Сергей Воронов: Приветствую вас, братцы и сестрицы. Меня зовут Сергей Воронов. И мне в жизни повезло. Конечно, я оказался среди тех, кто создает музыку. И делает это не потому, что нет другого образования, а исходя из внутренней необходимости. Именно такими я вижу настоящих музыкантов. И именно они будут нашими гостями. Время от времени, конечно, я буду им задавать вопросы, на которые я лично знаю ответы или, по крайней мере, имею какую-то точку зрения на этот счет. Но поскольку мы делаем передачу для вас, для наших зрителей, то иногда мы будем притворяться, что мы не знакомы. Итак, сегодня Алексей Романов (группа «Воскресенье»). ПЕСНЯ Сергей Воронов: Леш, в 1987 году мы как-то были с тобой вместе в Узбекистане. Были гастроли. В результате нас организаторы кинули на деньги. Но у меня лично сохранилось прямо чудесное впечатление от этой поездки. Оно очень светлое, очень теплое. Мы с вами очень подружились тогда. Алексей Романов: Во-первых, нас кормили. Сергей Воронов: И поили. Потому что денег не давали. Но они нас запаивали и закармливали. Но я не об этом хотел спросить. Ты играл в составе группы «СВ». Это, безусловно, часть твоей биографии. Я хотел бы все-таки узнать. Тем более, что в 1990 году группа «Кроссроудз» впервые играла свой официальный первый концерт на разогреве у «СВ». Группа «СВ» был такой временный проект, или что-то не сложилось? Алексей Романов: Помнится, в 1990 году мы отыграли последний концерт в Зеленограде. После этого работы не стало ни у кого. СВшники кинулись в какие-то студийные проекты, делали сольный альбом очередному подпольному миллионеру. Но у меня это не вызвало никакого творческого интереса. Я тоже сделал очередную в жизни глупость. Правда, она не дошла до конца. Мы собрались в Стокгольм с Юркой Китаевым и Женей Казанцевым (от ритм-секции «СВ»). Я не то, что их забрал на совсем. Но под этот проект мы делали кошмарную совершенно программу для Стокгольма. Поскольку шведы любят кошмарную музыку, мы стали изобретать нечто. Прекрасно время провели. Но из этого, слава богу, ничего не вышло. Сергей Воронов: Тогда песня. ПЕСНЯ Сергей Воронов: О, да. Круто. Алексей Романов: Спасибо. Сергей Воронов: Леш, я не могу сказать, что я сильно готовился к передаче. Потому что я прочитал информацию, которая есть в интернете и так далее. Но я решил, что наверняка тебе эти вопросы уже все задавали в многочисленных интервью, которые ты за свою жизнь давал. Поэтому я как-то решил исходить из своего личного опыта общения с тобой, с группой. И вот я вспомнил историю. Она, правда, была в интернете. Но она связана с моей жизнью тоже чуть-чуть. Сейчас объясню, почему. В 1979 году вы сделали запись, насколько я помню, в студии ГИТИСа и отдали ее на «Иновещание». Правильно? Алексей Романов: «Radio Moscow World Service». Сергей Воронов: Правильно. Это все вместе называлось «Иновещание», куда входило «Radio Moscow World Service», куда входила передача… я был диктором на немецком языке. Алексей Романов: Какой кайф! Сергей Воронов: Это было с 1983-го по 1986-ой. «Radio Moscow» у нас называлось. И потом, когда я уже ушел с радио, уже стал играть в группе «Цветы», и потом я стал записывать свои вещи. И первое место, куда я отнес свои записи, было тоже «Иновещание». Кто ваши записи крутил там? Алексей Романов: Дима Линник. Сергей Воронов: Дима Линник. Я его застал, будучи диктором. А мои записи крутил Вася Стрельников. Помнишь такого персонажа? Алексей Романов: Отличная компания. Сергей Воронов: Да. Это была первая ваша запись, которая крутилась в принципе на радио? Алексей Романов: Вообще первая запись в моей жизни. До этого я на МД-47 дома пытался… поганенький микрофончик. Сергей Воронов: Ты хочешь сказать, что до 1979 года записей группы вообще нет? Алексей Романов: Нет. Сергей Воронов: Вот это я не знал. Группа началась… Алексей Романов: Группа началась буквально с записи. Сергей Воронов: Ах, вот как. Алексей Романов: Да. Пришли ко мне два бунтаря, покинувшие «Машину времени» - Женька Маргулис и Сережа Кавагоэ. И они говорят: «У тебя есть песни различные. Давай репетировать». Я говорю: «У нас ни базы, ни инструментов». Он говорит: «Будет репертуар – будет все». И, как