь. Да, Александр?
Александр Лепеничев: Да, да.
Елена Афанасьева: Были на улице?
Александр Лепеничев: Да, был на улице. Как говорится, была утеря паспорта. Потом было долгое восстановление паспорта. Потом в очередной раз я попал в рабство, паспорт остался у очень нехороших людей, и по нему еще набрали кредитов. Ну, сейчас паспорт у меня восстановлен. Пенсия была временно сделана. Нет у меня регистрации постоянной, поэтому пенсия временная.
Елена Афанасьева: Александр, а я знаю, что когда-то вы учились на одном курсе с человеком, который сейчас миллиардер из списка Forbes. Алена кивает головой. Было такое?
Александр Лепеничев: Да. Это Михаил Фридман.
Елена Афанасьева: Да что вы?
Александр Лепеничев: Да, мы учились с ним.
Елена Афанасьева: Сейчас бы могли вместе с ним где-нибудь отдыхать.
Александр Лепеничев: Знаете, я не еврей, если честно, поэтому у меня нет таких связей. А так, знаете, у него были неплохие стартовые возможности.
Елена Афанасьева: А у вас их не было?
Александр Лепеничев: Не было, я все делал сам. То есть у меня не было ни связей, ни каких-то…
Елена Афанасьева: А что вы хотели, когда учились? Чего вы хотели добиться, чем заниматься?
Александр Лепеничев: Вы знаете, я, вообще-то, учился на физхимии, хотел заниматься наукой. У меня был куратор Георгий Николаевич, который на то время был кандидат технических наук. Мы с ним в одном из научных журналов совместно писали научные статьи. Ну, видите ли, Союз распался, наука стала никому не нужна.
Елена Афанасьева: Александр, достаточно много людей, научных сотрудников в 90-е оказались в похожей ситуации, но не все оказались на улице. Где была та точка невозврата, которая вашу жизнь поделила на «до» и «после»?
Александр Лепеничев: Так получилось, что я оказался без средств к существованию. Потом познакомился с не очень хорошими людьми, скажем так. Они меня вывезли в Тверскую область в заброшенный дом, в заброшенную деревню, паспорт остался у них. И они благодаря моему паспорту через подставных лиц «отжали» квартиру. Вот и все.
Елена Афанасьева: Давайте посмотрим сюжет о жизни Александра и Алены, которая уже давно ему помогает, его ангел-хранитель.
СЮЖЕТ
Голос за кадром: Это Александр Лепеничев. Ему тогда было 54 года. Больше 10 лет он жил на улице. А до этого у него и успешная карьера в рекламе, и своя квартира в Подмосковье. В одночасье всего не стало. Одинокий и без денег, он стал бездомным. Потерял ногу, отморозил. И несколько раз попадал в трудовое рабство к цыганам, собирал милостыню. Освободиться из оков принудительного труда Саше помогли общественники и наша съемочная группа.
Александр Лепеничев: Жил в палатке, печка-буржуйка. Меня заставляли попрошайничать на улицах, собирать им деньги. Взамен за это я получал тарелку какой-то еды вечером.
Голос за кадром: Шестой год мы следим за судьбой Саши и его гражданской жены Алены. Они познакомились в приюте, куда поместили Александра после спасения. Мы помогали ему получить новый паспорт, пытались как могли участвовать в том, чтобы его, их совместная жизнь обрела новые смыслы. Год назад получилось помочь с квартирой: в администрации сельского поселения Ильинское в Тверской области выделили такую из своего жилищного фонда. Однушку предложил купить местный фермер. Алена должна была постепенно выплачивать стоимость жилплощади из своей заработной платы, ее устроили дояркой. Что сейчас, год спустя?
Александр Лепеничев: Очередной переезд. Жизнь такая, почти цыганская. Я уже ремонт начал делать, обои ободрал, но, как говорится, не получается у нас здесь.
Корреспондент: А какая главная причина?
Александр Лепеничев: Не наше место просто, и все. Мне, допустим, отсюда сложно выйти. А мне все-таки нужно движение, потому что здесь я уже немножечко потух.
