Заводы не приносили такой прибыли, какую дала Росконцерту «Машина времени» за первый год работы. Легендарный концерт в Лужниках 2009 года

Гости
Александр Кутиков
бас-гитарист, музыкальный продюсер и композитор, заслуженный артист России

Алексей Певчев: Привет, друзья. Сегодня мы будем смотреть очень важный (я бы сказал – исторический) концерт, который состоялся 10 лет назад в декабре 2009 года. И праздновали мы тогда 40-летие группы «Машина времени». Прошло 10 лет. «Олимпийского» уже нет, где тот концерт в свое время гремел. Но есть другие площадки. И «Машина времени» отмечает 50-летие в другом месте в другое время. И сегодня мы будем смотреть тот исторический концерт с Андреем Макаревичем и Александром Кутиковым. Здравствуйте.

Александр Кутиков: Здравствуйте.

Алексей Певчев: Первый вопрос у меня такой. Когда все-таки четко день рождения «Машины времени». Есть ли день? От чего идет вообще летопись?

Андрей Макаревич: Вообще летопись идет от дня, в который мы решили, что группа будет называться все-таки «Машиной времени», а не «Дюрапонские паровики», как предполагалось до этого. И «Дюрапонские паровики», которые уже начали существование без меня, я с ними объединился, и вот «Машина времени» уже обрела свое имя.

Алексей Певчев: То есть это даже не с того момента, когда вы поняли, что вы что-то из себя представляете, и поклонники набросились на вас…

Андрей Макаревич: Мы до сих пор это не очень хорошо поняли. Я тебе честно скажу. А тогда было просто невероятное счастье, связанное с тем, что Сереже Кавагое привезли 20-ваттный японский усилитель, японский орган, и еще были две японские электрогитары и тройник «Premier». То есть о таких сокровищах в Москве не мог мечтать никто. И я, конечно, сейчас понимаю, что нас это очень вообще подвинуло. Потому что приходилось черт знает на чем играть.

Алексей Певчев: Я знаю, что почти у каждой команды в те годы существовала коробочка, куда откладывалась часть гонорара на его, как бы сейчас сказали, апгрейд. В вашей книжке «Сам овца» есть очень славный момент, где вы говорите, что Вова Матецкий говорил, что пик жизни, всего, что может быть, максимальное удовольствие, самое нереальное – обладание системой «Fender Bassman 100». И это просто пик.

Андрей Макаревич: Потом был момент, когда он мне позвонил спустя несколько лет, сказал: «Ты знаешь, «Bassman 100» есть, а счастья все равно нет».

Александр Кутиков: А у нас «Bassman 100» отсутствует по сию пору. Мы так его не купили. Ни в те времена, ни в эти.

Алексей Певчев: В свою очередь хотел бы спросить: а что у вас есть сейчас такого, что прямо суперэксклюзивно?

Андрей Макаревич: Все сводится к тому, что у каждого свои любимые инструменты. Это очень индивидуально. Это не значит, что у тебя лучшая гитара в мире. Такой не бывает. Кому-то нравится вот это, кому-то это. У меня преференции меняются редко. Но последнее время, как ни странно, ко мне попадают гитары, сделанные на заказ. Есть украинская гитара, совершенно блестящая. Я поражаюсь, как они в сегодняшних условиях умудряются делать такие инструменты.

Есть великолепная израильская гитара, сделанная на заказ. И я на них большей частью играю сейчас.

Александр Кутиков: Я также играю на заказных инструментах. У меня также есть заказной инструмент украинский великолепный. Но я играю на израильском инструменте, постольку поскольку он легче, он сделан из более легкого дерева, и мне комфортнее на сцене 2-2.5 часа…

Андрей Макаревич: Это совершенно не отменяет любви к Telecaster, любви к Gibson. Совсем.

Александр Кутиков: У меня в принципе любимый бас – это, конечно, «Fender Jazz Bass». У меня в моем гитарном арсенале есть Fender Jazz Bass Relict 1969 года. У Андрюши есть гитара, по-моему, постарше даже.

Андрей Макаревич: Telecaster 1962.

Александр Кутиков: Эти инструменты совершенно по-другому звучат. К сожалению, современные «фендера» звучат несколько хуже.