всегда, оказались правы. Сергей Воронов: Сказали как настоящие продюсеры. Отлично. Что мы сейчас будем слушать? Алексей Романов: Ох. Приглашаю тебя… Сергей Воронов: О, я с удовольствием. Что простаивать? С удовольствием. О, да! Алексей Романов: Спасибо. Сергей Воронов: Спасибо. Давно не играли с тобой. Как-то, бывало, джемовали. Алексей Романов: Есть такая еврейская мудрость: «Не времена проходят. Мы проходим». Сергей Воронов: Да. Главное – не проходить мимо. Понимаешь? А мы проходим, потому что сидим где-то в разных районах. Нам иногда лень поднять зад. Но как раз вопрос на эту тему был у меня. Ты в принципе за эти годы, как считаешь, изменился и ты можешь себе сказать: «Я такой же, как был 30 лет назад». Алексей Романов: О, нет. Сергей Воронов: Я имею в виду не внешне, понятное дело. Алексей Романов: В том числе, да. Сергей Воронов: Подстригся. Алексей Романов: Я, надеюсь, избавился от некоторых своих комплексов. Все мои пороки при мне. С этим меня закопают. Но некоторые гаденькие вещички, которые мешали мне жить, я как-то преодолел. Это на самом деле перемена. Заодно постригся. Сергей Воронов: Можно вопрос еще тогда задать? Это где-то было написано, ты где-то давал интервью. И там было сказано… Тебя спросили: «Кем ты себя считаешь – гуру или учеником?». Было такое. Алексей Романов: Вполне возможно, Сереж. Сергей Воронов: Сегодня ответ какой? Алексей Романов: Я себя считаю авантюристом. То есть я ведусь на слабо и любой кипиш, кроме голодовки. Сергей Воронов: Понимаю. Поддерживаю. И слушаем песню. ПЕСНЯ Сергей Воронов: Так приятно сидеть на вашем концерте, друзья мои. Леш, вопрос такой. Если бы ты был программным директором на радиостанции или телевещании, ты бы какую музыку ставил? Или ты считаешь, что уже вся музыка давно в интернете? Алексей Романов: Люди слушают радио. И я поневоле в такси иногда тоже (не каждый раз) прошу выключить это безобразие из чистого любопытства. Некоторые ребята слушают джаз. Это очень даже приятно в дороге. Сергей Воронов: Вдохновляет. Алексей Романов: Ага. Есть совсем неглупые радиостанции. Есть очень глупые. Есть такие оживленные ведущие. Некоторым это нравится, наверное. Потом, в конце концов, есть программный директор. Наверное, чувак знает, что делает. Наверное, он отчитывается перед инвесторами и так далее. Но, в конце концов, вся эта, с позволения сказать, шняга делается все более неприличной. Сергей Воронов: Ты бы что ставил? Алексей Романов: Я бы ставил Стинга, Чета Бейкера, Роберта Палмера, Джеймса Тейлора, Сергея Воронова. Отличная компания. Сергей Воронов: Надо подумать об этой карьере. Алексей Романов: А это все не формат. Сергей Воронов: Я знаю. Слово «неформат» в одно слово. Алексей Романов: Как говорил наш, царство ему небесное, директор Вовка Сапунов, неформат – это вежливая форма посыла на три буквы. Сергей Воронов: Абсолютно. Вове царство небесное. Вечная память. Песня. Алексей Романов: Недавно вошла в наш репертуар. Это сочинение пера Жени Маргулиса, но слова там оказались мои. ПЕСНЯ Сергей Воронов: А когда эта песня родилась7 Алексей Романов: У Женьки есть своя легенда. У меня этот текст был про расставание с девочкой. Я просто лежал. И я кое-что Женьке время от времени показывал. А он сочинял таки музыку, но стеснялся тоже. В тесном кругу как-то эти две вещи соединились. По Жениной легенде, у Мишки Меркулова в родительской квартире Женя лежал под роялем, я на рояле. И, обмениваясь репликами, мы соединили эти два великих произведения – музыкальное и стихотворное. Сергей Воронов: Отлично. Это настоящий хит. Потому что так рождаются хиты – под роялем и над роялем. Не в рояле. Это надо понимать, кстати, нашим уважаемым зрителям. Кстати, тебе удалось со многими людьми из того времени сохранить хорошие отношения? Я думаю, что да. Потому что ты, насколько я помню, всегда был человеком открытым, приветливым и адекватным. Это очень важные три вещи, мне кажется, для любого человека. Не только для художника, музыканта. Мне кажется, эти три качества в едином человеке – это довольно редко сейчас. Как ты думаешь, что происходит с людьми, когда они становятся звездами, у них сносит крыша и с ними невозможно общаться? Что