– Жильцы отказались от квартиры, решили, что им нужен все-таки дом. Хотят, чтобы он гулял, наш герой. Поэтому квартиру продали по аукциону другим людям. Но все равно они у меня отжили, считайте, практически десять месяцев, перезимовали, хорошо обустроились на ферме, поняли, что это такое. Она посмотрела по работе, что… В принципе, ее устраивал этот вариант, и работа. Но там, я так понимаю, собственники фермы предложили им какое-то другое жилье.
Голос за кадром: Саша и Алена решили зимовать в небольшом хозпомещении – бытовке.
Алена Янкович: Тут и вид хороший из окна. Он подпилит, это окно я почищу потом, стены помою, ковер постелем. Вот здесь будет кровать, здесь будут два шкафа, здесь в углу холодильник, здесь обеденный стол. И все разложим по шкафам.
Корреспондент: Чего уже хочется-то?
Александр Лепеничев: Нормального жилья хочется.
Алена Янкович: Сначала хотим закрепиться в этой бытовке. Со временем приобретем здесь участок под прописку. И тут же можно поставить утепленную бытовку. Постепенно какой-нибудь сруб купить с печкой, обживаться здесь, потому что здесь люди нас знают, здесь будут все его, как говорится, как у гражданина России здесь у него все права будут тогда. Соцорганы будут им интересоваться, когда будет прописка у него.
Голос за кадром: Так был и есть ли второй шанс на то, чтобы все в корне изменить?
Алена Янкович: Саша, ну достань, покажи свои тетради. Было даже, что он сутками писал, не переставая.
Александр Лепеничев: «Хоть я уже и не молод, но и не стар совсем. И в старость я никак не собираюсь. Душа жива, и в ней так много тем, что я раскрыть их постараюсь. Хочу я объяснить, что Бог дает, но получают только те, кто просят. И никогда не устает в молитве и ее не бросит».
Елена Афанасьева: Алена, а что привело вас в то место, где вы встретились с Александром? У него трагическая история. А у вас?
Алена Янкович: Я работала сиделкой. Когда моя мама умерла в Белоруссии, я приехала в Россию, потому что мне…
Елена Афанасьева: Вы учитель, да?
Алена Янкович: Да, я учитель по образованию. Но дело в том, что получилось так, что та специальность, по которой я хотела учиться, на нее был очень большой конкурс в педагогическом университете. Я хотела обучаться на психолога, но был большой конкурс. Ну, как говорится, только для проживающих в сельской местности школьников. Была только возможность платного образования. Это были 90-е, мама работала бухгалтером, то есть это было не по силам. Поэтому пришлось по направлению поступить на тот факультет, который был, как говорится, мне доступен вообще. Это был биолого-химический факультет. Поэтому, честно говоря, без души я его окончила. То есть я учила, зубрила, но на самом деле мне это было не интересно. Но мама моя – советский человек. Она считала, что если есть диплом – значит, будет тогда возможность устроиться на работу, то есть всегда, как говорится, как-то удержаться наплаву. Поэтому…
Елена Афанасьева: И как вы оказались в кризисном центре?
Алена Янкович: Я работала сиделкой, то есть я там…
Елена Афанасьева: Там?
Алена Янкович: Да, я работала сиделкой в приюте «Ной».
Елена Афанасьева: В каком состоянии вы застали, в какой фазе его жизни вы застали Александра? Какой он был?
Алена Янкович: Я увидела умный взгляд. Это то, что его отличало. Он о чем-то думал и очень мало с людьми общался. Потом как-то я увидела, что его там обижают. Ну, обижают в том плане, что они работают восемь часов в сутки, десять мужчин плетут ковры, а почему-то всем платят по 50 рублей в сутки за эту работу, а его и другого слепого человека вычеркнули из списка, то есть только кричат и даже эти 50 рублей в сутки не оплачивают. То есть я решила этим людям помочь восстановить справедливость. То есть они работают, они честно работают, но я не могу понять – почему. Потому что люди молчат, потому что они не наглые. Их обижают просто. И я решила помочь им делать эти ковры. Потом я услышала его историю про ампутацию, и меня это как-то задело за живое. То есть в разговоре я услышала, что человек умный, образованный, начитанный – что для меня было тоже очень интересно, потому что я сама читаю книги с детства. До сих пор у нас много общих тем, много книг.