Андрей Макаревич: Я вдруг понял во время нашего тура, который сейчас идет, какое это ни с чем не сравнимое счастье. Оно просто постепенно наступало. Когда ты выходишь на сцену за час до концерта, стоит тот аппарат, который ты хотел видеть, все уже отлажено, отстроено, техники в специальных костюмчиках беззвучно все подключили. Ты взял гитару, ты попробовал микрофон, послушал монитор – и ты можешь работать. И звучит так, как мы мечтали. Мы к этому шли много десятилетий на самом деле.

Алексей Певчев: Наверное, все-таки уже в 1980-е годы, когда вы начали работать от филармонии, уже было что-то приличное, или просто не его не было априори…

Андрей Макаревич: Все на свете относительно. Мы с диким трудом вырвали с мясом из общей кормушки министерской комплект аппаратуры… чуть не разругавшись с Аллой Борисовной в этот момент.

Алексей Певчев: Она претендовала на него?

Андрей Макаревич: Да. Мы оказались быстрее. И по тем временам это было что-то невероятное. Сейчас, конечно, это было бы смешно.

Александр Кутиков: Тем не менее, это был хороший аппарат. Нам было достаточно комфортно. По тому времени очень комфортно было работать. До этого у нас были самодельные усилители, самодельные, можно сказать, гитары. А это был первый настоящий такой…

Андрей Макаревич: Гитары уже были настоящие. Но группа наших техников все же постоянно красила какие-то ящики черной тушью, меняла в них динамики, обивала металлическим уголком.

Александр Кутиков: И продавала на гастролях.

Заводы не приносили такой прибыли, какую дала Росконцерту «Машина времени» за первый год работы

Алексей Певчев: В какое время произошел тот момент, когда у вас наконец появились рабочие сцены, появились техники, то есть вы не сами таскали колонки?

Андрей Макаревич: Началось это с конца 1970-х. Но сначала это была команда безумных фанов наших, которые просто за идею и за возможность попасть на сейшн нам помогали таскать наши ящики. Как правило, это были очень хорошие, но не вполне адекватные люди.

Александр Кутиков: Среди них, тем не менее, были замечательные люди.

Андрей Макаревич: Они все были чудесные.

Александр Кутиков: Которые потом перешли вместе с нами на работу в «Росконцерт», где они уже получали зарплату и так далее. Они не стали меньшими фанами группы «Машина времени», но только они приобрели официальный статус. В частности, Наиль Короткин, был у нас такой звукорежиссер, долгое время работал. Алексей…

Андрей Макаревич: Сколько у нас Зубов лет работает? 20 с чем-то.

Александр Кутиков: 25. Один стал священником, закончил духовную семинарию. Алексей Чекмарев, отец Алексий. Он освящал спартаковский стадион как священник.

Алексей Певчев: Это бывший техник и звукорежиссер «Машины времени»?

Александр Кутиков: Это бывший техник и человек, который занимался светом, снимал кино ужасно смешные. У нас техники были странные, но ужасно креативные. Они писали песни какие-то забавные, снимали какие-то очень интересные необычные фильмы на пленочку, на домашние камеры. Было очень весело.

Алексей Певчев: В книга Максима Капитановского, царство ему небесное, я не помню, как звали трех техников, которым очень нравилось быть евреями. Они говорили: «Нас трое», потом называли русские фамилии, но они как-то переводили их по-еврейски.

Андрей Макаревич: По версии Заборовского…

Алексей Певчев: Андрей, возвращаясь к вашим книгам, я читал их все. И, вы знаете, я должен, конечно, вам немножко попенять. В них есть очень важный существенный недостаток – они очень быстро заканчиваются. Вы не могли бы писать подлиннее?

Андрей Макаревич: А надо медленней читать.

Алексей Певчев: Я читаю медленно. В общем, книги эти я читал, читаю, знаю, цитирую к месту и не к месту, но есть там один интересный момент к нашей беседе. Вы там описываете концерты, которые играли в те годы люди. Некоторые, наиболее ушлые, нажимали ногами на какие-то педали, в результате чего на сцене вспыхивали две-три убогие лампочки. Понятно, как все это выглядело. А еще хороший момент там был, то, что вы описываете, поскольку видео тогда еще не было. Смотрели только фотографии. Люди застывали в тех героических позах, которые вы видели на фотографиях. А какие первые концерты, которые вы увидели на видео? Я знаю, что Саша Липницкий как басист «Звуков Му», у него был один из первых советских видеомагнитофонов. Наверное, это там происходило?