происходит внутри? Алексей Романов: Я размышлял на эту тему. И как-то придумал ответ, что существует звездная болезнь. И эта болезнь – скорее страдание, чем позор. Человека надо пожалеть. Сергей Воронов: Это понятно. Я тоже отношусь к этим людям. Просто это связано с чем? Это что, гены, воспитание? Ты как-то думал глубже на эту тему? Почему у одних происходит, у других не происходит? Если бы у всех происходило, даже вопроса бы не возникало. Алексей Романов: Надо себя вовремя поймать на этом деле. Потому что это, видимо, некая психологическая уловка, которая позволяет держаться за железные цепи имиджа. Это от неуверенности. Сергей Воронов: Вот. Этот ответ меня вполне устраивает, потому что мне тоже кажется, что это от комплексов все происходит. А комплексы – это как раз неуверенность, потому что человек не знает, как он со стороны выглядит. Алексей Романов: А, в-третьих, я наблюдаю всевозможные карьеры. Я вижу, что с этими звездами продюсерам гораздо легче. Потому что это существо уже зависимое и управляемое. Сергей Воронов: Важный момент, кстати. Алексей Романов: Да. С больными легче, чем со здоровыми. Сергей Воронов: Да. Ладно. Не будем уходить глубоко. Сыграйте песню. Алексей Романов: Это уже не глубоко. Это наоборот. Песенка тоже с самой первой записи. Знаешь эту фигню? Боязнь красной кнопки. Сергей Воронов: Я работал… помню. Алексей Романов: С 16 дубля все-таки. Сашка Забродский сказал: «Да, это хит». ПЕСНЯ Сергей Воронов: Очень красиво. Алексей Романов: Спасибо, Сереж. Сергей Воронов: Прямо в душу. Когда из музыки идет любовь, конечно, вопросов вообще никаких не возникает. Если честно, у меня к тебе вопросов нет. Но есть еще несколько вопросов, которые мы должны задать (мы – я имею в виду аудиторию). Алексей Романов: Насчет теоретических вопросов. Мы как-то совещались с Андрюшкой Макаревичем. Но это было примерно лет 40 назад. Мы были очень умные и серьезные. И вот о чем песня? Мы выяснили, что все песни о любви. Но может быть любовь к животным, любовь к начальству. Как говорил сатирик, искусство – это воспевание начальства в доступной ему форме. Сергей Воронов: Вы этим не грешите, слава богу. Хотя в принципе, если говорить о любви, то в песнях бывает, что демонстрируется любовь к нелюбви. Поэтому есть… Алексей Романов: Тоже глубоко копнул. Сергей Воронов: Если ты слышишь песню, где ты не можешь сказать «О, это песня о любви», ты слышишь… Алексей Романов: От нас кто-нибудь ждет философию вообще в этих наших эфирах с тобой? Сергей Воронов: Я думаю, что у нас половина зрителей – философы. Каждый человек философ. Просто он об этом не знает. Алексей Романов: О, да. Сергей Воронов: Из-за тех же самых комплексов он не может поверить: «Неужели я философ?». Алексей Романов: Слушай, под вырез, под cut. Помнишь из Хармса? Художник говорит: «Я художник Ваня Рублев». – «А, по-моему, ты г**но». Художник падает замертво. Сергей Воронов: Это был подкат. Алексей Романов: Под cut. Сергей Воронов: Я понимаю, что под cut. Алексей Романов: Слушай, недавно гуляем с супругой по Ботаническому саду. Идут навстречу два мужика. В нагрудном кармане из мобильника несется музыка: «Нет на свете краше нашей Любы». То есть эти десятилетия советской эстрады… А мужики не стали… Они канули. Остался Петр Лещенко. Я про следующую песенку хочу рассказать. Лежу на диване лицом кверху. На пузе у меня гитара. Я играю. ПЕСНЯ Сергей Воронов: Кстати, эту песню мы неоднократно вместе с Гариком Сукачевым и Галаниным играли на концертах воссоединенной «Бригады С» в последние годы. Алексей Романов: А у вас она немножко побыстрее, по-моему, да? Сергей Воронов: Да, быстрее. Алексей Романов: Там ска такое. Сергей Воронов: Нет, не ска. Ска никак не назовешь. Я там играю слайдовое соло. Мне очень нравится. В открытом строе. Круто. Алексей Романов: Ой. И Гарик, конечно, неподражаем абсолютно. Такой артист он. Большущий артист. Обожаю его. Сергей Воронов: Да, мне тоже нравится играть в этом составе снова. Как-то мы сначала говорили про год, потом стало два. В общем, еще поиграем, я думаю. Леш, я же спрашивал тебя про то, не изменился ли ты, имея в виду, что ты же наверняка не чувствуешь, что ты становишься старше, старее