Елена Афанасьева: Александр, а когда вы заметили Алену именно как женщину прекрасную, а не только помощницу?
Александр Лепеничев:Ну, знаете, мы с ней часто общались. А заметил я ее… Знаете, у меня был (не знаю, насколько это уместно говорить) такой вещий сон, в котором мне Господь указал на нее. Все.
Елена Афанасьева: Алена, а вас это не пугало? Человек все-таки, как бы это ни обидно звучало, бомж. Одно дело – помочь, а другое дело – стать гражданской женой, любить человека.
Алена Янкович: Что-то нас объединило в этом доме, в приюте «Ной», что-то объединило, то есть как-то мы стали друзьями. То есть там было 100 человек бездомных, но из всех, как говорится, я начала дружить именно с ним. То есть были общие темы.
Елена Афанасьева: Родион, а часто ли трагедии сталкивают людей так, сводят? Или наоборот – трагедии разводят людей?
Родион Барабанов: В случае Александра вырисовывается очень специфическая форма их отношений. Это мама, с одной стороны, такой транзактный образ матери. А с другой стороны, образ ребенка. И если мы будем глубоко копать вообще истоки этой ситуации, которая произошла с Александром, вопрос об его активности в 90-х – это вопрос не столько лидерства, потому что у нас любой руководитель представляется таким лидером, ведущим за собой массы, а, на мой взгляд, больше человека, готового идти за кем-то.
Елена Афанасьева: Александр, как вам кажется? Вот нам сказали в этом сюжете, что уже много лет следит телеканал наш за вашей историей. Вам судьба второй шанс дала?
Александр Лепеничев: В какой-то мере – да. Но в то же время, скажем, все держится на тонкой нитке, которая может и оборваться.
Елена Афанасьева: Вот Юля, если мы правильно поняли, очень помогла поддержка СМИ и телеканала, что ее история стала публичной.
Юлия Бильдина: Да. Вы знаете, мне еще очень помогла… У меня на нервной почве, у меня одна почка была удалена, у меня перестала совсем работать вторая. И там выявилось очень много болезней. Меня вдохновляло то, что меня дома ждут дети и что в меня люди верят. Есть те, кто в тебя верят из взрослых людей, и те, кто тебя поддерживают – и материально, и в плане, допустим, духовном каком-то, ну, наставляют тебя. Это довольно взрослые люди, которым я могу доверять. Меня всегда это поддерживало. Я шла, несмотря на все мои… Я сейчас еще в состоянии лечения. Но меня всегда это толкает идти вперед, потому что тебя кто-то ждет, любит, ты кому-то нужна.
Елена Афанасьева: Алена, а у вас что в этой ситуации? Как бы ваша надежда в чем? Ваш свет в конце тоннеля где?
Алена Янкович: Я надеюсь, что наши проблемы, три проблемы, которые мы пятый год совместной жизни не можем решить, что они каким-то чудом разрешатся, и тогда мы сможем жить спокойно, работать. Работа, дом, семейная жизнь. Все. Потому что так хочется жить, как все живут нормальные люди, с работы домой. Ну, как-то так. Потому что на сегодняшний день у нас есть проблема, серьезная проблема.
Елена Афанасьева: Я вас, может быть, не совсем точно поняла. Почему вы уехали из этой квартиры? Вы не могли оплатить ту сумму, которую вам выставили?
Алена Янкович: Мы не могли оплатить. Зарплата у меня 800 рублей за две смены составляет. В две смены работа на ферме. И его пенсия временная, которая все время под вопросом. У меня получается зарабатывать 15–17 тысяч. Стоимость этой квартиры была 117 тысяч. То есть эту квартиру мы могли выкупить только как минимум за два-три года. Я не могу из-за очень тяжелых условий труда на этой ферме гарантировать, что я смогу по своему здоровью вытянуть эту работу.
Елена Афанасьева: То есть вы там сейчас уже не работаете?
Алена Янкович: Я там работаю.
Елена Афанасьева: Работаете?
Алена Янкович: Мы переехали туда в бытовку.
Елена Афанасьева: Так может, лучше было платить за квартиру, а не просто работать?