Андрей Макаревич: Один из первых магнитофонов был не у Липницкого, а был у Валеры Брунова. И туда вся Москва съезжалась. Когда я удостоился чести там оказаться, там сидел какой-то космонавт, Тухманов, Алла Борисовна. То есть самая элита наша ехала. А смотрели мы фильм «История рок-н-ролла». Это был документальный фильм. И когда пошли титры, я вдруг увидел своих этих богов живыми, у меня слезы хлынули из глаз, потому что я не мог себе представить, что вообще в жизни это когда-то произойдет. Это было мощнейшее впечатление.

Александр Кутиков: Я немножко раньше увидел все это дело. Это было во время фестиваля в 1976 году в Таллине.

Андрей Макаревич: Да.

Александр Кутиков: Ты же был?

Алексей Певчев: Не «Весенние ритмы» еще фестиваль?

Александр Кутиков: Нет, нет.

Андрей Макаревич: Во-первых, там… с Финляндии.

Александр Кутиков: И вот с Финляндии снимали.

Андрей Макаревич: Концерт Заппы, когда мы приехали и мы обалдели совершенно.

Александр Кутиков: Это по телевизору. А по видео… как раз Коля… нас пригласил.

Андрей Макаревич: Они снимали на пленочку, делали звук с какими-то катушечками. Это все было такое… Потом вдруг в ДК «Правда» показали фильм «Help». Это был закрытый просмотр. Но попали все равно все.

Александр Кутиков: А ты вспомни, как мы ходили еще в 1970-е годы во время кинофестиваля…

Андрей Макаревич: Это тоже. Бывали такие чудеса в советские времена.

Александр Кутиков: Да, были.

Алексей Певчев: Но именно таких героев рок-н-ролла вы увидели… Именно это был концерт Заппы и «История рок-н-ролла».

Андрей Макаревич: Там все было, да.

Алексей Певчев: Скажите, а есть ли у «Машины времени» какой-нибудь определенный ритуал предконцертный? То есть я знаю, что музыканты не подписывают пластинки до концерта, считается плохой приметой.

Андрей Макаревич: У нас есть ритуал после концерта. Но мы тебе про него рассказывать не будем. Потому что там обсценная лексика.

Алексей Певчев: Хорошо. Тогда, опять-таки, то, что известно через ваши книги, эта история мне очень нравится, когда вы употребляли где-то по 50 коньяка перед концертом. И как-то так получалось, что вам приходилось несколько концертов платить, и вы Александра обвинили: «Саша, неплохо, чтобы ты…» И ты сказал: «150 для моего друга». И закупил ему 150. И вы вышли на сцене.

Андрей Макаревич: Потом я ему купил 150. А потом мы еще по 50.

Алексей Певчев: А кто… когда вы запели…

Андрей Макаревич: Под 300. Это вообще многовато. И я вдруг впервые в жизни ощутил полнейший расфокус. То есть голова думает отдельно, руки играют отдельно, а запою я сейчас отдельно. И как-то все это не соединяется. Я дико перепугался, взмок совершенно и пришел в себя за 2 минуты усилием воли. Больше такого не повторялось.

Александр Кутиков: Надо добавить только одно. Что это был третий концерт за день. И пили мы по 150 перед каждым концертом.

Андрей Макаревич: По 50.

Александр Кутиков: Да, по 50. А вот перед третьим концертом мы развернулись по полной программе.

Алексей Певчев: 3 концерта в день?

Андрей Макаревич: Бывало иногда три. Это было отвратительно.

Александр Кутиков: Это было очень тяжело.

Андрей Макаревич: Но нас заставляли.

Алексей Певчев: А сколько хронометраж концерта составлял?

Андрей Макаревич: 50 минут.

Александр Кутиков: Там больше было.

Андрей Макаревич: Ну, час.