и так далее. Помнишь такой анекдот про сына, который подходит к концу, а отец музыкант, и говорит: «Пап, кем ты будешь, когда вырастешь?» Смотри, у тебя есть… я не знаю, как это назвать, я хочу тебя спросить… хобби, степень свободы, просто любовь или будущая профессия. Вот ты очень много путешествуешь и делаешь замечательные фотографии. Вот я про фотографию. Что это из этого? Хобби, будущая профессия, степень свободы. Что это такое? Алексей Романов: Ты знаешь, мне кажется, у меня профессии до сих пор нету. Внутри я просыпаюсь молодым человеком и засыпаю молодым человеком. В зеркало не смотрюсь. Бреюсь наощупь. Стригусь у таджика за 10 минут за 200 рублей. То есть многие проблемы меня покинули. Здоровье. Молодые тоже болеют, черт подери. Мне кажется, молодые больше болеют. Будущая профессия – бог его знает. Фотография появилась… Мне подарили на 50 лет цифровой фотоаппарат. Под это пришлось купить компьютер. Со временем на компьютере появился Фейсбук. И так далее. Я Мишке Шевякову говорю: «Я снимаю… получается фигня какая-то». Он говорит: «Снимай, снимай, снимай. Однажды просто поймешь, когда получается, а когда нет». Это буквально очень просто, это истинная правда. Сергей Воронов: Да, я это очень понимаю. Потому что у меня эта болезнь существует в моей жизни. Сейчас, правда, как-то она подостыла просто, сейчас какие-то другие дела. Алексей Романов: Ты наверняка помнишь. Когда ты приходишь с заполненной флэшкой, бежишь скорее к компьютеру посмотреть, что получилось. Пришло спокойствие с годами, разумеется. И я помню, что этот кадр, может быть, будет интересный. Я к нему вернусь через некоторое время, пока еще глаз не остыл. Но когда ушли вот эти дурацкие эмоции тщеславия. Сергей Воронов: А мне кажется, что это вредно. Я тоже поймал себя на том, что я думаю: «Нет, ну это точно такая же. Да ну, все это уже было». То есть когда-то приходит к творческому человеку, это, по-моему, смерть у него. Потому что пусть будет. Понятно, что не 10 фотографий… Алексей Романов: Знаешь, если бы сейчас была дискуссия, я бы рассказал профессору. Если у тебя есть фонтан, заткни его. Дай отдохнуть и ему. Сергей Воронов: Помню. Графоманство и так далее. Я понимаю. Не все. Просто я чувствую, что иногда думаешь… Когда ты снимал, ты думал: «Вот это будет кадр!». И в принципе это неплохой кадр, но ты думаешь: «Да ладно. Уже такой когда-то был у меня или еще у кого-то». Мне кажется, вот эта неуверенность, которая появляется – это не очень хорошая вещь. Алексей Романов: Я один вывод сделал из фотографии. Я думаю, что к музыке тоже пригодится: «Сначала снимай, потом думай». Сергей Воронов: Абсолютно правильно. Алексей Романов: Сочини, запиши. Сергей Воронов: Конечно. Запиши. Не поленись. Встань утром. Во снах приходит музыка и песни. Ты думаешь: «Я же не могу забыть эту фразу. Такая крутая». Утром говоришь: «Понятно, что ее нет». Алексей Романов: Даже в 13-й раз сочинять satisfaction… Сергей Воронов: Главное – его испытывать всегда. Итак, следующая песня. ПЕСНЯ Алексей Романов: Спасибо. Сергей Воронов: Спасибо вам. Алексей Романов: Хорошо получается. Сергей Воронов: Великое произведение. Я дожил до этого дня, что мне позволили с вами сыграть три вещи. Очень круто. Сейчас времена не самые рок-н-ролльные, будем честно смотреть на мир. У тебя не было соблазна или предложения, или мысли подспудной, или просто кто-то тебе посоветовал когда-нибудь, что есть же музыка, которую слушают – ты не хочешь поучаствовать в этом? Например, тебя не звали на «Голос» или что-нибудь типа этого? Алексей Романов: Бог милостив. Не звали. Вспоминается в связи с этим разговорчик 1965 года со школьным товарищем. Он говорит: «Лех, рок-н-ролл уже не моден». Вальс устарел и так далее. Во-первых, нас бушлатом не сгонишь со сцены. Во-вторых, позовут на «Голос» - я что-нибудь спою. Где наша не пропадала? Ну, не покажут – боже мой! Сергей Воронов: Отлично. Ну что ж, я думаю, еще одну песню. ПЕСНЯ Сергей Воронов: Леш, огромный респект, благодарность. Ну, ты знаешь. Я не вру никогда. Спасибо ребятам, спасибо тебе. Спасибо группе «Воскресенье». И вас я благодарю, братцы и сестрицы. Оставайтесь в музыке вместе с каналом «ОТР». ПЕСНЯ