Алена Янкович: Если бы мы ввязались в это дело, в эти 117 тысяч, которые оплатил бы за квартиру работодатель, то я бы выплатила часть суммы, а, например, не смогла бы больше эту работу вытянуть…
Елена Афанасьева: То есть вы боялись не выдержать обязательств?
Алена Янкович: Да, боялась не выдержать обязательств.
Елена Афанасьева: Вот смотрите. Когда вышел сюжет про Юлю, люди были не всегда добрые, то есть были комментарии очень острые и злые. Я прямо чувствую, что после того, как наша программа выйдет в эфир, могут появиться комментарии: «А зачем вот Алене Александр?»
Алена Янкович: Я знаю, что нас что-то объединило. Может быть, Господь. Может быть, судьба. Я думаю, что это так. Потому что пятый год живем, и нам хорошо жить вместе. И мы хотим расписаться и повенчаться.
Елена Афанасьева: Это любовь?
Алена Янкович: Ну, не знаю, любовь ли это. Это, как говорят…
Марина Клещева: Это человечность. Она его не бросит. Ну как она его бросит?
Елена Афанасьева: По-русски любить – значит, жалеть? Любит – значит, жалеет?
Алена Янкович: Возможно, да.
Марина Клещева: А как бросить? Куда?
Алена Янкович: Я не могу. Человек один. Я не могу бросить человека в беде.
Елена Афанасьева: Вот смотрите, что получается. Каждый из вас был в тяжелейшей ситуации, на грани вот той пропасти. И каждый сейчас слушает историю другого и ужасается, чувствуя, что другим было не менее трудно. А что бы вы сказали сейчас людям, которые вот сейчас в отчаянии, на краю пропасти, Юля?
Юлия Бильдина: Я сегодня, допустим, сказала бы людям: безвыходных ситуаций не бывает вообще. Из любой ситуации можно найти выход. Нужно верить. Нужно не стесняться обращаться.
Елена Афанасьева: Александр, а вы что бы сказали?
Александр Лепеничев: Вы знаете, я бы сказал словами немецкого фельдмаршала Клаузевица: «Нет отчаянных ситуаций, есть отчаявшиеся люди».
Елена Афанасьева: Алена, вы что сказали бы людям, у которых ситуация намного сейчас сложнее и кто в отчаянии?
Алена Янкович: Честно? Не знаю. Потому что в какой-то степени я сейчас тоже нахожусь в отчаянии, потому что… Я не знаю, что сказать, честно. Я немножко выдохлась, потому что это большой груз. Ну, помочь удержаться наплаву человеку и самой выстоять в трудных жизненных ситуациях. Мы сейчас в таких находимся, поэтому я не знаю. Эмоционально я сама сейчас ищу в себе какую-то опору.
Елена Афанасьева: Марина, может быть, вы, прямо адресуясь к Алене, скажете?
Марина Клещева: Она тащит все на себе. Я очень долго не могла обращаться за помощью – гордыня моя личная. И меня друзья учили обращаться, новые мои друзья учили обращаться. Я всегда боялась, правда, остаться (прости, Саша) без рук и без ног. Я боялась лечь. Для меня это было страшно. Я сейчас Сашу понимаю, поэтому я и говорю: она тащит всех. Надо искать работу онлайн.
Елена Афанасьева: Юля, вашу организация какую-то часть этих проблем Алены и Александра может помочь решить?
Юлия Бильдина: Да, наша организация может, безусловно, помочь и решить, если вы, допустим, примете решение такое – переехать в Краснодар и решать все вопросы там. Александр, вот вы верующий человек. Я тоже очень верующий человек. Вот вы часто в своих упоминаниях упоминаете Бога. Я вам скажу: Бог помогает руками людей.
Елена Афанасьева: Юля сейчас сказала очень важную фразу для финала нашего такого непростого разговора: Бог помогает руками людей. Не стесняйтесь просить помощи. И не стесняйтесь помогать, потому что порой для нас с вами помогать даже важнее, чем принимать помощь. Мы нуждаемся в том, чтобы и отдавать свои силы, свою помощь другим людям.
Это Елена Афанасьева, программа «ЗаДело». Пишите нам, о чем бы вы хотели поговорить.