Любой артист наивно считает лучшими новые песни, а люди хотят услышать любимые. Вот на этом противоречии и надо строить программу

Александр Кутиков: Мы играли 1 час 10 минут, потому что мы хотели сыграть чуть больше песен, чтобы люди услышали побольше наших песен. Они в принципе за этим и приходили. А в первом отделении выступали другие артисты. Но ждали нас. Поэтому мы старались не обижать зрителя и играли больше, чем положено (45 минут) – мы играли 60-70 минут.

Алексей Певчев: Когда я сейчас делал небольшой коллаж из ваших фотографий за 50-летнюю историю, у вас были потрясающе экзотические хиповые наряды, потом началась филармония, у вас были битловские костюмы, потом вы работали с Зайцевым, он делал вам тоже.

Андрей Макаревич: Наоборот даже. Сначала был Зайцев. Мы все-таки не группа «Kiss». Мне кажется, что в общем и целом все было довольно просто и без выпендрежа.

Александр Кутиков: Мне кажется, что в разные периоды нашей жизни мы в силу привязанности к каким-то молодежным движениям, настроениям и так далее одевались соответственно. То, что было на сцене – это было просто отражение нашей повседневной одежды. И все.

Алексей Певчев: Когда вышла пластинка «Реки и мосты» (1987), вы делали большое шоу. Это было действительно очень здорово. Почему вы больше никогда не шли на такие театральные эксперименты? Это слишком дорого, это неинтересно? Почему?

Андрей Макаревич: Во-первых, отчасти наелись. Мы задачу выполнили. Следующий альбом просто уже музыкальный, не предполагал… Вообще «Реки и мосты» - единственный концептуальный такой альбом у нас был, понимаешь? Поэтому и хотелось его дополнить какой-то такой сценической историей.

Во-вторых, все-таки появилась возможность сравнить с тем, как это делается в мире, и стало понятно, что уж если делать, то надо делать хорошо. А хорошо – это технически невозможно, из того, что у нас было тогда. Ни по деньгам, ни по умению, ни по всему. Вот и все.

Александр Кутиков: В первую очередь, конечно, это невозможно было по деньгам. Нужно было приглашать соответствующего уровня балетмейстеров, которых не было, постановщиков-художников, художников по свету, сценографов. И если просто собрать совокупность расходов на эту часть, стало понятно: это просто невозможно сделать, не считая оборудования, мукомолов.

Андрей Макаревич: Ладно еще где-то в стационаре. А вот еще с этим и ездить, где у тебя разные сцены каждый день: тут у тебя сегодня лед, тут у тебя сегодня открытый стадион, тут у тебя театр. Это нереально.

Александр Кутиков: Негабаритные грузы в самолеты не входят, трайлеры опаздывают. То есть с этими «Реками и мостами» постоянно возникали проблемы. Мы приехали, а трайлера нет. Сидим 2 дня, ждем, перенос концертов, и так далее. Было сложно.

Алексей Певчев: А правда ли, что вы первая группа, у которой появился свой трайлер с надписью «Машина времени»?

Андрей Макаревич: Не было у нас такого трайлера никогда. Легенда.

Алексей Певчев: Вообще никогда? Я искал фотографию. Значит, такого просто не существует.

Андрей Макаревич: И самолета не было с надписью «Машина времени».

Александр Кутиков: У группы «Аракс» был автобус, когда они работали… Там было написано «Аракс». Они работали в областной филармонии, и за ними был закреплен автобус с надписью «Аракс».

Алексей Певчев: Вы говорите, что единственный концептуальный альбом – «Реки и мосты». С определенными оговорками можно сказать, что «Внештатный командир Земли» - концептуальный, потому что там есть некий персонаж. Это в Мозамбике, по-моему.

Андрей Макаревич: Я его придумал просто.

Александр Кутиков: Это вообще полностью придуманная история. Андрюшка придумал.

Алексей Певчев: Как вообще придумали? Нашли какого-то персонажа, деятеля. Во-первых, мне про него интересно. А второе – все-таки это была самая экзотическая страна, где вам доводилось играть, и самая нестандартное место, где приходилось работать концерт, или было пожестче?

Александр Кутиков: У «Машины времени» - пожалуй, да.

Алексей Певчев: А про «Эль-Мокамбо» не могли бы вы рассказать?

Андрей Макаревич: «Эль-Мокамбо» назывался клуб в Канаде, где мы выступали.

Александр Кутиков: Очень известный.

Андрей Макаревич: И он подарил нашему персонажу имя.

Александр Кутиков: Сама фотка из какого-то учебника…

Андрей Макаревич: Это дореволюционная книга по естествознанию. Портрет австралийского аборигена. Я помню, когда Боря Зосимов посмотрел, он доверчивый человек, он сказал: «Какая сила мысли! Какой интеллект на лице у человека!»

Александр Кутиков: Это немножко пошутили над нашей публикой, над нашими поклонниками. И слегка развлеклись сами. Это тоже необходимо. Потому что столько лет давать «Серьезных людей», особенно «Реки и мосты».

Алексей Певчев: Многие купились вообще?

Александр Кутиков: Да все купились. Это было самое смешное, конечно, во всей этой истории, что купились все.

Алексей Певчев: Возвращаясь опять к концертным делам. «Битлз» во многом распались, кроме каких-то личных внутренних историй, из-за того, что не хватало аппаратов, для того чтобы озвучить те площадки…

Андрей Макаревич: Да не знаем мы на самом деле, из-за чего они распались.

Алексей Певчев: Одна из версий. По-настоящему любил играть концерты только Маккартни, что и продолжает это делать. У вас была какая-нибудь усталость определенная в отношении концертов? Было такое, что хотелось побольше в студии проводить время и пару лет не играть?

Александр Кутиков: Конечно, уставали. Пару лет – нет. Но, по-моему, месяцев 6-7 мы не играли. Был такой момент. И каждый вроде как занимался…

Андрей Макаревич: Но причина была… Она заключалась в том, что нам не утверждали программу. А мы не хотели ее менять, исходя из требований ставить туда советские песни. И мы ждали, когда у них кончатся деньги. У них кончились деньги – они нас позвали.

Александр Кутиков: За первый год работы «Машины времени» в «Росконцерте» «Машина времени» принесла прибыли в 11 млн рублей. Это все заводы такой прибыли не приносили. Притом, что стоимость всей программы в течение года, включая наши зарплаты, зарплаты техникам, оборудование, перелеты, гостиницы, была 470 000.

Алексей Певчев: Вообще для Роскоцнерта вы были курицей, несущей золотые яйца. Мне кажется, они не могли вас дальше мариновать и не выпускать…

Александр Кутиков: Это не всегда их инициатива была. Они готовы были. Они помогали решать эти проблемы.

Андрей Макаревич: Но была партия, было министерство культуры.

Александр Кутиков: Да.

Алексей Певчев: Закрытые концерты в советские времена – что такое могло быть? Как сольник ваш, так и «Машина времени» могла как-нибудь извернуться и дать…

Андрей Макаревич: Нет. Такого не было.

Александр Кутиков: Нет. Потом, за нами очень внимательно следили. Где-то году в 1981-ом Росконцерт стала проверять прокуратура, некоторых руководителей посадили, и так далее. И до 1987 года в ОХК Росконцерта, где мы работали, был кабинет следователя прокуратуры. Он приходил туда каждый день на работу. И он последние несколько лет копал строго под «Машину времени». И он удивлялся тому, что ничего нет. А ничего нет, потому что ничего не было. И наш директор был очень умный человек, он говорил: «Нет. Пусть будет лучше чуть меньше, но зато все будем живы и здоровы».

Алексей Певчев: На свободе. Концерт «Машины» - всегда явление глобальное, будь то «Олимпийский», будь то «Лужники». Я имею в виду открытый концерт, который вы играли. Не помню уж, какой это был юбилей. Когда свободный вход был и все желающие могли прийти.

Андрей Макаревич: Последний раз это было 5 лет назад в «Лужниках».

Алексей Певчев: И поэтому тут сравнение очевидное с моей любимой группой «Rolling Stones», все более-менее понятно. На концертах «Stones» на паре вещей выходит Кид и поет свои вещи. Вы ваши вещи исполняете, это общеизвестно. Я имею в виду и «Скачки», и «Поворот», и много чего еще. У вас есть материалы сольных альбомов. Не было какой-то такой идеи, чтобы те же материалы с «Танцев на крыше», где вы поете вещи сольника?

Александр Кутиков: У меня никогда не было желания принести эти песни в «Машину времени». У «Машины времени» достаточно своих хороших песен. И слава богу, что у нас еще есть потенция и некоторые амбиции, и мы пишем новые песни вместе или Андрей один для «Машины». У меня не было. Я не знаю, как Андрей.

Алексей Певчев: Давайте вернемся к концерту, который мы сейчас с вами смотрим. Я на нем был. Открывался он песней «Праздник начинается сейчас». Кстати, какая-нибудь песня готовится к концерту 50-летия?

Андрей Макаревич: Не буду пока рассказывать.

Алексей Певчев: Это ваш большой секрет?

Андрей Макаревич: Иначе не интересно.

Алексей Певчев: У вас на концерте огромное количество гостей. Как вы это придумали? Сложно ли это было реализовать?

Андрей Макаревич: Понимаешь, это настолько как раз дежурный ход, от которого мы в этом году уходим. Все так делают. Ну, праздник. Приглашают гостей. Кто-то поет твои песни. Мне это уже немножко надоело. Потому что это какое-то обязательное такое условие. А тогда 40 песен записали. 40 команд.

Алексей Певчев: «Двойник», по-моему.

Андрей Макаревич: Да, «Двойник». Это был колоссальный подарок от всех музыкантов страны нам. И, конечно, мы подумали, что это будет очень красивая увертюра к нашему выходу. Так и получилось.

Александр Кутиков: Это работает один раз.

Андрей Макаревич: Не хочется повторяться просто.

Александр Кутиков: Второй раз не интересно.

Алексей Певчев: Мне очень нравится эта ситуация с трибьютом «Машины времени». Когда компания, которая выпускала этот альбом, объявила конкурс на участие, кто как бы ни относился к «Машине времени», кто, может, мог ее не любить или относились иронично, постарались туда попасть все. Меня это очень умиляло, потому что когда я увидел…

Андрей Макаревич: Спасибо всем огромное. Это замечательно.

Алексей Певчев: Все ли реализовалось, как хотели?

Андрей Макаревич: По-моему, все было чудесно. Слава богу, и время было зимнее, и крыша позволяла надеяться, что дождя не будет. Его и не было. Я молю всевышнего, чтоб 29 июня над Москвой была хорошая погода. Не хотелось бы видеть фанов с зонтиками. А фан-зона – это мое любимое место.

Алексей Певчев: Конечно. Там самая энергетика.

Андрей Макаревич: Конечно.

Алексей Певчев: А сколько людей обеспечивает концерт «Машины времени»? Я имею в виду включая музыкантов, административный и технический штаб.

Андрей Макаревич: Смотри, у нас два звукорежиссера, художник по свету, художник по видео. Четыре наших техника, которые занимаются исключительно нашими инструментами – гитарами, клавишами, нашими мониторами. А дальше большое количество техников, которые обслуживают внешние аппараты, которые нам ставят. И там аппаратуры гораздо больше. И сколько там народу, мы не знаем. Плюс у нас есть директор, естественно.

Алексей Певчев: Не знаю, возможно ли просить вас рассказать еще какие-то детали предстоящего концерта 50-летия. Хоть что-то можете про него рассказать? Понятно, что секрет. Понятно, что хотите чем-то удивить. Почему мы вообще должны пойти на концерт «Машины времени» - 50 лет?

Александр Кутиков: Начнем с начала?

Андрей Макаревич: Да. Во-первых, потому, что нам 50 лет. Не каждый день бывает. Во-вторых, потому что не так часто мы играем в Москве. В-третьих, потому что мы будем стараться, как бы мы ни старались, тур у нас идет с начала года и будет идти еще полгода следующего. Мы стараемся, чтобы все концерты у нас были один от другого неотличимы, иначе начнутся какие-то обиды: «Вот тут они меньше сыграли, тут больше сыграли». Но все-таки московская площадка и стадион – наш город. Поэтому у нас все равно немножко особенное отношение к этому концерту. И хочется там видеть всех, кому это интересно.

Александр Кутиков: А концерт пройдет на стадионе «Открытие», то есть это стадион московского клуба «Спартак».

Андрей Макаревич: Это Хутиков настоял, потому что он болельщик «Спартака». Мне то футбол пофиг вообще…

Александр Кутиков: Я не настаивал. Просто мы играли в «Лужниках», мы играли там, мы играли сям.

Андрей Макаревич: Мы там последний раз играли, когда там еще Тушинское поле было. Еще не было никакого стадиона.

Александр Кутиков: Конечно. Стадиона не было.

Андрей Макаревич: Там мы играли много раз. И на «Мельнице», и всякое разное. А сейчас, оказывается, там красивый современный новый стадион, на котором я еще ни разу не был. Для меня тоже будет открытие.

Алексей Певчев: 29-ое.

Андрей Макаревич: Да.

Алексей Певчев: 29 июня.

Андрей Макаревич: Ребят, приходите.

Алексей Певчев: Некоторые команды, делая такие большие гиги или большие концерты, при нынешних технических возможностях благодаря интернету делают некий опрос поклонников на любимые песни. «Наш выбор», «Ваш выбор».

Андрей Макаревич: У нас это уже было.

Алексей Певчев: Сейчас сами сет-лист формируете?

Андрей Макаревич: Это было лет 8 или 7 назад. Мы сделали хит-парад такой, куда вошло песен 250 или 300 в результате. И потом мы взяли первую тридцатку и поняли, что из этого надо делать концертную программу. И сейчас мы все делаем сами, потому что очень хочется… Знаешь, любому артисту хочется показать новые вещи. Он наивно убежден, что последние его песни и есть самые лучшие. А люди хотят услышать свои любимые песни, новые они еще не очень хорошо знают, они не стали их любимыми. И на этом противоречии надо всегда составлять программу, чтоб было и так, и так хорошо.

Александр Кутиков: Нам программа, которую мы составили сейчас, очень нравится. Мы сыграли уже энное количество концертов, проехали по разным городам.

Андрей Макаревич: Городов 25 уже.

Александр Кутиков: Да. Во-первых, мы получаем удовольствие. Мы чувствуем, что зритель тоже получает удовольствие. И самое главное – он не устает за время концерта. А концерт достаточно большой.

Алексей Певчев: Александр, зная ваш перфекционизм, вы еще и звукорежиссер. И ваша компания «Rocket Label», на котором выходят музыканты и которых вы тоже записываете… Сейчас у вас есть недовольство каким-нибудь аппаратом, тем, что происходит? Насколько вам сейчас легко работается при тех возможностях, что есть, и все равно возникают ли какие-то косяки?

Александр Кутиков: Мы работаем в очень традиционном режиме. У нас полный live. Поэтому тут, как правило, никаких сложностей не возникает. Современные группы работают с большим количеством так называемых плейбэков, дососов, когда параллельно с группой звучат еще какие-то дополнительные инструменты. Здесь, конечно, возникают технологические сложности. Я знаю, что у тех музыкантов, которые работают по этой системе в России, не всегда все стыкуется. Как раз из-за того, что…

Андрей Макаревич: А у нас этого нет знаешь, почему? Потому что я это очень не люблю. Люди вышли, воткнули гитары и заиграли. Вот так должно быть.

Александр Кутиков: Перебил меня. Хотя вообще воспитанный очень человек.

Андрей Макаревич: Вообще да.

Александр Кутиков: В этом моменте у нас действительно есть некие не то, что разногласия, но Андрюшка любит все живое, а я допускаю, что возможно применение каких-то современных технологий. Но ради того, чтобы не ругаться и не спорить бессмысленно… Потому что вообще спор – это бессмысленное занятие. Вообще бессмысленное. Это трата времени, тренировка красноречия, и не более того. Я не соглашаюсь. Мне же тоже нравится так, как мы играем.

Алексей Певчев: В вашей книжке почерпнул я цитату. Как-то вы обнаружили, что венгерская группа «Omega» отыграла 100 концертов за год.

Андрей Макаревич: Это была статья в советском музыкальном журнале. И это подавалось как какой-то невероятный героизм. «Группа отыграла 100 концертов за год». Мы играли за год, по-моему, 200 с чем-то.

Александр Кутиков: 270 концертов мы играли за год. И за 10 лет работы в Росконцерте мы сыграли больше 2700 концертов. За 10 лет.

Андрей Макаревич: До сих пор живы.

Музыканты - о любимых гитарах, фанатах и концерте к 50-летию группы